Проблема выражения авторской позиции в литературном произведении является актуальной для методики преподавания литературы, и необходи­мость ее решения требует поиска и анализа подходов к работе над усвоением смысла художественного произведения с целью выявления наиболее эффек­тивных методов и приемов постижения авторской позиции на учебных заня­тиях по литературе.

Стремясь постичь авторскую позицию, выраженную в том или ином тексте, обучающиеся осуществляют (осознанно или бессознательно) различ­ные виды деятельности: интерпретацию, анализ, обобщение, синтез и т.п., причем одним из ключевых видов подобной деятельности является интер­претация. Проблема толкования и интерпретации художественного текста, его понимание являются непосредственным объектом изучения герменевти­ки.

В методике преподавания литературы наблюдается интерес к исполь­зованию герменевтического подхода, что отражено в трудах исследователей Е.О. Галицких [48;49], М.В. Николаевой [153], И.В. Сосновской [204;205], Е.Р. Ядровской [260] и др. Герменевтический подход в литературном образо­вании реализуется через «герменевтические способы, методы и приемы по­нимания художественных текстов и текстов культуры с целью наиболее глу­бокого и адекватного постижения их смысла» [204] и его применение счита­ется целесообразным для гуманитарного знания в целом [48]. Таким образом, обращение к достижениям герменевтики можно считать эффективным в свя­зи с выявлением подходов к постижению смысла художественных произве­дений и уточнением закономерностей их понимания.

Понимание литературного произведения - особый мыслительный про­цесс, целью которого является максимально возможное полное постижение содержания произведения. Однако при изучении художественного произве­дения на учебных занятиях по литературе приходится сталкиваться с такой проблемой, как неглубокое, поверхностное понимание содержания текста, называемое исследователями эпифеноменальным пониманием, т.е. это «по­нимание без понимания», где «читателю кажется, что он понял текст, а на самом деле это не так. Он не рефлексирует, не стремится осмыслить свое по­нимание, а подкрепляет свое высказывание цитатой, часто вырванной из кон­текста всего произведения» [153, с. 34]. Подобное явление возникает, когда «процесс герменевтической деятельности нарушен: отсутствует рефлексия, читатель не видит микроконтекстов, или не может их расшифровать, или ко­гда осмысление, формулировка идеи, концепта произведения происходит не в процессе чтения и понимания, а только на заключительном этапе» [153, с. 34].

В данном исследовании мы рассматриваем способность к интерпре­тационной деятельности как необходимое условие постижения авторской позиции литературного произведения. Обратившись к анализу различных ис­точников, посвященных проблемам понимания художественного текста, мы выделили основные положения, связанные с осуществлением интерпретации литературного произведения.

Понимание является главным понятием герменевтики, и оно составляет единство двух начал: интуитивного постижения предмета как целого, непо­средственного понимания; истолкования, возникающего на основе непосред­ственного понимания и его рационализации, аналитического объяснения [235, с. 140].

Истолкование часто обозначается термином «интерпретация». Различ­ные научные источники раскрывают содержание интерпретации как особого вида деятельности при постижении смысла художественного произведения и, соответственно, выраженной в нем авторской позиции. Н.И. Колодина опре­деляет интерпретацию художественного текста как «процесс построения ху­дожественных смыслов, образующих план содержания текста» [99, с. 3]. У В.А. Медведева интерпретация - «ведущая форма рефлексии, субъективно­процессуальную природу которой определяет процесс мыследеятельности личности» [130, с. 4]. По С.И. Ожегову, интерпретировать - это «истолковы­вать, раскрывать смысл чего-нибудь, объясняя» [159, с. 204]. Для Е.А. Цургановой интерпретация - это «способ реализации понимания» [243, с. 163-164]. По М.Н. Эпштейну, интерпретация - это «метод литературове­дения и литературной критики, толкование смысла произведения в опреде­ленной культурно-исторической ситуации его прочтения» [257].

Таким образом, интерпретация литературного произведения представ­ляет собой истолкование, постижение его смысла, является особым видом деятельности.

