Субъективное право большинством авторов определяется как установленная и гарантированная государством мера возможного поведения лица1. Развернутая дефиниция субъективного права, раскрывающая его существенные признаки, предложена Н.И. Матузовым: «Субъективное право — это создаваемая и гарантируемая государством через нормы объективного права особая юридическая возможность действовать, позволяющая субъекту (как носителю этой возможности) вести себя определенным образом, требовать соответствующего поведения от других лиц, пользоваться определенным социальным благом, обращаться в случае необходимости к компетентным органам государства за защитой — в целях удовлетворения личных интересов, не противоречащих общественным»2. [1] [2]

Сказанное позволяет указать на следующие признаки субъективного права.

Во-первых, субъективное право как правовая возможность означает дозволенность, разрешенность, допустимость со стороны государства тех или иных действий. «Возможно — значит дозволено, санкционировано и даже гарантировано»1. Иными словами, субъективное право представляет собой своего рода дозволенность, особое разрешение, исходящее от государства[3] [4].

Во-вторых, субъективное право является юридической возможностью, т.е. его формально-юридическим источником, средством закрепления являются нормы объективного права, что позволяет говорить о его вторичности по отношению к объективному праву.

В-третьих, субъективное право является ограниченной возможностью, т.е. оно всегда указывает на то или иное направление деятельности, определенную линию поведения. В нормах права определяется не только мера (пределы, границы, объем) поведения, но и конкретный его вид[5]. С.С. Алексеев в связи с этим отмечает, что закрепленные за лицом юридические возможности не безграничны, они четко обозначены по содержанию, в этих границах лицо и может строить свое поведение[6].

Кроме того, Н.В. Витрук подчеркивает, что «возможное поведение личности как содержание ее субъективного права является строго определенным не только в правовом, но и в социальном отношении, в смысле его предметной конкретности, целенаправленности, реальности и жизненной силы»[7].

В-четвертых, возможность, заложенная в субъективном праве, служит цели удовлетворения потребностей и интересов отдельных лиц или общества и государства в целом[8]. Субъективное право, всегда являясь правом на конкретную ценность[9], позволяет своему обладателю фактически пользоваться определенным социальным — материальным или духовным — благом[10], способным непосредственно удовлетворить потребности.

В-пятых, субъективному праву присуща социальная обусловленность, зависимость его содержания от тенденций общественного и прежде всего экономического развития. «Источником прав и свобод личности в обществе служит не воля законодателя сама по себе, — верно отмечает Н.В. Витрук, — а реальные общественные связи и отношения людей... С материалистических позиций за правовой формой прав и свобод личности необходимо видеть их социальное содержание, определяемое совокупностью общественных связей данного общества»1.

В-шестых, субъективное право, согласно разделяемому ныне общему мнению, представляет собой возможность, обеспеченную обязанностью других лиц. «Возможное или дозволенное поведение управомоченного всегда опирается на соответствующую обязанность противостоящей стороны, то есть на должное, юридически необходимое, требуемое поведение обязанного лица или лиц, — пишет Н.И. Ма- тузов. — Без этого субъективное право немыслимо»2. В этой же связи А.В. Малько отмечает, что если правовая дозволенность не имеет либо не нуждается в юридически необходимом поведении других лиц как средстве своего обеспечения, то она и не возводится законодателем в ранг субъективного права3.

Исходя из такого понимания субъективного права в его содержании и структуре в качестве необходимых элементов (возможностей, правомочий), кроме возможности определенного поведения самого управомоченного, выделяются также возможность требовать соответствующего поведения от обязанных лиц и возможность прибегнуть к государственной защите нарушенного права4. Более того, возможность требования, притязания вплоть до приведения в действие государственного принуждения называется важнейшим качеством субъективного права, без которого оно не было бы правом5.

В-седьмых, субъективное право, непосредственно определяя вид и границы конкретного поведения данного субъекта6, предоставляя своему обладателю реальную возможность пользоваться известным социальным благом, закрепляя свободу, инициативу и самостоятель- [11] [12] [13] [14] [15] [16] ность носителей права1, несет, по общему признанию, основную регулятивную нагрузку в механизме правового регулирования.

Категория «законный интерес», широко применяемая в правотворчестве2, по-прежнему остается дискуссионной в юридической науке. Вместе с тем, несмотря на отсутствие единства взглядов по поводу сущности указанного правового явления, бесспорным является факт, что «законным интересом является интерес, охраняемый правом, но не обеспеченный конкретным субъективным правом личности»3.

