Допрос является наиболее распространенным и эффективным следственным действием, посредством которого доказываются мотивы преступлений экстремистской направленности[1]. Следует согласиться с В. В. Трухачевым, который утверждает, что «допрос относится к числу тех следственных действий,

в которых возможно получение информации непосредственно о мотивах преступного поведения, а не только о тех или иных фактах, интерпретация которых позволяет судить о наличии либо отсутствии определенных побуждений, что характерно для большинства следственных действий»[2].

В ходе допросов может быть установлен широкий круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по делам о преступлениях указанной категории. Как обоснованно отмечается в литературе, круг обстоятельств, по которым может быть допрошено лицо, определяется предметом доказывания, обстоятельствами конкретного уголовного дела, личностью допрашиваемого и, конечно, тем объемом информации, которым он может обладать[3].

К числу общих обстоятельств, подлежащих установлению при доказывании мотива указанной категории преступлений в ходе допросов, относятся сведения об отношении допрашиваемых к совершенному преступлению и лицам, оказавшимся в сфере расследования (потерпевшему, подозреваемому, обвиняемому), а также информация о взаимоотношениях участников конфликта.

Для этих целей при подготовке к допросу необходимо учитывать наряду с процессуальным статусом допрашиваемого также данные, характеризующие его личность (особенно психологическую составляющую его личности).

При доказывании мотивов преступлений экстремистской направленности особое значение имеют допросы свидетелей и потерпевших. Успех допроса будет зависеть от наличия психологического контакта между следователем и допрашиваемым. Установление его - тактический прием[4].

Характерной особенностью потерпевших и свидетелей при расследовании рассматриваемого вида преступлений является то, что значительная часть указанных субъектов - иностранные граждане. Установление с ними психологического контакта является важной тактической задачей. Нередко такие потерпевшие и свидетели негативно настроены по отношению к следователю и другим участникам расследования. Такая ситуация, в частности, сложилась при расследовании ранее упоминавшегося уголовного дела по заявлению Б., которая заявила, что ей причинил телесные повреждения иностранец - представитель негроидной расы.

Как отмечают участники расследования данного дела, после убийства в г. Воронеже студента ВГМА Амару Антониу Лима, совершенного 21 февраля 2004 г., иностранные студенты отказывались посещать учебные заведения, опасаясь за свою безопасность, устраивали постоянные акции протеста. Сложившаяся обстановка негативно настроила иностранных студентов по отношению к правоохранительным органам, они постоянно выражали недоверие тем или иным действиям со стороны сотрудников прокуратуры[5].

Как показало изучение практики, установлению должного психологического контакта между следователями и потерпевшими или свидетелями - иностранцами допросам указанных лиц способствовали следующие факторы:

проведение подготовительной разъяснительной работы со свидетелями и потерпевшими, которые являются иностранными гражданами, направленной на: а) уяснение такими потерпевшими и свидетелями важности дачи ими показаний для раскрытия и расследования преступления; б) убеждение в том, что следствие стремится беспристрастно и объективно расследовать преступление. Эффективность такой работы повышается, когда в ней принимают участие руководители правоохранительных органов, осуществляющих расследование;

тесное взаимодействие с главами землячеств и общин, созданных в местах проживания иностранных граждан, а также с представителями посольств государств, гражданами которых являются свидетели или потерпевшие. Нередко свидетели и потерпевшие, являющиеся иностранными гражданами, соглашались давать показания в ходе допроса лишь после предварительных бесед с указанными лицами;

тесное взаимодействие с руководством учебных заведений, где обучались или продолжают обучаться свидетели или потерпевшие, которые являются иностранными гражданами;

максимальная корректность в обращении с потерпевшими и свидетелями, являющимися иностранными гражданами.

Работа по реализации указанных факторов дала свои положительные результаты при расследовании ряда преступлений против иностранцев, совершенных по мотивам национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды в г. Воронеже. Так, по упомянутому делу по заявлению Б. руководители прокуратуры и ГУВД на собраниях иностранных студентов всеми силами пытались найти взаимопонимание, предотвратить дальнейшее разжигание национальной розни, использовать настроения студентов в интересах рассле- дования[6]. В результате это им удалось.

Отметим, что нередко потерпевшие и свидетели-иностранцы в ходе выяснения вопросов, касающихся исследуемого мотива преступления, дают показания, руководствуясь упоминаемой ранее защитной доминантой. Особенно это характерно для свидетелей-иностранцев, если потерпевшим является лицо одной с ними национальности. Допрашиваемые в таких случаях пытаются представить в более выгодном свете как личность соплеменника, так и его поведение.

Для нейтрализации указанной доминанты необходимы:

подробное разъяснение допрашиваемому лицу положений УК РФ об уголовной ответственности за заведомо ложные показания (ст. 307 УК РФ);

учет взаимоотношений между свидетелем и субъектами, о личности или действиях которых он дает показания;

непрерывное сопоставление и проверка в ходе допроса информации, поступающей от допрашиваемого лица, путем сопоставления ее с иной доказательственной информацией, имеющейся по делу;

применение тактических приемов, разработанных криминалисткой.

Отметим, что действие указанной доминанты может распространяться

и на переводчика, участвующего в допросе. В случае, если потерпевшими или свидетелями являются представители национальности, которую в данном регионе России встретить весьма затруднительно, отыскание беспристрастного переводчика является непростой задачей. Тем не менее следователь должен тщательно выяснить, нет ли в конкретном случае оснований, предусмотренных ст. 61 УПК РФ, исключающих участие переводчика в производстве по уголовному делу, а также насколько он компетентен. При наличии обстоятельств, дающих основания полагать, что переводчик лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе уголовного дела, его участие в производстве по делу должно быть исключено.