Раскрывая сущность интерпретации как предмета герменевтики, Е.А. Цурганова отмечает: «Функция интерпретации состоит в том, чтобы научить, как следует понимать произведение искусства согласно его абсо­лютной художественной ценности. Инструментом интерпретации считается

сознание воспринимающей произведение личности, т.е. интерпретация рас­сматривается как производная от восприятия литературного произведения» [241, с. 100-102]. Следовательно, интерпретация стремится к пониманию ли­тературного произведения, его толкованию, и при этом решающим фактором становятся своеобразие сознания и мышления читателя, особенности его восприятия. Именно интерпретация как особый род деятельности составляет основу порождения индивидом смыслов художественного текста, и при этом каждое толкование определяется своеобразием культуры и внутреннего мира личности, свойствами ее мышления. Поэтому интерпретация всегда субъек­тивна и связана непосредственно с эстетическим и эмоциональным воспри­ятием литературного произведения.

Субъективность интерпретации как ее свойство позволяет обратиться к проблеме читательского восприятия и воображения, которые рассматривают­ся через триаду «автор - текст - читатель» [102]. А.М. Левидов дает несколь­ку иную триаду: «автор-образ-читатель», отмечая значимость всякого опыта работы над образом, отразившимся в понимании, восприятии и истолкова­нии: «Автор-образ-читатель - единая система, в центре которой находится художественный образ <.>. Именно здесь - в художественном образе - сближаются, встречаются <.> их творческие пути» [110, c. 326]. Следова­тельно, решающим фактором понимания произведения и его интерпретации становится для читателя его способность понимать и анализировать художе­ственный образ, умение оценить его эстетическое значение.

Интерпретация художественного текста имеет свои особенности, и многие исследователи, предлагая подходы к толкованию смысла литератур­ного произведения, делают акцент на его специфических характеристиках. Основоположником современной филологической герменевтики считается Ф. Шлейермахер [251], который ввел особый метод интерпретирования ху­дожественного произведения. В основу этого метода положен феномен бес­сознательного как специфика любого творческого акта. Для целостного по­нимания произведения необходим путь постижения внутренней логики ис­ходного порядка и единой, цельной композиции [251]. Таким образом, тол­кование литературного произведения связано с природой процесса понима­ния [251].

В трудах В. Дильтея понимание определено как интуитивное постиже­ние, которое является основой любого существующего знания, и противо­поставлено рассудочному, рациональному проникновению в сущность каких- либо явлений [68]. Придавая огромное значение роли гуманитарных наук, В. Дильтей отмечал их обращение к пониманию внутренней сущности ве­щей, их смыслу, в отличие от наук естественных, которые опираются только на конкретные факты. Искусство понимания у Дильтея основано преимуще­ственно на толковании литературных текстов как особой формы познания мира [241]. Исследователь подчеркивает, что интерпретация субъективна, а постижение смысла литературного произведения имеет интуитивный харак­тер.

Следовательно, при таких подходах, где на первый план выдвинут учет субъективности и интуитивного характера постижения смысла художествен­ных произведений, возникает проблема необходимости проверки адекватно­сти получившегося в итоге толкования текста, которая в данном случае не является решенной.

В представлении Х.-Г. Гадамера [46], истина в процессе понимания по­стигается за счет погружения интерпретатора в какую-либо культурно­историческую традицию. Феномен понимания затрагивает понятие традиции, которая у Гадамера является важной, значимой составляющей отношения че­ловека к миру: «Всеобщая структура понимания конкретизируется историче­ским пониманием, когда в самом понимании начинают оказывать действие конкретные обязательства, налагаемые нравами и традицией, и соответст­вующие им возможности собственного будущего» [46, с.315-316]. Таким об­разом, связь человека и традиции непрерывна, что выражается во взаимо­влиянии традиций и сознания личности. Согласно такому подходу, важным для интерпретации становится учет принадлежности интерпретатора к той или иной культуре и исторической эпохе. Этот фактор способен обусловли­вать некую историческую дистанцию автора и читателя-интерпретатора ху­дожественного текста, что откладывает отпечаток на процесс понимания смысла текста, который не одинаков в различные эпохи. К примеру, отдель­ные образы интерпретируются в конкретные исторические периоды по- разному, и подобные точки зрения находятся под влиянием традиций и фи­лософских течений, типов мировоззрения, имевших место быть в этот период и оказавших непосредственное влияние на восприятие интерпретатором того или иного образа. Следовательно, здесь становится важным обращать внима­ние на сами условия, при которых происходит понимание.

