Вопрос о системной природе права в современной правовой науке дискуссионным не является. Практически все ученые-юристы признают, что право есть явление системное. Сложности возникают с определением системного пути развития права. Имеется в виду, что право должно отвечать определенным критериям, по которым можно судить, насколько оно взаимодействует с иными компонентами социальной материи, насколько компоненты права увязаны между собой. Проблемным моментом является структура системы права, т.е. то устройство связей, которое присуще любой системе. Иногда именно от «геометрии» связей между элементами правовой материи зависит конкретный юридически значимый результат. Важно, что в современных условиях правотворчество набирает все большие обороты. Все чаще на конференциях и научных форумах по юриспруденции можно встретить понятие «правовая инфляция» (Ю.А. Тихомиров). С вопросами системности права связана не только структура, но и содержательная целостность права. Приведенный выше достаточно небольшой комплекс проблем, связанных с восприятием категории «система права», свидетельствует о том, что проблема системы права тесно связана практически со всеми вопросами теории государства и права.

Рассмотрение указанного вопроса требует раскрытия следующих аспектов:

понимание системы права (в том числе с учетом разных концепций правопонимания); определение первичного звена («кванта») системы права;

критерии деления права на отрасли и институты. Первичные и вторичные, комплексные отрасли права;

соотношение системы права и системы законодательства;

основания системности права;

свойства системы права правового государства;

драйверы развития системы права.

Традиционно с позиции позитивистской правовой доктрины система права воспринимается как внутреннее строение права, показывающее его единство и одновременно деление на отрасли и институты права. Система права имеет тенденцию интеграции норм права в институты, отрасли права. Основным (базовым) элементом системы права выступает норма права. При этом отдельные авторы считают, что в системе права можно выделять связи четырех уровней: «1) между элементами нормы права; 2) между нормами, объединенными в правовые институты; 3) между институтами соответствующей отрасли права; 4) между отдельными отраслями права»1.

С нашей точки зрения, связи между элементами нормы — гипотезой, диспозицией, санкцией — это вопрос проявления системности права на уровне отдельно взятой нормы. Без гипотезы, диспозиции и санкции сложно представить логическую структуру любой социальной нормы. В праве эти логические элементы нормы приобретают свою специфику.

Вопрос об интеграции и дифференциации норм права в институты и субинституты, отрасли и подотрасли тесно связан с критериями деления права.

С точки зрения социологического подхода к праву сложно дать единое конструктивно-механистическое определение системы права. В данном случае система права будет выглядеть, скорее всего, как совокупность органично связанных правоотношений. Социологический подход к праву не предполагает привязки социально-долженствую- щей нормативной системы исключительно к воплощенной в системе нормативных предписаний воле государства. Для уяснения системы права с позиции социологического подхода важными становятся формы выражения правовой материи, т.е. то, во что облекается правовая материя, какую форму выражения имеет право.

Обратим внимание на определение системы права, сформулированное А.В. Поляковым, который разграничивает понятия «система права» и «система норм права»2: «Система права, рассмотренная в своей эйдетической структуре, состоит из правовых норм и релевантных им межсубъектных правовых отношений; в своем социологическом ракурсе она представляет собой единство функционирующих в данном обществе правовых нормоотношений.

Система норм права — это совокупность взаимосвязанных между собой правовых норм. Основные элементы такой системы — нормы права — в зависимости от своего функционального предназначения и текстуальной привязки объединяются в более общие структурные подразделения системы — институты, подотрасли и отрасли норм права»3. [1] [2] [3]

Автор анализируемого подхода включает в систему права и правовые отношения, которые с позиции позитивизма составляют элемент правовой системы общества и не несут нагрузки социального долженствования. Включая правоотношения в состав системы права, мы должны объяснять, как посредством правоотношений будут регулироваться определенные виды общественных отношений, а это представляется нам весьма затруднительным.

Отметим, что социологическое направление юриспруденции приводит к появлению так называемых интегративных концепций правопонимания. От того, какие элементы авторы интегративных теорий предложат включать в понимание права, будет зависеть его система. На примере взглядов А.В. Полякова видно, что в систему права вошли нормы и правоотношения. По факту система права в данном случае будет наполняться позитивным правом (нормами, созданными государством) и договорными нормами, конкретизирующими правовые отношения. Здесь мы видим, что интегративная теория права насыщает содержание системы права разными формами права.

Здесь можно привести еще один пример подхода к наполнению содержания правовой материи, разработанный В.М. Сырых, который считает, что право включает позитивную форму права, индивидуальное право и конкретное1.

Рассматривая систему права, обозначим, что она безусловно является центральным элементом правовой действительности, правовой системы общества. Именно в системе права, взятой в единстве, наиболее ярко проявляется свойство права создавать системы правового порядка — свойство системности права. На наш взгляд, здесь стоит исходить из позиции В.Г. Афанасьева о понимании системности: «Способность процессов и явлений мира образовывать системы, наличие систем, системного строения материальной действительности и форм ее познания получила название системности. Иначе говоря, понятие системности отражает одну из важных черт действительности: способность вступать в такого рода взаимодействия, в результате которых образуются новые качества, не присущие исходным объектам взаимодействия»2.

