М. Рудин во введении к учебному плану ICEP подчеркивает необходимость ясной, заранее спланированной организации учебно­профилактической работы, которая определяет всю совокупность методов

и приемов, а также правила и последовательность предъявления учебного материала. Структурированность учебно-воспитательной работы как важная характеристика антисектантского просвещения определяет его содержание. Разумеется, единой методики антисектантского просвещения не существует, однако данный факт не отменяет важность структурированных, систематичных и последовательных

профилактических занятий в рамках одного цикла профилактической программы. Учебный план предлагает ряд методических рекомендаций по организации предупреждения контркультурного сектантства в школах и студенческих кампусах. Первая из них говорит о необходимости проведения первичной диагностики: «Перед началом занятий рекомендуется провести предварительное тестирование, которое поможет студентам оценить степень их осведомленности о сектах и психологическом манипулировании. Важно объяснить, что результаты теста не будут оцениваться и демонстрироваться третьим лицам» [237, c. 7­8].

Оценка качества усвоения материала и диагностика сформированности необходимых знаний, умений и навыков традиционно выступают одним из генеральных условий реализации любого направления учебно-воспитательной работы. Антисектантское просвещение не стало исключением. Необходимость психолого­педагогической диагностики и формирования фидбэк-культуры (обратной связи в виде эмоционального отклика студентов на происходящее в рамках лекции/семинара) подчеркивается в учебном плане ICEP [237, c. 9-10], а также экспериментальном обзоре А. Блумгарден и М. Лангоуни: «Не полагайтесь на собственные чувства. Всегда осуществляйте обратную связь относительно фактических результатов вашей работы, используйте формальные методы оценивания своей работы, а также стремитесь применять различные подходы в своей работе» [156, c. 167-177].

Обращение к исследованию А. Блумгарден и М. Лангоуни позволяет нам перечислить основные характеристики, исследуемые при первичной диагностике:

— Субъективное признание учащимися своей собственной уязвимости перед деструктивными сектами (и религиозным экстремизмом). Выделение данной характеристики продиктовано тем, что одной из задач антисектантского просвещения является согласие с собственной уязвимостью перед культовыми вербовщиками, а не ее отрицание или игнорирование.

— Склонность обвинять жертв деструктивных сект в том, что они оказались пострадавшими по собственной вине (неопытности, неосведомленности и др.).

— Признание потенциальной возможности представителей деструктивных сект эффективно манипулировать любым индивидом (независимо от его социального статуса, психофизического здоровья и возраста) [156, c. 167-177].

Следующим этапом в работе выступает т. н. основная часть, которая включает рассмотрение следующих тем:

введение в проблему (понятие секты и опасность деструктивных

сект);

типология деструктивных сект;

характеристика приемов культовой вербовки, явление психологического манипулирования;

реформирование мышления в протекционистских группах, включая деструктивные секты (по М. Сингер и/или Р. Лифтону);

последствия пребывания человека в протекционистских группах.

Для реализации основной части профилактических мероприятий в

учебном плане предусмотрены следующие рекомендации:

— Распространите брошюру «Секты и контроль сознания»; в качестве домашнего задания попросите студентов ознакомиться с ней до начала совместных семинаров. Вам следует проинформировать студентов о необходимости неоднократного перечитывания определенных статей, относящихся к специальным разделам, предусмотренным учебным планом, в будущем.

— Если вы располагаете видеопособием «Секты: говоря “нет” под давлением», воспользуйтесь им в самом начале. Это послужит хорошим вступлением к рассматриваемой теме, подогреет интерес и поможет в обсуждении проблемы.

— Если в вашем распоряжении находится буклет «Секты: вопросы и ответы», используйте его в дополнение к брошюре «Секты и контроль сознания». Особенно полезными станут четко сформулированное определение понятия «секта», типология сект, обсуждение претерпеваемых адептами изменений личности, описания культовых приемов, наносящих вред индивидам и обществу, а также способов вербовки людей в такие группы.

— Некоторые используемые в учебном плане слова и термины будут студентам незнакомы. Большинство из предложенных концепций сложны и с трудом понимаются даже взрослыми. Настоятельно рекомендуйте вашим ученикам обращаться к алфавитному указателю учебного пособия, в котором даются максимально точные определения сложных выражений и терминов. В случае необходимости давайте определения прямо во время занятий.

— Попросите учащихся заполнять и хранить бланки оценки, предложенные в учебном пособии.

— Составляйте вместе со студентами рабочую папку материалов по проблеме деструктивного сектантства и психологического насилия.

