Прежде чем дать характеристику ономастическому пространству, представляется важным остановиться на терминах «имя собственное» и «антропоним». В контексте нашего исследования привлечём внимание к тому, что термин «имя собственное» - более широкое понятие, которое может обозначать всё разнообразие окружающих человека объектов, а термин «антропоним» - более узкое понятие, связанное только с именованием человека. Иными словами, между ними существуют гиперо-гипонимические отношения. Отметим, что данные термины находятся в тесной взаимосвязи, и в некоторых контекстах могут быть взаимозаменяемы, поэтому в дальнейшем, говоря об имени собственном человека, мы будем использовать оба термина.

Все языковые знаки можно разделить на две группы: называющие и неназывающие знаки. Под называющими знаками принято понимать языковые знаки, которые отражают явления, их признаки и отношения (действия, состояния): имена существительные, прилагательные, глаголы, наречия, а также знаки количественной характеристики предметов - числительные [Языковая номинация, 1977, с. 38]. К числу неназывающих знаков относятся слова, выполняющие функции индивидуализации, конкретизации и замещения полнозначных слов, а также слова, служащие для выражения внутренних отношений между самими знаками: артикли (в английском, немецком и других языках), местоимения, наречия, предлоги, союзы.

А.А. Реформатский пишет, что, поскольку имена собственные никаких понятий не выражают, они «гипертрофированно номинативны», «они призваны называть, в этом их назначение» [Реформатский, 1960, с. 39].

Е. Курилович также утверждает, что имена собственные «не способны выражать обобщенное понятие» [Курилович, 1962, с. 221]. По словам М.В. Никитина, имя собственное «ничего не сообщает об обозначаемой вещи» [Никитин, 2007, с. 32].

В отличие от имён нарицательных, именам собственным не свойствен сигнификат в признанном смысле [Галкина-Федорук, 1956; Курилович, 1962; Реформатский, 1960; Суперанская, 1973; Никитин, 2007; Christophersen, 1939 и др.]. Е.М. Галкина-Федорук, в частности, пишет, что «имена собственные не заключают в себе ни понятия, ни значения. Они являются только различающим знаком» [Галкина-Федорук, 1956, с. 53].

А.В. Суперанская обобщает основные отличия имён собственных от имён нарицательных [Суперанская, 1973, с. 113]. Приведём их в виде таблицы.

Таблица 1.

Противопоставление имён собственных и нарицательных

№

Имя собственное (ИС)

Имя нарицательное (ИН)

1

ИС даётся индивидуальным объектам (субъектам)

ИН даётся классу объектов, имеющих определённую черту, характерную для всех индивидов, входящих в этот класс

2

ИС чётко определяет и ограничивает именуемые объекты

ИН не определяет и не ограничивает именуемые объекты

3

ИС не связано непосредственно с понятием

ИН связано с понятием

4

ИС характеризуется идентификационной функцией

ИН характеризуется классифицирующей функцией

Такое понимание сущности имени собственного восходит к теории Дж. Милля, который рассматривал имя собственное как метку, способствующую лишь вычленению индивидуального объекта. Сходные идеи о природе имени собственного ранее высказывал П. Кристоферсен. Он сравнивал собственные имена с номерами, которые даются осуждённым: как бы ни были похожи двое, они не получат одного номера. Номера идентифицируют, но не описывают. П. Кристоферсен обращал внимание на наличие артиклей перед именами нарицательными, что свидетельствует о переходе от абстрактного имени к конкретному. Отсутствие артикля перед абстрактными именами и именами собственными является свидетельством того, что абстрактные имена и в речи остаются абстрактными, а собственные имена всегда конкретны, поскольку они обозначают лишь один объект [цит. по Суперанская, 1973, с. 76-77].

Таким образом, существует точка зрения, что имена собственные - это ничего не значащие (в семантическом смысле) слова, ярлыки, этикетки, различительные знаки, присваиваемые единичным предметам для отграничения одного предмета или явления от другого. Этой теории придерживались Дж. Милль, П. Кристоферсен, А. Реформатский и др. [Болотов, 2008, с. 218].

Известна теория, согласно которой имена собственные образуют особый класс лексики [Бондалетов, 1983; Суперанская, 1973; 2005; Шарандин, 2001; Coates, 2005]. В частности, В.Д. Бондалетов считает, что денотативное, сигнификативное и структурно-языковое отношения свойственны как именам нарицательным, так и именам собственным. Различие состоит в том, что названные типы отношений у имён собственных специфичны, что позволяет их отнести к особой подсистеме в общей лексико-семантической системе языка [Бондалетов, 1983, с. 26-27].