Х.-Г. Гадамер видит во временной дистанции не препятствие понима­нию, а, напротив, некую основу для понимания [46]. Исторический интервал - это своеобразная возможность для интерпретатора стать объективнее, так как он не оказывается под влиянием тех идей и традиций, которые были ха­рактерны для эпохи создателя литературного произведения. По мнению Х.- Г. Гадамера, смысл текста гораздо шире того замысла, который автор плани­рует заложить в свое творение, и подобное неизбежно и закономерно при создании любого произведения.

Х.-Г. Гадамер определил историческую природу понимания, отмечая особую роль собственной исторической позиции интерпретатора в процессе понимания литературного текста. Е.А. Цурганова подтверждает важность этого принципа для интерпретации, утверждая, что герменевтические прин­ципы этого ученого нашли следующее отражение в современной литератур­ной герменевтике: «произведение искусства нельзя понять само по себе как единичный продукт творческой деятельности. Произведение искусства явля­ется материальной объективацией традиции культурного опыта, поэтому его интерпретация имеет смысл лишь тогда, когда она намечает выход в непре­рывность культурной традиции (Гадамер). Художественное произведение является фактом культуры, и при его интерпретации необходимо реконст­руировать его место в духовной истории человечества» [241].

М.В. Николаева считает, что адекватной интерпретацию можно считать в том случае, «когда преодолевается разрыв между временем, в котором был соз­дан текст и современностью и когда сохранено объективно-истинное ядро текста» [153, с. 36].

Следует отметить, что в сфере профессиональной интерпретации не менее важной является проблема зависимости толкования одного произведе­ния (или художественного образа) в разных историко-культурных ситуациях. По мнению А.А. Потебни и М.Н. Эпштейна, художественное содержание не­исчерпаемо и постоянно изменяется, так как зависит от разнообразия чита­тельского отношения к произведению [172], и со временем художественный образ способен обогащаться новым значением [257]. Здесь снова подтвер­ждается идея осуществления интерпретации литературного произведения с учетом знаний особенностей тех эпохи, культуры и традиций, под влиянием которых данное произведение создавалось. Учет особенностей подобного ис­торико-культурного контекста обеспечивает наиболее адекватное толкование смысла художественного текста.

Следовательно, для понимания смысла художественного произведения

необходимы знания о фактах, которые тем или иным образом связаны с ним

знания о биографии и творчестве писателя, знания о эпохе создания данно­го текста, истории создания произведения и т.д. По мнению С.П. Незнамовой, для постижения авторской позиции необходимо рассмат­ривать произведение в контексте творчества писателя [147, с. 15], для объяс­нения и понимания необходимо «знание законов жанра, к которому принад­лежит произведение, истории, традиций, биографии автора, его индивиду­ально-психологических особенностей, окружения, причин написания текста, закономерностей художественного творчества» [147, с.19]. Следовательно, знание фактов, которые выходят за рамки текста произведения, но так или иначе связаны с ним - с его творческой историей, с биографией автора и т.п.,

можно назвать одним из важнейших условий адекватной интерпретации данного литературного текста.

Вариантов понимания и интерпретации одного и того же текста может быть множество, и то или иное понимание и восприятие содержания текста так или иначе будут носить субъективный характер, как бы сильно читатель, интерпретатор не стремился к полной объективности. Все проанализирован­ные нами выше теоретические положения об особенностях интерпретации и природы понимания художественных текстов позволяют нам поставить во­прос об объективности того или иного истолкования, об адекватности той или иной интерпретации: что необходимо учитывать для адекватного пони­мания литературного произведения?

Некоторые исследователи отмечают, что «отсутствие навыков рефлек­сии и понимания приводит к снижению уровня объективности смысла, а в ряде случаев и к ошибочным выводам и рекомендациям, следствием которых может стать деформация или разрушение личности реципиента» [130, с. 3]. По мысли М.В. Николаевой, «количество интерпретаций одного и того же текста не ограничено. Но есть критерий адекватности/неадекватности интер­претации смысловой концепции произведения» [153, с. 19]. С подобными ут­верждением нельзя не согласиться: низкий уровень объективности при выяв­лении смыслов, связанный с большой свободой в интерпретации, можно на­звать распространенной тенденцией, и опираться на собственное мнение при создании интерпретации явно не достаточно.