Наконец, заключительным этапом профилактических мероприятий выступает итоговая диагностика, которая может проводиться в различных формах: письменного опроса (анкетирования), устного опроса

(интервьюирования, беседы), направленных на выявление изменений во

взглядах учащихся относительно деструктивных культов. Согласно исследованию А. Блумгарден и М. Лангоуни, реализация программ профилактики содействует тому, что учащиеся в большей степени склонны соглашаться с тем, что среднестатистические граждане оказываются уязвимыми к манипуляциям и сектантской вербовке, при этом снижается склонность к обвинению жертв культового насилия.

Четкая структура превентивной работы неразрывно связана с максимально полным и результативным использованием всего отведенного на учебно-воспитательную работу времени.

На протекание и результаты учебно-превентивной работы влияет множество разнообразных детерминант. Их совокупность составляет условия воспитательного процесса, которые определяют эффективность нивелирования социальных девиаций. Дискуссия относительно факторов педагогической профилактики культового насилия развивалась параллельно с развитием методологии антисектантского просвещения. Наибольший вклад в обсуждение данного вопроса внесли представители антикультовой школы сектоведения. Анализ работ специалистов проекта ICEP позволил нам выделить и систематизировать семь основных условий, определяющих эффективность антисектантского просвещения. Ниже представим их содержательную характеристику.

Использование высших учебных заведений в качестве

генеральных площадок антисектантского просвещения.

Большинство антисектантских программ ICEP реализуются в колледжах и университетах, реже — в старших классах общеобразовательных школ. Несмотря на то что обучение в высших учебных заведениях доступно далеко не каждому выпускнику школы, тем не менее основными базами профилактики контркультурного сектантства стали именно студенческие кампусы. Такое решение было принято на основании ряда социологических и психологических исследований, проведенных учеными и общественными деятелями, примкнувшими к антикультовой школе сектоведения.

Так, в 1992 году М. Лангоуни провел опрос, в котором участвовало 308 бывших членов из более ста деструктивных сект. Исследование показало, что 27 % респондентов являлись студентами колледжей и университетов на момент первой встречи с вербовщиками, в то время как 6 % уже были выпускниками вузов; 38 % из числа студентов покинули место обучения уже после первого контакта с вербовщиками, а 10 % от общего числа респондентов сообщили, что в момент, когда они примкнули к сектам, являлись старшеклассниками [203].

Схожее исследование в 1985 году провел известный социальный психолог Ф. Зимбардо, опросивший 1000 учащихся старших классов пригорода Сан-Франциско: 44 % проинтервьюированных им старшеклассников рассказали, что хотя бы однажды подвергались сектантскому рекрутингу (вербовке), 3 % опрошенных признались в принадлежности к группам сектантского типа [265, c. 14].

В 1998 году Р. Элевен (R. K. Elleven), К. Керн (C. W. Kern) и К. Мур (K. C. Moore) опросили 414 обер-офицеров студенческих кампусов. В результате исследователи констатировали, что 11,7 % от общего числа респондентов были связаны с группами сектантского типа; 27,6 % признались, что осведомлены о вовлечении студентов в сектантскую активность [176, c.68-76].

Эти исследования окончательно закрепили за высшими учебными заведениями статус генеральных площадок антисектантского просвещения.

Тесное взаимодействие педагогов с администрацией учебного заведения.

Одним из важнейших условий социально-педагогической профилактики культового насилия выступает сотрудничество педагогов (реализующих профилактические программы) с администрацией студенческих кампусов, направленное на достижение общего результата антисектантского просвещения. Постулирование необходимости обозначенной стратегии подтверждается организацией в 1999 году губернатором штата Мэриленд (Report of the Task Force to Study the Effects of Cult Activities on Public Senior Higher Education Institutions) специальной оперативной группы, обязанностью которой стал мониторинг университетской системы штата (объединяющей 12 вузов), колледжа Святой Марии, а также Государственного университета города Морган (штат Миннесота) на предмет пребывания сообществ, деятельность которых умышленно или непреднамеренно наносит физический, психологический или эмоциональный ущерб студентам; существенно мешает просветительской миссии вуза, нарушает университетские уставы, государственные или местные законы. На основании мониторинга оперативная группа должна была сформулировать конкретные рекомендации относительно курса действий по профилактике и разрешению обозначенных проблем. В общем числе рекомендаций оперативная группа предложила руководителям кампусов разрабатывать образовательные программы, которые могли бы помогать студентам в принятии зрелых решений относительно членства в тех или иных сообществах, а также служить опорой в оценке потенциальной угрозы современных социальных групп. При этом подчеркивалось, что кампусы должны учитывать и соблюдать конституциональные права студентов, а именно: свободу совести, свободу слова и собраний.

