Исходя из имеющегося в современной гуманитаристике научно­исследовательского контекста в развитии представлений об онто­феноменологической сущности массовой культуры можно, пусть и условно, выделить два исторически обусловленных этапа: дотерминологический, связанный с разработкой отдельной актуальной социокультурной проблематики, позволяющей впоследствии соотнести ее с данным явлением, и собственно терминологический [1], когда и сам феномен, и его понятийная закрепленность включаются в особый междисциплинарный дискурс, простирающийся от культуры модерна до культуры в ситуации постмодерна, от тотальной критики и (или) апологетики до крайней необходимости объективизации дальнейшего изучения всего фактологического многообразия, составляющего нынешний социальный и культурный ландшафт.

Наиболее изученная зарубежная (в основном европейская) философия «кризиса культуры» и ее трансформации представлена значительным количеством персоналий и «сумм» научных достижений [2], которые сегодня обозначают одновременно и основы научной теории становления массовой культуры в пространстве современности, и те исследовательские ракурсы, изначально задающие критический подход и определенную трактовку явлений, попадающих в ее феноменологию.

Вместе с тем идейный и идеологический характер осмысления культурной проблематики XIX-XX веков в рамках различных этнокультурных миров и цивилизаций не только неоднороден, но зачастую выстроен на совершенно отличных друг от друга мировоззренческих

основаниях. Следовательно, говорить о единстве дискурса массового не

22

представляется возможным [3].

В современной зарубежной гуманитаристике проблема понимания сущности массовой культуры является не менее актуальной. В частности, переход от терминологии индустриального массового общества к терминосфере постиндустриального позволил объективизировать массив научных идей и концепций [4]. В качестве перспективных выделяются гипотезы о возможности конвергенции массовой и элитарной культур.

Устанавливается и определенная взаимосвязь с народной культурной традицией. Экономический вектор в условиях постиндустриального массового общества уже не является главенствующим, а становится зависимым от многих социокультурных факторов, и в первую очередь от информационной составляющей культуры как на уровне отдельной личности, так и на уровне общностей [5]. Размышления о сущности феномена постепенно уступают место частной аналитике [6]. Такой подход исключает системность, но позволяет ввести в пространство исследований все многообразие «элементов» современной культуры, долгое время остававшихся за гранью официальной науки.

В рамках постсоветского философско-культурологического и социального знания с 90-х годов ХХ века начинается процесс постепенной «реанимации» и «реабилитации» идеи восприятия массовой культуры и ее изучения как категории и как феномена, не допускающего однозначной трактовки. Средствами разных методологий ученые стремятся понять истинную природу явления, его сущность, морфологию, типологию и принципы динамики.

Массовая культура становится предметом отдельных научных исследований (монографии [7], диссертации [8]), коллективных изысканий (конференции, симпозиумы, монографии [9]), входит в пространство образования (на уровне школ, ссузов и вузов [10]). Прежде всего, такое положение дел свидетельствует о принципиальной важности определения границ современности не только для возможности дальнейшего развития отечественной научной мысли, но и, что первостепенно, для наиболее эффективного существования самой России в условиях этой современности. Тем не менее, и сегодня не редки примеры негативно-критической однолинейной оценки массовой культуры и массового постиндустриального общества.

Как бы то ни было, определение массовой культуры как псевдо- или даже антикультуры является не только бесперспективным, но и заводит научную мысль в теоретико-эмпирический тупик, ведь подобное упрощение неизбежно ведет к однобокой трактовке исторического и социокультурного процесса, невозможности изучения современного культурного базиса в отношениях «природа - человек - общество», обозначения его связей с категориями «индивидуальность», «творчество», «художественность» и т.п.

Кроме того, представляется, что обобщенность сущностных характеристик феномена и стремление к его осмыслению через абстрактные референции и частные случаи также не способны в итоге породить ни объективных методов познания, ни собственно объективизации самих результатов научной деятельности. Массовая культура с этой точки зрения остается как бы поряще-провисающей над всем ландшафтом общего культурного пространства субстанцией, включающей при научной фиксации лишь то, что уже не укладывается в понимание содержания народной и элитарной культур.

Вероятно, для отдельных феноменологических исследований такое положение дел не представляет никакой существенной угрозы, но для разработки целостной концепции этого принципиально недостаточно, так как при попытке связать отдельное явление, факт или событие с общим строем системы их первичная содержательная основа всякий раз ускользает. Частное останется частным до тех пор, пока оно не станет обусловлено общим. Именно возможность понимаемости общего приводит в конечном счете к объективному пониманию частного.

Безусловно, в рамках намеченных в диссертации цели и задач комплексная разработка всех экстракультурологических аспектов представляется невозможной. Однако без решения вопроса о системном единстве мира культуры (интракультурологического аспекта) дальнейший разговор о ее массовой форме может так и остаться лишь поверхностным способом фиксации многообразия практик и фактов. Поэтому, упуская многие значимые для иных исследований стороны проблемы, представим пусть и краткую ее системную организацию.

Итак, культура как системная составляющая бытия объективно развертывается в пространстве (ландшафты, ареалы) и времени (настоящее, прошлое, будущее), коррелирует с индивидуальными спецификами и социальными режимами, включает все многообразие результатов и процессуально-технологических единиц. Эти изначальные хронотопические, антропологические, социальные и предметно-коммуникативные параметры обусловливают рассмотрение в качестве ее базовых метаструктур подсистем агентов, концептов, паттернов и артефактов, имеющих собственную архитектуру, которая в свою очередь представлена макроструктурой порядков и образуемых ими культурных комплексов (см. схему 1). При этом поясним:

агенты (от лат. «agens» - «действие») - это непосредственные участники культурного процесса;

концепты - совокупность оперативных «мыслительных» единиц

«ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга,

30

всей картины мира» [11], закрепленных в сознании агентов, а также их представления о смыслах, ценностях и установках, которыми

они оперируют «в процессе мышления и которые отражают

содержание опыта и знания, содержание результатов всей

31

человеческой деятельности» 31;

Схема 1. Структура системы культуры

31 Там же.

