Правовой статус несовершеннолетнего в уголовно-процессуальных отношениях носит отраслевой характер. Он базируется на общеправовом статусе личности, закрепляя положение указанного лица в уголовном судопроизводстве, охватывая наиболее существенные связи и отношения несовершеннолетнего с другими участниками уголовного судопроизводства, как наделенными властными полномочиями, так и не имеющими таковых. Правовой статус несовершеннолетнего в уголовно-процессуальных отношениях включает в себя следующие необходимые для осуществления назначения данного лица в уголовном судопроизводстве элементы: его права и обязанности; уголовно-процессуальные гарантии реализации прав и исполнения обязанностей, предоставленных законом данному участнику процесса; ответственность (как позитивная, так и ретроспективная); функции несовершеннолетнего. При этом основными элементами рассматриваемого статуса являются права и обязанности.

Понятие «правовой статус несовершеннолетнего в уголовно- процессуальных отношениях» тождественно понятию «процессуальный статус несовершеннолетнего», из этого мы и будем исходить в нашей работе.

Основу процессуального статуса несовершеннолетнего участника в уголовном судопроизводстве составляет обусловленная назначением указанного участника уголовного судопроизводства система его прав и обязанностей, находящихся в органическом единстве, предоставленных ему в соответствии с законом для осуществления своего назначения в уголовном судопроизводстве, обеспеченных законом и реализуемых несовершеннолетним.

Процессуальный статус несовершеннолетнего обладает следующими признаками:

обусловлен назначением уголовного судопроизводства, а именно защитой прав и законных интересов личности;

рассчитан на определенного субъекта, а именно на несовершеннолетнего участника уголовного судопроизводства;

определяется уголовно-процессуальными функциями

несовершеннолетнего участника уголовного судопроизводства;

состоит из находящихся в органическом единстве прав и обязанностей, уголовно-процессуальных гарантий реализации прав и исполнения обязанностей, предоставленных законом данному участнику процесса; ответственности (как позитивной, так и ретроспективной); функции несовершеннолетнего;

образует определенную систему;

подробно регламентирован действующим законодательством;

обеспечен законом, предусматривающим систему гарантий для его реализации, в том числе и возможность применения принудительных мер;

ориентирован на выполнение несовершеннолетним участником уголовного судопроизводства своего процессуального назначения.

Необходимо отметить, что особый процессуальный статус несовершеннолетнего, как подозреваемого и обвиняемого, так и потерпевшего, в определенной степени устанавливается дополнением Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ пункта 1 части 2 статьи 151 УПК РФ подпунктом «г», вступившим в силу с 1 января 2012 г. Называя Следственный комитет России в качестве субъекта подследственности по тяжким и особо тяжким преступлениям, совершенным несовершеннолетними и в отношении несовершеннолетних, законодатель подчеркнул повышенную требовательность к соблюдению прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства по указанным категориям преступлений.

Составной частью процессуального статуса несовершеннолетнего являются его процессуальные возможности.

Г оворя о процессуальных возможностях участников уголовного судопроизводства, включая и несовершеннолетних лиц, нельзя не обратить внимание на соотношение таких родственных категорий, как «права» и «возможности».

Эти категории напрямую связаны друг с другом. Так, в литературе субъективные права отождествляются с «разрешенным поведением», «допустимым поведением», «видом и мерой возможного поведения»[1], «мерой дозволенного поведения, обеспечиваемой государством»[2], «юридической возможностью действовать[3], «гарантированной законодательством возможностью действовать»[4].

Применительно к уголовному судопроизводству субъективные права определяются авторами как «охраняемые государством вид и объем возможного поведения индивида»[5].

Близким по значению к субъективным правам является понятие «свобода», которое также охватывается содержанием объекта защиты.

Свободы, так же как и права, - это предоставленные государством и закрепленные в нормах права возможности избирать вид и меру определенного поведения (действия или бездействия). И первые, и вторые принадлежат субъектам защиты и подлежат охране со стороны государства.

К каждому из них применимо правило о единстве трех возможностей: 1) возможность вести себя определенным образом; 2) возможность требовать определенных действий от других лиц (например, должностных лиц или других участников процесса); 3) свобода поведения, поступков в границах, установленных нормой; 4) возможность обращаться к государственным органам за обеспечением защиты прав[6].

Таким образом, процессуальные возможности несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства - это их субъективные права и свободы, предусмотренные нормами процессуального права и гарантированные государством.