По мнению Э.М. Эпштейна, интерпретация неадекватна, «когда худо­жественный образ механически перекладывается на один из наличных теоре­тических языков, культурных кодов, т. е. рационализируется, схематизирует­ся, либо когда полнота действительности сводится к ее отражению в искусст­ве, т. е. эстетизируется, мифологизируется» [257]. Следовательно, для адек­ватной интерпретации необходимо исключить чисто рациональный, утили­тарный, «механический» подход при постижении смысла; для постижения истины, которая заложена в том или ином тексте, необходимо рефлексиро­вать (рефлексия как одно из необходимых условий постижения смысла будет рассмотрено нами далее).

А.В. Флоря утверждает, что самым важным критерием адекватности интерпретации следует считать соответствие выводов интерпретатора тек­стовому материалу художественного произведения: «Читатель вправе делать самые широкие обобщения, выдвигать самые смелые гипотезы, но все они должны проходить проверку на соответствие фактам. Если эти предположе­ния не противоречат текстовому материалу, мировоззрению автора, тогда их можно считать допустимыми» [231, с. 6]. Сложившуюся гипотезу необходи­мо проверять при помощи тщательного анализа объективных значимых фак­тов, на материале художественного текста, и только в этом случае может произойти максимальное приближение к истине. Следовательно, на учебных занятиях для постижения смысла литературного произведения необходимо его не только интерпретировать, но и объяснить данную интерпретацию.

Существуют разные уровни толкования художественного текста и раз­ные типы его анализа, от которых зависит результат понимания смысла про­изведения. По Н.А. Николиной, при филологическом анализе художествен­ный текст следует рассматривать, с одной стороны, как эстетический фено­мен (что предполагает внимание к цельности текста и его образности) и, с другой стороны, как форму обращения к миру, «т.е. как коммуникативную единицу, в которой, в свою очередь, моделируется определенная коммуника­тивная ситуация» и как «частную динамическую систему языковых средств» [155, с. 4]. Именно такой подход, по мнению исследователя, способствует постижению смысла художественного текста, позволив преодолеть субъек­тивизм выводов и наблюдений, которые должны опираться на рассмотрение языка произведения и его образного строя.

С.П. Незнамова утверждает, что в сфере профессиональной интерпре­тации принято выделять три типа анализа художественного текста: 1) исто­рико-культурный анализ; 2) контекстуальный анализ; 3) лексико­синтаксический анализ [147, c. 18]. В зависимости от целей, задач и выбран­ного метода, исследователь выделяет следующие виды интерпретации худо­жественного текста: 1) «интерпретация перевода»; 2) «аппликация»;

3) «обывательская интерпретация» [147, с. 18]. С.П. Незнамова отмечает, что «интерпретация перевода» и «аппликация» - это профессиональный уровень истолкования художественного текста, основанный на его анализе, а «обыва­тельская» интерпретация - «это “профанный” вид понимания» [147, с. 18]. Именно применение анализа художественного текста является здесь отличи­тельной особенностью профессионального уровня интерпретации от «обыва­тельского», который носит поверхностный характер и не может дать глубо­кого понимания литературного произведения.

Таким образом, для профессиональной интерпретации применяется анализ. Прежде чем сделать тот или иной вывод о содержании какого-либо произведения, необходимо проанализировать текст. Именно такой подход должен использоваться при осуществлении интерпретационной деятельности на учебных занятиях по литературе. Для эффективного формирования у сту­дентов способности постигать авторскую позицию и обучения анализу и ин­терпретации художественного произведения следует учитывать своеобразие интерпретации как особого вида деятельности, для чего педагогу-словеснику становится необходимым владение представлением о различных условиях, закономерностях и особенностях интерпретации и понимания смысла худо­жественного текста.

Одной из важных характеристик процесса понимания, по М.М. Бахтину, является диалогичность, реализующаяся в процессе взаимо­действия автора и читателя, где происходит «вживание» читателя, за счет ко­торого происходит «преодоление чуждости чужого без превращения его в чисто свое» [16, c. 371]. Так постигается истина, заложенная в произведение автором, и она духовно обогащает читателя [16].

Подобная концепция диалогичности также нашла отражение и в рабо­тах других ученых. По мнению С.П. Незнамовой, «поиск смысла текста про­исходит в процессе коммуникации. Различные видения (прочтения) художе­ственного текста дают различные его интерпретации. Объективный же смысл текста (т.е. смысл, вложенный в него автором), остается неизменным» [147, с. 15]. Возникновение неограниченного множества вариантов толкований - важное свойство понимания, которое предполагает диалогичность и, следо­вательно, неоднозначную трактовку смысла произведения, возникновение нескольких вариантов интерпретаций.