паттерны (от англ. «раПет» - «модель, образец») - типовые личные или социально одобренные алгоритмы культурного действия агентов, фиксирующие его целеполагание, направление, последовательность исполнения для достижения необходимого результата;

артефакты (от лат. «art» + «factum» - «искусственно сделанное») - искусственно созданные объекты, имеющие материальный, духовный или художественный план выражения.

Культурные комплексы этих подсистем состоят из элементов, то есть единичных более неделимых частей, определяемых конструкцией, которая отвечает за связность, прочность, равновесие, объективизацию и актуализацию. Все культурные комплексы обусловлены силой, направлением и характером отношений внутри системы - векторов, функций. В узлах связи (на выходе) с другими системами образуются периферийные буферные зоны, или отрасли культуры (например, экономическая культура, политическая культура, бытовая культура, физическая культура и т.д.), являющиеся гарантом стабильных взаимоотношений всех систем.

Помимо структуры система культуры имеет и особый алгоритм производства и потребления культурных фактов - концептов, паттернов, артефактов, которые в реальном пространстве человеческого бытия могут быть обозначены и осмыслены как конкретные способы репрезентации культурных практик. Так, по мысли немецкого психолога, родоначальника теории символического действия Э. Боша, культура реализуется в пространстве и времени как результат многочисленных осмысленных действий («actemes») включенных в нее индивидов. Она «...является миром, в котором мы действуем, и он приобретает форму и значение только через

наше действие» [12]. Следовательно, приняв за основу ведущие положения Э. Боша и некоторые сходные идеи, разработанные отечественными учеными, можно констатировать определенную взаимосвязь между деятельностью, разворачивающейся в поле культуры, и многомерностью вариаций этой деятельности, расширяющей пространство культурных смыслов и значений, начиная с обыденных и заканчивая специализированными культурными практиками.

Заметим, что и само слово «практика» образовано от греческого «praktikos», что означает разумную, то есть осознанную, человеческую деятельность, базирующуюся на преднамеренном целеполагании и ориентированную на преобразование действительности. Согласно Философскому энциклопедическому словарю 1983 года термин «практика» осмысляется как «.материальная, чувственно-предметная, целеполагающая деятельность человека, имеющая своим содержанием освоение и преобразование природных и социальных объектов и составляющая всеобщую основу, движущую силу развития человеческого общества и познания. Практика многогранна и имеет различные уровни. <.> Основные формы практической деятельности людей - производство материальных благ (труд), а также социально-преобразующая, революционная деятельность масс, направленная на изменение социальных отношений. <.> Будучи основным способом общественного бытия человека, формой его самоутверждения в мире, практика выступает как целостная система действий» [13]. Отсюда в структуру практики включены: потребности, цели и задачи, мотивы, «целесообразная деятельность в виде ее отдельных актов, предмет, на который направлена эта деятельность, средства, с помощью которых достигается цель, и, наконец, результат деятельности» [14]. Крайне важно, что понятие «практика» трактуется с позиций ее единства с познавательной деятельностью человека: «Она является источником научного познания, его движущей силой, дает познанию необходимый фактический материал, подлежащий обобщению и теоретической обработке.

Практика формирует самого субъекта познавательной деятельности,

35

детерминирует строй, содержание и направление его мышления» [15].

В более современных словарях и энциклопедиях особое внимание обращается на следующие аспекты в толковании «практики» как культурфилософской категории:

«Практика - деятельность человеческого общества по устроению своей жизни, усилия, прилагаемые им к разрешению выдвигаемых жизнью задач» [16];

«Практика обычно понимается как систематическая, многократно

повторяющаяся деятельность, как соединение такого рода

37

деятельности многих индивидов» [17];

Практика - это понятие «философского (эстетического, гносеологического, этического, политологического) дискурса, использующееся в различных контекстах для характеристики» [18], в частности, «универсального способа отношения человека к миру, который предполагает волю, усилия ума, ориентацию на будущее в целеполагании, в замышлении и в создании проекта, технологическом проектировании, в расчете средств, адекватных цели и необходимых для получения желаемого результата» [19].

Притом, как отмечает П. Бурдье, «...практика - это все то, что

40

социальный агент делает сам и с чем он встречается в социальном мире» [20], она «.творится во времени и от времени она получает свою форму как порядок следования, а тем самым и свой смысл и направленность» [21]. В то же время, по мысли автора, «.практика не может быть сведена ни к объективному целенаправленному преобразованию социального мира, ни к субъективному опыту сознания, а является действительным осуществлением (объективных и субъективных) социальных структур. В самом общем виде она - событие социального мира, но ведь событие, в свою очередь, есть

производное от изменения. Следовательно, можно сказать, что практика

42

является изменением социального мира, производимым агентом» [22].

В итоге существующая ныне парадигма осмысления различных видов

человеческой практики (человеческих практик) приводит не только к утверждению тотальности деятельностного существования индивидов, но и к выдвижению на первый план именно культурных практик, интегрирующих многомерность коллективного бытия общностей и всего человеческого сообщества. Отсюда, как представляется, сама идея и возможность существования культуры непосредственно связана с утверждением идеи реального многообразия культурных практик, подразумевающих не только надындивидуальное создание новых фактов и артефактов, но и конструирование персональных траекторий, способствующих повышению уровня личной презентации и социальной коммуникации. В данном контексте различные типы и виды повседневной и специализированной культурной деятельности людей, коррелирующие не только с поддержанием и динамикой общественных и групповых взаимоотношений, но и с удовлетворением потребности в самореализации, самоактуализации, саморазвитии, самоорганизации и самопрезентации каждой личности, в когнитивном плане имеют первостепенное значение.

Согласимся с О.Н. Астафьевой в том, что «.жизненное пространство современного человека настолько дифференцировано, что дальнейшее созидание и освоение разнообразия, как основы для развития интеллектуального и культурного потенциала личности, связано с наращиванием масштабов и динамики освоения культурных практик в

процессе социализации, индивидуальным опытом существования человека в

43

постоянно изменяющихся социокультурных условиях» [23].

