ли можно усомниться в том, что о наличии глубоких исторических корней положений современного законодательства об уголовной ответственности за предоставление ложной информации в уголовном судопроизводстве допустимо говорить применительно к большинству стран континентальной Европы. Однако весьма схожие пути исторического развития последних позволяют нам для подтверждения сказанного обратиться лишь к некоторым памятникам зарубежного уголовного права. Интересно, что за ложь в правосудии стали преследовать задолго до начала нашей эры. Так, уже закон XII Таблиц (451-450 г. до н.э.) предусматривал за лжесвидетельство суровую

ответственность. В отдельных случаях соответствующие дела заканчивались смертной казнью: уличенный в ложных показаниях сбрасывался с тарпейской скалы[1] . В то же время это деяние осуждалось религией, что находило красноречивое обоснование в трудах некоторых римских политиков. Так, Марк Туллий Цицерон подчеркивал, что наказание за лжесвидетельство должно иметь божественную силу[2]. Отдельные ученые, как нам представляется, делали отсюда ошибочный вывод. Утверждалось, например, что «лжесвидетельство было наказуемо местью богов и закон никогда не устанавливал светские наказания за эти преступления»[3].

Определенный интерес представляет и Салическая правда франков (составлена в конце V - начале VI века, приблизительно в 481-511 г. н.э.). В указанном документе, адресованном преимущественно сельским жителям, обнаруживаются также нормы, предусматривающие ответственность за ложное

обвинение и за лжесвидетельство. Так, в параграфе 1 Титула XVIII, носящего название «О том, кто обвинит перед королем безвинного человека», устанавливалась ответственность за отраженное в приведенном наименовании деяние, совершенное в отсутствии потерпевшего, в виде штрафа 2500 денье (63 солида). При этом прибавление 1-е к этому параграфу содержало указание на квалифицирующий признак такого рода обвинения. «А если возведет на него такую вину, - говорилось здесь, - за какую в случае подтверждения обвинения, следует смертная казнь, обвинитель присуждается к уплате 8000 денье, что составляет 200 солидов»[4]. Титул XLVIII именовался «О лжесвидетельстве». В различных параграфах этого Титула предусматривалась ответственность за ложное показание, ложное обвинение в лжесвидетельстве, а также за привлечение ложных свидетелей. Наказание за эти деяния устанавливалось в виде штрафа в размере 600 денье (15 солидов), не считая уплаты стоимости возмещения убытков и потери дела[5].

Более суровое отношение к лжедоносчикам демонстрирует закон фризов (Law of Frisians), датированный приблизительно 800 годом нашей эры[6]. Согласно этому нормативному акту доносящий на другое лицо о совершении кражи подвергался испытанию кипящей водой. Если испытание подтвердило ложность доноса, то виновный должен не только уплатить штраф в размере 60 су, но и понести наказание за то преступление, в котором он ложно обвинил другое лицо, в данном случае - за кражу следовало отрубание руки[7].

Для характеристики развития европейского законодательства в части интересующих нас положений важное значение имеет и так называемый декрет Грациана, являющийся средневековым памятником западного канонического права первой половины XII века (с дополнениями, внесенными во второй половине XII, XIII в.в. Для нас этот документ важен, поскольку он выступает одним из первых нормативно-правовых актов, предусматривающих основание освобождения от уголовной ответственности за ложный донос. Если лицо отказывалось от своих слов, забирая свои обвинения, оно никаким образом не наказывалось. Однако, если лицо продолжало настаивать на ложных обвинениях, оно должно было быть наказано. Декрет дифференцировал также ответственность лица за ложный донос в зависимости от причин, побудивших его совершить данное деяние. В качестве этих причин различались ошибка, гнев, клевета, уловка, злоупотребление служебным положением. За ошибочный донос ответственность не наступала, но если ложное обвинение было сделано с целью оклеветать человека, то невиновному разрешено было отомстить преступнику[8].

О лжесвидетельстве упоминается и в постановлении Людовика Святого 1254 года. Конкретное наказание здесь не оговаривается. Однако, во Французской юридической литературе высказывается предположение, что и в этот период за ложное показание следовало членовредительское наказание - отрубание правой руки[9].

Данный вид наказания за ложный донос был отменен лишь при Карле XII (примерно в 1422 году). Вместо этого за указанное преступление, а равно за лжесвидетельство виновный подвергался штрафу, который уплачивался в пользу Короля. Размер штрафа, однако, не уточнялся соответствующим постановлением и определялся судом произвольно[10].