Приведем пример с точки зрения социологического позитивизма. Сама по себе система права как совокупность норм и институтов ничего не стоит без реализации права с учетом его системных свойств и качеств. Только посредством реализации права проявляются его системные характеристики, а именно такие, как согласованность норм, [4] [5] их иерархическая соподчиненность и непротиворечивость. Реализация согласованных, системных норм приводит к адекватному функционированию правовой системы общества.

Обратим внимание, что социальная действительность может содержать элементы, разрушающие систему права, наносящие вред правовой системе общества. К таким элементам прежде всего относятся правонарушения. Они дестабилизируют правовую систему, делают невозможным воплощение свойства системности права в реальной жизни.

Обратим внимание на место системы права в соционормативной системе в целом. Определим основные характеристики системы права как системного явления:

система социального порядка, регулятивная по своему функциональному предназначению;

система открытая, обладающая потенциалом изменяться, воспринимая условия внешней среды;

система единая, так как обладает свойством множества ее элементов, их интеграции по определенным признакам;

система органичная (не являющаяся суммативной, т.е. не составляющая лишь простой набор элементов, не находящихся в функциональной зависимости), т.е. ее элементы внутренне объединены (объединены и функционируют в единстве);

данная система носит субъективно-объективный характер, так как является отражением объективно существующих общественных отношений, но ее содержание во многом предопределяется волей конкретного субъекта правотворчества;

система права — система вторичного порядка (в значении более высокого интегративного уровня) по отношению к экономическим, политическим, социальным и духовным отношениям. Система права комплексно воздействует на них, в определенной степени может задавать рамки развития первичных общественных отношений;

сама по себе система права — сложная, многоуровневая система. При этом в ней проявляются как иерархические (иерархия норм), так и координационные связи (в основном при частноправовом регулировании).

Особенность системы права в том, что она опосредует первичные (экономические, политические, социальные, духовные) отношения. В ней вырабатываются и чисто правовые, неопосредуемые, социальные отношения. К таким отношениям, к примеру, относятся процессуальные отношения.

Само наличие взаимодействия указанных основных сфер общественной жизни вполне понятно. Важно уловить то, как эти отношения опосредуются правом, каким образом идет проникновение сущностной модели поведения в конкретном виде общественного отношения в правовое бытие и каким образом общество определяет возможность попадания общественного отношения под регулирующее воздействие права, делая его предметом правового регулирования. Также здесь перед исследователем всплывает еще одна важная задача — показать, как общественные отношения, их изменения (социальная динамика) задают системность права с точки зрения его функциональности и ин- ституциализации (как социальные реалии воплощают динамическую многосистемность правовой действительности, способность права создавать правосистемные образования особого порядка).

Подвергая анализу общественные отношения в рамках конкретных сфер общественной жизни, вполне понятно, что необходимо учитывать социальные реалии в конкретном историческом периоде и то, что они опосредуются правом в единстве всей действующей социальной системы: «Нельзя вырывать какой-то элемент, какое-то отношение, функцию из данной системы и рассматривать его обособленно, вне связи с другими компонентами, отношениями и функциями этой системы. Тем более недопустимо... комбинировать новую систему путем механического соединения компонентов, вырванных из других общественных систем»1.

Вопрос о включенности общественного отношения в область, «сферу» (в широком смысле слова) правового регулирования стоит проводить с учетом видов социальных норм. Общественные отношения нормативны, и наличие разных уровней этих отношений диктует необходимость выделения разного характера этой нормативности. Важными составляющими определения правовой нормативности выступают воля законодателя, объективно проводимая в стране правовая политика, сам государственно-волевой характер права.

Здесь уместно вспомнить, что в юридической науке достаточно много споров ведется о самой природе права, о его дефинициях. Как справедливо указывают Н.И. Матузов и А.В. Малько, «термин «право» относится обычно только к нормам. Но необходимо проводить демаркационную линию между нормами как таковыми и теми институтами и процессами, которые вдыхают в них жизнь»[6] [7].

При ответе на такой сложный вопрос, фактически вскрывающий социальные основания права, полагаем, необходимо обратить внимание на две важные работы, дополняющие друг друга: «Социальные основания права»1 и «Логические основания общей теории права»[8] [9]. Авторы этих работ проводят анализ генезиса правовой реальности с учетом знания общих начал социального регулирования.

Так, Г.В. Мальцев отвечает на вопрос о том, каким образом складывается урегулированный порядок в общественной системе, какие факторы вовлекаются в этот динамичный процесс на основе достижений комплекса научных знаний. Сама логика изложения материала — от классических научных парадигм до синергетического подхода в познании научных основ правового регулирования — заставляет задуматься над сложностью и неоднозначностью включения общественных отношений в предмет правового регулирования[10].

В.М. Сырых проводит анализ понимания права, его образования с сугубо материалистических позиций, при этом большое внимание он уделяет отдельным, конкретным элементам механизма образования права и категориям, формирующим взаимосвязи в правовом пространстве. Несмотря на то что анализ сущностных признаков права В.М. Сырых ведет с точки зрения опоры на материальные отношения как объективную основу права, выводы, которые он делает, не исключают, а дополняют результаты других исследований.