С учетом вышеизложенного под культурными практиками следует понимать целый комплекс способов и механизмов организации и (или) самоорганизации деятельности людей, осуществляемых в целях удовлетворения различных индивидуальных и коллективных потребностей, обеспечения и поддержания качества жизни, преобразования существующей природной, антропологической, социальной и собственно культурной реальности. Разнообразие практик и процедура их протекания координируются не только институциональными общественными структурами, но и самими людьми в процессе освоения уже имеющегося метакультурного (духовного, материального, художественного) пласта такими средствами, как, например, социализация и инкультурация, а также в системе преобразующих действий, направленных на создание актуальных концептов, паттернов и артефактов.

Исходя из этого все культурные практики, в том числе и современные, можно разделить на два взаимосвязанных вида:

практики производства (создания, воссоздания, трансформации);

практики потребления (освоения, пользования, аккумуляции, сбережения, трансляции, воспроизводства, утилизации, уничтожения).

Практики культурного производства непосредственно коррелируют с опредмечиванием и сотворчеством, а практики потребления - с распредмечиванием.

В данном контексте опредмечивание - это первый этап культуросозидания, в процессе которого результат субъективного смыслознакового человеческого творчества переводится в объективную предметную конфигурацию; сотворчество - это второй (возможный, но не обязательный для всех фактов и образцов) этап культуротворчества, отличительными особенностями которого являются аналитика предшествующего состояния «опредмеченного», его интериоризация, интерпретация и последующая модернизация согласно изменившимся условиям (на уровне некоего свойства, содержания, механизма функционирования и т. п.).

Невозможно упустить из виду и тот факт, что производство культурных значений осуществляется в рамках трех программных компонентов системы: институционального, процессуального,

результативного (см. схему 2).

При этом:

❖ институциональный компонент отражает подсистему агентов и фиксирует индивидуальное творчество, общественные отношения,

учреждения и институции, деятельность которых выступает гарантом существования и эффективного функционирования всей системы культуры, ее стабильности и возможности дальнейшего развития;

Схема 2. Алгоритм действия системы культуры. Компоненты производства культурных значений

процессуальный компонент - течение культуротворческого акта,

специфику преобразования ресурсов в установленные культурные концепты, паттерны и артефакты, направленные на обеспечение определенного уровня культурного производства и

согласующиеся с осознанными каждодневными

социокультурными практиками людей;

результативный компонент - все многообразие фактов культуры, форм предметного воплощения человеческой культуросообразной смыслознаковой деятельности, способствующих поддержанию и одновременно удовлетворению потребностей человека, его эффективного существования в рамках конкретного общества и сообщества.

Отметим и то, что культурные агенты как институции осуществляют духовное, материальное и художественное производство, аккумулируют и транслируют культурные смыслы и ценности, осуществляют планирование и управление культурными процессами. Отсюда результативный компонент мыслится как совокупность субстанциональных составляющих, институциональный - организационно-функциональных (субъекты, объекты, агенты, институты и выполняемые ими функции), процессуальный - операционных (структура и содержание культурных практик). Все они в системе культуры могут быть разделены на актуальные и хронотопические. Онтологический статус актуальных составляющих в ходе дальнейшего развития культуры может быть изменен в сторону хронотопических либо из актуальных переведен в неактуальные, предполагающие полное или частичное «забвение» фактов культуры. Хронотопические составляющие служат основой для создания и циркуляции актуальных, а также выступают, что важно, их субъективным (реже объективным [24]) цензором.

Распредмечивание, в свою очередь, рассматривается повсеместно и внеисторично. Оно хронотопично сопровождает опредмеченный факт (или результат сотворчества), позволяя транслировать из поколения в поколение его интенсиональные основы и социокультурные функции (см. схему 3).

Распредмечивание может быть первичным и вторичным. Первое - социально, второе - индивидуально. То есть при возникновении явления, события, факта или артефакта культуры происходит, прежде всего, процесс коллективного принятия его в структуру уже существующих явлений, событий, фактов или артефактов, утверждение его ценности для поддержания и (или) дальнейшего развития общей системы культуры в пространстве и времени. Индивидуальное же «знакомство» с ним подразумевает процедуру вторичного распредмечивания (например, в пространстве обучения и воспитания).

Из этого следует, что распредмечивание, непосредственно связанное с самим процессом потребления культуры, мыслится как программа раскодирования смыслов и использования членами общества всех культурных «благ», выраженных в ее концептах, паттернах и артефактах. Как в объективной деятельности (коллективная реальность, описывающая

пространство культурных «возможностей»), так и субъективной (освоение

45

этих «возможностей» на уровне индивидов и малых социальных групп) [25], где потребление представляется как процесс социально обусловленного свободного индивидуального выбора на основании личного предпочтения.

Схема 3. Алгоритм действия системы культуры.
Распредмечивание (потребление) культурных значений

Иначе говоря, «потребитель» не может являться полностью автономным субъектом, так как он всегда включен в определенный социокультурный контекст, детерминирующий и регулирующий его «потребительское» сознание и поведение. Вместе с тем человек потребляет лишь только то, что ему доступно (не столько с материальной точки зрения, сколько с духовной) и необходимо. Следовательно, потребление может рассматриваться и как способ репрезентации индивидуальных мировоззренческих установок и ценностных ориентаций.

Тем не менее, потребление на уровне социальной общности или личности не может быть сведено к одной, пусть и абстрактной модели. Об этом в большей степени свидетельствуют разнообразные культурфилософские, социально-культурологические, экономические и иные концепции, где обозначаются вариативные и инвариантные специфики потребительской смыслознаковой деятельности. К примеру, Ж. Бодрийяр, Г. Маркузе, Э. Фромм [26] и другие отмечают ее господствующий, даже замещающий смысл в пространстве современного общества - человек как вещь, социум как маркированный вещеобмен. «Выбирая ту, а не другую автомашину, вы, быть может, и утверждаете свою личность, - пишет Бодрийяр, - но главное - самим фактом своего выбора вы связываете свою судьбу с экономическим строем» [27]. При этом сам акт потребления наделяется некими символическими (знаковое потребление, базирующееся на престиже) и терминальными («быть, чтобы иметь») свойствами. Фактически эти воззрения описывают стратификационный и гедонистический типы потребления. Между тем, оно - неотъемлемая составляющая бытия культуры и не может быть сведено лишь к «социальному маркированию» и «игре наслаждений». Так, по мнению Г.Д. МакКракена, потребление всегда описывает коммуникативную ситуацию и мыслится как способ трансляции и освоения определенных культурных «продуктов». Подобный тип связан с опосредованной циркуляцией объектов потребления, проводников-трансляторов и их адресатов. Культурное значение в современном мире «продукт» получает посредством рекламы и дизайна, а инструментами переноса этого значения от «продукта» к потребителю являются ритуал обмена, ритуал владения, груминг-ритуал и ритуал разрыва отношений с «продуктом» [28]. В сходном ключе развивает концепт потребления и М. Фезерстоун, утверждающий коммуникацию как первоначальный смысл потребления [29].