Признаки процессуальных возможностей несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства характеризуются рядом обстоятельств. Среди них направленность их на защиту интересов особой категории субъектов - несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства. К ним же относится и обусловленность возрастными особенностями их носителя. Несовершеннолетие (возраст до 18 лет) как биопсихосоциальный феномен отличают «связанные с гормональными изменениями в организме черты порывистости, неустойчивости желаний, нетерпимости, дерзости, любопытства, готовности к жертве и т.д., усугубляемые переживаниями неуверенности»[7].

Носителями указанных возможностей являются несовершеннолетние участники процесса, выполняющие разные функции: обвиняемые, подозреваемые, потерпевшие, частные обвинители, свидетели, гражданские истцы, гражданские ответчики. Следует отметить, что УПК РФ уделяет разное внимание указанным субъектам. Так, процессуальным возможностям несовершеннолетних обвиняемых и подозреваемых посвящены не только отдельные статьи в УПК РФ (например, ст. ст. 48, 105 УПК РФ), но и целая глава в нем (глава 50 «Производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних»). Что же касается несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, то законодатель отвел им более скромное место. Им посвящены отдельные статьи УПК РФ (например, ст. 45, ст. 191 УПК РФ). Правовая регламентация процессуальных возможностей несовершеннолетних гражданских истцов, гражданских ответчиков, частного обвинителя либо просто отсутствует, либо отличается чрезвычайной скудностью. Так, например, в отношении несовершеннолетнего гражданского истца она сводится лишь к ч. 3 ст. 44 УПК РФ. Вывод о существовании в уголовном судопроизводстве несовершеннолетнего частного обвинителя следует, главным образом, из ч. 2 ст. 20 УПК РФ, предоставляющей право законному представителю потерпевшего по делам частного обвинения обращаться с заявлением о возбуждении уголовного дела. В то же время в законе отсутствуют прямые указания на участие в уголовном судопроизводстве несовершеннолетнего

гражданского ответчика. Однако это не мешает авторам признать его существование в уголовном судопроизводстве[8]. При этом они ссылаются на анализ норм УПК РФ, правда, не делая каких-либо уточнений на этот счет. Примечательно также и то, что авторы придерживаются мнения о недопустимости признания обвиняемого гражданским ответчиком[9].

Необходимо отметить, что возрастные границы будут меняться в зависимости от принадлежности несовершеннолетнего к той или иной группе участников уголовного судопроизводства. Так, возраст несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого в зависимости от вменяемого им преступления будет определяться границами от 14 до 18 лет.

Возрастные границы несовершеннолетнего потерпевшего могут быть гораздо ниже.

Фундаментом процессуальных возможностей несовершеннолетних являются права и свободы аналогичных совершеннолетних участников уголовного судопроизводства. Так, несовершеннолетние обладают в основном теми же возможностями, что и совершеннолетние обвиняемые (например, знать, в чем они обвиняются; возражать против обвинения; заявлять ходатайства; получать копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого и т.д. (ч. 2 ст. 47 УПК РФ). Аналогичные базовые возможности предусмотрены и для иных участников уголовного судопроизводства: для подозреваемого (ч. 4 ст. 46 УПК РФ); потерпевшего (ч. 2 ст. 42 УПК РФ); свидетеля (ч. 4 ст. 56 УПК РФ).

Правда, некоторые возможности совершеннолетнего участника уголовного судопроизводства нетипичны для несовершеннолетних. Так, закон не предусматривает применение особого порядка принятия судебного решения в отношении несовершеннолетнего обвиняемого, поскольку производство по уголовному делу в отношении лица, совершившего преступление в несовершеннолетнем возрасте, осуществляется в общем порядке с изъятиями, предусмотренными главой 50 УПК РФ[10]. Кроме того, в отношении несовершеннолетних подозреваемых не может производиться дознание в сокращенной форме (п. 1 ч. 1 ст. 226.2 УПК РФ).

Базовые возможности участников процесса дополняются их специфическими возможностями, обусловленными возрастными особенностями данных субъектов. Специфические возможности несовершеннолетних закрепляются, как правило, в отдельных главах и статьях, посвященных этой категории участников уголовного судопроизводства (например, ст. 191 УПК РФ, глава 50 УПК РФ).

К их числу относится право несовершеннолетних потерпевших на обязательное участие в уголовном деле их законных представителей или представителей (ч. 2 ст. 45 УПК РФ).