Идея тесного сотрудничества с администрацией кампусов в 1980-х годах была обоснована в статье Р. Торнбурга, который выделил ряд протоусловий, обеспечивающих эффективность педагогической профилактики сектантства в студенческой среде [254, c. 44-45]. Первыми среди них являются следующие:

1. Учебно-профилактическая работа полезна всегда: и когда секты уже развернули свою деятельность на территории кампуса, и

когда существует лишь возможность их присутствия. В случае если секты не представляют реальной опасности, сбор информации, терпеливое ожидание и предусмотрительное наблюдение со стороны является лучшей позицией для университетской администрации, нежели разворачивание полноценной превентивной работы в отношении несуществующей ситуации. Будьте готовы и ждите, но не реализуйте программу слишком рано. В противном случае вы подорвете все начинания ваших коллег.

2. Учебно-воспитательная работа будет эффективной, если педагог и реализуемые им программы профилактики находят понимание и поддержку со стороны администрации университета. Это действительно щекотливый вопрос, поэтому ректорат должен быть четко осведомлен о сути проблемы, с тем чтобы избежать последствий неквалифицированных действий.

Важно подчеркнуть, что инициатива сотрудничества с энтузиастами антисектантского просвещения исходит не только со стороны собственно просветителей, но и, в первую очередь, со стороны ректората. Данный факт объясняется тем, что проект ICEP не имеет государственной поддержки, а значит, не является обязательным к реализации во всех учебных заведениях страны. Финансирование программ Международной ассоциации исследования культов осуществляется за счет частных спонсоров, различных фондов и книгопечатных ресурсов и т. д. [199, c. 381]. Поэтому антисектантское просвещение реализуется только с согласия и личной заинтересованности ректората. Это обстоятельство крайне примечательно, поскольку многие колледжи и университеты поддержали ассоциацию и ее проекты. Очевидным доказательством теснейшего взаимодействия ICEP с системой американских вузов стало приглашение в июне 1995 года H. Rosedale (президента Международной ассоциации исследования культов) выступить на церемонии вручения дипломов перед выпускниками Технологического института Нью- Йоркского университета [204, c. 11]. Стратегия сотрудничества сохраняется и сегодня, несмотря на сокращение финансирования проекта ICEP.

Таким образом, сотрудничество педагога с ректоратом выступает важнейшим условием антисектантского просвещения, поскольку установленные между ними связи в более или менее явной форме проецируются на весь учебно-воспитательный процесс, содействуя или, напротив, препятствуя достижению изначально намеченных целей педагогической профилактики.

С учетом изложенного, организационное взаимодействие с администрацией учебного заведения в рамках антисектантского просвещения выражается, с одной стороны, в оперативном информировании педагогами руководства о случаях активности деструктивных сект с целью своевременной разработки и реализации профилактических мероприятий на территории учебного заведения, а с другой — в предоставлении управленческим аппаратом необходимого административного и материально-технического ресурса (включение в образовательный процесс соответствующих программ, предоставление ТСО, проведение собраний с родителями, публикации в периодическом издании учебного заведения и др.).

Компетентность преподавателей в области социальной психологии и сектоведения.

Предупреждение социальных девиаций требует от специалиста широкого кругозора и эрудиции. Занимающийся антисектантским просвещением учитель должен не только пройти через общепедагогическую подготовку, но и владеть специальными знаниями в различных областях социально-гуманитарного знания, в первую очередь — социальной психологии сектоведения.

В отношении вышеизложенного М. Лангоуни отмечает, что ввиду поливариативности деструктивных групп вопрос о культовом насилии должен быть помещен в более широкий контекст социально­психологического манипулирования [203], поэтому канвой антисектантского просвещения выступает психологический ликбез — формирование у студентов начальных, самых необходимых знаний о социально-психологическом влиянии, обмане и манипулировании, а также обучение юношей и девушек элементарным навыкам сознательного противодействия этому явлению.

Не случайно зачастую антисектантское просвещение реализуется психологами в рамках университетских курсов социальной психологии. А. Стайн отмечает: «Зимбардо и другие специалисты, изучающие экстремистские группы, культы и убеждение с применением принуждения, понимают, что ключом к предупреждению срывов в экстремизм является образование, просвещение в вопросах структур и процессов вовлечения людей, их подготовки и обращения в участников тоталитарных групп, исповедующих экстремистскую идеологию. Я веду модули университетского уровня о социальной психологии тоталитаризма, идеологическом экстремизме и экстремистских культах. Кроме того, я знакомлю группы школьников с избранными материалами об экстремизме. На занятиях мы рассматриваем социальную психологию, структуры и процессы, наблюдающиеся в ряде групп, начиная с правых экстремистских вроде группы Линдона Ларуша и «Детей Бога», которые практикуют сексуальное растление несовершеннолетних, и заканчивая экстремистскими исламистскими группами и тоталитарным режимом Пола Пота, который в 70-х годах ХХ века залил Камбоджу кровью. На аттестациях, проходящих в конце учебного года, ученики постоянно сообщают о том, что этот курс сталдля них одним из самых важных за годы обучения. Некоторые ученики заявили, что в течение этого курса они воспользовались полученной информацией для того, чтобы помочь самим себе или своим друзьям и членам семей держаться подальше от опасных групп. Другие ученики спрашивают, почему никогда раньше им не читали этот определенно важный и полезный материал» [248, c. 22].