Наказание за лжесвидетельство устанавливалось также на региональном уровне. Так, и старым и новым сводами законов региона Бретань была предусмотрена конфискация всей мебели у виновного в данном посягательстве на правосудие. Особые меры по названным нормативным актам применялись к лжесвидетелям-военнослужащим. Последние признавались бесчестными и не способными стать ни судьей, ни каким-либо другим общественным деятелем (соответственно ст.40 и ст.37)[11].

Стремление не допустить ложные доносы и показания в сферу правосудия можно проследить и в одном из наиболее важных источников права Германии, которым является Уголовно-судебное уложение Священной Римской империи германской нации (известное также как Constitutio Criminalis Carolina, сокращенно С.С.С., немецкое название Peinliche Gerichtsordnung Karls V, сокращенно P.G.O.), принятое в 1532 году и опубликованное в 1533 году[12]. «Каролина» посвящала лжесвидетельству статью LXVIII, которая гласила следующее: «Свидетели, коих уличат и изобличат в том, что они путем ложных и злостных свидетельских показаний подвели или пытались подвести невиновного под уголовное наказание, должны быть подвергнуты тому наказанию, которое они хотели навлечь своими показаниями на невиновного»[13]. Статья же LV, на наш взгляд, содержала предписание - предупреждение об ответственности лица, изобличенного в том, что его показания не соответствуют истине. Здесь также предусматривалась возможность подвергнуть такое лицо допросу вторично под пытками[14].

Наконец, особо отметим принятый в 1810 году Уголовный кодекс Франции, известный как Уголовный кодекс Наполеона (фр. Code penal imperial). Этот нормативный акт важен, во-первых, потому, что именно он положил начало развитию континентальной системы права. Во-вторых, его действие закончилось во Франции только в 1994 году со вступлением в силу нового французского Уголовного кодекса. Для нас же Уголовный кодекс Наполеона примечателен в 2-х отношениях: в его ст.373, посвященной ложному доносу в отношении одного или нескольких лиц, обозначался адресат сообщения (судебные или административные органы, органы милиции), во-вторых, впервые в европейском законодательстве этот нормативный акт предусмотрел возможность применения в качестве наказания за ложный донос тюремного заключения.

Так, статья 371 Уголовного кодекса закрепляет положение о том, что если целью ложного доноса являлась смерть человека, подневольный труд или изгнание (то есть ложный донос о совершении тяжкого или особо тяжкого преступления), то в качестве наказания могло быть применено тюремное заключение на срок от 2 до 5 лет и штраф от 200 до 500 франков; в других случаях - тюремное заключение сроком от одного месяца до шести месяцев и штраф от 50 до 2000 франков[15]. С течением времени в Уголовный кодекс вносились поправки, которые к 1956 году значительно увеличили штраф, который равнялся уже сумме от 500 до 15 000 франков, в то время как срок лишения свободы остался тем же.

В отличие от законодательства, входящего в континентальную систему права, законодательство Соединенных Штатов Америки имеет не столь длительную историю. Примечательно также то, что практически с самого начала функционирования уголовного судопроизводства лжесвидетельство выступало преступным деянием, влекущим вполне определенные уголовно-правовые последствия. Это обуславливалось тем, что несмотря на официальный отказ от общего права Англии, первые 13 Американских штатов восприняли его (общее право) в качестве источника правовых положений. На момент же принятия одного из самых ранних Уставов США (от 30 апреля 1790 года) в Англии уже давно (с 16 столетия) действовали нормативные акты, закрепляющие уголовную ответственность за ложные показания. Упомянутый Устав практически дублирует Английский статут 1563 года[16]. Соответственно и американские правоведы характеризовали лжесвидетельство также, как оно определялось в общем праве Англии, а именно как "преднамеренная и корыстная дача, под законной присягой, или любой другой, позволенной законом форме, заменяющей присягу, в судопроизводстве или при отправлении правосудия ложных

~ 77

материалов и сведений по вопросам рассматриваемого дела» .