Имена собственные относятся к группе называющих знаков, поскольку имя собственное, в первую очередь, выполняет номинативную функцию и даётся индивидуальным субъектам или объектам.

В рамках семиотического пространства имена собственные образуют ономастическое пространство. А.В. Суперанская считает, что ономастическое пространство включает: 1) имена реальных предметов, 2) имена вымышленных предметов, 3) имена гипотетических предметов [Суперанская, 1973, с. 148].

Наличие в ономастическом пространстве имён собственных вымышленных и гипотетических предметов, на наш взгляд, согласуется с теорией о возможных мирах. Рождение семантики возможных миров связывают с теориями философа и логика второй половины XVII века Г. Лейбница [КФЭ, 1994, с. 239]. В последующем теория возможных миров развивалась в трудах С. Крипке [Kripke, 1959], Я. Хинтикка [Хинтикка, 1980], В.В. Целищева [Целищев, 1977] и др. При толковании возможных миров исходят из утверждения о том, что, наряду с действительным миром, существуют миры, фиксирующие мыслимые состояния бытия, которые альтернативны действительному миру [НФС, 1998, с. 126]. В возможных мирах могут существовать имена собственные, бытующие в рамках литературных произведений, а также гипотетические имена собственные, присутствующие в жизни каждого народа и дополняющие картину окружающего мира. Ономастическое пространство, также как и семиотическое пространство неоднородно, что объясняет выделение различных видов онимов. Широко известна классификация имён собственных в зависимости от объекта наименования. В.Д. Бондалетов выделяет антропонимы, топонимы, зоонимы, космонимы, ктематонимы [Бондалетов, 1983, с. 7-8]. Л.А. Введенская и Н.П. Колесников делят имена собственные на антропонимы, топонимы, космонимы, астронимы, зоонимы, хрононимы, анемонимы, теонимы. Также отдельно была выделена группа топонимов, которая подразделяется на оронимы, спелеонимы, гидронимы, дринонимы, ойконимы, урбаноиды [Введенская, 1981, с. 5-6] (см. Приложение 1).

И все же, говоря о неоднородности ономастического пространства в сравнении с семиотическим пространством, отметим, что ономастическое пространство по своей природе представляет собой одну из «относительно спокойных сфер», в сравнении с «кипящим» семиотическим пространством в целом [Лотман, 1999, с. 204-205]. Процессы, происходящие в семиотическом пространстве, отражают всё разнообразие гетерогенной семиосферы, которая «развивается с различной скоростью на различных своих участках», и в которую входят части «не как механические детали, а как органы в организм» [Лотман, 1992, с. 17].

Существуют классификации имён собственных, основанные на законе бинаризма. Имена собственные образуют оппозиции, когда речь идет о сферах их употребления. В зависимости от данного критерия различаются имена собственные торжественные и будничные, религиозные и светские, официальные и неофициальные [Суперанская, 1973, с. 163].

Бинаризм характеризует и следующий подход к классификации антропонимов. А.В. Суперанская различает имена собственные с индивидуальными коннотациями (Ньютон, Пушкин) и имена собственные без индивидуальных коннотаций (Елена, Сергей) [Там же]. Эту же оппозицию имён собственных, но в других терминах, предлагает М.В. Мишкевич, различая монореферентные и полиреферентные имена собственные. К первой группе относятся общеизвестные имена (Менделеев, Пушкин, Бальзак и др.), ко второй - «общие» имена, применяемые в равной мере к разным объектам (Татьяна, Козлов, Jean, Dupont) [Мишкевич, 1988, c. 110]. В терминах, принятых в нашем исследовании, общеизвестные имена обозначаются термином «энциклопедические антропонимы», которые образуют оппозицию «неэнциклопедическим антропонимам». Неэнциклопедические антропонимы - имена собственные без индивидуальных коннотаций, обладающие исключительно идентифицирующей и дифференцирующей функцией.

Ономастическое пространство представляет собой упорядоченную совокупность имён собственных. Данное положение согласуется с теорией о том, что ономастическое пространство представляет собой определенным образом организованное пространство имён собственных, имеющее полевую структуру с ядерными и периферийными разрядами. Центральное место в ономастическом пространстве, как считает В.И. Супрун, занимает антропоним. Околоядерное пространство представлено антропонимными разрядами (теонимами, мифонимами, зоонимами). Топонимия и космонимия имеют ядерно-периферийную репрезентацию в зависимости от таких экстралингвистических факторов, как величина именуемого объекта, степень известности имени собственного и др. [Супрун, 2000, с. 12].