Потребление может рассматриваться и с точки зрения аксиологических оснований. Например, Е.Н. Нархова утверждает, что «.ядром структуры культуры потребления являются модели потребительского поведения - актуализированные в действии ценности. В моделях потребительского поведения находят свое проявление знания, установки, потребности, интересы и т.д. <.> Модель потребительского поведения отражает эталонное поведение потребителя как целостной личности, с учетом её места в мире, её отношения к природе, к самой себе и к людям. В основе модели лежат ценности как характерное для потребителя или групп потребителей представление о желаемом, которое определяет выбор целей на основе возможных средств и способов действия» [30].

В данной связи необходимо, однако, разграничить экономическое потребление «продуктов» культуры и собственно потребление «продуктов» культуры. Разумеется, в пространстве современной культуры практически все ее элементы и результаты циркулируют в системе товарно-денежных отношений, но, напомним, потребление как деятельностная смыслознаковая операция фиксирует внимание прежде всего на процессе приобщения индивидов и социума ко всему уже имеющемуся многообразию фактов и артефактов, их освоению посредством раскодирования перманентного смысла явлений и овладения им.

Скажем, чтение, созерцание, прослушивание произведений искусства - это такие же деятельностные механизмы потребления, как, например, прием пищи, декорирование дома, конструирование собственного имиджа, но механизмы различного интенсиального порядка, служащие различным целям и связанные с различными потребностями человека и общества. В частности, как бы «крамольно» это не звучало, отлично приготовленное и красиво оформленное при подаче блюдо имеет условно такой же статус, как и произведение классической культуры, потому что сам этот факт свидетельствует не столько о кулинарном самосовершенствовании повара (хотя и это важно), сколько о тех возможных результатах потребления, сформированных у дегустатора: знакомство с блюдом (как вариант, с «местной» кухней), развитие собственного вкуса, анализ вкуса исходя из ранее полученного опыта, сравнение блюда этого повара с иными способами и технологиями приготовления, рефлексия эстетического аспекта демонстрации блюда и т.д. Плюс ко всему, такой момент в жизни какого-то конкретного человека может иметь вполне закономерные последствия, в том числе и мотивационного характера (например, выбор профессии).

В обозначенном контексте согласимся и с В.Г. Ерохиным, который отмечал: «.потребляя результаты чужого творчества, мы утверждаем сам факт его существования. <.> Следя за авторской мыслью, переживая с героями фильма или спектакля, покупая билет в музей. <.> .мы, следовательно, уже тем самым “очеловечиваемся”, поскольку совершаем какое-то усилие. <.> .возделываем себя в смысле воли, внимания. <.> .в качестве потребителя культурных ценностей мы выступаем гарантами того, что “свеча не погаснет”, что созданное чьим-то индивидуальным гением не исчезнет, а сохранится в общем потоке культуры. <.> Более того, чем интенсивнее и чаще люди потребляют продукты культурного творчества, тем ярче огонь его пылает в обществе» [31]. Иными словами, культура не может стать «культурой» до тех пор, пока она не употреблена в «качестве» культуры, где потребление мыслится как распредмечивание субъективного человеческого творчества, выраженного в объективной предметной форме, и как утверждение ценности такого творчества для поддержания и (или) дальнейшего развития общей системы культуры в пространстве и времени.

Более того, в связи с тем что система культуры не является линейной и развертывается в реальном бытии «вширь и глубь» при необходимости интеллигибельного фиксирования ее диахронических и синхронических оснований следует учитывать возможность репрезентации этих оснований в реальном и (или) идеальном (теоретическая модель) континууме культуры в качестве образцовых классификационных моделей (виды, типы, формы культуры).

Как правило, виды культуры очерчивают таксономию культуры по сопричастности к базовым подсистемам, масштабу и (или) преобладающему признаку:

подсистема «Агенты»: культура личности, культура социальной группы, культура человечества;

подсистема «Концепты»: вербальная (словесная) культура, невербальная (иконическая) культура, композитивная (словесно- иконическая) культура;

подсистема «Паттерны»: доминирующая культура, субкультура, контркультура;

подсистема «Артефакты»: материальная культура, духовная культура, художественная культура.

Типы культуры в большинстве случаев выделяются по общему устанавливаемому признаку, соотнесенному с частным (например, типы этнической, национальной и мировой культур выделены по территориально­социальному признаку и т.п.).

Формы культуры, напротив, представляют собой системную модификацию целого, фиксирующую способ связей его отдельных структур между собой, а также согласованность культурных комплексов в зависимости от их функции и назначения при движении культуры в пространстве и времени с учетом взаимосвязи с другими системами (человек, общество, природа) [32].

И если типологические построения культурной матрицы в настоящее время представлены значительным количеством конструкций, то форм

культуры в процессе ее системного историко-социального существования

сложилось только три - народная, элитарная и массовая, где метаструктурный аспект формообразования сводится к социальной дифференциации агентов и проекции их деятельности, выраженной в материальном, духовном и художественном видах (концепты, паттерны, артефакты) с учетом взаимосвязанных процессов, ресурсов и отношений, а хронотопический аспект сводится к совокупности исторически сформировавшихся конфигураций совместной смыслознаковой активности людей, к видам которой относятся: культура личности, культура социальной группы, культура человечества; этническая, национальная, мировая типы культуры.