Что касается Устава США от 30 апреля 1790 года, то в его разделе 18 «Умышленное и преступное лжесвидетельство» обнаруживается следующая норма: «Любое лицо, умышленно лжесвидетельствовавшее или любыми средствами склонившее другое лицо к совершению лжесвидетельства, под присягой или торжественным заявлением в любом из судов США и признанное виновным, может быть лишено свободы до трех лет, и оштрафовано на сумму не более восьми сотен долларов, и приговорено к стоянию у позорного столба в течение одного часа. После этого данному лицу запрещается давать показания в любом из судов Соединенных штатов до тех пор, пока такой запрет не будет снят»[17] [18].

От английской правовой системы США было получено в наследство наказание, выражавшееся в публичном унижении виновного. Так, в отношении лжесвидетельства мы видим, что виновный мог быть приговорен к стоянию у позорного столба в течение часа, хотя за уши к позорному столбу виновных здесь не прибивали.

Американский законотворец предусмотрел также последующую дисквалификацию виновного в лжесвидетельстве в качестве свидетеля в последующих делах. Подобное наказание было призвано оказывать «парализующий эффект» на виновных в лжесвидетельстве. Некоторые ученые относят подобный принцип к "старым германским идеям"[19].

Важно отметить структуру состава данного преступления, которая служила основой для процессуальных действий в США - главные ее составные части закладывались американскими законотворцами именно в этот исторический период. Обязательными признаками лжесвидетельства (лжеприсяги), исходя из правовой нормы, являлись: наличие преступного умысла (так называемого, «means rea»); нарушение законной присяги или торжественного заявления, данных во время судопроизводства. Названные признаки являлись необходимыми для установления лжесвидетельства в Соединенных Штатах того периода[20].

В самом начале развития американского уголовного судопроизводства суд Нью-Йорка также закреплял свое право в законах штата на привлечение к ответственности за лжесвидетельство любого свидетеля «чьи показания в суде, вероятно, были ложными» [21] . Подобная возможность использовалась в английских судах в соответствии со статутным правом. Тем не менее, к огорчению различных реформаторски настроенных граждан, суд Нью-Йорка ни разу не воспользовался этим правом.

В законе Соединенных штатов Америки от 3 марта 1825 года, в разделе номер 13 «Сознательное и преднамеренное нарушение присяги или ложное утверждение» также предусматривается ответственность за данные под присягой показания. Формулировка раздела выглядит следующим образом:

«Любое лицо в любом случае, не важно — в рамках судебного слушания или других процедур, под присягой или торжественным заявлением, в случаях, когда принятие такового обязательно в соответствии с законодательством Соединенных Штатов, сознательно и добровольно клянется или обещает ложно — лицо считается виновным в лжесвидетельстве, и должно быть наказано в виде штрафа в размере до двух тысяч долларов, в виде лишения свободы или лишения свободы на каторге на срок, не превышающий пяти лет, в соответствии с тяжестью преступления.

В случае, если любое лицо или лица сознательно и намеренно склоняют любое другое лицо к лжесвидетельству — лицо или лица должны быть признаны виновными в подстрекательстве к даче ложных показаний и должны быть наказаны штрафом, не превышающим две тысячи долларов, лишением свободы или лишением свободы на каторге, не превышающим пяти лет, в соответствии с тяжестью преступления»[22].

Из текста данного нормативного акта видно, что здесь осуществлено разделение составов лжеприсяги и подстрекательства к ней, хотя и отсутствует разница в санкциях за указанные деяния. По-другому выглядит и содержание санкций. Стояние у позорного столба заменяется каторжными работами. Срок лишения свободы увеличен с 3-х до 5-и лет, а штраф возрастает с 800$ до 2000$. Немаловажно и то, что в этом законе американский законодатель, предоставляя суду широкие возможности для индивидуализации ответственности, указав лишь максимальные пределы наказания, устанавливает и некий критерий для правильного решения вопроса о сроке лишения свободы или сумме штрафа. Речь идет о тяжести совершенного деяния. Названное обстоятельство, а также значительное увеличение максимальных пределов наказания за лжесвидетельство (лжеприсягу) говорят о том, что американский законодатель исключительно серьезно относился к защите интересов правосудия и пытался максимально данные интересы защитить, осознавая опасность исследуемых деяний.

В Законе 1825 года еще не нашлось места нормам, позволяющим говорить о ложном доносе как о самостоятельном преступлении. Лишь 2 марта 1863 года Авраам Линкольн (Abraham Lincoln) инициирует принятие Закона о фальсифицированных притязаниях, ставшего своеобразным прародителем параграфа 1001 современного федерального Уголовного кодекса США[23].