Безусловно, в науке немало интересных работ, посвященных анализу правообразования, и труды указанных авторов, приведенные нами в качестве примера многоаспектности и неоднозначности исследуемой нами проблемы, дополняют имеющиеся работы. Анализ указанных работ позволяет сделать вывод о том, что в социальных системах органично работают регуляторы особого рода, формируется регулятивная система, динамичная по своей природе и имеющая разнообразный арсенал средств для воздействия на общество.

Так, в любой сфере, как мы уже отмечали, действуют свои объективные законы, которые подчинены общим законам социального регулирования. Право же выступает элементом в системе социального регулирования, оно является системой иного порядка, воздействующей на первичные общественные отношения в определенных границах заданной плоскости. Формирование указанных границ неразрывно связано с деятельностью государства. Например, духовная сфера общественной жизни развивается по своим определенным законам: в тесном взаимодействии с иными сферами жизни общества в ней происходят процессы культурного воспроизводства, развиваются специфические формы общественного сознания, позволяющие наряду с экономической, политической и социальной жизнью показать специфику конкретного общества во всех его отношениях. Духовная сфера наиболее пестро выделяет различия между обществами, социальными слоями, любыми уровнями социальной системы. Поэтому ученые, члены комиссий по разработке нормативно-правовых актов, отдельные субъекты правотворческой инициативы стремятся уловить тенденции развития духовной жизни, вычленить сложно верифицируемые духовные регуляторы и при необходимости рекомендовать включить, усилить или же, наоборот, устранить правовое воздействие на общественные отношения в рамках рассматриваемой духовной сферы. Безусловно, огромная роль принадлежит юридической науке, которая тесно связана с юридической практикой. Также не стоит забывать и о роли самого правотворческого органа, который несет определенную социальную ответственность за действия в пределах своей компетенции.

Говоря о духовной сфере общественной жизни, стоит отметить мнение некоторых авторов, считающих, что роль культуры как основной составляющей духовной сферы жизни общества в правовом пространстве достаточно высока, и отводящих ей роль «метасистемы, включающей в себя правовую систему»1. Бесспорно, что право является компонентом культуры, специфической формой общественного сознания. Это еще раз подчеркивает и обосновывает взаимопроникновение компонентов сфер общественной жизни при учете наличия различных срезов в реальности этих сфер. Здесь возникает вопрос о том, как духовная сфера включает в свой состав право и может одновременно составлять основание его системности через отношения в пределах данной сферы2.

Итак, содержание духовной сферы жизни общества обусловливает наполнение регулирующей составляющей правовых норм, опосредующих отношения в пределах указанной сферы. Та же логика вполне применима и в отношении других основных сфер общественной жизни: «Такого же рода объективно функционирующие институциональные регуляторы имеются в политике, культуре, искусстве, спорте, можно сказать во всех сферах общественной жизни. Они, как правило, вырастают из структур психической деятельности человека, из общественных потребностей, интересов, целей, желаний, кото- [11] [12] рые сами по себе принадлежат к упорядочивающим общественным факторам1...»[13] [14]

Характеризуя критерии деления права на отрасли, остановимся на современном классическом позитивистском подходе, где основными такими критериями выступают предмет и метод правового регулирования. Предмет правового регулирования — это те общественные отношения, на которые право оказывает свое специальное регулирующее воздействие. Предмет правового регулирования лежит не в правовом поле, он раскрывает первичную природу социального предназначения права. Метод правового регулирования — это приемы и способы специального регулирующего воздействия права на общественные отношения. С.С. Алексеев выделяет следующие элементы метода правового регулирования: «а) характер общего юридического положения субъектов (правосубъектности, правового статуса): находятся ли субъекты в состоянии власти и подчинения, или они занимают равные, юридические однопорядковые позиции, или связаны «трудовым режимом» и т.д., б) характер оснований возникновения, изменения и прекращения правоотношений (т.е. юридических фактов): возникают ли, в частности, правоотношения на основе административных актов или договоров и т.п., в) характер способов формирования содержания прав и обязанностей субъектов: определяется ли оно непосредственно нормами права, или административными актами, или соглашением субъектов права и т.п., г) характер юридических мер воздействия (т.е. санкций), способов, оснований и процедуры применения санкций»[15].

Традиционно отраслью права признается совокупность правовых норм, регулирующих однородные общественные отношения. Институт же права включает в себя нормы, регулирующие определенный участок однородных общественных отношений.

«Способность осуществлять правовое регулирование обширной сферы общественных отношений отличает отрасль права от любого правового института, регулятивные функции которого ограничиваются какой-либо сравнительно узкой совокупностью отношений. Кроме того, в отличие от института отрасль права содержит исчерпывающий набор юридических средств, методов правового воздействия, устанавливаемых государством в процессе регулирования отношений соответствующей сферы.

Каждая отрасль права имеет основной институт, который закрепляет общеотраслевые принципы права, определяет предмет и задачи отрасли, содержит иные общие положения. Нормативные установления такого института как бы цементируют, объединяют в целостное образование нормы права и институты отрасли, определяют их необходимые свойства как компонентов данной, а не иной отрасли права»1.

Общетеоретической проблемой является целесообразность деления права на отрасли. Особое внимание здесь следует уделить работе Д.М. Азми и С.Ю. Филипповой «Оценка юридической конструкции отрасли права»[16] [17]. Подход, представленный в данном труде, — своего рода попытка построения модели системы права без группировки норм права в отрасли. Оценить степень репрезентативности описанной модели системы права для современной правовой действительности достаточно сложно, поскольку современная российская правовая наука и юридическая практика развиваются на основе отраслевого деления права.