Следующей сферой знания, в которой педагоги должны обладать компетенцией, является сектоведение. В связи с этим Р. Торнбург указывает: «Педагог также должен быть компетентен и осведомлен об актуальной ситуации в университете. Это понимание должно развиваться в двух направлениях:

Педагогу необходимо знать степень вовлеченности, цели, особенности вербовки всех действующих на территории кампуса сект. Большинство групп демонстрирует схожее сектантское поведение, однако обучение станет гораздо эффективнее, если педагог знает исторические корни и доктрину сект, о которых идет речь в рамках курса. Это потребует от него значительной подготовки и обращение к опыту своих коллег.

Кроме того, крайне важно, чтобы педагог знал о способах адаптации таких групп на территории кампуса» [254, c. 44-45].

Определенная информационная поддержка специалистов, занимающихся антисектантским просвещением, осуществляется проектами Американского семейного фонда (Международной ассоциации исследования сект), однако движущей силой подготовки преподавателей выступает непрерывное самообразование. О необходимости непрерывного приобретения знаний путем самостоятельных исследований контркультурного сектантства сказано в генеральном учебном плане ICEP: «Чтобы составить свою рабочую папку о сектах и психологической манипуляции, вырезайте заметки, которые вы найдете в газетах и журналах, и помещайте их в специальный блокнот или распечатывайте статьи, найденные в Интернете. Это поможет вам в работе в рамках учебного плана в будущем, и, когда вы поделитесь статьями с вашими учениками, это послужит им наглядным примером непрерывных изменений статуса сект в мире. Проанализируйте местные радиостанции и телевизионные каналы на предмет трансляций о сектах. Посоветуйте ученикам слушать, смотреть такие трансляции и обсуждать их впоследствии во время занятий. Это послужит иллюстрацией к тому, насколько активно муссируется тема сект в настоящее время, и поможет вам и вашим ученикам во время обучения» [237, c. 5].

Таким образом, специальная подготовка преподавателей в области учебно-превентивной работы и сектоведения обусловлена тем, что занимающийся антисектантским просвещением учитель должен не только владеть общей педагогической теорией и школьной практикой, но и иметь специальную подготовку в области превентивной работы, социальной психологии и сектоведения. При этом овладение педагогом такими знаниями осуществляется преимущественно самостоятельно через знакомство с актуальными научными исследованиями в обозначенных сферах, а также через мониторинг текущей ситуации в студенческом кампусе на предмет наличия в нем деструктивных сообществ, их специфики и методов вербовки молодежи. Такая стратегия составляет третье генеральное условие, обеспечивающее эффективность антисектантского просвещения.

Приоритет краткосрочным программам профилактики.

Данный фактор конкретизирует продолжительность профилактической работы, а также временные рамки составляющих ее сегментов (лекций и семинаров). Программы антисектантского просвещения, как правило, являются краткосрочными. Следует отметить, что в целом краткосрочные формы работы являются более привлекательными для американской публики, поскольку они прагматичны, ясны и не требуют много времени. Американцы относятся с подозрением к специалистам, осуществляющим учебно-воспитательную и любую другую профессиональную деятельность дольше, чем это необходимо. Поэтому краткосрочные формы работы считаются наиболее эффективным использованием учебного времени.

Важно подчеркнуть, что тайм-менеджмент профилактических занятий ICEP вариативен: учебный план разработан для трёх, четырёх и пяти дневных учебных сессий, поэтому педагог может выбирать наиболее удобные для себя временные рамки [237, c. 7-8].

Ниже представим их структуру (см. таблицы 2-4).

Таблица 2. Трёхдневная структура профилактических занятий ICEP

Трехдневная структура

В случае если преподаватель располагает видеопособием «Секты: говоря

“нет” под давлением»

День 1

Предварительное тестирование.

Просмотр учебного фильма «Секты: говоря “нет” под давлением».

Тема: «Что такое секта».

День 2

Тема: «Ущерб, который могут нанести секты».

