Под Арктикой (от греч. arktikos — северный) принято понимать северную полярную область Земли, включая окраины Евразии и Северной Америки, Северный Ледовитый океан с находящимися в нем островными образованиями[1]. При этом обычно в качестве южной границы арктических пространств рассматривается географическая параллель, проходящая под 66°33' северной широты (Северный полярный круг). Данный географический район издавна использовался как место промысла живых и неживых морских ресурсов, для поиска новых земель, создания оборонительных форпостов. В Арктике содержится большое количество разведанных энергоресурсов — нефти и газа. Через Арктический регион проходят кроссполярный авиамост — кратчайший маршрут между Северной Америкой и Азией и Северный морской путь — кратчайший морской путь между Восточной Азией и Европой. Немаловажное значение приобрело и использование арктических пространств в военных целях. Все это предопределяет необходимость не только национальной, но и международно-правовой регламентации использования сухопутных и водных пространств Арктики.

Что же касается собственно правового режима арктических пространств, то в нашей доктрине долгое время господствовала молчаливо признанная многими странами концепция полярных секторов, согласно которой в качестве части территории пяти приарктических государств (Дании, Канады, Норвегии, России и США), исходя из их особых интересов, имеющихся прав и преимуществ в Арктическом регионе, рассматриваются все земли, включая островные, находящиеся к северу от арктического побережья этих государств в пределах сектора, образованного данным побережьем и меридианами, сходящимися в точке Северного полюса и проходящими через западную и восточную крайние точки такого побережья[2]. Однако специальные внутригосударственные нормативные акты, закрепляющие суверенные права государств в пределах их полярных секторов, были приняты только Канадой и СССР. Напомним, что в Канаде это был принятый в редакции от 27 июня 1925 г. Закон о северо-западных территориях, а в

СССР — Постановление Президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г. Последнее после присоединения СССР к Договору о Шпицбергене в 1935 г. было подвергнуто корректировке таким образом, что западная граница советского полярного сектора стала проходить по меридиану 32°04'35 " восточной долготы в обход находящихся под суверенитетом Норвегии островов этого полярного архипелага.

Пожалуй, Парижский договор о Шпицбергене 1920 г., рассматривавшийся выше, — единственный пример многостороннего международного договора о территориальном разграничении сухопутных пространств в Арктике. Несколько иначе обстоит дело с правовым регулированием присвоения и использования морских пространств этого региона. Здесь в полной мере действуют как общепризнанные обычные нормы международного морского права, определяющие правовой статус отдельных морских пространств (внутренних морских вод, территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа, открытого моря и т.д.), так и нормы Женевских конвенций по морскому праву 1958 г. и прежде всего Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Одной из особенностей вод полярных морей, которые всегда были тесно связаны с интересами прибрежных стран, является наличие в них национальных морских коммуникаций, используемых и в интересах международного судоходства: это Северо-западный проход в Канаде и Северный морской путь в России. Начало освоения последнего относится к 20-м годам прошлого века. В 1971 г. при Министерстве морского флота СССР учреждена Администрация Северного морского пути как орган, осуществляющий государственный надзор за использованием пути, разрабатывающий правила плавания по нему и решающий вопросы допуска иностранных судов (получили право прохода по Севморпути с 1991 г.). Действующие Правила плавания в акватории Северного морского пути, утвержденные Приказом Министерства транспорта РФ от 17 января 2013 г. № 7, предусматривают разрешительный порядок плавания в акватории Севморпути (п. 2). Судовладелец, его представитель или капитан судна, согласно п. 3 Правил, должны предварительно направить в Администрацию Севморпути заявление по установленной форме; при этом подача заявления и выдача разрешения осуществляются с использованием Интернета. Инспекция судна при подготовке к плаванию не требуется, однако для получения разрешения на прохождение Севморпути судно должно соответствовать ряду специальных требований, указанных как в Правилах, так и в приложениях к ним. Параллельно оценивается и готовность судна в отношении защиты арктических экосистем. За услуги по ледокольной проводке судов и ледовой лоцманской проводке предусмотрена плата, которая определяется исходя из объема фактически оказанных услуг.