В указанной работе авторы отмечают, что «содержательное понятие отрасли права не только отсутствует, но и не может существовать, ибо критерии разграничения отраслей права не демонстрируют своей объективности, конструктивности, жизнеспособности»[18]. В описываемом исследовании в качестве примеров рассматриваются разные отрасли права, в частности конституционное, гражданское, трудовое, семейное, предпринимательское, корпоративное, уголовное и др. При этом в каждой отрасли подчеркивается невозможность точного определения предмета правового регулирования и выделения специфического метода правового регулирования[19].

Авторы указанной монографии отмечают: «Таким образом, мы все же полагаем, дело не в неверном подходе к решению задачи, а в нерешаемости задачи вообще... Наличие отрасли права следует признать зависимым от воли законодателя, т.е. от субъективного фактора. Фактически здесь получается, что отрасль права существует лишь при наличии одноименной отрасли законодательства, а это не соответствует господствующей в современной теории права концепции»[20]. Подчеркнем, что вывод об отсутствии отраслей права, который делают авторы указанной работы, они обосновывают отсутствием критериев разграничения отраслей права: невозможностью определения предмета правового регулирования отраслей, отсутствием уникальности метода в каждой конкретной отрасли права1.

С позиции системного анализа права думается, что не стоит исходить лишь из показателей дифференциации отдельных элементов системы права. Как нам представляется, авторы работ подобного плана стремятся найти однозначный критерий, позволяющий выделить реальное наличие отраслей права. Но если взглянуть на систему права не только с позиции дифференциации и учитывать, что системность права — это свойство права, как и свойство любой системы, то мы можем увидеть глубокое рациональное зерно в отраслевом разделении права. Тезис, выдвигаемый Д.М. Азми и С.Ю. Филипповой, о том, что субъективная воля законодателя предопределяет наличие отрасли права, что в свою очередь требует одноименного законодательства, а это приводит к невозможности существования отраслей права, с нашей точки зрения, упускает из виду такой важный фактор системности правовой материи, как государственно-волевой характер права. В конечном счете, подчеркивая разницу между системой права и системой законодательства, вовсе не стоит забывать об иных формах официального выражения и закрепления норм и предписаний права. Более того, при рассмотрении подобного вопроса нельзя забывать о тесной связи права и государства.

Кроме того, стоит обратить внимание на интегративные тенденции, приводящие к формированию отраслей права. С нашей точки зрения, они предопределяются основаниями системности права — общественными отношениями в системном взаимодействии, государственноволевым характером права, правовой политикой, принципами права. Однородные общественные отношения объективно задают интеграцию норм, их регулирующих. Находясь в системном взаимодействии, общественные отношения предопределяют связи между интегрированными нормами, урегулировавшими однородные общественные отношения. Это позволяет современной науке апеллировать категорией «межотраслевые связи».

Системность права будет способствовать образованию интегративных связей между нормами, построению определенной структуры права сообразно общественным отношениям. Отрасли права — относительно самостоятельные системно-правовые образования, не существующие в отрыве от системы права. Провести неразрывную линию между отраслями права невозможно, ровным счетом как невозможно оторвать любую сферу жизни общества от общества. Между указанными системами вторичного порядка, системами, регулирующими общественные отношения, существует объективная социальная связь, отражающая действие общесоциальной системности.

Проблема границ отраслей права достаточно сложная, обсуждавшаяся на протяжении более чем полувека. С учетом положений нашего исследования мы убеждаемся в том, что отрасль права — это одно из проявлений системности права. В основе ее выделения лежат не столько гносеологические, сколько практические предпосылки, необходимость воплощения в жизнь фундаментальных начал регулирования относительно обособившегося круга общественных отношений. Это обособление вызвано усложнением социальной практики, инсти- туциализацией общества, приобретением отдельными социальными институтами специфических функций. По мере усложнения общества степень его системности возрастает, а это влечет за собой и усложнение регулятивной социальной системы, в том числе усложняются и правовая реальность и система права.

В заключение характеристики проблемы деления норм права по отраслевому критерию отметим, что отрасли права как относительно самостоятельные системно-правовые образования в пределах системы права имеют «входы» в систему и «выходы» из нее. Указанные «входы» и «выходы» рассматриваются в рамках общей теории систем: «:...входы и выходы необходимы элементам для реализации связей...»1 Проявлением связей между элементами отраслей права и выступают межотраслевые связи: «.отношения взаимной зависимости, обусловленности и общности между различными правовыми отраслями, включая их отдельные части. В конечном счете это системные связи между правовыми нормами разной правоотраслевой принадлежности2.»3

Отвечая на вопрос, касающийся отраслевого деления права, обратим внимание на то, что усложнение системы права привело к появлению такого понятия, как «комплексные отрасли права»: «Основные отрасли обладают всеми присущими им признаками (структурными особенностями, юридическим своеобразием, наличием специфического предмета), комплексные — только частью этих признаков. Комплексные отрасли имеют лишь особый предмет (рассматриваемый в иной плоскости, нежели предметы основных отраслей) и некоторые черты юридического своеобразия, а именно самостоятельную область законодательства, некоторые единые принципы, положения, приемы [21] [22] [23] регулирования. У них нет главных черт юридического своеобразия — «своего» метода и механизма регулирования»1. Так, к комплексным относятся предпринимательское, экологическое, спортивное, образовательное и другие отрасли права.