Тема: «Контроль сознания и психологическая

манипуляция».

День 3

Тема: «Секты: скажи “нет”, будучи принуждаемым».

Тема: «Оккультные обряды».

Итоговое тестирование.

В случае

если преподаватель не располагает видеопособием «Секты:

говоря “нет” под давлением»

День 1

Предварительное тестирование.

Тема: «Что такое секта».

Тема: «Ущерб, который могут нанести секты».

День 2

Тема: «Контроль сознания психологическая манипуляция».

День 3

Тема: «Секты: скажи “нет”, будучи принуждаемым».

Тема: «Оккультные обряды».

Итоговое тестирование.

Таблица 3. Четырёхдневная структура профилактических занятий ICEP

Четырехдневная структура

День 1

Предварительное тестирование.

Просмотр учебного фильма «Секты: говоря “нет” под

давлением».

Тема: «Что такое секта».

День 2

Тема: «Ущерб, который могут нанести секты».

Тема: «Контроль сознания и психологическая манипуляция».

День 3

Тема: «Секты: скажи “нет” контролю сознания и

психологическому манипулированию».

День 4

Тема: «Оккультные обряды».

Итоговое тестирование.

Объявление результатов.

Таблица 4. Пятидневная структура профилактических занятий ICEP

Пятидневная структура

День 1

Предварительное тестирование.

Просмотр учебного фильма «Секты: говоря “нет” под давлением».

Тема: «Что такое секта».

День 2

Тема: «Ущерб, который могут нанести секты».

Тема: «Контроль сознания и психологическая манипуляция».

День 3

Тема: «Контроль сознания и психологическая манипуляция» (продолжение).

Тема: «Секты: скажи “нет” контролю сознания и психологическому манипулированию».

День 4

Тема: «Секты: скажи “нет” контролю сознания и

психологическому манипулированию» (продолжение).

День 5

Тема: «Оккультные обряды».

Итоговое тестирование.

Объявление результатов.

Таким образом, краткосрочный формат программ профилактики требует рационального и максимально продуктивного использования учебного времени, отведенного на их реализацию. Методическая насыщенность превентивной работы сочетается со строгой регламентацией продолжительности встреч, что позволяет снижать временной стресс и другие побочные нагрузки, с которыми могут встретиться педагог и (или) студенты.

Гуманистический характер антисектантского просвещения.

Антисектантское просвещение в основе своей гуманистично. Позиционируется, с одной стороны, что оно содействует глубинному пониманию студентами феномена культового насилия, создает наилучшие условия для развития критичности их мышления, обеспечивает благоприятный эмоциональный климат, а также максимально эффективно раскрывает личностный потенциал самого учителя. С другой стороны, подчеркивается, что преподаватель обязан демонстрировать безусловное уважение, отзывчивость и доброжелательность к любой человеческой личности, включая адептов деструктивных сект, во-первых, являя отличный от протекционистского тип взаимоотношений, а во-вторых, подчеркивая, что последователи контркультурных организаций являются не только агрессорами, но и жертвами, которые претерпели или продолжают претерпевать насилие над собой.

Так, Р. Торнбург выделяет ряд потенциальных ошибок, которые преподавателю следует избегать, осуществляя учебно-профилактическую работу с молодежью [254, c. 46-47]:

Избегайте нападения на верования сектантской группы. Иногда кажется простым, доступным, даже уморительным шутить над религиозными убеждениями той или иной секты, пытаться атаковать и обесценивать ее убеждения, даже студенты могут поступать подобным образом. Однако для учителя это совершенно недопустимо. Педагоги должны обращаться к реальным примерам сектантской активности, наносящим вред жизням студентов. Умалять их доктрины контрпродуктивно. Такой шаг, напротив, вызывает сочувствие и желание встать на сторону притесняемой группы у студентов, которые тяготеют к справедливости и «честной игре».

Избегайте одинакового отношения к сектам. Они непохожи друг на друга, поэтому на практике неспособность выделять эти различия будет препятствовать как эффективному анализу ситуации, так и учебно­воспитательной работе в целом.

Не поддавайтесь искушению преувеличивать и подкреплять ложные стереотипы о сектах. Время от времени студенты будут спрашивать, прибегают ли секты к использованию наркотиков или же сексуальным практикам, чтобы привлекать или удерживать своих членов. В общем и целом, секты не используют наркотики и секс для этих целей, но даже легкий кивок, если не очевидное согласие, могут расцениваться как подкрепление этого обвинения. Пусть непреднамеренно, но такое недоразумение легко разрушит доверие к преподавателю.