Принятие данного закона обусловлено, в частности, активной деятельностью военных спекулянтов в этот период истории, которые продавали армейские ящики, наполненные опилками, вместо мушкетов или продавали сотрудникам правительства одних и тех же лошадей по несколько раз.

Государство нуждалось в нормативном акте, устанавливающем стимулы для частных лиц бороться с мошенничеством, причинявшем вред Союзу, поскольку официальные органы с этой задачей в одиночку не справлялись. По данной причине законом 1863 года была заимствована средневековая концепция Квай Там [24] (Qui Tam), рожденная в период, когда еще не существовало организованной полиции или системы государственных инспекторов для поддержания законности и правопорядка, и предполагающая широкое привлечение представителей населения для борьбы с правонарушениями посредством установления материального поощрения за донесение о преступлениях и помощь в поиске преступников. Сумма вознаграждения для подобных доносчиков, установленная Линкольном, равнялась 50% от суммы возмещенного ущерба. Одновременно, молодым американским государством в рассматриваемом законе были закреплены меры противодействия распространению ложных сообщений о мошенничестве, преследующем цель незаконного обогащения. В соответствии с ним [Законом] уголовным преступлением признавалось «утверждение любым лицом, проходящим гражданскую или военную службу в Соединенных Штатах, любых претензий под или против правительства Соединенных Штатов или любого отдела, или должностного лица, знавшим, что такие утверждения ложные, фиктивные, или

мошенниче ские...»[25].

За подобное деяние предусматривалось довольно суровое наказание. Оно устанавливалось в виде штрафа, лишения свободы или совокупности обоих наказаний. При этом минимальные и максимальные пределы в санкции не указывались. Не исключалось и применение смертной казни. Столь суровое наказание, думается, объяснялось несколькими факторами: закон принимался в военное время и относился к военнослужащим; фиктивные ложные притязания были обращены к правительству Союза или служащим Правительства; ответственность устанавливалась не столько за факт ложного заявления, сколько за стремление к незаконному обогащению, способом которого являлся ложный донос.

1 января 1910 года вступил в силу новый Свод Законов США. В данном нормативно-правовой акте по сути дела было завершено разделение составов лжесвидетельства (лжеприсяги) и подстрекательства к данному деянию. Указанным деяниям здесь были посвящены самостоятельные разделы. Раздел 125 «Лжесвидетельство» гласил: «Тот, кто, приняв присягу перед компетентным судом, офицером, или другим лицом, имеющим право на принятие присяги, в любом случае, когда закон США разрешает присягу, в том, что он будет свидетельствовать, заявлять, опровергать или подтверждать истинно, или, что любое письменное свидетельство, заявление, опровержение, или подтверждение с его подписью правдиво, самовольно и вопреки присяге сообщает или подписывает любой материал, в правдивость которого он не верит, является виновным в лжесвидетельстве, и должен быть оштрафован на сумму, не превышающую двух тысяч долларов и заключен в тюрьму на срок не более пяти лет»[26].

В разделе же 126 «Подстрекательство к лжесвидетельству» американский законодатель, устанавливая ответственность за подстрекательство к даче ложных показаний, отсылал правоприменителя к предыдущему разделу, конструируя соответствующую санкцию. Некоторые изменения обнаруживаются и в формулировке нормы о лжесвидетельстве. Во-первых, здесь обращается более пристальное внимание, чем прежде, на умышленную форму вины (речь идет об информации, в правдивость которой не верит само лицо). Во-вторых, полностью исключается наказание в виде каторжных работ.

Но, как мы видим, по-прежнему при привлечении к уголовной ответственности за ложные показания огромное значение уделяется факту принесения присяги или торжественного заявления. Таким образом американский законодатель изначально исходил из важности психологической функции присяги. Неслучайно в США практически всегда придавалось большое значение и процедуре принесения соответствующей клятвы. Формы последней, однако, менялась. В 1975 году правило 603 «Присяга или торжественное заявление» Федеральных правил о доказательствах США, ранее содержавшее указание лишь на присягу с религиозным подтекстом, было изменено исходя из потребностей судебной практики, ибо в судебной процедуре принимали участие, наряду с верующими, атеисты, умственно отсталые и малолетние. Нельзя вместе с тем не отметить, что далеко не все теоретики и правоприменители возлагали на судебную присягу большие надежды.