Характеризуя комплексность права и его системность, остановимся еще на одном проблемном моменте. В современной правовой науке все чаще задается вопрос о соотношении комплексности и системности, о роли межотраслевого и междисциплинарного подходов.

Межотраслевое правовое знание помогает разобраться в опосредовании сложного комплекса взаимодействия первичных общественных отношений, т.е. понять, как регулировать, как осуществлять правовую деятельность в жизненной ситуации, в которой переплетаются (складываются в комплекс) первичные общественные отношения. В частности, любое преступление — это яркий пример такого социального комплекса. Для достижения социального эффекта юридической ответственности в целом необходимо не только реализовать нормы уголовного права, но и привлечь нормы гражданского права, к примеру, для возмещения морального вреда и т.п.

«Системное правовое знание связано не только с достижениями юридической методологии, но и с развитием методологии иных социальных исследований, а также с необходимостью получения знаний, вырабатываемых в рамках иных, даже не социальных (технических, естественных), наук. Современная юридическая наука вынуждена развиваться в условиях формирования междисциплинарного знания. К примеру, сложно получить адекватное представление о правовом регулировании с целью обеспечения безопасности при использовании ядерных реакторов без понимания предназначения этих актов. А это предназначение возможно установить, только учитывая технические, медицинские и прочие знания, выявить и проверить которые невозможно в рамках арсенала социальных наук»[24] [25]. Так междисциплинарное знание проникает в содержание системы права.

Подчеркнем, что использование методологии междисциплинарности — насущная потребность сегодняшнего дня. Это отмечается и Президентом РФ В.В. Путиным: «...важнейшим направлением деятельности академических институтов должны стать междисциплинарные исследования.»[26]

Характеризуя междисциплинарный подход к познанию правовой действительности, отметим, что «междисциплинарный подход выступает синтезирующим конструктом, или алгоритмом поиска, общего и особенного, движения от абстрактного к конкретному, от простого к сложному и так далее в построении и производстве знания, обосновываемого при помощи философии и социологии права, истории и политологии права, экономико-правовых, теоретико-правовых и иных научных подходов и направлений в объяснении одного и того же объекта»1. Здесь важно понимать, что междисциплинарный подход в сочетании с диалектическим подходом, системно-структурным методом, синергетическим и кибернетическим методами позволяет улавливать тенденции развития права, его возможные изменения (векторы правовой динамики), которые проявляются на стыке весьма непростых, но очень насущных для практики проблем.

В науке ставится вопрос о соотношении принципов комплексности и междисциплинарности в познании тех или иных явлений. Здесь для нас принципиально важен тот факт, что какой бы подход мы ни выбрали — системный, комплексный, междисциплинарный, — все они отражают разную степень системности.

Комплексный и системный подходы как инструментарий, необходимый для формирования системного правового знания. Существуют разные позиции по поводу соотношения комплексного и системного подходов. Так, Г.В. Лаврентьев и Н.Б. Лаврентьева выделяют несколько позиций такого соотношения: «1) отождествление системного и комплексного подходов; 2) понимание комплексного подхода как части системного; 3) отнесение понятия «системность» к области познания объекта, а понятия «комплексность» — к области управления объектом»[27] [28].

Анализируя приведенные подходы к соотношению указанных категорий, стоит обратить внимание на следующее положение: «Комплексом можно назвать в первую очередь полисистему с устойчивыми связями между системами, в высокой степени упорядоченную, функционирующую и развивающуюся с возрастающей или максимально достижимой для данных условий эффективностью в интересах реализации поставленной субъектом цели»[29]. Здесь можно заметить, что не все выделяемые в науке «комплексы» (как эпистемологические конструкции, так и прикладные модели) отвечают указанным требованиям. Мы согласимся с тем, что признаками комплекса как вида системного объекта выступают следующие характеристики: «1) принадлежность к области социальной формы движения материи; 2) полисистемность; 3) возникновение и функционирование под воздействием ярко выраженного субъективного фактора; 4) пронизанность общей идеей — целью; 5) функционирование с возрастающей или максимально возможной для данных условий эффективностью; 6) более высокая степень устойчивости и упорядоченности централизованной структуры, что позволяет в определенных случаях рассматривать комплекс и как центральную часть, ядро более широкой полисистемы; 7) развитие преимущественно благодаря интенсификации имеющихся связей и отношений внутри между системами; 8) объединение в комплексе разнокачественных подсистем, связывание разноплановых целей в русле единой цели»1.

Отметим, что в правовой науке развивается понятие ситуационного праворегулирующего комплекса. По мнению А.В. Погодина, «ситуационный праворегулирующий комплекс — это синтез общерегулятивного правового отношения и акта индивидуального нормативно-правового регулирования: общерегулятивное правоотношение в процессе публичного или частного индивидуального нормативного правового регулирования наполняется конкретным содержанием и доводится до состояния ситуационного права — модели конкретного правового отношения. Он (ситуационный праворегулирующий комплекс) фиксирует диалектику перехода объективного права в стадию предреализации, т.е. в ситуационное право, когда субъективные права и обязанности (и другие элементы ситуационного права) формально закреплены в юридическом документе, например договоре, но реально еще не реализованы»[30] [31]. Подобное осмысление реализации права, построение комплексных моделей на уровне отдельных видов правоотношений позволяют добиться применения методологии системного и комплексного подходов на качественно ином уровне[32].