Данные положения могут быть успешно использованы при обучении литературе в старших классах и профессиональных образовательных органи­зациях. На учебном занятии обучающиеся высказывают свои собственные предположения, касающиеся авторской позиции того или иного произведе­ния, и каждый обучающийся должен объяснить свою гипотезу на материалах текста художественного произведения, подбирая достаточно веские аргумен­ты для ее подтверждения.

Становится очевидным, что диалогичность при постижении смысла художественного текста может быть отражена на разных уровнях: взаимо­действие «автор-читатель»; взаимодействие различных интерпретаций одно­го литературного произведения; взаимодействие содержания текста с факта­ми, так или иначе связанными с данным произведением; смысловое взаимо­действие каких-либо частей текста друг с другом и др.

При выявлении смысла художественного произведения особую слож­ность составляет постижение косвенно выраженной авторской позиции. В работе Н.В. Анохиной в качестве одного из важнейших законов понимания речевого произведения назван процесс реконструкции имплицитности [6], где под имплицитностью понимается нечто подразумеваемое, скрытое, или «содержательные и смысловые компоненты, которые не получили отображе­ния во внешней структуре текста, но присутствуют в его внутренней струк­туре, и не просто присутствуют, а являются неотъемлемыми элементами глу­бинной формы текста» [6, с. 8]. Имплицитность, по мнению автора, связана со смыслом целого текста при его понимании. Исследователь выделяет среди стратегий восстановления скрытой информации письменного сообщения ас­социацию, мнение, оценку, ориентировку, прогноз, аргументацию, предпо­ложение и др. [6, с. 21]. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что при анализе художественного произведения следует в первую очередь обращать внимание на неявно выраженную авторскую позицию, затрагивая на учебном занятии именно те вопросы, которые являются самыми проблемными для обучающихся.

При анализе эпического произведения на учебном занятии так или ина­че возникает необходимость отбора литературного материала, который дол­жен рассматриваться наиболее подробно. В связи с этим, достаточно слож­ной становится проблема рассмотрения литературного произведения как це­лого, так как любая процедура анализа подразумевает его деление на опреде­ленные структурные элементы.

Некоторые ученые в своих трудах предлагают рассматривать текст как сложную модель. По мнению В.Г. Кузнецова, каждый читатель создает для себя «модель текста», которая представляет собой некую реконструкцию смысла текста, вложенного автором, и придания нового смысла, принадле­жащего читателю [200]. М.В. Николаева считает возможным рассматривать художественный текст как смысловую модель, систему, так как в нем содер­жится множество различных элементов, взаимодействующих друг с другом [153, с. 28]. В связи с этим, текст представляет собой сложно организованную структуру, где можно выделить следующие виды информации, с которой сталкивается читатель: 1) содержательно-фактуальная (это сюжет произведе­ния или фактуальная информация); 2) содержательно-подтекстовая; 3) содержательно-концептуальная [50, 51, 153].

При восприятии читателем различных видов информации становится важным понятие микроконтекста [153], который представляет собой любой значимый для восприятия фрагмент текста (А.А. Брудный) [34] или некую единицу, содержащую в себе подтекстовую информацию (Г.И. Богин) [29]. В тексте литературного произведения любой элемент его поэтики может быть микроконтекстом - и несущие смысловую нагрузку эпизоды, и сама структу­ра, и портрет героя, и художественная деталь и т.п. [153]. Следует учитывать, что по мере постижения читателем микроконтекстов происходит наращива­ние смысла, где «каждый следующий микроконтекст привносит что-то новое в понимание общего смысла, но встречаясь с новым микроконтекстом, чита­тель возвращается назад и соотносит его с предыдущими» [153, с. 31-32]. Получается, что «в процессе чтения происходит наращивание смысла и од­новременное изменение его, так как каждый микроконтекст взаимодействует с предыдущими и последующими. <...> по завершении процесса понимания читатель еще раз возвращается к предыдущим микроконтекстам и уже на ос­нове понятого осмысливает текст, в результате чего в его сознании формиру­ется содержательно-концептуальная информация» [153, с. 32]. Мы считаем целесообразным введение в практику литературного образования в профес­сиональных образовательных организациях идею анализа микроконтекстов, обозначенную в исследовании М.В. Николаевой, адаптировав и переработав данную идею с учетом особенностей контингента студентов и разработанной методической системы формирования понятия об авторской позиции.

