В свете исторических событий последних десятилетий не вызывает сомнения тот факт, что человечество находится на грани принципиально новой фазы своей истории. Данная граница проходит по линии «модерн» как исторической эпохи, охватывающей период с ХVII-го по ХIХ вв., и «постмодерн» – принципиально новой, следующей за модерном эпохой. Таким образом, постмодерн является историческим преемником модерна. Чтобы ответить на вопрос, как и почему появился постмодерн, надо ответить на другой вопрос: как развивался модерн и что с ним случилось в 1980 – 90-е годы? [1].

В характеристике известного зарубежного мыслителя Ю. Хабермаса модерн, модерность выступает в качестве интегральной характеристики европейского общества и культуры, и ее использование связано с обозначением этапа становления и эволюции промышленного общества, приходящего на смену традиционному [2, с. 395]. Развитию представлений о модерне в общественных науках, и в частности в социологическом знании, способствовала динамика социальных изменений. По этому поводу И. Пригожин и И. Стенгерс пишут, что человеческие сообщества в наше время имеют существенно более короткие временные масштабы, и с увеличением динамической сложности роль стрелы времени и эволюционных ритмов возрастает [3, с. 265], что, в свою очередь, приводит к изменению интерпретаций модерна, появлению новых концепций, созданию новых теоретических подходов к исследованию современного общества.

Интегральной характеристикой общества модерна является индустриализация и секуляризация, обозначающие исторический процесс перехода от традиционного аграрного общества к современному индустриальному секулярному обществу. Индустриализм – это явление, охватившее экономические, социальные, политические и культурные сферы жизнедеятельности общества, и вызвавшее кардинальные перемены в них, в результате чего общества приобретают современный облик и характеризуются такими основными чертами, как: ориентация на инновации, светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие, демократическая система власти и демократизация социальных отношений, массовое образование, преобладание универсального над локальным, повышение роли человеческого фактора и т. д.

В истории мировой политической мысли всегда присутствовали представления о модерне, под которыми обычно подразумевалось, во-первых, новое состояние социального и культурного развития общества и, во-вторых, предлагавшиеся теории его осмысления, которые в совокупности образовывали специфическую метапарадигму со своим характерным теоретико-методологическим инструментарием [4]. Так, в рамках интерпретативной метапарадигмы (М. Вебер и др.) присутствует представление об альтернативности социума, плюрализме субъективно сконструированных миров, что противоречит позитивистской метапарадигме с ее универсальностью законов общественного развития; интегральная метапарадигма (П. Сорокин, Т. Парсонс и др.) стала результатом ускоряющейся социальной динамики и была призвана объяснить процессы социокультурной динамики в современном обществе. Популярностью пользуется теория «радикального модерна» Э. Гидденса, который таким названием – радикальный модерн – в 1990-е гг. определил состояние современности, а развитие, предполагающее выход за пределы его институтов, может, по его мнению, привести к постмодерну, который характеризуется им как эпоха в развитии человечества, для которой характерно качественное увеличение неопределенности многих человеческих и социальных реальностей: усиление хаоса, случайностей, альтернативности развития и т. д. [1]. Относительно того, наступила ли эта эпоха, автор не делает никаких утверждений, но отмечает крайний динамизм, неимоверно возросшую скорость изменения всех процессов в обществе, в результате чего мир не просто меняется – он становится «ускользающим», т. е. приобретает принципиально иную социокультурную динамику [5, с. 54].

Интересная попытка осмысления сущности процесса модернизации и ее направленности была предпринята немецким ученым У. Беком, в результате которой на свет появилась концепция рефлексивной модернизации, а также сделавшая У. Бека всемирно известным теория «общества риска» [6, с. 87].

У. Бек считает, что если ранее люди были, прежде всего, обеспокоены благосостоянием, социальным равенством, то теперь – рисками. Их сознание все больше волнуют проблемы, связанные с предотвращением и минимизацией рисков. Риски вошли в противоречие с благосостоянием. Дело в том, что дальнейшее наращивание производства благ неминуемо ведет к увеличению рисков. «В индустриальном обществе, – замечает У. Бек, – «логика» производства богатства доминирует над «логикой» производства риска». Причем новые риски, в отличие от традиционных, не привязаны жестко к конкретному месту и времени. Так, чернобыльская катастрофа затронула целый ряд государств, а её генетические эффекты могут проявиться у будущих поколений [21].

В числе других теорий модернизации можно назвать также теорию «латентных структур» современного американского социолога Э. Тириакьяна, созвучную рефлексивной модернизации У. Бека; теорию рецидивирующей модернизации, предложенную Н. Ф. Наумовой как реакция на теории запаздывающей модернизации, сформировавшиеся на Западе.

Основанием для разделения модерна и постмодерна, считает А. М. Бекарев, следует считать время: в такой связке как «традиционализм – модернизм – постмодернизм» традиционализм ориентирован на прошлое, модернизм выражен в прогрессистских вариантах развития и обращен к будущему, а на стыке традиции и модерна возникает постмодернизм, сконцентрированный вокруг проблем настоящего [7].

Чтобы понять постмодерн, надо понять, что он отрицает в модерне и о чем постулирует. Например, существует мнение, что модернизация современного общества успешно завершена, что сакральные измерения в социально-экономической и политической сферах исчезли вместе с традициями и национально-культурными факторами [1], и на этом основывают свои идеи теоретики постмодерна. Приверженцы теории постмодерна также отрицают поступательное развитие истории, ее непрерывность, тотальность, смысл, цель развития и движение человечества к прогрессу и идею прогресса как таковую. Почему же это произошло?

Причиной великого провала модерна и идеи общественного прогресса можно считать нереализовавшиеся проекты модернизации мира, ликвидации пропасти между «богатыми» и «бедными» странами и народами, в результате чего «постмодерн, по существу, становится идейно-политической, теоретической и мировоззренческой реакцией на данную, гигантскую по масштабам и значимости, неудачу модерна» [1]. Вместе с тем, постмодерну не удалось вытеснить модерн из сферы научного знания, полностью занять его место, и по-прежнему, теория модерна остается привлекательной и живучей, что неудивительно, если учесть истоки модерна: марксизм, культурная антропология, социальная психология, учения М. Вебера и Э. Дюркгейма (Подробно о различиях модерна и постмодерна см. Приложение 1).