Начиная с 90-х годов прошлого века, существенным фактором коренного реформирования российского уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства стала активная интеграция Российской Федерации в мировое сообщество, в частности - ее вступление в 1996 г. в Совет Европы. Одновременно с принятием Конституции Российская Федерация взяла на себя обязательство более последовательно реализовать в законодательстве и на практике общепризнанные международные нормы, и прежде всего - положения, касающиеся прав и свобод человека и гражданина.

Значительная их часть относится к сфере уголовной юстиции. Последняя, по международной терминологии, охватывает не только собственно правосудие, но и специальное предупреждение преступлений, их расследование, а также исполнение назначенных судом уголовных наказаний и иных мер уголовно-правового характера. В этой связи к органам уголовной юстиции в международно-правовой интерпретации принадлежат не только судебные институты или органы и учреждения юстиции, как одного из государственных ведомств, но и органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры, учреждения и органы, исполняющие наказания (уголовно-исполнительная система), независимо от их ведомственной принадлежности.

Стремление государств объединить усилия в противодействии наиболее опасным преступлениям, максимально скоординировать уголовную политику, облегчить взаимодействие в области борьбы с преступ

ностью, гарантировать минимальные стандарты обращения с преступниками и обеспечить защиту жертв преступлений в духе общепризнанных гуманистических принципов, помимо прочего, ведет к формированию особой группы норм международного публичного права - международно-правовых основ борьбы с преступностью или международного права борьбы с преступностью. С учетом сказанного их можно характеризовать как принятые на международном уровне нормы, принципы и рекомендации в области специального предупреждения преступлений, деятельности системы уголовной юстиции, межгосударственного сотрудничества в борьбе с преступностью, обращения с преступниками и защиты жертв преступлений.

Международно-правовые основы борьбы с преступностью - это одновременно и результат достигнутого уровня международного сотрудничества субъектов международного права (государств, международных и национальных правительственных и неправительственных организаций, международных органов и учреждений), и предпосылка дальнейшего углубления и расширения такого взаимодействия. В этой связи не следует смешивать международные и зарубежные правовые акты в области борьбы с преступностью, хотя опыт многих зарубежных стран сам по себе во многом ценен для российского законодателя и правоприменителя.

Едва ли следует относить к международно-правовым соответствующие документы Европейского Союза, которые в данном отношении обладают статусом источников не международного, а наднационального (европейского) права. Это отличает их от аналогичных документов Совета Европы как региональной международной организации.

В некоторых работах по международному и уголовному праву международные основы борьбы с преступностью определяются как «международное законодательство». Такое определение по меньшей мере некорректно, поскольку, с одной стороны, ни один из источников, входящих в массив рассматриваемых документов, не именуется «законом», а с другой - в международном праве (опять же в отличие от упомянутого выше европейского права) нет никакого «законодателя».

Значение международного права борьбы с преступностью весьма многогранно. В политическом аспекте появление конкретных документов, норм, рекомендаций и принципов - это результат политической деятельности, политического взаимодействия субъектов международного права. В свою очередь, будучи принятыми, они определяют с различной степенью категоричности и обязательности важные направления внутригосударственной уголовной (в широком смысле слова) политики. Вступление России в Совет Европы в январе 1996 г. было обусловлено, помимо прочего, ее обязательством принять меры к отмене уголовного наказания в виде смертной казни. И хотя действующий УК РФ, принятый в июне 1996 г. и вступивший в силу 1 января 1997 г., в системе мер наказания (ст. 44) и по пяти составам преступлений (ст.ст. 105, 227, 245, 317, 357) сохраняет смертную казнь, она, как известно, в соответствии с политическим решением (распоряжением) Президента России и последующими решениями Конституционного Суда РФ не применяется в стране уже два десятилетия.

Содержащиеся в международных основах борьбы с преступностью положения обобщают, аккумулируют и доводят до сведения мировой опыт, выполняя важную информационную функцию. В этом отношении показательна позиция принятых в 2015 г. Минимальных стандартных правил ООН в отношении обращения с заключенными (Правила Манделы): «Нижеследующие правила... предназначены лишь для того, чтобы на основе общепризнанных достижений современной мысли. изложить то, что обычно считается правильным с принципиальной и практической точек зрения в области обращения с заключенными и управления тюрьмами».