Как писал Оливер Эллсворт (Oliver Ellsworth), один из создателей Конституции США, а впоследствии Председатель Верховного Суда США, «требования принести религиозную присягу малоэффективны, поскольку беспринципные люди без особенных проблем принесут любую присягу, но сдерживать она их не будет»[27]. Такую позицию разделяли и правоведы. Так, Гарри Хибсчмэн (Harry Hibschman) писал: «Объект присяги запугивали божественными страданиями, чтобы заставить свидетеля говорить правду. Ни адвокаты, ни судьи, однако, не признают эффективность присяги в качестве удачного инструмента защиты истины» [28]. Несмотря на критику данного института, он до сих пор функционирует в американском законодательстве.

В первоначальной редакции Свода законов США еще не содержалось нормы, устанавливающей ответственность за ложный донос. Не появилось соответствующего состава преступления и в результате изменений, которыми в 1918 году был дополнен Закон о фальсифицированных притязаниях. Закон по - прежнему предназначался для борьбы с мошенничеством, хотя по-другому характеризовал его специфические способы, смягчал наказание и уменьшал суммы вознаграждений за правдивые доносы, уничтожая тем самым систему Квай Там. Однако, 25 июня 1948 года Конгресс США внес поправки в параграф 1001 Свода законов, установив ответственность за любые ложные сведения, предоставляемые любому ведомству или учреждению США. Соответствующий параграф был уже изложен в следующей редакции: «Тот, кто, в любом вопросе в пределах юрисдикции любого ведомства или учреждения Соединенных Штатов сознательно и преднамеренно фальсифицирует, скрывает или покрывает любой трюк, схему или содержание существенного факта, или делает ложные, фиктивные или мошеннические заявления или представления, или использует любую ложную запись или документ, зная, что они содержат ложное, вымышленное или мошенническое заявление...»[29], наказывается штрафом не более 10 000 долларов или лишением свободы на срок не более 5 лет или обоими наказаниями вместе.

Тем самым фактически изменяется сама природа криминализированного деяния. Последнее из антиправительственного мошенничества преобразуется в наказуемую ложь, адресованную государственным органам. Примечательно, что наказуемым в соответствии с рассматриваемым параграфом объявляются любые ложные заявления, записи и документы, а не только ложный донос о совершении

преступления.

Интересующие нас нормы находили отражение не только в законодательных нормах США, но и в отдельных судебных прецедентах. Так, в 1924 году рассматривая дело «Уотс против Геркинга» («Watts v. Gerking»), Верховный Суд штата Орегон постановил: «Ни один чиновник не может быть выше закона. Не произноси на другие ложные свидетельства». Тем самым, со ссылкой на библейскую заповедь, была отмечена наказуемость лжесвидетельства для всех граждан страны. Религиозную подоплеку рассматриваемому делу придал в 1988 году Верховный суд штата Миссисипи. В его решениях было зафиксировано следующее: «Когда одна из сторон заявляет или предлагает существование определенных фактов и не предлагает каких-либо доказательств, чтобы подкрепить этот факт, - это прекрасный случай обратиться к девятой заповеди»[30].

На основе проведенного в рамках настоящего параграфа исследования могут быть сформулированы следующие выводы.

Развитие европейского законодательства в части регламентации ответственности за предоставление ложной информации правоохранительным и судебным органам имеет определенное сходство с эволюцией отечественного уголовного права. Для многих стран континентальной Европы характерна сравнительно ранняя криминализация лжесвидетельства и ложного обвинения в совершении преступления с конструированием для этих целей самостоятельных составов преступлений и установлением за их совершение относительно суровых (в духе времени) санкций (смертная казнь, высокие штрафы, членовредительские наказания, тюремное заключение).

Вместе с тем в законодательстве стран континентальной Европы, начиная с самых первых его памятников, включающих уголовно-правовые нормы, и завершая актами, положившими начало развития современной романогерманской правовой системы («Салическая правда», «Каролина», Уголовный кодекс Франции 1810 года), четко прослеживается тенденция на усиление уголовной ответственности за сообщение ложной информации, имеющей процессуальное значение, в том случае, если таковая содержала в себе обвинение лица в совершении преступного деяния, по сравнению с заявлениями и показаниями, не обладающими подобным признаком. Существенное влияние на наказание оказывала и тяжесть обвинения. Обнаружение данных историкоправовых тенденций, а также, как будет показано далее, наличие такого рода подхода к дифференциации уголовной ответственности за предоставление ложной информации правоохранительным и судебным органам в действующих уголовных кодексах ряда стран континентальной Европы позволяет рекомендовать отечественному законодателю обратить более пристальное внимание на соответствующий зарубежный правотворческий опыт.