Думается, одним из обязательных условий эффективности допросов указанных участников уголовного процесса является обеспечение следователем их личной безопасности. Обусловлено это тем, что указанные преступления в подавляющем большинстве совершаются группой лиц, полный состав которой, как правило, устанавливается в течение определенного времени, что делает возможным оказание негативного воздействия на потерпевших и свидетелей.

Как показывает изучение судебной практики, при расследовании указанной категории преступлений эффективным является использование положений ст. 166 УПК РФ, в соответствии с которыми при необходимости обеспечения безопасности потерпевшего либо свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц следователь вправе в протоколе следственного действия не приводить данные об их личности. В частности, такая практика применялась по уголовным делам о совершении убийств иностранных студентов в г. Воронеже.

Так, важную роль в доказывании по делу об убийстве гражданина Г ви- неи-Бисау сыграли показания свидетеля под псевдонимом, который явился случайным очевидцем преступления. В ходе расследования уголовного дела об убийстве гражданина Перу одному из свидетелей также присваивался псевдоним. Его показания были использованы при формировании доказательственной базы приговора.

До производства допроса необходимо изучать личность потерпевшего. Результаты ее изучения направлены на установление роли виктимологических факторов, способствовавших совершению преступления, используются при выборе тактических приемов проведения следственных действий[7], а также собранные данные могут свидетельствовать о других вероятных мотивах совершенного преступления. В случае, если потерпевший остался в живых, при первой же возможности он должен быть допрошен следователем.

При доказывании преступлений экстремистской направленности типичными обстоятельствами, подлежащими выявлению и установлению в ходе допроса потерпевших и свидетелей, являются:

обстоятельства, относящиеся к личности потерпевших: их национальная, этническая, расовая, религиозная, политическая, идеологическая или социальная принадлежность, самоидентификация потерпевших, гражданство, возраст, род занятий, владение русским языком (в случае, если потерпевший иностранец);

обстоятельства события преступления, предшествующие совершению преступления, в частности: на каком языке общались потерпевшие в момент нападения; высказывались ли ранее в их адрес угрозы, оскорбления, проявлялись ли ненависть или вражда, связанные с их национальной или расовой принадлежностью со стороны нападавших и иных лиц иным образом; подвергались ли они ранее актам насилия в связи с их принадлежностью к другой национальности или расе, если подвергались, то когда, где, кем и при каких обстоятельствах; способ совершения преступления; количество и состав потерпевших, к какой национальности относятся остальные потерпевшие; не носило ли посягательство характер мести или сведения возникших или ранее существовавших личных счетов между ними; что явилось непосредственным поводом для посягательства правонарушителя;

данные относительно личности преступников: знакомы ли они с подозреваемым, видел ли он ранее кого-то из преступников, если видел, то где, когда, при каких обстоятельствах; каковы отношения между ними; если враждебные, то по какой причине; с чего начались преступные действия подозреваемого, в чем они выражались; количество и состав нападавших, их приметы; общение нападавших между собой или с потерпевшими, содержание и особенности их речи (необходимо обратить внимание на жаргон, имена, клички и т.д.); требовали ли преступники какие-то вещи, предметы представляющие материальную или иную ценность, деньги; что забрали; предъявляли ли какие-нибудь требования (например, уехать из страны и т.д.); каковы примерные сопутствующие признаки преступников, специфическая одежда, особые приметы; знал или предполагал и по каким признакам о принадлежности виновных к какой-либо националистической партии, националистическим или молодежным движениям, субкультурам, преступной группировке, экстремистскому сообществу (организованной группе).

Кроме вышесказанного следователь должен выяснить негативные факторы, влияющие на подростков. Это семейное неблагополучие, отрицательное влияние ближайшего окружения, эмоциональная неуравновешенность, игнорирование социальных норм и т.п. Широкий перечень указанных негативных факторов сформулирован А. Е. Шалагиным[8].

Необходимо помнить, что в зависимости от обстоятельств конкретного дела у потерпевшего могут выясняться и другие вопросы, обусловленные спецификой совершенного преступного деяния и мотивом. Таким образом, необходимо при производстве допросов установить обстоятельства, которые свидетельствовали бы о наличии (или отсутствии) у преступников умысла на совершение преступления именно по мотиву национальной, расовой, или религиозной ненависти или вражды, об отграничении их от смежных составов (хулиганство, возбуждение ненависти либо вражды и т.п.).

Свидетели в целом допрашиваются по аналогичному кругу вопросов, которые выясняются в ходе допроса потерпевшего. Следует также выяснять национальную принадлежность свидетеля, его отношение к представителям других национальностей, были ли у него конфликты с иностранцами и как они отразились на нем.

Необходимо особое внимание обращать на выяснение следующих обстоятельств: что послужило причиной и непосредственным поводом к началу преступных действий подозреваемых (обвиняемых); произошла ли ссора между потерпевшим и подозреваемым, или нападение было внезапным для потерпевшего; особенности поведения потерпевшего от начала преступления до момента его окончания. Если свидетель ранее был знаком с потерпевшим или подозреваемым (обвиняемым), необходимо выяснить сведения, характеризующие личность, интересы, намерения, психологические явления, типичные особенности поведения указанных лиц, а также совершались ли ранее указанными лицами аналогичные или иные преступные или оскорбительные действия в отношении лиц, принадлежащих к другим национальностям или расам, чем указанные лица объясняли (мотивировали) причины своего поступка и т.п.