С информационным тесно связано стимулирующее значение международно-правовых основ борьбы с преступностью. Причем как в силу самого факта их существования, так и ввиду отраженных в них конкретных способов, образцов, алгоритмов решения конкретных законодательных и правоприменительных проблем. К примеру, среди целей Конвенции ООН 2003 г. против коррупции указано «содействие принятию и укреплению мер, направленных на более эффективное и действенное предупреждение коррупции и борьбу с ней». Помимо этого, упомянутая Конвенция включает ряд положений, определений, предназначенных для использования в национальном законодательстве о борьбе с коррупцией («имущество», «доходы от преступления», конфискация» и т. д.).

Поскольку международное право борьбы с преступностью основано и на нормах международного гуманитарного права (права прав человека), очевидно его гарантирующее значение применительно к обращению с преступниками и защите жертв преступлений в силу того, что оно содержит целый ряд юридических гарантий соблюдения общепризнанных прав человека. В качестве примера укажем ст. 1 принятого ООН в 1988 г. «Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме»: «Все лица, подвергаемые задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности». Следуя упомянутому Своду принципов, «Правила Манделы» прямо указывают, что они «отражают те минимальные условия, которые Организация Объединенных Наций считает приемлемыми».

На осуществление большого круга принципов, норм и рекомендаций, составляющих международные основы борьбы с преступностью, большое влияние оказывает разнообразие правовых систем различных стран, их социальных, политических, экономических и географических условий. Однако фактический уровень, степень их реализации и, что самое главное, - действительное стремление к этому расценивается международным сообществом в качестве важного показателя, критерия своего рода «цивилизованности» правовой системы государства. Здесь налицо оценочная роль многих международных стандартов.

Наряду с этим, международно-правовые основы борьбы с преступностью выполняют и важную координационную функцию для систем уголовной юстиции различных стран. Нередко это прямо отражено в их содержании. Так, в ст. 1 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности 2000 г. говорится, что ее цель «заключается в содействии сотрудничеству в деле более эффективного предупреждения транснациональной организованной преступности и борьбы с ней».

Функция координации сотрудничества в правоохранительной сфере очевидно превалирует и в деятельности Международной организации уголовной полиции (Интерпола), Устав которой принят в 1956 г.

В тех случаях, когда конкретные международные акты (и прежде всего - ратифицированные международные договоры) являются актами «прямого» действия, очевидно их непосредственное правоприменительное значение. Такая ситуация предусмотрена, в частности, ст. 3 Уголовно-исполнительного кодекса РФ: «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила исполнения наказаний и обращения с осужденными, чем предусмотренные уголовноисполнительным законодательством Российской Федерации, то применяются правила международного договора».

При отсутствии их прямого действия международно-правовые основы борьбы с преступностью реализуются опосредованно, путем изменения текущего законодательства. И они весьма значимы для правильного понимания и толкования действующих норм. В качестве примера приведем ст. 356 УК РФ «Применение запрещенных средств и методов войны», устанавливающую уголовную ответственность за «жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортацию гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации». Отсылка к соответствующим международным договорам ярко демонстрирует здесь интерпретационную роль международно-правовых основ борьбы с преступностью.

Ознакомление с ними, помимо прочего, призвано способствовать формированию гражданской позиции, расширению кругозора и совершенствованию профессионального сознания работников системы уголовной юстиции во всех странах, а также общественности, участвующей в ее деятельности. Принятый ООН в 1979 г. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка в этой связи отмечает, что «нормы, как таковые, не будут иметь практической ценности до тех пор, пока их содержание и значение посредством обучения и подготовки и путем осуществления контроля не станут частью кредо каждого должностного лица по поддержанию правопорядка». В этом, несомненно, следует усматривать воспитательно-мировоззренческую роль международно-правовых основ борьбы с преступностью.

Наконец, нельзя сбрасывать со счетов научное значение указанных выше норм, принципов и рекомендаций. Во многих таких международных документах содержатся разделы или отдельные положения о стимулировании научных разработок в соответствующих областях. Так, согласно ст. 20.3 Минимальных стандартных правил ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением («Токийские правила») 1990 г., «механизмы проведения исследований и сбора информации должны включаться в систему уголовного правосудия для сбора и анализа данных и статистических показателей». С другой стороны, и само международное право борьбы с преступностью, в целом, и входящие в него отдельные международные акты, а также проблемы их реализации все чаще становятся предметом серьезных научных изысканий.