Этническая культура в данной связи будет генетически связана с народной, а народная и элитарная - с национальной культурой. Их морфологические и онтологические характеристики во многом синкретичны . Другая ситуация возникает при обращении к массовой форме культуры - ее нельзя свести ни к одной из вышеназванных и вместе с тем она, по глубокому убеждению автора данной исследовательской работы, является их воплощением, модификацией, синтезированной «субстанцией»,

соответствующей определенным реалиям времени.

Представляется очевидным, что массовую культуру сегодня определяет сложное структурно-функциональное пространство, формирующееся под силовым давлением предшествующего развития человеческой культуры и многообразием современных концептов и практик. Массовая культура основывается на народной и элитарной культуре (ведь ни одна из них в конечном счете не существует ныне в чистом виде), а также дублирует элементы национальной (ментальные базисы) и мировой (глобализационные процессы).

Строго говоря, современная массовая культура - это не пережиток буржуазного общества с его социокультурным расслоением «народ - элита - масса», а культура ситуации постмодерна в варианте постиндустриальной модальности, фиксирующей своего рода антропологический поворот надприродного бытия. Более того, современная массовая форма культуры - это, возможно, и новый тип отношений человека, культуры, природы и

общества, модернизированный вариант существования человечества, суть

которого, по мнению М.С. Кагана, состоит в преодолении их векового 53

рассогласования [33] [34].

Следовательно, историческая динамика форм репрезентации культуры будет выглядеть следующим образом (см. схему 4).

Элитарная

культура

ей

pq

О

о

£

Народная

культура

ей

Н

ей

Н

Народная

культура

ей

О

О

£

Элитарная

культура

------------------------------------------- >

Временная координата

Схема 4. Историческая динамика
форм репрезентации культуры

Первоначальной формой культуры является народная. По мере оформления социальной иерархии (разделение труда, неравенство власти и собственности, разные возможности удовлетворения потребностей) из нее выделяется так называемая «элитарная культура», долгое время сохраняющая с ней генетическую связь, но затем полностью обособляющаяся и закрепляющая средствами культуры фундаментальность и уровневую превосходность собственного бытия. С того момента они движутся параллельно, практически не соприкасаясь.

Изменения в структуре обществ, их политико-экономические преобразования в итоге приводят к реструктуризации социального пространства и возникновению промежуточной модели массовой культуры, согласующейся с социальной индустриальной формацией и образующей вследствие дальнейших реорганизаций национальных и мировых систем единое (но не унифицированное!) системное пространство и траекторию возможной динамики человеческого сообщества - культурный базис информационного общества [35].

Генетическая взаимосвязь с предшествующими ей формами народной и элитарной культур обнаруживается и в части интеграции их активных культурных комплексов. Все они онтологически, феноменологически и функционально выражаются в так называемой «горизонтальной» структуре, а в процессе развития массовой культуры за счет реализации культурных практик существенно дополняются притоком новых концептов, артефактов, паттернов (см. таблицу 1).

Таблица 1. Классификация культурных комплексов

Культурный

комплекс

Виды его социо­культурной репрезентации

Примеры каналов рас­пространения

Примеры способов воплощения

1

2

3

4

Язык

Естественные языки

Живые языки

Межличностная

коммуникация

Средства

массовой

информации

Система

образования

Научная

деятельность

Устная и письменная речь Информация

Знания

Литература (художественная, учебная, научная и

т.д.)

Вымершие или возможно вымершие языки

Система

образования

Научная

деятельность

Издательское

дело

Религия

Искусство

Письменные

памятники

Научные тексты

Отраслевое

делопроизводство

Культовые

практики

Художественные

произведения

Искусственные языки

Язык искусства

Художественные

произведения

Художественная

критика

Сакральные предметы и объекты

Художественный

образ

Художественный

стиль

Художественная

символика

Канон

Язык науки

Наука

Псевдонаука

Научные исследования Научные тексты и доклады

Научные издания

1

2

3

4

Язык

Компьютерные

языки

ЭВМ

(калькулятор, персональный компьютер, рабочая станция, сервер и т.д.)

Вычислительные

сети

Архитектура

персонального

компьютера

Программное обеспечение Социальные сети

Электронные

библиотеки

Смешанные языки

Языки

несуществующих

народов

Искусство

Художественные

произведения55

Система записи для

слабовидящих

Межличностная

коммуникация

Система

образования

Государственные

или

общественные институты для слабовидящих

Тактильный

алфавит

Точечный алфавит

Шрифты Брайля, Муна

Программа экранного доступа

JAWS

Жестовые языки

Межличностная

коммуникация

Система

образования

Государственные институты для слабослышащих

Жестовые практики слышащих

Дактильная азбука

Телепередачи

Фильмы

Мультфильмы

Видеопесни

Видеолекции

Видеоклипы 56

Например, языки жителей Средиземноморья, созданные Дж. Толкином, или язык Нави, специально разработанный лингвистом П. Фроммером по заказу Дж. Кэмерона для фильма «Аватар».

В частности, в России в 1999 году в Санкт-Петербургской благотворительной организации инвалидов по слуху «Ковчег» был образован видеоотдел, который с 2004 года функционирует как независимая организация «Кинокомпания КОВЧЕГ» (http://www.arkcinema.ru/). Основная задача заключается в создании условий по доступу людей с ограниченным слухом (глухих и слабослышащих) ко всему многообразию явлений действительности средствами видеопродукции, а также активного вовлечения их в процесс создания такой продукции.