При доказывании преступлений экстремистской направленности следует особое внимание уделять собиранию совокупности косвенных доказательств (доказательственных фактов). В тактических целях источниками производных (косвенных) доказательств о мотиве, идеологии экстремизма и особенностях личности подозреваемого (обвиняемого) могут выступить следующие категории свидетелей:

родители, другие члены семьи, а также иные родственники, которым могут быть известны: предмет интересов подозреваемого (обвиняемого), особенности его личности, мировоззрения, идеология, которой придерживался несовершеннолетний, а также сведения о совершенном преступлении в случаях сообщения их самим виновным лицом и т.д.;

лица из ближайшего окружения, друзья, сокурсники, коллеги подозреваемого (обвиняемого), соседи, преподаватели и другие лица, которые могут характеризовать его с разных сторон и сообщить интересующую следователя информацию для изучения субъективных признаков преступления, в частности, мотивационной сферы личности, мотивов преступного поведения и т.д.;

в случае, если в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий установлено, что подозреваемый (обвиняемый) является членом националистической, экстремистской партии, движения или группы, к особой группе могут быть отнесены члены и представители этих образований, которые могут дать показания относительно обстоятельств совершения преступления, особенностей его личности, агрессивного и активного поведения подозреваемого (обвиняемого) и характера его действий, мотивационной сферы личности, мотивов преступного поведения и т.д. Необходимо отметить, что к этой категории могут быть отнесены и соучастники подозреваемого (обвиняемого), в отношении которых уголовное дело прекращено в силу недостижения ими возраста уголовной ответственности или иных оснований, предусмотренных УПК РФ.

Особенности допроса подозреваемого и обвиняемого. Рекомендации относительно изучения личности допрашиваемых, главным образом личности подозреваемого и обвиняемого, приобретают особое значение для доказывания преступлений экстремистской направленности.

Как отмечалось ранее, подавляющее большинство рассматриваемых преступлений совершается в составе группы лиц (главным образом по предварительному сговору). В связи с этим работа следователя значительно осложняется, так как ему необходимо исследовать особенности личности и мотивы преступного поведения каждого из подозреваемых (обвиняемых), должны быть исследованы связи и взаимоотношения, которые существуют между подозреваемыми, не только общий мотив (интересы) существования и деятельности преступной группы, но и иерархия мотивов, причины преступного поведения каждого из подозреваемых (обвиняемых) и экстремистскую идеологию.

К основным направлениям деятельности следователя при подготовке к допросу несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) в рассматриваемых преступлениях относятся: 1) анализ исходных данных, которые могут составлять содержание предмета допроса; 2) собирание полных и подробных данных, характеризующих личность подозреваемого (обвиняемого), его психологические особенности, общая направленность личности, мировоззрение, интересы и т.д.; 3) поиск и обнаружение экстремистских материалов; 4) при наличии предварительных оперативных данных о принадлежности подозреваемого (обвиняемого) к определенным националистическим, экстремистским образованиям (партиям, движениям, группам, организациям и т.д.) необходимо собрать данные, характеризующие деятельность и психологию указанных образований: способы и средства осуществления деятельности, цели их функционирования, круг интересов и намерений участников, ценности, убеждения, особенности идеологии и т.д. Уяснение этих данных позволит выбрать эффективную тактику допроса, определить содержание и последовательность вопросов, задаваемых подозреваемому (обвиняемому).

При допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) необходимо выяснить следующие сведения относительно обстоятельств совершения преступления, личности потерпевшего, а также личности самого подозреваемого (обвиняемого):

данные, характеризующие обстоятельства совершения преступления:

а) данные об обстоятельствах, предшествовавших событию преступления, какой характер носили подготовительные действия; в случае совершения преступления в составе группы лиц необходимо выяснить характер и общую направленность действий каждого из участников, их связи и взаимоотношения до и в момент преступления, когда и каким образом возник умысел на совершение преступлений по мотиву национальной или расовой ненависти или вражды именно в отношении потерпевших, кто был его инициатором;

б) каковы были действия нападавших в момент совершения преступления, кто входил в состав группы (мужчины, женщины, несовершеннолетние, взрослые и т.д.), условия формирования преступной группы (как познакомились, где встречались, как давно знают друг друга и т.д.); кто, кроме лиц, принимавших участие в преступлениях группы, осведомлен о ее преступной деятельности; распространялись ли до или в момент совершения преступления экстремистские материалы националистического характера, если да, то с какой целью; был объект нападения выбран случайно или преднамеренно, если случайно, то в силу каких обстоятельств; существуют ли в группе особые меры вознаграждения, поощрения, иерархия, знаки отличия или «доблести», которые стимулируют желания и действия подозреваемых (обвиняемых), если да, то какие преступные действия необходимо совершить для того, чтобы их заслужить.

В числе общих вопросов в ходе допроса подозреваемого (обвиняемого) следует указать вопросы относительно функционирования группы как преступного формирования: имеет ли название группировка; когда она организовалась, кто является организатором, лидером, идейным вдохновителем и т.п.; вовлекались ли лица, проявляющие интерес к различного рода «идеологическим» вопросам (нацизму, фашизму, расизму и т.д.), в состав экстремистской группы или для совершения конкретных преступлений экстремистской направленности и каким образом; проводились ли специальные занятия для идеологической обработки членов экстремистской группы, какими иными средствами формировали желание и укрепляли решимость бороться с «чужаками» (врагами), какими способами, носили ли действия участников группы символический характер и т.п.; имела ли группировка постоянный состав (ядро), кто за время существования группировки вышел из ее состава и по какой причине; приняты были в группировке меры поощрения или нет, если да, то за какие действия, в чем конкретно выражались; имеются ли (если да, то у кого) дневники, заметки, записи с изложением мыслей о создании экстремистского сообщества, его целях, составе, об объектах нападения и местах их расположения, источниках получения о них разведывательной информации, схемах действий и способах совершения намеченных преступлений. Следует отметить, что выяснение указанных сведений может иметь значение также для доказывания организованного характера преступной группы;