Одно из наиболее полных в отечественной юридической литературе определений законного интереса дано А.В. Малько. Законный интерес — это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться определенным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам государства — в целях удовлетворения своих интересов, не противоречащих общегосударственным4.

В научной литературе обращается внимание на ряд общих черт субъективного права и законного интереса, позволяющих рассматривать их как «родственные» в плане субстанциональной природы и функционального назначения феномены. Так, отмечается, что и субъективное право, и законный интерес обусловлены материальными и духовными условиями жизни общества; содействуют развитию и совершенствованию социальных связей, фиксируя в себе определенное сочетание личных и общественных интересов; несут определенную регулятивную нагрузку, выступая своеобразными подспособами правового регулирования; предполагают удовлетворение собственных интересов личности, выступают своеобразными юридическими средствами реализации данных интересов, способами их правового оформления; имеют диспозитивный характер; выступают в качестве самостоятельных элементов правового статуса личности; представляют собой юридические дозволения; их осуществление связывается в основном с такой формой реализации права, как использование; [17] [18] [19] [20] являются объектами правовой охраны и защиты, гарантируются государством; определяют собой меру поведения, специфический критерий законных деяний1.

В то же время нельзя не указать на те отличительные черты законного интереса, которые составляют его качественную определенность как самостоятельного правового явления.

Во-первых, в юридической литературе подчеркивается, что в отличие от субъективного права законный интерес является лишь допускаемым законом стремлением к достижению определенных благ2. Субъективные права, пишет в связи с этим В.В. Субочев, — это конкретная разрешенность определенного вида действий, законные интересы — всего лишь не запрещенность3.

Законодатель, учитывая наличие у лица тех или иных потребностей и интересов, не всегда дает гарантированную возможность их обеспечения, в данном случае он просто не запрещает субъекту их удовлетворять самостоятельно любым правомерным способом.

Во-вторых, законный интерес носит характер правового стремления. С одной стороны, это означает, что «законные интересы у личности возникают только в тех областях общественных отношений, которые охватываются сферой правового регулирования», т.е. в сферу правовой защиты не могут входить интересы, не имеющие правового значения4, а с другой — означает правомерность стремлений личности, их соответствие нормам права[21] [22] [23] [24] [25].

При этом «законный интерес, в отличие от субъективного права, в большинстве своем формально в законодательстве не закреплен»[26], а лишь вытекает из общего смысла правовых норм, не противоречит им. Само существование конструкции законных интересов нередко объясняется именно затруднительностью нормативной фиксации всех значимых интересов личности. «В законных интересах, — пишет по этому поводу А.В. Малько, — опосредствуются интересы, которые право не успело «перевести» в субъективные права в связи с быстро развивающимися общественными отношениями (невозможность опосредствовать интересы в «ширину» — пробельность) и которые нельзя типизировать в связи с их индивидуальностью, редкостью, случайностью, нехарактерностью и т.д. (невозможность опосредствовать интересы в «глубину»)»1.

В-третьих, законному интересу в отличие от субъективного права не корреспондирует какая-либо конкретная юридическая обязанность другого лица. Ему соответствует лишь общая юридическая обязанность — уважать и не нарушать его[27] [28] [29] [30]. Именно в этом пункте достаточно отчетливо видна граница между законным интересом и субъективным правом как возможностью, обеспеченной обязанностями других лиц.

В-четвертых, законный интерес не определяет точного вектора поведения его обладателя. Как указывает А.В. Малько, «субъективное право — это возможность, позволяющая субъекту пользоваться благом в границах, строго установленных законом. Законный интерес — тоже известная «возможность», позволяющая субъекту пользоваться благом, но уже без таких четких границ дозволенного поведения (вида и меры) и возможности требования определенных действий от других лиц. Отсутствие такой конкретизации у законного интереса объясняется тем, что ему не соответствует четкая юридическая обязанность других лиц, в отличие от субъективного права, которое не может существовать без корреспондирующих им обязанностей»3.

Сходную позицию по этому вопросу занимает В.В. Субочев, полагая, что «субъективное право прописывает модель поведения, ведущую к обладанию социальным благом, которой можно воспользоваться или нет, но которую нельзя нарушить, законный же интерес такого шаблона не имеет. В последнем случае субъект правоотношений ведет себя по своему усмотрению, не нарушая грани дозволенного»4.