Решая вопрос о целесообразности конкретизации в уголовном законе адресатов заведомо ложного доноса, следует, на наш взгляд, учитывать наличие такой конкретизации в одном из самых значительных памятников Европейского уголовного права - Уголовного кодекса Франции 1810 года.

С самого начала функционирования американского судопроизводства лжесвидетельство, благодаря заимствованию законодателем США положений английского общего права, выступает преступлением, влекущим вполне определенные уголовно-правовые последствия. По той же причине еще во время Устава США 1790 года были заложены базовые составляющие названного состава, сохранившие свое значение и для современного американского уголовного права: указание на умышленный характер деяния; признание субъектом лжесвидетельства любого лица, дающего показания, независимо от его процессуального статуса; придание присяге либо иному торжественному заверению в даче правдивых показаний статуса обязательного признака состава преступления.

Если с умышленной формой вины издавна связывают наказуемость ложных показаний также законодатель России и большинства европейских государств, то два других признака вряд ли могут быть сочтены типичным явлением, поскольку предопределены своеобразными характеристиками американского судопроизводства, присущими ему на протяжении всего его существования (обязательное, как правило, приведение к присяге; признание свидетелями всех дающих показания).

В российском уголовном процессе три века назад преодолено представление о необходимости одинаково относиться ко всем допрашиваемым и относительно давно прервана преемственность в части включения присяги в процедуру наставления свидетеля. С учетом этого вряд ли резонно рассуждать о какой-либо потребности в рецепции отечественным уголовным законом указанных специфических черт состава лжесвидетельства, закрепленного в уголовном законодательстве США.

В федеральном законодательстве США фактически никогда не содержалось самостоятельного состава, аналогичного составу заведомо ложного доноса, закрепленному в ст.306 УК РФ. Да и норма с более широким содержанием, позволяющая привлекать к уголовной ответственности за любое ложное заявление, адресованное государственным органам, в том числе и ложный донос о совершении преступления, появилась в Своде законов США лишь в 1948 году в результате внесения поправок в § 1001 данного нормативного акта. Ранее же этот параграф и ставшие его прообразом нормы Закона о фальсифицированных притязаниях 1863 года предназначались исключительно для противодействия антиправительственному мошенничеству. Сам факт эволюции соответствующего состава преступления лишний раз доказывает, что большинство государств рано или поздно, хотя и разными путями, приходит к пониманию необходимости уголовного преследования за деяния, сущностью которых выступает создание ложного повода для осуществления процессуальной деятельности.

[1]Приводится по: Richard H. Underwood, False Witness: A Lawyer's History of the Law of Perjury, 10 Ariz. J. Int'l & Comp. L. 215. Р247. (1993).

[2]James Stracban-Davidson. Problems of the Roman Criminal Law. - Oxford at Clarendon Press, Vol.2. 1969. Р.41.

[3] Ibid. Р.48.

[4] Выверено по изданию: Салическая правда. М.: Образц.тип. им.Жданова, 1950. С.26.

[5] Там же. С.48.

[6] Фризское королевство (лат. Magna Frisia) — королевство на территории Нидерландов и северной Германии, образовавшееся приблизительно в 500-е гг. н. э. Фризское королевство было завоёвано Франкским государством после битвы при Борне (734 год).

[7]M.G.H., Richtofen, Lex Frisonum, 1. III, §9.

[8]См.: Pierre Colrat. De la denonciation calomnieuse. These pour le doctorat. - Universite de Paris - Faculte de Droit, 1901. Р.40-41.

[9] См.: Encyclopedie methodique. Jurisprudence, dediee et presentee, Tome sixieme. - Chez Fanckoucke, Libraire, hotel de Thou, rue des Poitevins, M. DCC. LXXXVI., 1786. Р.383.

[10]Ibid. Р.383.

[11]См.: Encyclopedic methodique. Jurisprudence, dediee et presentee, Tome sixieme ... Р383.

[12] Далее по тексту - «Каролина».