сведения, характеризующие личность подозреваемого: а) по какой причине подозреваемый вошел в состав преступного образования, националистического движения, стал членом партии или группы; когда и при каких обстоятельствах вступил; от кого узнал о существовании соответствующей группы; был ли завербован другими лицами, кем именно; что привлекает его в деятельности группы (цели, средства их достижения, лозунги, лидер, конкретная деятельность и т.п.); какова причина возникновения чувств ненависти или вражды в отношении других национальностей и рас, а также их представителей; как давно он является членом националистического образования; когда возникли у него чувства ненависти или вражды, до вступления в определенную националистическую группу или после, если после, то являются ли причины возникновения негативных чувств к представителям других национальностей и рас результатом целенаправленной националистической или экстремистской деятельности рассматриваемой группы; какие цели и намерения преследовал подозреваемый при совершении преступления; насколько он охвачен этими негативными чувствами и идеями; насколько он связан с другими соучастниками преступления, собираются ли они регулярно либо только в момент проведения насильственных акций против «чужаков»; кто конкретно является объектом нападения (все лица других национальностей и рас или представители конкретных национальностей) и по какой причине, чем они мотивируют свои действия; отношение к окружающим лицам, в том числе по национальному и расовому признакам; по какой причине для выражения своих чувств выбрали именно преступную линию поведения; следует выяснить, почему он принял участие в совершении именно этой преступной акции, в частности, не были ли преступные действия им совершены из корыстных побуждений, по найму или из мести. Имеет ли в своем пользовании экстремистские материалы националистического характера, где приобретает эти материалы и каким образом (если покупал, то где, если подарили, то с какой целью и кто, и т.д.); поддерживает ли контакты с лицами, занимающими нетерпимые позиции в национальном или расовом вопросах, если да, то с кем именно, в чем проявлялись эти контакты; есть ли увлечения (хобби), собирает ли националистическую атрибутику, знаки, символы и с какой целью;

б) знал ли подозреваемый (обвиняемый) потерпевшего (жертву) ранее, если да, то какие отношения у них сложились до совершения преступления и по какой причине; знал ли достоверно о принадлежности потерпевшего к другой национальности или предполагал о такой принадлежности в силу различных причин; по каким признакам идентифицировал его национальную или расовую принадлежность; с какой целью и намерением высказывались выражения националистического, экстремистского, идеологического характера; спровоцировали ли потерпевшие совершение в их отношении акта преступления; знал ли заранее, в отношении кого конкретно будут осуществлены преступные действия, по каким признакам их определил; какими факторами был обусловлен выбор объекта нападения; знал ли заранее место совершения преступления, если да, то исходя из каких признаков выбрал указанное место.

К числу общих при допросе организатора (руководителя), лидера могут относиться наряду с вышеуказанными следующие вопросы: когда и у кого возник замысел организации экстремистского сообщества, каковы причины и мотивы его организации; каковы истинные цели и намерения ее создания (экстремистские, националистические, политические, общеуголовные и т.д.), способы и средства организации, основные направления преступной деятельности и т.д. Указанный перечень вопросов не является окончательным и в каждом случае зависит от характера и деятельности экстремистской группы, ее психологии и других факторов.

Как отмечалось ранее, подозреваемые (обвиняемые) по рассматриваемой категории дел чаще всего прибегали к следующим ложным мотивировкам: преступление было совершено из личных неприязненных отношений; преступление совершалось не по мотиву политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, а из хулиганских побуждений; лишение жизни или причинение вреда здоровью произошло в ходе необходимой обороны или превышения ее пределов. В связи с этим допрос указанных лиц должен проводиться с учетом возможности выдвижения указанных мотивировок;

сведения о возможном вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступлений экстремистской направленности:

Анализ материалов судебной практики показал, что в большинстве случаев несовершеннолетние вовлекаются в совершение указанных преступлений со стороны взрослых лиц, являющиеся членами экстремистских организаций (более 80%), в остальных случаях несовершеннолетние вовлекаются в совершение указанных преступлений другими несовершеннолетними лицами, которые уже являются членами экстремистских группировок или желают войти в их состав. Среди вовлеченных наряду с юношами встречаются и несовершеннолетние девушки, желающие, например, принять ислам и выйти замуж за члена экстремистской организации по различным причинам. Основным способом вовлечения несовершеннолетних в совершение преступлений экстремистской направленности является вербовка. Организация вербовки новых членов экстремистских формирований является разновидностью экстремистской деятельности[9]. Другими словами, следователь при доказывании преступлений экстремистской направленности, совершенных несовершеннолетними или с участием несовершеннолетних должен наряду с экстремистским мотивом преступления доказывать факт возможной вербовки несовершеннолетних в экстремистскую организацию.

Верховный Суд Российской Федерации в своем постановлении разъясняет, что под склонением, вербовкой или иным вовлечением лица в совершение преступлений следует понимать умышленные действия, направленные на вовлечение лица в совершение одного или нескольких преступлений «путем уговоров, убеждения, просьб, предложений (в том числе совершенные посредством размещения материалов на различных носителях и распространения через информационно-телекоммуникационные сети), применения физического воздействия или посредством поиска лиц и вовлечения их в совершение хотя бы одного из указанных действий»[10].