Описанные выше закономерности постижения смысла текста связаны с концепцией герменевтического круга (так называемого «круга части и це­лого» [242]). Под явлением герменевтического круга В. Дильтей понимал не­кое свойственное всякому истолкованию «такое продвижение вперед, кото­рое переходит от восприятия определенно-неопределенных частей к попытке захватить смысл их целого, чередующейся с попыткой, исходя из смысла этого целого, точнее определить и сами части» [68, с. 227]. Следовательно, процесс понимания не может достичь цели до тех пор, пока не будут полно­ценно проанализированы и соотнесены друг с другом все микроконтексты, встретившиеся читателю в данном произведении.

В работе «Истина и метод» X.-Г. Гадамер рассматривал герменевтиче­ский круг в аспекте содержания. Общее представление интерпретатора о смысле формируется в сознании воспринимающего при помощи совокупно­сти мнений о смысле произведения. Здесь постигаемая истина и собственное мнение интерпретатора о смысле текста не вступают в противостояние, а са­мо понимание достигается установлением связи между тем, что есть в тексте (т.е. его непосредственным содержанием), и совокупностью мнений читателя [46]. Таким образом, при постижении смысла текста не должно возникать противоречий между авторской позицией и мнением читателя, т.е. не должна происходить подмена заложенного в текст смысла собственным сложившим­ся пониманием.

А.В. Флоря считает, что интерпретатору следует искать развитие смы­слов в произведении, обращая внимание прежде всего на противоречивые, амбивалентные элементы, которые являются источником динамики смыслов. Развитие смысла художественного произведения лучше прослеживается че­рез одинаковые, повторяющиеся или близкие элементы текста: «Понимание различия проявляется именно в сходстве» [231, с. 153]. Данная идея подска­зывает принцип отбора микроконтекстов для сопоставления и анализа на учебных занятиях. Таким образом, анализируя взаимодействие микроконтек­стов, их расположение и структуру, значение каждого из них как составной части целого текста, читатель постигает авторскую позицию, выраженную в литературном произведении косвенно.

Сам процесс понимания смысла произведения зависит не только от се­мантической структуры самого текста, его поэтики, расположения в нем микроконтекстов, но и личности самого читателя - его кругозора, воспри­ятия, мировоззренческих позиций, эстетического вкуса. Содержание текста, способы его выражения в произведении взаимодействуют с сознанием чита­теля, его личным опытом восприятия других литературных текстов, что оп­ределяет сам уровень понимания текста, способность читателя постигать ав­торскую позицию того или иного произведения. В процессе понимания чита­тель постигает не только заложенный автором смысл, но и выявляет новый на основании осмысления прочитанного, а также способен привнести свой собственный.

Е.С. Зорина в своем исследовании [85] рассматривает анализ художест­венного текста в аспекте авторской модальности, которая объединяет текст как лексико-грамматическую структуру и как художественное произведение с эстетической направленностью на реципиента. По мысли Е.С. Зориной, «рассмотрение замысла автора как набора концептуально значимых смыслов в произведении видит своей целью не какое бы то ни было “расчленение” за­мысла автора, а постижение смысла текста через углубление» [85, с. 22], что предполагает активную позицию читателя. Для этого конкретный читатель, взаимодействующий с текстом, должен стремиться приблизиться к тому «об­разу читателя», который в этом тексте воплощен [85]. Следовательно, в про­изведении скрыт некий заложенный определенный образ читателя, на вос­приятие которого потенциально рассчитывает автор. Образ такого читателя возможно приблизительно смоделировать на основании прочитанного текста, и сделать это, на наш взгляд, представляется возможным в том случае, если выявить и определить необходимый круг сведений, необходимых реципиен­ту для понимания смысла текста (знаний об историко-культурном своеобра­зии эпохи, биографии автора, истории создания произведения, владения тео­ретико-литературными понятиями и т.п.).