Связи комплексного, системного и междисциплинарного подходов как основания формирования системного правового знания. Междисциплинарность как эпистемологическая характеристика, с нашей точки зрения, шире комплексности (по объему), основана на системном (в том числе и комплексном) знании (база системного знания — принцип всеобщей системности окружающего мира) и предполагает постижение истины на качественно новом уровне — получения знания в результате взаимосвязи содержательных компонентов разных наук (областей знания). Междисциплинарность воплотила в себе синергетические тенденции в самой правовой методологии, отразила наиболее высокий уровень системности методов, философских законов и категорий. И системно-структурный, и комплексный, и междисциплинарный подходы работают на обогащение системного правового знания[33].

Одним из дискуссионных вопросов современной юриспруденции остается соотношение системы права и системы законодательства. Проблемная природа этого вопроса — многообразие форм выражения содержания права.

Законодательство — это одна из главных форм выражения права в российской правовой системе. Это связано с тем, что классический вопрос «соотношение системы права и системы законодательства» упирается прежде всего в критерий включенности нормы в систему нормативно-правовых актов или ее невключенности. А это зависит от государственно-властной воли и правовой политики, а также от степени развитости юридической техники и технологии. Проблема выражения содержания системы права на современном этапе развития правовой науки должна находить несколько иную грань решения, нежели только соотношение «системы права и системы законодательства».

Следует отметить, что знания об основаниях системности права позволяют дать ответы на многие вопросы, связанные с системой права: «Об основаниях системности права можно говорить с учетом разных подходов к нему, руководствуясь целым комплексом научных методов. Существенным, на наш взгляд, аспектом рассмотрения оснований системности права является учет системности как признака целостности права, который взаимодействует и вплотную связан с функциями права, отражает качество системы в праве и качества самого права. Системность права проявляется как в правосистемном образовании, в правовой системе, в системе права, так и в элементах этих категорий; она тесно связана с объективностью права и, кроме того, несет в себе свойства объективности. По аналогии с системой права системность права представляет двустороннее единство субъективных и объективных моментов в своей интерпретации как научной конструкции»[34].

С нашей точки зрения, основания системности права всегда носят как минимум субъективно-объективный или же чисто объективный характер, так как являются результатом, составляющим общественное развитие. К объективному основанию системности права можно отнести общественные отношения в их системном взаимодействии, к субъективно-объективным — государственно-волевой характер права, правовую политику, принципы права. Эти основания определяются как базовые ввиду их одинакового, равноправного и фундаментального воздействия на интеграцию и дифференциацию элементов системы права, системы законодательства, правовой системы общества. При этом равноправное влияние указанных факторов на социум в качестве оснований системности права не исключает их разноуровневой природы.

Общественные отношения в их взаимодействии представляют собой первичное основание системности права, они создают платформу для действия всех социальных норм и обусловливают государственно-волевой характер права, наполняют регулирующим содержанием правовую материю. Благодаря взаимодействию общественные отношения институализируются, нагружаются функциональной зависимостью друг от друга, в праве порождаются интегративные связи. В процессе такого взаимодействия происходит первичное оформление связей дифференциации и интеграции между элементами сфер общественной жизни. Это оказывает непосредственное воздействие на право, притом что оно является социальной системой вторичного порядка.

Отметим, что при решении вопросов соотношения первичных и вторичных социальных систем важно учитывать связь экономических, политических, социальных и духовных отношений, возникающих помимо правового опосредования, т.е. без вмешательства права, с теми отношениями, которые возникают в результате правового воздействия на общественные отношения. Разрешение указанной проблемы позволило вести речь о фундаментальных свойствах базовых оснований системности права, определять место таких оснований в общесоциальном процессе системообразования.

В сферах общественной жизни происходит интегрирование социальных систем разных уровней. Здесь первичные и вторичные социальные системы действуют совместно. В конечном счете взаимодействие общественных отношений в рамках разных сфер общественной жизни находит свое выражение в общественных отношениях иного, вторичного порядка, применительно к праву — правоотношениях.

Таким образом, между общественными отношениями возникает взаимодействие, выраженное в единстве причинно-следственных и функциональных зависимостей. Это взаимодействие порождает единство общественных отношений и отражается в нормативах, которые призваны стабилизировать первичную социальную систему общественных отношений. В таком качестве общественные отношения в их взаимодействии выступают фактором системности не только права, но и других социальных регуляторов (морали, обычаев, традиций и проч.).

Иные базовые основания системности права (государственно-волевой характер права, правовая политика, принципы права) способствуют формированию и становлению определенных норм в качестве правовых, что невозможно вне государственной воли. Но все же общественные отношения в их системном взаимодействии являются фундаментом системности права: при их отсутствии или несоответствии социальным ценностям общества будет непонятна причина их государственно-волевого опосредования.