Основным средством вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступлений экстремистской направленности выступает информационно-телекоммуникационная сеть Интернет, кроме этого вербовка несовершеннолетних происходит в мечетях, спортивных залах. Способы вовлечения девушек для участия в террористических операциях подробно перечислены в научной работе Н. И. Костенко[11].

При доказывании преступлений экстремистской направленности, совершенных несовершеннолетними, следователю необходимо учитывать национальные, религиозные, социальные особенности несовершеннолетних, так как способы вовлечения несовершеннолетних непосредственно зависят от этих факторов. Например, для вовлечения несовершеннолетних-мусульман в совершение преступлений экстремистской направленности используются широкие сведения, свидетельствующие о якобы насилиях над женщинами и детьми мусульман, проживающих в конкретных местностях, и необходимости борьбы против насильников и «немусульман». Следовательно, при производстве следственных действий следователь должен устанавливать особенности личности несовершеннолетнего и возможные способы вовлечения (вербовки) несовершеннолетнего в совершение преступлений экстремистской направленности.

Результат анализа следственно-судебной практики выявил типичные недостатки производства допросов подозреваемых (обвиняемых) в части доказывания мотивов политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды:

поверхностное выяснение содержания рассматриваемого мотива.

В частности, не устанавливались причины возникновения чувств

ненависти или вражды к определенным национальностям, причины совершения преступления в отношении конкретного потерпевшего; не устанавливались сведения о факте совершения ранее аналогичных преступлений; не устанавливались причины объединения в преступную группу и предмет их интересов, организация и деятельность преступной группы; не устанавливались высказывания, адресованные потерпевшим, или же они указывались в общей форме, причины зарождения и источники ненависти или вражды, какие конкретно национальности и расы являются объектом ненависти или вражды, в отношении кого именно и как часто применялось насилие, не указывались обстоятельства, свидетельствующие о национальной самоидентификации подозреваемых (обвиняемых) и обстоятельства идентификации потерпевших (отнесение их к другой национальности);

непривлечение к подготовке и производству допроса психологов, педагогов и специалистов в области национально-социальных проблем. При подготовке к проведению допроса подозреваемых (обвиняемых) по указанной категории дел практически не привлекались психологи и специалисты в области социологии[12].

Аналогичные данные были получены автором при обобщении судебной практики по делам о преступлениях против жизни и здоровья, совершенных по мотивам идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды. Между тем, участие в допросах указанных специалистов способствует более полному и глубокому изучению мотивационной составляющей преступления;

отсутствие активной дискредитации мотивации идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды. Как верно отмечает Н. А. Подольный, нельзя потворствовать ошибочным идеалам молодежных группировок. Необходимо обязательно показывать их ущербность и несостоятельность[13].

Следователь должен последовательно и методично, избегая излишней торопливости, развенчивать мотивацию идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти, показывать ее убогость и низменный характер. Безусловно, такая дискредитация указанной мотивации должна осуществляться в течение всего расследования, но ее успех прежде всего обусловлен поведением следователя во время допросов, личного общения с подозреваемым (обвиняемым).

Однако некоторые рекомендации, высказанные в литературе по поводу дискредитации ценностей молодежных преступных группировок, вызывают сомнение. Так, Н. А. Подольный отмечает, что «в группировках культивируются такие качества, как сила, решительность, быстрота действий, непоколебимость. Только человек, обладающий этими качествами, по мнению членов группировки, достоин уважения. Поэтому, чтобы достичь желаемого результата, следователь должен стремиться соответствовать названным параметрам, предъявляемым к личности, являющейся эталоном для членов группировки»[14].

Для того чтобы расследование было эффективным, по мнению Н. А. Подольного, «следователь должен строить свое поведение с учетом особенностей мировосприятия членами молодежных группировок, а это значит, что он должен соответствовать их представлению об идеальной личности»[15].

Указанный автор также отмечает: «Учитывая, что для данных группировок характерен культ силы, такие действия правоохранительных органов способны деморализовать группировку. Понятно, что в последующем при работе с членами группировки необходимо сделать все, чтобы данный культ сменить на другие общечеловеческие ценности»[16].

Думается, что указанные рекомендации неприемлемы по следующим основаниям: следователь ни при каких условиях не должен соответствовать представлениям об идеальной личности, которые существуют у членов молодежных преступных группировок. Идеология данных группировок, о чем речь шла ранее, основывается на культе сверхчеловека, которому должны подчиняться все иные неполноценные личности (колеблющиеся и сомневающиеся). Что касается смены культа силы на другие общечеловеческие ценности, то культ силы никогда не относился к общечеловеческим ценностям, ибо указанные ценности основаны на принципе гуманизма.

Таким образом, в ходе допроса несовершеннолетнего, совершившего преступления экстремистской направленности, наряду с мотивом преступления следователь должен установить экстремистскую идеологию и особенности распространения (пропаганды) экстремистских идей.

Назначение и производство судебной экспертизы по уголовным делам экстремистской направленности, совершенных несовершеннолетними

Важное значение в расследовании преступлений экстремистской направленности имеют специальные познания. Поэтому имеет смысл привлекать специалистов на этапах выявления преступлений экстремистской направленности и возбуждения уголовного дела, после чего организовывать и проводить весь комплекс судебных экспертиз[17].

В настоящее время вопросы связанные с повышением эффективности деятельности учреждений (подразделений), осуществляющих проведение исследований и экспертиз по делам, связанным с проявлением экстремизма регламентируются межведомственным приказом[18].