Не создавайте культа мучеников. Члены сект иногда будут присутствовать на ваших занятиях. Если вы не откровенны, не прямолинейны и не честны в своем подходе, вы можете превратить их и других адептов в мучеников, которые подвергаются гонениям, демонстрируя, как несправедливо к ним относятся. Образовательный результат в таком случае может оказаться противоположным вашим ожиданиям, поскольку многие группы сектантского типа убеждают своих членов в том, что судьбой истинно верующего человека является мученичество. Атака, которая выглядит необоснованной и несправедливой, будет содействовать такому антуражу, делая других последователей секты еще более преданными ей, и, как правило, сводить на нет обоснованную критику со стороны университетского сообщества.

Наконец, программа антисектантского просвещения должна снимать вопрос неопределенности, который имеет два основных аспекта. Во-первых, существует известная двойственность восприятия сект из-за типичного противоречия между их высокими идеалами и реальными коррупционными целями/практиками. Это противоречие должно быть озвучено. Во-вторых, важно понимать, что предельная неясность современной жизни наиболее остро переживается студентами, ищущими однозначные ответы и предписания, которые в реальности существовать не могут. Строгая однозначность и делает секты такими привлекательными. Как руководители студенческого кампуса, мы должны не бояться порицать упрощенный сектантский редукционизм.

Гуманистический характер превентивной работы с молодежью отстаивает M. Дж. Мельник. Автор считает, что контекстом развития критического мышления должны служить доверительные отношения с человеком, входящим в группу риска. Наличие дружеских связей позволяет осуществлять «процесс убеждения наравне» (peer-oriented persuasion process), в котором критический взгляд на секту не транслируется кем-то извне, а формируется личностью самостоятельно в призме альтернативных точек зрения людей, которым он доверяет. Это возможно, если:

проявлять интерес к мотивам и целям человека. Вместо того чтобы фиксировать внимание на его членстве в потенциально опасной группе, сосредоточиться на самой личности; эмпатийно идентифицироваться с тем, что он испытывает. Тогда в глазах человека вы приобретете статус его союзника, а не врага;

узнавать его референтный круг общения; задавать вопросы о фактах жизни, которые вы не понимаете; позиционировать его проблемы как свои собственные;

поддерживать логические суждения и выводы группы, за исключением случаев, когда доктрина расходится с реальной практикой группы; попытаться представить все преимущества членства в таком сообществе;

после демонстрации человеком своей позиции искренне объяснить, почему вы не хотите вступать в такую группу. Теперь ваши аргументы будут иметь больший вес, а сам человек окажется более восприимчивым к вашим словам;

— осуществлять рефлексию, поскольку не только человек, но и вы периодически можете ошибаться. Изучайте любую новую информацию о группе. Если человек просто фантазирует о том, что его планы однажды воплотятся в жизнь, — поддержите его; но обратите его внимание на то, что прошло время (укажите продолжительность), а человек по-прежнему говорит о своих планах в будущем времени. Это не критицизм, просто ремарка о том, что какие-то из его надежд должны были бы реализоваться уже сейчас.

По мнению M. Дж. Мельника, эти условия позволяют избежать конфликтов и проблем искусственного развития критического мышления. Гуманистический характер превентивной работы поддерживает достоинство и жизнесозидающие ценности молодых людей, сохраняя целостность их личности и самостоятельность [218, c. 8-11].

Взаимодействие с семьей как фактор первичной

профилактики контркультурного сектантства в молодежной среде.

традиционно выступает первым и важнейшим фактором социализации человека. Сложившиеся здесь отношения определяют всё последующее развитие личности ребенка. Если мы имеем дело с дисфункциональной семьей, характеризующейся нарушением супружеских, детско-родительских и (или) сиблинговых связей, то очевидно, что такая семья не только не в состоянии максимально полно реализовывать свои воспитательные функции, но также неизбежно содействует формированию у своих членов различных социальных девиаций. Напомним, что Ф. Макховек, С. Левайн, К. Ульманн и др. связывали причины культовой зависимости с проблемным характером детско-родительских отношений у адептов. Аналогичным образом С. А. Райт (S. A. Wright) и Э. С. Пайпер (E. S. Piper) подчеркивают неоднозначность вопроса относительно того, является ли вхождение человека в секту причиной распада его семьи или же пополнение рядов сектантов выступает следствием такого распада [263, c. 15-25].