В-пятых, содержание законного интереса образуют два элемента — стремление пользоваться определенным социальным благом и стремление обращаться в необходимых случаях за защитой к компетентным органам[31], в то время как в субъективном праве выделяют три компонента — вид и меру возможного поведения для самого обладателя субъективного права; возможность требовать известного поведения от других лиц — поведения, обеспечивающего реализацию первой возможности; возможность прибегнуть в необходимых случаях к содействию принудительной силы государственного аппарата для осуществления второй возможности1.

В отечественной правовой науке утвердился взгляд на юридические обязанности как на необходимый коррелят, своеобразный противоположный полюс субъективного права — гарантию его реализации[32] [33] [34]. Хотя до настоящего времени указанное понятие не получило единообразного истолкования, большинство авторов сходятся на том, что юридическая обязанность есть «предписанная обязанному лицу мера необходимого поведения, которой лицо должно следовать в соответствии с требованиями управомоченного в целях удовлетворения его интересов»[35].

Приведенное определение указывает на наиболее существенные признаки юридической обязанности, выражающие ее качественное своеобразие.

Во-первых, юридическая обязанность означает долженствование, необходимость поведения со стороны обязанного лица: иного выбора, кроме как осуществить это поведение, у обязанного лица нет[36]. Необходимость в данном случае не должна быть истолкована как объективная закономерность, т.е. «развитие явлений, которое с неизбежностью вытекает из их внутренней сущности и взаимосвязи с другими явлениями»[37]. Юридическая обязанность выражает государственную необходимость (долженствование)[38]. Иначе говоря, это указание за

конодателя на необходимость определенного действия, требование к будущему поведению субъекта1.

Во-вторых, юридическая обязанность подразумевает требование строго определенного поведения. Устанавливая в нормах права юридическую обязанность лица, законодатель закрепляет тем самым вид и меру его необходимого поведения. «Лицо не обязано вообще, — пишет в связи с этим С.С. Алексеев, — а строго в очерченных пределах. При этом нормы права устанавливают точные границы должного поведения»2.

В-третьих, всякая юридическая обязанность, в том числе запрет, является возможностью действий3. Однако в отличие от субъективного права обязанность лица представляет собой вид и меру не юридически возможного, т.е. дозволенного, а объективно возможного поведения. «Требование, сформулированное в юридической обязанности и обращенное к личности, реально: нельзя наложить на человека обязанность, которую он практически никогда не мог бы исполнить»4.

В-четвертых, в содержании юридической обязанности принято выделять четыре элемента, соответствующие структурным компонентам субъективного права: необходимость совершения определенных действий либо воздержаться от них; необходимость для правообязанного лица отреагировать на обращенные к нему законные требования управомоченного; необходимость нести ответственность за неисполнение этих требований; необходимость не препятствовать контрагенту пользоваться тем благом, в отношении которого он имеет право5.

В-пятых, необходимость поведения, заключенная в юридической обязанности, носит категоричный, императивный характер. Ее осуществление определяется не только (и не столько) личным выбором обязанного лица, но и гарантируется мерами государственного принуждения.

Вместе с тем в литературе подчеркивается, что обязанность не может быть противопоставлена праву как несвобода свободе. Обязанность не исключает активности субъекта поведения, самостоятельной по- [39] [40] [41] [42] [43] становки цели в рамках правового требования; активность и свобода обязанного лица проявляются в умении преодолеть различного рода трудности в процессе исполнения обязанности, использовать существующие условия и даже случайные обстоятельства для достижения результата, на который рассчитана данная обязанность1.

В-шестых, обеспечивая реализацию субъективных прав, юридические обязанности способствуют удовлетворению интересов и потребностей управомоченного субъекта.

В-седьмых, юридические обязанности в единстве с субъективными правами, являются решающим звеном в механизме правового регулирования. Как указывает С.С. Алексеев, юридические обязанности относятся к той стороне правового регулирования, которая характеризует требования к субъектам права. Если субъективные права воплощают начала социальной свободы и отсюда — активности, инициативы, самостоятельности субъектов, то юридические обязанности выражают другое начало, лежащее в основе правовых предписаний, — начало классово определенной социальной ответственности[44] [45].

Рассмотренные выше признаки, не исчерпывая собой всей характеристики субъективного права, законного интереса и юридической обязанности, тем не менее позволяют сделать вывод об их единой субстанциональной природе как правовых средств и тесной функциональной взаимосвязи в механизме правового регулирования.