Особое значение для установления и доказывания экстремистского мотива в рамках уголовного дела имеет назначение и производство соответствующих судебных экспертиз. Верховный Суд РФ в своем постановлении также разъяснил, что в необходимых случаях для определения целевой направленности информационных материалов следует назначить лингвистическую экспертизу[19]. Понимая важность и сложность производства судебных экспертиз, Верховный Суд РФ допускает привлечение к их производству помимо лингвистов также специалистов соответствующих областей знаний (психологов, историков, религиоведов, антропологов, философов, политологов и др.).

В качестве примера можно указать уголовное дело №23709, рассмотренное 3-м окружным военным судом 28 июня 2012 г., где в ходе судебного следствия было установлено, что в середине июля 2010 г. Г аврин и Луконин, имея цель грубо нарушить общественный порядок, излить чувство ненависти к сотрудникам прокуратуры и бросить им вызов, создав общественный резонанс, решили устроить взрыв помещения прокуратуры Железнодорожного района г. Орла. Данным лицам было предъявлено обвинение в совершении действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды по принадлежности к социальной группе. Следственные органы в своем решении основывались на выводах психолого-лингвистической экспертизы и отнесли сотрудников прокуратуры к отдельной социальной группе[20].

При назначении судебных экспертиз по делам о преступлениях экстремистской направленности не допускается постановка перед экспертом не входящих в его компетенцию правовых вопросов, связанных с оценкой деяния, разрешение которых относится к исключительной компетенции суда. В частности, перед экспертами не могут быть поставлены вопросы о том, содержатся ли в тексте призывы к экстремистской деятельности, направлены ли информационные материалы на возбуждение ненависти или вражды и т.п.

Тем не менее следователи при назначении и производстве судебных экспертиз с целью доказывания экстремистского мотива допускают как уголовно-процессуальные нарушения, так и тактические ошибки. К уголовнопроцессуальным нарушениям и ошибкам прежде всего относятся: неознакомление с постановлением о назначении судебной экспертизы, экспертным заключением либо с сообщением о невозможности дать заключение; немотивированный отказ в удовлетворении ходатайства о производстве судебной экспертизы в другом экспертном учреждении либо о производстве судебной экспертизы в конкретном экспертном учреждении, неграмотное формулирование в постановлении о назначении судебной экспертизы вопросов эксперту.

Доказательственное значение судебных экспертиз обусловлено не только экспертным заключением, но и возможностью вызова и допроса самих экспертов[21], так как показание эксперта согласно УПК РФ является самостоятельным видом доказательства. Верховный Суд РФ придерживается позиции, что суд при рассмотрении уголовных дел о преступлениях экстремистской направленности не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве специалиста, явившегося в судебное заседание по инициативе любой стороны. При этом не совсем понятно, подразумевает ли суд под специалистом также и эксперта.

К основным тактическим ошибкам при назначении судебных экспертиз для доказывания экстремистского мотива относятся: сроки назначения соответствующих судебных экспертиз; определение рода и вида назначаемых судебных экспертиз; определение экспертного учреждения и выбор конкретного специалиста в качестве эксперта и т.п.

В приказе Следственного комитета РФ закреплено положение о том, что в целях недопущения затягивания сроков процессуальных проверок и предварительного следствия необходимо обеспечить своевременное назначение и проведение исследований и судебных экспертиз материалов на предмет выявления в них признаков экстремизма. В частности, при установлении в ходе процессуальной проверки очевидных признаков преступления необходимо принимать решение о возбуждении уголовного дела с последующим получением заключения эксперта[22].

Однако полагаем, что для доказывания экстремистских мотивов особое значение имеют экспертизы, назначаемые на последующем этапе расследования, когда установлены подозреваемые (обвиняемые). Обусловлено это тем, что именно данные лица и принадлежащие им предметы являются основными носителями информации о мотивации совершенных деяний, в том числе о мотивации преступлений экстремистской направленности.

При выявлении информационных материалов экстремистского характера необходимо обеспечивать проведение соответствующих исследований и судебных экспертиз в рамках доследственных проверок и расследования уголовных дел. При наличии положительных экспертных заключений - своевременно решать вопрос о направлении в суды заявлений об установлении наличия в информационных материалах признаков экстремизма и признании их экстремистскими[23].

Основными видами указанных экспертиз являются судебно-психологическая (чаще всего назначается комплексная психолого-психиатрическая экспертиза) и психолингвистическая. В результате проведения названных экспертиз наиболее полно изучаются особенности направленности личности обвиняемого, его мотивационная сфера, социальные установки, основа стереотипа личности (предубеждения, предрассудки и т.д.). Причем, как верно отмечает Н. А. Подольный, данное исследование не привносит какие-либо субъективные качества самого исследователя[24]. Именно в результате такого исследования следователь может охарактеризовать особенности психологического портрета виновных лиц (их личностные, характерологические особенности), мотивы преступного поведения, причины зарождения чувств ненависти или вражды и т.п.

Посредством производства судебно-психологической экспертизы представляется возможным уяснить также силу воздействия эмоциональноокрашенной информации, исходящей от более авторитетных членов экстремистского сообщества или группы (лидера, идеолога, руководителя), степень ее влияния на мотивационную сферу личности рядового члена группы, на его сознание, формирование доминирующих мотивов, соответственно, факты и обстоятельства, детерминирующие поведение обвиняемого, для целей индивидуализации роли каждого из участников и определения степени их вины. Помимо этого экспертиза служит для уяснения особенности воспитания и социализации несовершеннолетнего обвиняемого, влияния на него взрослых, ближайшего окружения, иных авторитетных лиц и т.д.