Ядерно-периферийные отношения, по мнению И.А. Королевой, существуют и внутри отдельных ономастических разрядов. В частности, в русской культуре среди антропонимов центральное место занимают личные имена, фамилии, отчества. К периферии относятся прозвища, псевдонимы, поскольку они не являются обязательными для официального именования русского человека [Королева, 2002, с. 4].

Полагаем, что отнесенность псевдонимов известных и признанных личностей вряд ли следует отнести к периферии ономастического пространства. Именно избранный псевдоним, а не реальный антропоним направлен на массового адресата. М.В. Голомидова подчёркивает, что в «феномене псевдонима проступает функция, присущая официальному имени, - маркирование правовых притязаний на продукт творческой деятельности» [Голомидова, 2005, с. 18-19].

На рисунке 2 схематично показано, что псевдоним вытеснил настоящее имя писателя и занял центральную позицию. Именно избранный псевдоним стал узнаваемым, то есть стал именем человека, вошедшим в энциклопедии.

Ономастическое пространство представляет собой динамически развивающееся образование. Оно пополняется новыми именами собственными за счет онимизации нарицательных имён, заимствования готовых имён или именных основ из других языков, искусственного создания имён из лексики своего языка, деривации на базе словоизменения своего языка [Непокупный, 1986]. Другие же имена собственные устаревают и выходят из активного обихода, перемещаясь на периферию ономастического пространства.

Рис 2. Вытеснение псевдонимом настоящего имени собственного То, как ономастическое пространство эволюционирует параллельно с развитием семиотического пространства, показано в исследовании И.С. Чурсиной на примере развития антропонимов в английской культуре. По её концепции, изменения, происходящие в этнической культуре, а, следовательно, и в семиотическом пространстве, влияют на систему именования лиц. Древнеанглийский период, связанный с завоеваниями англов и саксов, закономерно отмечен появлением антропонимов англо-саксонского

происхождения (Ealhmund, Osmund). Среднеанглийский период включал два крупнейших события в жизни английского общества: норманнское завоевание и проникновение христианской морали.

В результате норманнского завоевания в английский язык вошли такие имена, как Gerald, Henri, Hubert, Lodewik, Matilda и др. Под влиянием христианской морали антропоникон среднеанглийского периода пополнился библейскими именами и именами канонизированных святых: Absalom, Adam, David, Andrew, Mary и др. Новоанглийский период характеризуется значительным влиянием латинского языка на английский язык и закреплением за последним статуса языка науки и просвещения. В результате процесса латинизации антропонимической лексики появились такие имена: Anna, Elizabetha, Antonius, Philip и др. [Чурсина, 2002].

Существование различных видов классификаций имён собственных свидетельствует о том, что ономастическое пространство, как и семиотическое пространство, представляет собой структурно-организованную систему.

Принцип исторического эволюционирования ономастического пространства говорит о том, что антропоним как единица ономастического пространства подвергается аксиологической оценке со стороны как дискурсивного, так и национально-культурного сообщества.

Аксиология как особый раздел философского знания возникает тогда, когда понятие бытия расщепляется на два элемента: реальность и ценность как предмет различных человеческих устремлений. Задача аксиологии в таком случае - показать, как возможна ценность в рамках общей структуры бытия [НФС, 1998].

В нашем исследовании ценностные характеристики антропонима приобретаются в процессе дискурсивной практики носителем имени. Условием приобретения ценностных характеристик является его включенность в историческое эволюционирование, то есть фактор времени является одним из наиболее важных для аксиологической оценки. Отметим также, что ценностные характеристики антропонима зависят от ценностной картины мира и не носят унифицированный характер. Н.Н. Казыдуб предлагает различать этнокультурные ценности, социокультурные ценности и индивидуальные ценности [Казыдуб, 2008, с. 238]. С нашей точки зрения, предложенное автором структурное разделение ценностной картины мира отражает аксиологическую специфику антропонима.

Поскольку ономастическое пространство является частью семиотического пространства, на него распространяются некоторые принципы развития семиотического пространства, а именно: принцип неоднородности, динамичности, принцип бинаризма, структурности, исторического эволюционирования, а также принцип аксиологической оценки.

Из этого следует, что в качестве единицы ономастического пространства энциклопедический антропоним функционирует по законам развития единиц семиотического пространства.