В трудах Г.И. Богина в качестве необходимого условия понимания и его основы является рефлексия [29]. Раскрывая следующее взаимодействие процессов интерпретации и понимания, ученый приходит к выводу, что «по­нимание может углубляться по мере развития интерпретации. При интерпре­тации рефлексия обращена на понимание, она заставляет задействовать все большее число онтологических картин, хранящихся в опыте, в рефлективной реальности, что и приводит к углублению понимания благодаря интерпрета­ции. В свою очередь интерпретация над более глубоким пониманием неиз­менно трактует большее число форм текстов, в которых опредмечены смыс­лы, и тем самым выводит к большему числу понимаемых смыслов. Движение между пониманием и интерпретацией все больше и больше обогащает осво­енность содержательности текста - единства содержаний и смыслов» [29]. По мысли Г.И. Богина, рефлексия занимает особое место среди понятий интер­претации и понимания, определяя их соотношение: «Интерпретация есть рефлексия над пониманием, а понимание есть одна из организованностей рефлексии. Как уже сказано, эти конструкты деятельности взаимодействуют, помогая друг другу. Очевидно, чем раньше мы выходим к глубокому пони­манию, тем богаче будет рефлексия в виде интерпретации. Чем раньше мы выходим к глубокой интерпретации, тем богаче понимание» [29]. Именно яв­ление рефлексии обеспечивает не столько рациональную, сколько эмоцио­нальную, интуитивную составляющую при восприятии литературного произ­ведения. Рефлексия, возникающая при прочтении текста, влияет на воспри­ятие читателем субъективной стороны текста, авторского отношения, выра­женного в произведении. Именно от способности читателя воспринимать субъективную реальность литературного произведения, видеть, где скрыта в нем авторская позиция, зависит, насколько глубоко будет понято содержа­ние.

Таким образом, интерпретация - это некий диалог автора и читателя, где читатель, привнося свой, новый для текста смысл, должен сохранить ис­ходную, объективную истину, которая изначально содержится в данном про­изведении. Феномен понимания является не полностью рациональным, в нем имеет место быть в том числе и бессознательное. На то, как будет понят текст, оказывает непосредственное влияние личность воспринимающего субъекта, его сознание, и от этого зависит соотношение рационального и бес­сознательного в процессе постижения смысла.

Проанализировав указанные выше теоретические положения, выделяем следующие герменевтические принципы постижения смысла художественно­го произведения:

- системность: художественный текст возможно рассматривать как смысловую модель, систему, так как в нем содержится множество различных элементов, взаимодействующих друг с другом, и при этом важно обращать внимание именно на микроконтексты, каждый последующий из которых взаимодействует с предыдущим (М.В. Николаева);

стадиальность: понимание смысла произведения происходит посте­пенно согласно концепции герменевтического круга; смысл постигается чи­тателем при последовательном анализе микроконтекстов;

направленность на воспринимающее сознание, интертекстуальность и диалогичность: значимым условием, под влиянием которого происходит понимание, является своеобразие сознания, особенности восприятия и мыш­ления читателя, поэтому для его приближения к произведению необходимы знание фактов, которые выходят за рамки текста произведения, но так или иначе связаны с ним (с его творческой историей, с биографией автора и т.п.), и рассмотрение произведения в контексте творчества писателя;

поливариантность понимания: интерпретируя, читатель постигает не только заложенный автором смысл, но и выявляет новый на основании ос­мысления прочитанного, а также способен привнести свой собственный;

адекватность интерпретации: интерпретация считается адекватной при условии, если она не противоречит материалам художественного произ­ведения и выраженной в нем авторской позиции;

рефлексия - необходимое условие понимания литературного произве­дения.

Совокупность приведенных выше принципов и методов интерпретации художественного текста позволяют дать наиболее полное и глубокое его по­нимание. На учебных занятиях по литературе преподаватель самостоятельно определяет, какой из этих методов анализа произведения будет максимально эффективен. Указанные положения необходимо учитывать при работе над постижением смысла литературного произведения, что, на наш взгляд, по­зволит создать благоприятные условия для постижения авторской позиции в литературном произведении студентами профессиональных образовательных организаций. При этом достаточно важно не игнорировать вопрос об объек­тивности, адекватности того или иного истолкования.

В соответствии с изложенным выше, мы считаем, что реализация дан­ных положений на учебных занятиях по изучению эпического произведения возможна при таком анализе художественного произведения, где обращается внимание на внутреннюю логику связи наиболее значимых элементов текста (микроконтекстов), играющих особую роль при постижении авторской пози­ции в эпическом произведении. Каждый следующий композиционный эле­мент необходимо соотносить с предыдущим, выявляя их смысловую связь согласно концепции герменевтического круга.