Экспертиза назначается также с целью уяснения связи и соотношения устанавливаемых побуждений идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды с относительно устойчивыми системами взглядов, т.е. социальной установкой личности обвиняемого (его предубеждениями, предрассудками, которые западными исследователями определяются как негативное отношение к представителям какой-либо социальной группы, основанное лишь на их принадлежности к этой группе)[25].

По мнению М. А. Алпеевой, «эксперт должен установить, что высказывания или тексты не просто содержат информацию о каких-либо фактах, а используются для формирования и подтверждения определенных взглядов, возбуждающих ненависть и вражду либо направленных на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам их принадлежности к каким-либо социальным группам»[26]. Если исходить из данного утверждения, то эксперт должен определить, направлены ли представленные на экспертизу высказывания, тексты, изображения, символы на формирование определенных взглядов, предполагающих возбуждение ненависти, вражды, унижение достоинства по социальной принадлежности.

Кроме того, экспертиза позволит установить особенности поведения обвиняемого, заключающиеся в склонности действовать по первому побуждению, под влиянием внешних обстоятельств или эмоций, т.е. импульсивности. Соответственно, при производстве психологической экспертизы необходимо выяснить, оказывалось ли в отношении обвиняемого внушение (для уяснения способов и средств психологического воздействия на процесс формирования мотива поведения обвиняемого и мотивационной сферы личности обвиняемого в целом). Если оказывалось, то в какой форме (уговаривание, давление или эмоционально-волевое воздействие) и носит ли внушение характер преднамеренности.

С учетом изложенного при назначении судебно-психологической экспертизы в ходе доказывания экстремистских мотивов предпочтительным является установление основных психологических (интеллектуальных, эмоциональных, волевых, мотивационных, мировоззренческих или иных) особенностей обвиняемого; индивидуально-психологических особенностей (внушаемость, импульсивность, жестокость, агрессивность, эмоциональная неустойчивость и т.д.); личностных особенностей обвиняемого, влияющих на принятие и реализацию поведенческих решений; мотивации вхождения обвиняемого в преступную группу; направленности личности обвиняемого и т.п.

Все вышесказанное имеет важное значение для доказывания мотива в рамках расследования преступлений экстремистской направленности.

Центральное место в постановлении о назначении судебной экспертизы занимают вопросы, поставленные перед экспертами. Именно они определяют содержательную направленность экспертных исследований. Четко и ясно сформулированные вопросы эксперту, исключающие их неоднозначную интерпретацию, определяют стратегию и тактику производства судебно-лингвистических экспертиз. В связи с этим следует отметить, что ответ на вопрос о мотивах совершения конкретного преступления не может входить в компетенцию эксперта. Мотив в данном случае является признаком состава преступления. При назначении судебной экспертизы судебная практика полагает недопустимым ставить на разрешение эксперта вопросы о наличии состава правонарушения, виновности или невиновности лица, формы вины. В противном случае заключение судебной экспертизы может быть признано не имеющим доказательственного значения, поскольку эксперт, отвечающий на указанные вопросы, выходит за пределы своей компетенции[27].

В ходе расследования преступлений экстремистской направленности при наличии достаточных оснований следует назначать судебно-лингвистическую экспертизу речевых продуктов, выраженных в форме письменного текста или устного высказывания, зафиксированных на любом материальном носителе с целью установления значения и происхождения отдельных слов, словосочетаний, фраз и фрагментов текста[28], а также фактов и обстоятельств, которые устанавливаются на основе исследования закономерностей вербальной речи[29].

Некоторыми учеными предлагается использовать общий термин «экстремистское речевое действие», понимая под этим публичное распространение информации[30], рассматривая их как обязательный элемент предпосылки осуществления «экстремистских физических действий». В качестве формы проявления экстремистских речевых действий С. А. Кузнецов, С. М. Оленни- ков допускают речь, связанную с призывом, возбуждением ненависти или вражды, пропагандой исключительности или превосходства, публичное демонстрирование атрибутики или символики, публичное заведомо ложное обвинение и т.п. Полагаем для такого рода преступлений и их последующего доказывания данное понятие вполне допустимо. Но его нужно понимать в широком смысле, включающем не только непосредственно содержание речи, но и определенные символы, изображения и другие невербальные элементы речи, которые также могут выступить предметом экспертного исследования по делам о преступлениях экстремистской направленности, совершенных несовершеннолетними.

Отдельным видом экспертизы, который на практике назначается при доказывании экстремистской мотивации, является социологическая экспертиза. Она призвана, не смешивая правовые и экспертные позиции, дать ответ на вопрос, например, является ли определенная группа социальной или нет, что важно для квалификации и доказывания преступлений экстремистской направленности. Например, в уголовном деле №23709 от 28.07.2012 г. отмечено, что в связи с произведенной в ходе судебного следствия социологической экспертизой от 19 марта 2012 г. эксперт И. В. Павлова пришла к выводу, что сотрудники полиции и сотрудники прокуратуры могут рассматриваться в качестве социальных групп и по формальным, и по существенным признакам (профессиональный критерий)[31].

Суд нашел данный вывод эксперта научно обоснованным и убедительным, мотивировав тем, что определение социальной группы как совокупности людей, имеющих общий социальный статус и выполняющих общественно необходимую функцию в общей структуре общественного разделения труда и деятельности, является общенаучным. Понятие социальной группы фиксирует социальные различия, возникающие между отдельными совокупностями людей в процессе разделения труда и деятельности на основе отношения к средствам производства, власти, характера труда, профессии.