Действительно, опираясь на взаимную отчужденность молодых людей и их родителей, секты эксплуатируют семейную тематику и образ «идеального братства», в котором человек может найти утраченное тепло и поддержку. Закономерным образом ученые антикультового подхода подчеркивают необходимость гармонизации семейных отношений как одного из условий предупреждения вовлечения молодых людей в контркультурные группы. М. Галантер (M. Galanter) отмечает: «Хотя неправильно утверждать, что проблема сект и ее разрешение лежит строго внутри института семьи, тем не менее мы вынуждены признать, что многие семьи действительно являются проблемными. Первичная профилактика должна включать многостороннюю помощь семьям, которые в ней остро нуждаются. К сожалению, сегодня многочисленные социальные факторы, особенно в США, как будто бы выступают против целостности института семьи. Уязвимость молодых людей перед сектами не единственное следствие социальной дезинтеграции. Рост насилия, наркомании, уголовных и административных правонарушений часто связаны с проблемами в семьях. Пока мне не кажется, что семейные проблемы адептов сект превалируют над семейными проблемами остальных людей в тех же демографических характеристиках, однако совершенно справедливо, что взаимодействие с семьями часто оказывается полезным в разрешении проблем, связанных с сектами» [186, c. 182].

Семейная система действительно может выступать фактором социальной виктимизации человека, а значит, нуждаться в соответствующем мониторинге. Вместе с тем любой педагог знает, что налаживание взаимоотношений с родителями является одним из сложнейших аспектов учебно-воспитательной работы. Нивелировать существующие в ней риски крайне трудно ввиду относительной закрытости семейной системы. Тем не менее американские авторы настаивают на необходимости такой работы. Р. Сноу отмечает: «Молодые люди должны чувствовать, что могут говорить с родителями о чем угодно.

Полиция, например, часто обнаруживает, что об изнасиловании дети сообщают кому угодно, но только не родителям, потому что не чувствуют себя комфортно, говоря с ними об этом. Это справедливо и в отношении подростков, испытывающих на себе давление, когда их пытается завербовать в секту незнакомец. Если подростки чувствуют доверие, говоря с родителями о культах, последние имеют гораздо больше шансов предотвратить вовлечение в них своих чад. Когда я изложил Стиву Уортхэму, бывшему федеральному агенту, свои размышления по поводу подростков и сект, он ответил: “Дайте им причину, позволяющую избежать сектантского окружения. Подарите детям любовь, помогите понять, что они являются частью своей семьи, позвольте почувствовать себя значимыми, прислушивайтесь к ним, говорите с ними. Тогда у них не будет оснований к уходу в культ”» [246, c. 189].

Таким образом, помощь и поддержка проблемных семей является одним из важнейших условий предупреждения контркультурного сектантства. В американской практике семейный мониторинг может осуществляться педагогами, но чаще реализуется соответствующими социальными службами.

Семейный мониторинг в США выступает одним из важнейших направлений социальной помощи и поддержки. В американской практике сформировались два основных подхода к такой работе: т. н. «семейно­ориентированная» социальная работа (family based/family centered social work) и «семейная психотерапия» (family practice) [221, c. 184].

Семейно-ориентированная социальная работа охватывает широкий спектр услуг:

-социальное сопровождение и патронаж (case management) - систематическое посещение семьи социальными службами;

-психологическое консультирование/терапия (counseling/therapy);

-педагогический ликбез (education) - устранение педагогической неграмотности родителей;

-формирование навыков конструктивного общения в семье (skill building), т.е. общения, основанного на взаимном уважении и взаимном принятии;

-социально-правовая защита (advocacy) - обеспечение соблюдения прав семьи и каждого ее члена в отдельности;

-материальная поддержка (provision of concrete services) - обеспечение проблемных семей жильем, продуктами и одеждой.

Семейная психотерапия представляет собой узконаправленную форму работу с семьей, заключающуюся в непосредственной реализации клинического или психотерапевтического подхода к семейным проблемам. Семейный психотерапевт уделяет непосредственное внимание поведенческим паттернам, семейным правилам, ролям, традициям и взаимоотношениям членов семьи.

Перечисленные условия находятся в тесном взаимодействии с содержанием и методами учебно-профилактической работы.

Мы сосредоточили свое внимание на позиции американских энтузиастов, использующих идеи критической педагогики в деле предупреждения культового насилия. Они стали лейтмотивом антисектантского просвещения и по сей день находят своих сторонников как в стране, так и за рубежом. Однако нельзя умолчать о том, что в последние годы в США стала формироваться стратегия постепенного отказа от ведущей роли критического мышления в учебно-воспитательной работе с молодежью.