1

2

3

4

Мораль

Обыденная

(бытовая)

Семейная

Профессиональ­

ная

Политическая

Правовая

Экономическая

Научная

Религиозная

Семья

Социальные

учреждения

Государственные учреждения образования, науки и культуры

Система

законодательства

Нравственная культура личности

Ценности Социальные и корпоративные нормы

Обычаи

Культурные

образцы

Своды законов Заповеди

Религия

Национальная

Мировая

Синкретическая

Церкви

Деноминации

Секты

Культы

Религиозные

организации

Паломничество

Религиозное

искусство

Религиозный

туризм

Священные писания и предания

Заповеди

Ритуальные

действия

Обряды Богослужение Проповеди Праздники и посты Священные места Святыни

Сакральные

предметы

Идеология

Социально­

политическая

Классовая

Национально­

этническая

Религиозная

Консервативная

Радикальная

Тоталитарная

Государственный

аппарат

Политические партии и учреждения

СМИ и СМК

Система

образования

Научная

деятельность

Формы власти Идеологемы

Идеологические

клише

Система ценностей

Нормативная

система

Национальная идея

Национальное

самосознание

Идеологические

концепции

1

2

3

4

Миф

Космогонический

Эсхато­

логический

Этиологический

Гносео­

логический

Героический

Идеологический

Политический

Экономический

Рекламный

Городской

Межличностная

коммуникация

СМИ и СМК

Система

образования

Научная

деятельность

Издательское

дело

Религия

Искусство

Вычислительные

сети

Мифологическое

сознание

Бытовая мифология

Современная политическая и экономическая мифология

Фэнтази

Система

мифологических

героев

Образо­

вание

Дошкольное образование 57 Общее образование

Дополнительное образование детей и взрослых

Профессиональ­ное образование

Аспирантура

(ординатура,

адъюнктура)

Докторантура

Повышение

квалификации

Профперепод­

готовка

Министерства и иные

государственные

организации

Образовательные

учреждения

Учреждения

дополнительного

образования

Объединения,

союзы, советы,

комитеты

Учреждения

культуры

Репетиторство

Самообразование

Фестивали,

конкурсы

Знания, умения, навыки

Компетенции

Образовательные

стандарты

Педагогические традиции и инновации

Педагогические

технологии

Электронное

обучение

Экскурсионная

деятельность

Проектная

деятельность

Наука

Общественные и

гуманитарные

науки

Естественные

науки

Технические

науки

Учреждения образования и науки

Научные центры и лаборатории Обсерватории Библиотеки

Диссертационные

исследования

Научные

исследования

Экспериментальная

работа

5"7

57 Приводится согласно отечественной классификации.

1

2

3

4

Наука

Псевдонаука

Музеи

СМИ и СМК Конкурсы

Гранты

Научные и псевдонаучные

мероприятия

Проектная

деятельность

Научные и псевдонаучные публикации, телеканалы, теле- и

радиопередачи, фильмы, обзоры

Искусство

и

художест­

венное

творчество

Декоративно­

прикладное

искусство

Изобразительное

искусство

(живопись,

графика, граффити, боди­арт, фейс-арт)

Фотоискусство

Киноискусство

Мультипликация

Архитектура

Скульптура

Литература

Музыка

Театр

Хореографи­ческое искусство Эстрада

Цирк

Медиаискусство

Министерства и

иные

государственные

организации

Учреждения

культуры

Объединения, союзы, советы,

комитеты

СМИ и СМК

Система

образования

Научная

деятельность

Культурный

туризм

Религиозный

туризм

Выставки

Шоу-бизнес

Event-индустрия

Стили и жанры

Художественные

произведения

Художественная

критика

Сакральные предметы и объекты

Теории и концепции искусства

Технологии

искусства

Направления и течения

Экспозиции

Коллекции

Перформанс

Сценические

представления

Проектная

деятельность

Фольклор

Обрядовый

Необрядовый

Межличностная

коммуникация

Образовательные

учреждения

Система

образования

Научная

деятельность

Представления о

народном

фольклоре

Фольклор в

современных

условиях

1

2

3

4

Ремесло

Кузнечное

Гончарное

Плотницкое

Столярное

Портняжное

Ткацкое

Прядильное

Рукоделие

(вязание,

вышивка,

плетение, роспись, резьба, скрапбукинг, декупаж и т.д.)

Скорняжное

Пекарное

Сапожное

Печное

Кожевенное

Ювелирное

Образовательные

учреждения

Самодеятельное

творчество

Домашнее

ремесло

Ремесло на заказ

Ремесло на рынок (мелкотоварное производство) Мелкий частный бизнес (чаще всего

индивидуальный или семейный)

Промысловые

кооперации

Учреждения

культуры

Туризм

Фестивали

Знания, умения, навыки

Технологии

Стили

Изделия для быта и труда (одежда, обувь, аксессуары, предметы интерьера, мебель, украшения ...)

Продукты питания (в основном торты, выпечка)

Сувенирная

продукция

Event- продукция

Экспозиции

Коллекции

Проекты

Образ

жизни

Коллективный

Индивидуальный

Семья

Межличностное

общение

Образовательные учреждения и чреждения культуры

Религиозные

организации

СМИ и СМК

Спорт

Туризм Шоу-бизнес Event-индустрия Сфера услуг

Сфера

производства

Знания, умения, навыки

Традиции, ценности, нормы Культура личности

Вкусовые

предпочтения

Уклад жизни

Стиль жизни

Культура

повседневности

Имидж

Имидж-технологии

Здоровый образ жизни

Манеры поведения

1

2

3

4

Мода

Стандарты

Объекты

Индустрии моды и красоты

Текстильная,

парфюмерная и

парикмахерская промышленность Сфера услуг

Модельный

бизнес

Рекламный

бизнес

Вычислительные

сети

Межличностное

общение

Образовательные

учреждения

Шоу-бизнес

Event-индустрия

Знания, умения, навыки

Ценности, нормы Эталоны и идеалы Стили

Вкусовые

предпочтения

Имидж

Модные товары [36]

Имидж-технологии

Статус

Как видно из составленной автором таблицы, все указанные культурные комплексы претерпевают существенные, прежде всего структурные изменения за счет привлечения новых видов социокультурной репрезентации и каналов распространения. Это приводит, в свою очередь, к возникновению значительного количества новационных способов их воплощения в пространстве современности, при этом бытование каждого комплекса рассматривается с точки зрения его выражения в компонентном срезе.