По убеждению суда, эти социальные группы, с учетом осуществления каждой из них соответствующих профессии функций по обеспечению общественного порядка и законности, должны являться объектом повышенной уголовно-правовой защиты от посягательств, вызванных мотивами ненависти или вражды, подпадая в связи с этим под действие примечания 2 к ст. 282.1 УК РФ.

Основным недостатком существующей судебной практики при проведении социологической экспертизы является то, что в рамках различных уголовных дел могут быть получены различные экспертные заключения по содержанию самого понятия социальной группы, что будет способствовать вынесению противоречивых судебных решений. Например, по названному уголовному делу в ходе производства «внесудебной социологической экспертизы» от 26 марта 2012 г., назначенной адвокатом Дмитровской, эксперты (два преподавателя кафедры прикладной социологии Государственного педагогического университета им. А. И. Г ерцена) имели иную точку зрения на проблему[32].

учеб. пособие. Воронеж, 1998; Соловьев А. Б. Процессуальные, психологические и тактические основы допроса на предварительном следствии. М., 2002 и др.

[2] Трухачев В. В. Мотивация в структуре криминалистической характеристики преступлений : дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 1990. С. 161.

[3] См.: Дворкин А. И., Сафин Р. М. Расследование убийств, совершенных организованными группами при разбойных нападениях : научно-методическое пособие. М., 2003. С. 118.

[4] См.: Баев О. Я. Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него. Следственная тактика : научно-практическое пособие. М., 2003. С. 26.

[5] См.: О положительном опыте расследования уголовного дела, сопряженного с инсценировкой причинения вреда здоровью // Положительный опыт работы по раскрытию и расследованию особо тяжких преступлений (из следственной практики прокуратуры Воронежской области 2004-2006 гг.). Воронеж, 2006. С. 47.

[6] См. там же.

[7] См.: Расследование вооруженных разбоев и бандитизма / А. Ю. Головин [и др.]. М., 2004. С. 48.

[8] См.: Шалагин А. Е. Криминологическая характеристика и предупреждение подростково-молодежной преступности // Библиотека криминалиста. 2016. № 4 (27). С. 113-119.

[9] См.: О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011. № 11 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.

[10] О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.02.2012. № 35 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4.

[11] См.: Костенко Н. И. Роль мирового сообщества и России в противодействии торговле людьми // Международное право и международные организации. 2016. № 1. С. 28-40.

[12] См.: Ершов В. А., Костылева Г. В., Милованова М. М. Методика расследования преступлений против жизни и здоровья граждан, совершаемых членами неформальных групп (движений). М., 2007. С. 97.

[13]См.: Подольный Н. А. Отдельные основы методики расследования преступлений, совершаемых членами молодежных группировок // Следователь. 2005. № 10. С. 25.

[14] См.: Подольный Н. А. Отдельные основы методики расследования преступлений, совершаемых членами молодежных группировок // Следователь. 2005. № 10. С. 25.

[15] Там же.

[16] Там же. С. 26.

[17] См.: Погодин И. В. Преступления экстремистской направленности: методика доказывания : монография / под науч. ред. и с предисл. проф. Н. А. Колоколова. М. : Юрлитин- форм, 2012. 450 с.

[18] О взаимодействии Министерства юстиции Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации и Федеральной службы безопасности Российской Федерации в целях повышения эффективности деятельности учреждений (подразделений), осуществляющих проведение исследований и экспертиз по делам, связанным с проявлением экстремизма : приказ Минюста РФ № 362, МВД РФ № 810, ФСБ РФ № 584 от 25.11.2010 // Российская газета. 2010. 10 дек.

[19] О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 № 11 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.

[20] Уголовное дело №23709 от 28.07. 2012 // Архив 3-го окружного военного суда за 2012.

[21] См.: Ахмедов У. Н. О доказательственном значении судебной экспертизы по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения : сборник научно-практических трудов. 2015. № 2. С. 70-74.

[22] О мерах по противодействию экстремистской деятельности : приказ Следственного комитета РФ от 12.07.2011 № 109 // СПС «КонсультантПлюс», 2015.

[23] См.: Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности : приказ Генпрокуратуры РФ от 19.11.2009 № 362 // СПС «КонсультантПлюс», 2016.

[24] См.: Подольный Н. А. Отдельные основы методики расследования преступлений, совершаемых членами молодежных группировок // Следователь. 2005. № 10. С. 21-28.

[25] См.: Кроз М. В., Ратинова Н. А. Социально-психологические и правовые аспекты ксенофобии. М., 2005. С. 42.

[26] Алпеева М. А. Отдельные вопросы назначения экспертизы экстремистских материалов, задержанных при пересечении таможенной границы // Таможенное дело. 2013. № 2. С. 19-22.

[27] См.: Галяшина Е. И. Лингвистика vs экстремизма: в помощь судьям, следователям, экспертам / под ред. проф. М. В. Горбаневского. М., 2006. С. 40.

[28] См.: Ответственность за разжигание вражды и ненависти: психолого-правовая характеристика / под ред. А. Р. Ратинова. М., 2005. С. 130.

[29] См.: Российская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М., 2005. С. 374, 375.

[30] См.: Кузнецов С. А., Оленников С. М. Экспертные исследования по делам о признании информационных материалов экстремистскими : теоретические основания и методическое руководство (научно-практическое издание). 2 изд., испр. и доп. М. : Издательский дом В. Ема, 2014. С. 8.

[31] Уголовное дело №23709 от 28.07.2012 // Архив 3-го окружного военного суда за 2012 г.

[32] Уголовное дело №23709 от 28.07.2012 // Архив 3-го окружного военного суда за 2012 г.