Одним из наиболее актуальных для России вопросов в Арктике является вопрос о составе и правовом режиме арктического континентального шельфа. В международно-правовой литературе отмечается, что в настоящее время не оспариваются права пяти приарктических государств на 200-мильные (считая от исходных линий) районы дна Северного Ледовитого океана и поверхлежащие водные и ледовые пространства. Однако в том, что касается статуса прилегающих к Северному полюсу морских районов, в том числе районов шельфа за пределами этого 200-мильного расстояния, существуют разные точки зрения как на официальном уровне, так и среди представителей юридической науки, которые можно свести к двум основным. Первая позиция строится на том, что данные арктические пространства необходимо приравнять к любому другому району Мирового океана; соответственно Арктика, в том числе ее высокоширотные районы, должна подпадать под действие Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Ее придерживаются такие страны, как США, Япония. Приверженцы второй точки зрения исходят из того, что Арктика вообще не была объектом рассмотрения на III Конференции ООН по морскому праву, а ее правовой режим сложился задолго до принятия Конвенции 1982 г., и главное в содержании данного режима — это общее международное право, его обычные нормы, сложившиеся вследствие согласия международного сообщества с практикой и законодательством приарктических государств[3]. Первая позиция подвергалась критике со стороны ряда российских юристов- международников в связи с тем, что в 2001 г. на основании правительственного постановления от имени Российской Федерации было подготовлено и направлено в Комиссию ООН по границам континентального шельфа представление о предполагаемых границах ее шельфа в Арктике, в соответствии с которым часть дна в арктическом секторе страны объявлялась международным районом морского дна, и в случае согласия Комиссии с представлением минеральные ресурсы в этой части дна полярных вод уже не могли бы использоваться российскими лицами на основе законодательства Российской Федерации о недрах и континентальном шельфе; также указывалось на то обстоятельство, что положения ст. 76 Конвенции ООН по морскому праву не относятся к обычным нормам международного права, как нет и доказательств того, что создание в Арктике такого общего района при одновременном сокращении шельфа арктических государств составляло их согласованную волю[4].

Действительно, согласно п. 1 ст. 76 Конвенции ООН по морскому праву, участницей которой является и Россия, континентальный шельф прибрежного государства понимается как морское дно и недра подводных районов, простирающиеся за пределы его территориального моря на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка или на расстояние 200 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря, когда внешняя граница подводной окраины материка не простирается на такое расстояние. Во всех случаях, когда внешняя подводная окраина материка простирается более чем на 200 морских миль от исходных линий, прибрежное государство устанавливает внешнюю границу этой окраины, руководствуясь правилами, закрепленными в п. 4—8 ст. 76 Конвенции. При этом фиксированные точки, составляющие линию внешних границ континентального шельфа на морском дне в этом случае, должны находиться не далее 350 морских миль от исходных линий, определяющих ширину территориального моря, или не далее 100 морских миль от 2500-метровой изобаты, которая представляет собой линию, соединяющую глубины в 2500 м1. Вместе с тем нормы названной Конвенции не учитывают каких-либо особых прав и преимуществ приаркти- ческих государств для целей установления границ их континентального шельфа в пределах их полярных секторов. В свете изложенного следует согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что присоединение России к Конвенции изменило правовые основания морских разграничений, и в новых условиях России предстоит доказать свои права на арктические районы, в том числе и спорные, с учетом своих национальных интересов и традиционного влияния. Российская официальная позиция по вопросу территориального разграничения в Арктическом регионе должна основываться как на многовековом исторически сложившемся присутствии в нем, так и на внутригосударственном правовом оформлении принадлежности своих арктических территорий, которое не вызывало возражений у других государств и фактически существовало в качестве обычной нормы международного права2. Отметим, кроме того, что свои заявки в Комиссию ООН уже направили и другие приарктические государства (за исключением США), поэтому обоснование своей позиции по континентальному шельфу в этом районе приобретает для нашей страны неотложный и особо значимый характер.

[1] Большой иллюстрированный энциклопедический словарь. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005. С. 78; Атлас мира: Справочное пособие. Изд., испр. и доп. М.: БЕЛЛ- СИ: Астрель: АСТ, 2003. С. 78.

[2] В литературе отмечается ограниченность этой концепции, которая может быть распространена только на сухопутное пространство, включая острова, но не на воды Арктики. Кроме того, некоторыми авторами отрицается и существование обычной нормы международного права на основе секторальной теории (см.: Международное право: Учебник / Отв. ред. Г.И. Тункин. С. 380). Впрочем, не меньшее число отечественных ученых продолжают считать юрисдикцию приарктических государств над своими полярными секторами сложившейся, обычной нормой международного права (см., например: Международное право: Учебник / Под ред. А.Н. Вылегжанина. С. 183-184; Моисеев А.А. Указ. соч. С. 288).

[3] Международное право: Учебник / Под ред. А.Н. Вылегжанина. С. 193-194.

[4] Там же. С. 195, 205. См. также: Мелков Г.М. К вопросу о статусе Печорского и Охотского морей // Московский журнал международного права. 2014. № 4. С. 40-44.

Действующее международное право. Т. 3. С. 354-355. Моисеев А.А. Указ. соч. С. 288-290.