Обращаясь к уровневому подходу в понимании общественных отношений с позиции их генезиса, их роли в формировании и последующем усложнении социальной системы, можно отметить, что первичные общественные отношения целесообразно рассматривать через призму человеческой деятельности и ее системности. Здесь необходимо понимать, что чем объективнее становятся первичные социальные отношения, тем большую силу они приобретают в качестве оснований системности права.

Взаимодействующие государственно-властная воля и правовая политика выступают основаниями системности права, выражающими функциональную взаимосвязь права и государства. Государственная воля, проявляясь в функционировании государства и права, отражается в правовой политике, воспринимая объективные условия социальной среды, влияет на содержательную и структурную составляющие системы права. При появлении нового направления деятельности государства происходят преобразования и системы права, здесь раскрываются такие основания системности права, как общественные отношения в их взаимодействии, государственно-волевой характер права и правовая политика.

Государственно-властная воля как основание системности права позволяет увязать нормы права с иными социальными нормами, создать прочную и устойчивую систему социального регулирования.

Государство объективно задает неоднородность и неравнозначность функциональных возможностей для преобразования и действия системы права в различных направлениях, неравномерность элементов и связей.

Государство имеет направленность своего функционирования, выражает свою волю в процессе осуществления внутренней и внешней правовой политики. Право же является результатом концептуализации государственной воли, поэтому рассогласованность и бессистемность права будут представлять угрозу целостности и единству такой системы, как государство.

Правовая политика, воплощая государственно-властную волю, является важным условием качественного преобразования системы права. Правовая политика государства задает связи интеграции и дифференциации в праве. Она, как правило, имеет единые определенные цели и осуществляется в объективно существующих условиях, что предопределено функциональными связями государства и права, — это объясняет связи интеграции в системе права. Связи дифференциации, порождаемые государственной правовой политикой в системе права, обусловливаются спецификой общественной жизни, динамично меняющимися сообразно ее природе функциями государства1.

Принципы права являются специальным юридическим основанием системности права, они сами находятся в системном взаимодействии, представляют собой правосистемное образование, воздействующее как на систему права, так и на всю правовую систему общества. Принципы права в их системном единстве выполняют системоорганизующую функцию по отношению к праву, они выступают как органично связанная система несуммативного порядка. Принципы права являются микросистемными образованиями. Каждый отдельный принцип права имеет свою структуру и свои функции. Принципы разных уровней интеграции норм права (общеправовые, межотраслевые, внутриотраслевые и т.д.) равнозначны в плане стабилизации системы права, имеют одинаковое системообразующее значение[35] [36].

В заключение необходимо обратить внимание на то, что различными авторами приводятся характеристики или описывается качественное состояние системы права как в фактическом, так и в идеалистических концептах. С нашей точки зрения, ценной является теоретическая конструкция характеристик системы права в правовом государстве. В связи с этим обратимся к характеристике системы права в правовом государстве, предложенной Н.А. Власенко. Итак, система права в правовом государстве должна обладать следующими свойствами:

«— гомогенностью.

Один из факторов эффективности правовой государственности — высокий уровень однородности первичных элементов структуры права;

адекватностью.

Для того чтобы система права была актуальной, она должна быть подкреплена, гарантирована соответствующим правотворческим механизмом, способным бережно донести и выразить в праве самые различные потребности и ценности. Такими средствами могут быть референдумы... Кроме того, актуальность системы права означает и ее ориентированность на общечеловеческие ценности;

упорядоченностью (или структурной организованностью).

Правовая государственность невозможна без совершенных и высокоорганизованных системных качеств юридических норм. Аморфность элементной основы, слабо выраженные внутриструктурные и функциональные связи даже при наличии адекватных по своему содержанию норм способны «смазывать» общую эффективность действия правовых норм;

иерархизированной структурностью.

Строгость иерархии юридических правил является не только требованием законности и необходимой композиции права, но и условием господства права;

непротиворечивостью.

Высокий авторитет права в правовой государственности невозможен без единой и скоординированной системы юридических норм;

адекватностью источников правовых норм.

Система юридических правил должна быть выражена в адекватных демократическому правовому государству источниках»1.

В заключение необходимо отметить, что система права развивается благодаря процессам, происходящим как в сугубо правовой среде — правовой системе общества, так и в чисто социальной среде (в обществе). Вполне можно говорить о следующих «драйверах развития» системы права: юридическая наука, судебная практика, рецепция права. Эти составляющие правового развития влияют на всю правовую систему общества.

Именно в юридической науке формируются, вырабатываются новые концептуальные подходы, оказывающие определенное воздействие в процессе правотворческой и правореализационной юридической практики. Представления о системе права, «геометрии» связей между отраслями — устройстве структуры права — это продукт правовой науки. Развитие научной мысли обусловлено объективной реальностью. Динамическими процессами в правовой реальности, способствующими развитию системы права, выступают судебная практика и рецепция права.

Деятельность судов конкретизирует прежде всего такие основания системности права, как государственно-властная воля и правовая политика. Во многом то, что вырабатывается судами, начиная с судов первой инстанции, заканчивая обобщением судебной практики судами высшей инстанции, позволяет увидеть реальные пробелы, неэффективные (нефункционирующие) элементы системы права. Важно, чтобы судебная практика воспринималась правотворческими органами именно в качестве драйвера развития системы права, т.е. способствовала совершенствованию законодательства, эффективной работе права.