К примеру, на уровне ремесла виды социокультурной репрезентации фиксируют процессуальный компонент, характеризуя их с позиций деятельностной разновидности (в частности, кузнечное ремесло выступает как мелкое ручное производство, основанное на применении ручных орудий труда, и предполагает свободную ковку, кузнечную сварку, литье, горновую пайку медью, термическую обработку изделий и т.п.); каналы распространения фиксирует институциональный компонент (деятельность в области пекарного ремесла поддерживается и продвигается системой образования (образовательные учреждения, учреждения дополнительного образования, мастер-классы), системой администрирования сферы культуры (учреждения культуры, туризм, фестивали, конкурсы), формой организации и поддержки бизнеса (мелкий частный бизнес, промысловые кооперации)); способы их воплощения - результативный компонент (например, конкурсы на лучшую проектную идею сувенирной продукции для физических и юридических лиц по номинациям «рукоделие», «гончарное дело», «ювелирное дело», «кузнечное дело» с представлением готовой сувенирной продукции). Также можно говорить и об институциональной закрепленности движения хронотопических субстанциональных составляющих в пространстве современности на уровне реально существующих учреждений культуры, образовательных и научных организаций, СМИ и т.п., и об их процессуальной корреляции средствами науки, искусства, новых видов фольклорной и ремесленной деятельности.

В итоге правомерность рассмотрения данных образований как форм культуры связана, прежде всего, со спецификой диахронической реструктуризации культурной системы в ходе изменений статуса культурогенных объектов, общественного бытия и сознания субъектов, их целей и смыслов, потребностей и идеалов, структур поведения и практик, техник и технологий и т.д.

При этом изначальные смыслообразующие хронотопические цели культуры - самосохранение (стратегическая цель) и развитие (перспективная цель) - остаются неизмененными. Этому способствуют те производящие, аккумулирующие, воспроизводящие и трансляционные ориентационные механизмы, которые заложены в саму программу ее самоорганизации. В частности, креативную составляющую производства соответствующих запросам человеческого сообщества концептов, паттернов и артефактов осуществляет вектор инновации, актуализацию и трансляцию метаструктурных элементов культурной системы - вектор традиции. В системе пространственно-временных координат культуры они выступают как разнопорядковые, но сонаправленные при условии, если результирующий их вектор способствует достижению обозначенных целей. Остановимся на этом подробнее.

Вектор традиции детерминирован прежде всего обеспечением преемственности в развитии человеческой культуры. Он непосредственно связан с такими категориями, как историческая социокультурная память, коллективный и индивидуальный опыт, сумма знаний и представлений, обычаи, ценности, идеи, нормы, верования, мифы и т.д. Традиция в данном контексте понимается в рамках философской интерпретации, где акцентируются трансмиссионные ее основания, а вектор традиции - в рамках

исторического подхода, в котором «...современность интерпретируется, оценивается, легитимируется сквозь “призму” прошлого, когда прошлое делается исходной точкой для понимания настоящего» [37].

Иными словами, вектор традиции функционирует как смыслознаковый базис форм культуры, обеспечивающий воспроизводство (в том числе и модернизированное) тех образцов прошлой деятельности, которые выдержали испытание временем и были узаконены самим фактом их существования. При этом именно вектор традиции, исходя из собственных сущностных историко-социальных установок, фиксирует и ситуацию проникновения традиционной народной и элитарной форм культуры в пространство современной массовой. Ведь народная культура сегодня, «...теряя свое исконное универсальное положение, начинает активно взаимодействовать с субкультурами, образуя, с одной стороны, современные вторичные формы народной культуры, а с другой - обретает роль культурного наследия»[38]. Безусловно, в пространстве города традиционные ориентации культуры неизбежно видоизменяются, но они остаются и, более того, играют значительную роль в поддержании социокультурной системы на всех уровнях. Подобная ситуация возникает и при интеграции хронотопической элитарной культуры: появляются ее вторичные конфигурации и она становится базой социально-исторического фонда современной культуры.

Так, по утверждению Д.В. Крюкова, «.произведения романтиков, изначально рассчитанные на узкий круг ценителей, со временем абсорбировались массовым искусством. Выдающиеся шедевры старых мастеров (например, «Рождение Венеры» Боттичелли или «Мона Лиза» да Винчи) превратились в общекультурные фетиши. Приемы кубизма (П. Пикассо), фовизма (Л. Матисс), супрематизма (К. Малевич) активно подхватывались прикладным искусством, ар-деко, продуктивно использовались в сфере дизайна. И, напротив, целый пласт сугубо развлекательной литературы античности и Средних веков постепенно замкнулся на камерной среде профессионалов. Та же судьба постигла джаз, а позже «классический» рок (к примеру, такие группы, как Led Zeppelin, Deep Purple), которые в сознании людей последних поколений приобрели статус элитарного искусства» [39].

В данном ключе крайне интересной представляется и книга колумниста журналов «Harper's Bazaar», «Vanity Fair», «New Yorker» (и других) Дж. Сибрука «Nobrow. Культура маркетинга. Маркетинг культуры». Написанная живым публицистическим языком, она презентуется как некое исследование - путеводитель по современной культуре. Опорными контрапунктами работы являются концепты «ноубрау» («nobrow») и «шум» («buzz»), где «ноубрау» - момент мощнейшего культурного переживания «.не высокой и не низкой, и даже не средней культуры, а культуры, существующей вообще вне старой иерархии вкуса» [40]; а «шум» - «.коллективный поток сознания, объективированная, бесформенная субстанция, в которой смешаны политика и сплетни, искусство и порнография, добродетель и деньги, слава героев и известность убийц» [41].

Элитарную (классическую, каноническую, высокую) культуру Дж. Сибрук рассматривает с позиций статуса, иерархических различий и соответствующих им материальных, интеллектуальных и моральных аспектов как «.пассивно снобистский взгляд на события в мире, счастливо избавленный от этого орущего и визжащего карнавала» [42]. Он утверждает, что «.более ста лет американская элита дистанцировалась от потребителей коммерческой или массовой культуры. Термины “высокое” и “низкое” были тем языком, с помощью которого культура переводилась в статус, - плоскостью, на которой вкусовые различия переходили в кастовые. Слова highbrow и lowbrow - это чисто американское изобретение, направленное на чисто американскую цель: трансформировать культуру в класс. <.> В США иерархические разделения в культуре были единственным допустимым способом открыто говорить о классовой принадлежности» [43]. С началом же нового тысячелетия автор отмечает все более отчетливый переход от «.аристократической иерархии “высокого” и “низкого” к масс-культурной модели ноубрау» [44], которая является не структурой, лишенной уровневой статусности, а по существу представляет собой новую меритократию вкуса, стиля, образа и смысла жизни.