Каролина. Уголовно-судебное уложение Карла V. Перевод, предисловие и примечания проф. С. Я. Булатова. Алма-Ата, 1967. / Библиотека Якова Кротова [Электронный

ресурс]. URL:http://www.krotov.info/acts/16/1/1532karolina.htm (дата обращения 15.04.2015).

[14]Там же.

[15]См.: Pierre Colrat. De la denonciation calomnieuse. These pour le doctorat ... Р77-78.

[16] В Британской науке отмечается, что тень английского статута 1563 года четко прослеживалась в американском правосудии (John Reeves. History of the English Law. - (reprinted ad. Augustus M. Kelly, 1969), Dublin, Luke White 2nd ed., 1757. Р353.).

[17]См.: Clark, W.L. Hand-Book of Criminal Law / W.L. Clark - West Publishing Company, 1894.

[18]Richard H. Underwood. False Witness: A Lawyer's History of the Law of Perjury ... Р247.

[19] Ibid. Р.248.; William Holdsworth. A History of English Law (3rd ed.). - Published by Methuen & Co. 1923. Р.193.

[20]См.: Edward Livingston. A System of Penal Law for the United States of America. Printed by Gales&Seaton, Washington, 1828.

[21] Пуррингтон Уильям А. в своей работе (William A. Purrington, The Frequency of Perjury. Columbia Law Review, Vol. 8, No. 2 (Feb., 1908). P 67,73.) отмечает, что данное положение §102 Уголовного кодекса Нью-Йорка практически дублирует более древний английский устав, который описан в работе Фрэнсиса Вартона (Francis Wharton. A Treatise on the Criminal Law of the United States. Philadelphia, Kay & Brother 5th ed. 1861. Р.288).

[22]Statutes at Large, 18th Congress, 2nd Session, p. 118, 1825 / A Century of Lawmaking for a New Nation: U.S. Congressional Documents and Debates, 1774-1875. [Электронный ресурс]. - URL:http://memory.loc.gov/cgi-bin/ampage?conId=nsl&fileName=004/nsl004.db&recNum=165 (дата обращения 28.09.2014).

[23]Именно в этом параграфе, носящем название «О заявлениях и записях вообще», находит отражение состав заведомо ложного заявления.

[24]Qui tam - это концепция общего права согласно которой лицо, способствующее обвинению, может быть вознаграждено частью взыскания, наложенного на виновную сторону. Название концепции происходит от латинской фразы qui tam pro domino rege quam pro se ipso in hac parte sequitur, означающей “[тот] кто подаёт иск как от имени короля, так и от себя”. Родина qui tam - Англия. Впервые этот механизм выявления нарушений нашел применение именно там (в XIII в.), когда с его помощью осуществлялся контроль за исполнением королевских приказов (J. Randy Beck. The False Claims Act and the English Eradication of Qui Tam Legislation - North Carolina Law Review 78, March, 2000.Р539).

[25] Statutes at Large, 37th Congress, 3rd Session, p. 696, 1863 / A Century of Lawmaking for a New Nation: U.S. Congressional Documents and Debates, 1774 - 1875 [Электронный ресурс]. URL:http://memory.loc.gov/cgi-bin/ampage?collId=nsl&fileName=012/nsl012.db&rec Num=728 (дата обращения 28.09.2014).

[26]См.: George Tucker & Charles Blood, The Federal Penal Code (in force Jan. 1,1910) 106-14 (1910).

[27]Elliot J. The debates in the several state conventions on the adoption of the federal Constitution, as recommended by the general convention at Philadelphia, in 1787. P.193 [Электронный ресурс]. URL:http://www.hti.umich.edu/cgi/t/text/text-idx?-home.tpl. (дата обращения 12.02.2013).

[28]См.: Harry Hibschman, You Do Solemnly Swear or that Perjury Problem, 24 Am. Inst. Crim. L. & Criminology 901 (1933-1934).

[29]80th Cong. 2D Sess.-Ch. 645 - June 25, 1948 [Электронный ресурс]. URL:http://www.legisworks. org/congress/80/publaw-772.pdf (дата обращения 28.09.2014).

[30]Watts v. Gerking, 228 P. 135, 141 (Oregon 1924); Ten Commandments in America by Kerby Anderson [Электронный ресурс] -URL:http://www.afa.net/Blogs/BlogPost.aspx? id= 2147489792 (дата обращения 15.04.2013).