Рецепция права, т.е. заимствование и приспособление правовых конструкций и норм, выработанных в предшествующую историческую эпоху, — один из важнейших механизмов развития права. В современных условиях роль рецепции усиливается. Говорить об этом драйвере развития системы права можно в контексте иных категорий, смежных с рецепцией права. Наиболее целесообразно проводить параллель между рецепцией права и преемственностью. В отличие от рецепции преемственность предполагает «генетическую» связь нового со старым, является объективным процессом правовой динамики.

Ключевой вывод: система права как отражение внутреннего строения права, показывающее интеграцию и дифференциацию правовых норм, представляет собой ядро правовой системы общества.

[1] Сырых В.М. Теория государства и права. М.: Юстицинформ, 2012. С. 236.

[2] См.: Поляков А.В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода. СПб.: Издат. дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2004. С. 735.

[3] Там же.

[4] См.: Сырых В.М. Материалистическая теория права: избранное. М.: РАП, 2014.

[5] Афанасьев В.Г. Системность и общество. М.: Политиздат, 1980. С. 30.

[6] Афанасьев В.Г. Системность и общество. С. 276.

[7] Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М.: Дело АНХ, 2009. С. 174. См. также: Фридмэн Л. Указ. соч. С. 8.

[8] Мальцев Г.В. Социальные основания права. М.: Норма, 2007.

[9] Сырых В.М. Логические основания общей теории права. Т. 3: Современное правопонимание. М.: РАП, 2007.

[10] См.: Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 38—115.

[11] Разуваев Н.В. Правовая система и критерии отраслевой дифференциации права // Известия вузов. Правоведение. 2002. № 3. С. 41.

[12] Азми Д.М. Структурное строение системы права: теоретико-методологический анализ // Государство и право. 2010. № 6. С. 6.

[13] Мальцев Г.В. Социальные основания права. С. 15.

[14] Воронин М.В. Основания и проявления системности права. М.: Юрлитинформ, 2016. С. 49-52.

[15] Алексеев С.С. Собрание сочинений. В 10 т. Т. 3: Проблемы теории права. М.: Статут, 2010. С. 132.

Сырых В.М. Теория государства и права. М.: Юстицинформ, 2012. С. 238.

[17] Азми Д.М., Филиппова С.Ю. Оценка юридической конструкции отрасли права. М.: МФЮА, 2007.

[18] Там же. С. 143-144.

[19] См. там же. С. 33-56.

[20] Там же. С. 58.

Азми Д.М., Филиппова С.Ю. Указ. соч. С. 112-113.

[21] Блауберг И.В. Проблема целостности и системный подход. М.: Эдиториал УРСС, 1997.С. 261.

[22] Челышев М.Ю. Основы учения о межотраслевых связях гражданского права. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2008. С. 84.

[23] Воронин М.В. Основания и проявления системности права. С. 137—140.

[24] Алексеев С.С. Собрание сочинений. Т. 3: Проблемы теории права. С. 141.

[25] Воронин М.В. Развитие системного правового знания в современной методологии // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. Вып. 3 (29). С. 90.

[26] Путин В.В. Стенографический отчет о заседании Совета при Президенте по науке и образованию: вступительная речь Президента Российской Федерации (8 декабря 2014) // http://kremlin.rU/events/councils/by-council/6/47196.

[27] Степаненко Р. Ф. Общеправовая теория маргинальности и стратегии правового развития // Стратегии правового развития России / Под ред. О.Ю. Рыбакова. М.: Юстиция, 2015. C. 382-383.

[28] Лаврентьев Г.В., Лаврентьева Н.Б. Методологический анализ системного и комплексного подходов и разработка электронного учебно-методического комплекса // Известия АлтГУ. 2011. № 2-1. С. 17 (http://izvestia.asu.ru/2011/2-1/peda/TheNewsO1ASU- 2011-2-1-peda-03.pdf).

[29] Там же.

[30] Лаврентьев Г.В., Лаврентьева Н.Б. Указ. соч. C. 18.

[31] Погодин А.В. Элементы теории правореализации: Дис. ... докт. юрид. наук. Казань, 2014. C. 114.

[32] Пока автор придерживается позиции о необходимости называть эти подходы, чтобы показать некую качественную разницу между знаниями, которые продуцируются в результате их применения, но все-таки, по мнению автора, комплексный подход производен от системного, а отличает его большая степень системности.

[33] Воронин М.В. Развитие системного правового знания в современной методологии. С. 91-93.

[34] См.: Система советского законодательства / Отв. ред. И.С. Самощенко. М.: Юрид. лит., 1980. C. 43.

[35] См.: ВоронинМ.В. Государственная политика как основание системности российского частного права // Российская правовая политика в сфере частного права: Материалы круглого стола журн. «Государство и право» и «Правовая политика и правовая жизнь» (г. Казань, 22 июня 2010 г.) / Отв. ред. А.В. Малько, Д.Н. Горшунов. М.: Статут, 2011. С. 219-227.

[36] Воронин М.В. Системность права в контексте ее оснований и проявлений: теоретико-правовой анализ // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2014. Т. 156. Кн. 4. С. 28-30.

Власенко Н.А. Избранное. М.: Норма, 2015. С. 501-507.