Вспомним и тот факт, что один из первых переход от ранней провокационной аналитики массовой культуры и массовой коммуникации к объективизации исследования массовой культуры в обществе постмодерна совершил У. Эко. Он вполне обоснованно полагает, что инструменты «высокой» и «низкой» культуры одинаково достойны изучения, так как и Платон, и Элвис Пресли являются неотъемлемыми фигурами культурной истории, а идеи технофобии и отрицания массовой культуры как культурно­исторического факта могут привести лишь к ухудшению мировой социокультурной ситуации, ведь роль интеллектуала состоит не только и не столько в критике явления, сколько в активной культуротворческой позиции взаимодействия с ним [45]. В целом подобные воззрения весьма характерны для «нового поколения исследований» дискурса массовой культуры, фиксирующего отход от устоявшихся представлений, концептов и взглядов.

Инновативный вектор, напротив, мыслится как динамическая основа форм культуры, который обеспечивает не столько перманентное поддержание всей системы, сколько ее постепенную (реже радикальную) динамику в соответствии с реалиями времени, запросами конкретного социума и (или) мирового сообщества.

Как отмечает Э.М. Лисс, «.сущность инновации заключается в противоречивой взаимосвязи социального и культурного, проявляющейся в ходе стихийного или сознательного возникновения новых стабильных элементов технического, экономического, образовательного и другого характера в общественных процессах, что приводит в конечном счёте к изменениям их направленности и формы осуществления» [46].

Отсюда инновация представляет собой процесс реорганизации системы культуры, ее переход из одного качественного состояния в другое, «.в ходе которого “социальное” (система устойчивых социальных связей и отношений, социальных институтов и т. д., обладающих статусом объективного, независимого от субъекта бытия, способного воздействовать на индивида принудительно) противоречивым образом взаимодействует с “культурным”» [47]. Инновация - это и «.“цепь” взаимосвязанных и сознательно инициируемых изменений, берущий начало в сфере фундаментального знания (с эффективных идей, возникших в результате творческого акта), продолжающийся в научно-технической сфере (где идеи воплощаются в реальность и доводятся до стадии практического использования, имеющего социальную значимость) и завершающийся в сфере потребления (производственного или личного) новым способом удовлетворения уже имеющихся потребностей или созданием новых» [48].

Вполне естественно, что и теоретики экономической и политической науки приходят к осознанию первостепенности опоры именно на

социокультурные инновации в процессе модернизации соответствующих им систем. В.В. Зотов и О.Н. Леншина считают: «.залогом успешности модернизации является использование особенностей социокультурной среды общества» [49], а «.инновационная деятельность в экономической сфере должна соответствовать социокультурному пространству, т.е. быть санкционирована культурой и ментальностью людей. В противном случае, модернизация спровоцирует всплеск социальной агрессивности и стремление возвратиться к привычному порядку вещей» [50]. Е.В. Благов и В.А. Проскуряков в статье «О новой парадигме постиндустриального общества и экономической значимости нравственности» также утверждают,

что культура и нравственность - это главные факторы инновационной

73

экономики[51].

Отметим, что подобный подход в отечественной науке был впервые продемонстрирован академиком И.И. Янжулом еще в 1912 году в статье «Экономическое значение честности (забытый фактор производства)», где в

качестве объективного вывода обосновывает необходимость

74

непосредственной связи экономического и культурного [52].

К тому же сегодня происходит и серьезная модернизация самой социокультурной сферы, которая предполагает, например, за счет привлечения методов проектной деятельности преобразование реальности посредством инновационной, творческой деятельности, основанной на нормативном и диагностическом подходах. В целом подобный тип инноваций сопряжен, прежде всего, с анализом «сущного», разработкой модели «должного», а затем соотнесением ее с вариантами решения проблемной ситуации, допуская альтернативные пути и средства достижения цели. При этом главной сверхзадачей социокультурного проектирования должно стать сохранение баланса между культурой нового и культурой старого с учетом интересов всех сторон общественных и культурных отношений.

Следовательно, на инновационный вектор в системе массовой формы культуры накладывается особая гуманитарная ответственность, где «.границы инновационного поведения заданы пределами существования данной культуры» [53]. Поскольку на более высоких стадиях развития человеческого общества все чаще и масштабнее в силу вступает сотворчество, которое аккумулирует и селектирует предшествующий коллективный и индивидуальный опыт и, доводя его до наиболее оптимального «совершенства» и соответствия потребностям, смыслам (и т.п.) изменившейся культуры, формирует новую модальность бытия ранее созданных фактов и артефактов.

Отсюда массовая форма культуры включает множество «реанимированных» и «реабилитированных» явлений, событий, фактов или артефактов. Это культура «хорошо забытого старого» и абсолютно доступного нового. Это формация, описывающая путь движения культуры от ситуации эпохи Модерна к ситуации эпохи Постмодерна. А если «.мы рассмотрим постмодернизм как завершившуюся эпоху, то вполне закономерно возрождение его черт в “современном” виде, что может привести к сдвигу от посткультуры к неокультуре, основанной на пока

призрачной новой целостности» [54]. В онтологических пределах массовой культуры содержатся не только потребительские, но и производящие механизмы, позволяющие рассматривать ее с позиций объединения традиционной и креативной культурных ориентаций и установления между ними крепких диалогических взаимосвязей. Это обстоятельство, на наш взгляд, является тем существенным отличием, которое наиболее комплексно описывает субстанциональную специфику и функциональную природу данной формы современной культуры.

Таким образом, резюмируя вышеизложенное, на нынешнем этапе наиболее правомерно обозначать массовую культуру как особую форму культурного производства и потребления одновременно, соответствующую определенному уровню развития социальных сфер, духовным, материальным и художественным запросам демократически ориентированного общества, распространяемую как на обыденном, так и на специализированном уровне,

и включающую в себя все многообразие предшествующих ей в развитии