[1] Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М.: Юрид. изд- во МЮ СССР, 1947. С. 33-34.

[2] Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. С. 145.

[3] Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. С. 100.

[4] Там же. С. 97.

[5] Там же. С. 99.

[6] Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. С. 357.

[7] Витрук С. Общая теория правового положения личности. С. 230.

[8] Виткявичюс П.П. Гражданская правосубъектность советского государства. Вильнюс: Минтис, 1978. С. 356, 358.

[9] СтроговичМ.С. Основные вопросы советской социалистической законности. М.: Наука, 1966. С. 170-171.

[10] Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. С. 51, 119, 121; Малеин Н.С. Указ. соч. С. 92, 94; Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. С. 232-233.

[11] Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. С. 225.

[12] Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. С. 106.

[13] Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 63.

[14] Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. С. 232; Александров Н.Г. Правовые отношения в социалистическом обществе: лекция, прочитанная на юридическом факультете МГУ. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1959. С. 20.

[15] Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. С. 105.

[16] Там же. С. 59.

[17] Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. С. 357.

[18] «Законный интерес» лица как самостоятельный объект правовой охраны наряду с правами упоминается в Конституции РФ (ч. 2 ст. 36, ч. 3 ст. 55), Гражданском кодексе РФ (ст. 1, 13), Семейном кодексе РФ (ст. 1, 7, 56), Арбитражно-процессуальном кодексе РФ (ст. 2), Уголовно-исполнительном кодексе РФ (ст. 1), Трудовом кодексе РФ (ст. 58), Жилищном кодексе РФ (ст. 58), Водном кодексе РФ (ст. 12) и других нормативно-правовых актах.

[19] Шайкенов Н.А. Правовое обеспечение интересов личности. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1990. С. 165; Смирнова М.Г. Указ. соч. С. 37.

[20] Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 62.

[21] Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 62.

[22] Кучинский В.А. Законные интересы личности: от Конституции к правореализующей деятельности // Теоретические вопросы реализации Конституции СССР. М., 1982.С. 86.

[23] Субочев В.В. Законные интересы. М.: Норма, 2014. С. 132.

[24] Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. С. 242.

[25] Там же. В литературе вопрос о правовом характере законного интереса является спорным. Ряд авторов (например, Н.А. Шайкенов) полагает, что законный интерес должен быть выражен в норме права, соответствовать ее тексту, другие (например, В.А. Патюлин) утверждают, что правовой характер интереса проявляется в его согласии с духом, смыслом закона.

[26] Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1985. С. 12.

[27] Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 12.

[28] Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. С. 64.

[29] Там же.

[30] Субочев В.В. Законные интересы. С. 122.

[31] Малько А.В. Законные интересы советских граждан: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 8. Как указывается, стремление пользоваться социальным благом — центральный, осевой элемент в содержании и структуре законного интереса, ибо только он способен предоставить носителю законного интереса то, что ему нужно для нормальной

жизнедеятельности, иначе говоря, ведет к достижению определенных благ. Стремление обращаться в необходимых случаях за защитой является вторым, но не менее важным элементом в содержании и структуре законного интереса. Он вступает в действие тогда, когда неполно осуществляется, ущемляется первый. Второй элемент выступает как бы дополнением, рычагом реализации первого, находясь до поры до времени в «резерве». Благодаря ему интерес и приобретает характер «законного».

[33] Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. М.: Гос- юриздат, 1955. С. 108. Н.И. Матузов добавляет к этому общепризнанному перечню элементов субъективного права четвертое правомочие — возможность пользования социальным благом (см.: Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия: теоретические проблемы субъективного права. С. 100).

[34] Хохлова Е.М. Субъективное право и юридическая обязанность в механизме правового регулирования: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2008. С. 19.

[35] Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. С. 267; Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1955. С. 60.

[36] Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М.: Госюриздат, 1950. С. 11.

[37] Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. С. 111.

[38] Хохлова Е.М. Указ. соч. С. 19.

[39] Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). С. 76.

[40] Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. С. 367.

[41] Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). С. 72—73; Витрук Н.В. Общая теория правового положения личности. С. 248.

[42] Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). С. 72.

[43] Хохлова Е.М. Указ. соч. С. 20; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2013. С. 524; Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. С. 372.

[44] Мальцев Г.В. Социалистическое право и свобода личности (теоретические вопросы). С. 76.

[45] Алексеев С.С. Общая теория права: Учебник. С. 370.