Группа американских исследователей: Дж. Л. Каллес (J. L. Calles), М. Лагос (M. Lagos), Т. Харит, (T. Kharit), А. Назир (A. Nazeer), J. Reed (Дж. Рид) и С. Шейх (S. Sheikh) — считает, что все существующие в настоящее время программы антисектантского просвещения сложно назвать по-настоящему работоспособными и эффективными. Общественные дискуссии вокруг сект обусловлены либо признанием таких групп экстремистскими, либо судебными процессами против их

лидеров и последователей. Объективное изучение деструктивных культов затруднено, следовательно, разработка стратегий предупреждения их активности представляет определенную сложность. Отсутствие единого взгляда относительно того, что же в конечном счете представляют собой секты, затрудняет точную оценку их распространенности, что, в свою очередь, непосредственно влияет на возможность разработки и оценки эффективности превентивных мер. Поэтому существующие стратегии педагогической профилактики сектантства основываются исключительно на предположениях.

Тем не менее Дж. Л. Каллес, М. Лагос, Т. Харит, А. Назир, Дж. Рид и С. Шейх считают, что гипотетически наиболее эффективной стратегией профилактики вовлечения молодежи в деструктивные секты может стать выявление всех прямых или косвенных факторов риска, повышающих уязвимость молодых людей к идеологической обработке, для того чтобы они были положены в основу как исходные точки воспитательной и превентивной работы с молодежью. Учет и нивелирование факторов риска должны происходить комплексно, во всей их совокупности, поскольку «рассмотреть каждую детерминанту в отдельности экономически невозможно; следовательно, подход, реализация которого будет затрагивать физиологическую, психологическую и социальную составляющую, будет более эффективным. Общая стратегия будет страховать подверженных к культовой вербовке людей, семьи и общество в целом» [161, c. 625]. Исследователи выделяют девять основных факторов риска. При этом подчеркивается, что они имеют многогранную природу и делятся на три класса: психобиологические, психосоциальные и биопсихосоциальные (см. таблицу 5). Такое понимание проблемы существенным образом дополняет стратегию профилактической деятельности, избранной специалистами ICEP.

Таблица 5. Факторы риска развития культовой зависимости по Дж. Л. Каллесу, М. Лагосу, Т. Хариту, А. Назиру, Дж. Риду и С. Шейху

№

п/п

Фактор риска

Биологи

ческий

аспект

Психолог

ический

аспект

Социаль

ный

аспект

1

Эмоциональная уязвимость и общая личностная неустойчивость

Х

Х

2

Предрасположенность к диссоциативным расстройствам

Х

Х

3

Дисфункциональные семейные

отношения либо полное

отсутствие таковых

Х

Х

4

Проблемы адаптации

Х

Х

5

Депривации или насилие в раннем

детстве

Х

Х

Х

6

Противоречивые и эксцентричные модели семейного воспитания

Х

Х

7

Склонность к употреблению запрещенных психоактивных

веществ

Х

Х

Х

8

Тяжелый стресс и ситуационный

кризис

Х

Х

9

Невыносимые социально-

экономические условия

Х

Х

Комплексный характер перечисленных факторов риска позволяет затрагивать все уровни индивидуальной уязвимости: биологический, психологический и социальный. Исследователи, однако, отмечают, что, если профилактические мероприятия будут разработаны и реализованы, именно сложносоставной характер факторов накладывает определенные ограничения на оценку эффективности любого психолого-педагогического вмешательства. Иными словами, даже если учебно-профилактические мероприятия будут проведены, не существует объективных способов оценки полученных результатов. Ученые заключают: «Мы отдаем себе отчет, что наши суждения не основаны на точных научных данных, а скорее являются “логической попыткой” разработки стратегии противодействия специфическим факторам риска» [161, с. 625]. Тем не менее данный подход интересен тем, что являет собой первые попытки ориентации американских специалистов на долгосрочные формы работы с акцентом на многофакторную первичную профилактику культовой зависимости. Однако нельзя не отметить, что избранная стратегия носит универсальный характер и, по сути, может быть использована для нивелирования любых форм девиантного поведения: подростковой наркомании, буллинга, проституции, игромании и т. д. В свою очередь, курсы профилактики ICSA обладают ярко выраженным своеобразием и очевидной ориентацией на предупреждение именно культовой зависимости в молодежной среде. Фактически проект ICEP является единственным оформленным примером организации антисектантского просвещения на территории США. Несмотря на существующие недостатки (отсутствие государственной поддержки и сложность диагностики результатов антисектантского просвещения), данный учебный проект привлек внимание не только американских педагогов и психологов, но и специалистов из Канады (M. Kropveld), Испании (J. M. Jansa, M. Perlado; V. Gonzalez, C. Almendros, A. Rodriguez-Carballeira, J. A. Carrobles), Нигерии (A. A. Oni, K. Babarinde и др.), Польши (P. T. Nowakowski), которые на основе сотрудничества с ICSA стали разрабатывать аналогичные программы профилактики в своих странах.