Применительно к несовершеннолетнему подозреваемому и обвиняемому следует вспомнить его право на более щадящий режим допроса. Продолжительность допроса указанных лиц не может превышать без перерыва более 2 часов, а в общей сложности - более 4 часов в день (ч. 1 ст. 425 УПК РФ).

Что касается допроса несовершеннолетних потерпевших и свидетелей, то с 1 января 2015 г. вступило в силу следующее правило относительно продолжительности допроса указанных лиц: допрос, очная ставка, опознание и проверка показаний с участием несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля в возрасте до семи лет не могут продолжаться без перерыва более 30 минут, а в общей сложности - более одного часа, в возрасте от семи до четырнадцати лет - более одного часа, а в общей сложности - более двух часов, в возрасте старше четырнадцати лет - более двух часов, а в общей сложности - более четырех часов в день (ч. 1 ст. 191 УПК РФ).

Необходимо иметь в виду, что при рассмотрении уголовных дел в отношении несовершеннолетних наряду с соблюдением уголовного и уголовнопроцессуального законодательства Российской Федерации учитываются положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), Конвенции о правах ребенка (1989 г.), Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинских правил, 1985 г.), Миланского плана действий и Руководящих принципов в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового международного экономического порядка (1985 г.), Руководящих принципов Организации Объединенных Наций для предупреждения преступности среди несовершеннолетних (Эр-Риядских руководящих принципов, 1990 г.) и других официальных документов, например Рекомендации N Rec (2003) 20 Комитета Министров Совета Европы государствам-членам о новых подходах к преступности среди несовершеннолетних и о значении правосудия по делам несовершеннолетних[11].

Итак, процессуальные возможности несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства усиливаются не только обязательным участием защитника, представителя, но и участием законного представителя. В соответствии с п. 12 ст. 5 УПК РФ законные представители - это родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы опеки и попечительства. Примечательно, что в данном определении речь идет не обо всех несовершеннолетних участниках уголовного судопроизводства, а лишь о подозреваемом, обвиняемом и потерпевшем. Хотя эта группа участников не исчерпывается указанными лицами, а включает в себя также несовершеннолетних гражданских истцов, гражданских ответчиков и свидетелей.

Следует заметить, что законодатель по-разному регламентирует вступление законного представителя несовершеннолетнего в уголовное дело.

Так, законные представители несовершеннолетнего потерпевшего привлекаются к обязательному участию в уголовном деле для защиты прав и законных интересов потерпевших (ч. 2 ст. 45 УПК РФ). Правда, в ч. 1 ст. 191 УПК РФ говорится уже не о привлечении к участию законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, а о его праве присутствовать при допросе, очной ставке, опознании и проверке показаний указанных лиц.

Статья 48 УПК РФ ориентирует на обязательное привлечение в уголовное дело законных представителей несовершеннолетних, совершивших преступление. Однако в ст. 426 УПК РФ говорится уже о допуске этих лиц к участию в деле.

Однако законодатель ничего не говорит об участии законного представителя на стороне остальных несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства (гражданского истца, гражданского ответчика). В то же время представляется допустимым сделать вывод об усилении процессуальных возможностей этих участников с помощью участия законного представителя, проанализировав, например, ч. 4 ст. 188 УПК РФ. Согласно этой норме лицо, не достигшее возраста шестнадцати лет, вызывается на допрос через его законных представителей.

Очевидно, что закрепленная в п. 12 ст. 5 УПК РФ дефиниция законного представителя нуждается в коррекции. Обусловлено это нарушением правила соразмерности. Согласно этому правилу объем определяемого понятия должен быть равен объему определяющего[12]. В нашем же случае определяющее понятие оказалось по своему объему уже определяемого. Ведь к законным представителям относятся родители, усыновители, опекуны или попечители не только несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, но и других несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства, среди которых могут быть и лица, в отношении которых велось или ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера. А значит, близкие родственники лиц, в отношении которых велось или ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, а также родители, усыновители, опекуны или попечители всех несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства, представители учреждений или организаций, на попечении которых находятся несовершеннолетние участники уголовного судопроизводства, органы опеки и попечительства должны быть полностью охвачены понятием «законный представитель».

Процессуальные возможности несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства гарантируются в определенных случаях участием педагога и психолога. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 425 УПК РФ участие педагога или психолога признается обязательным в допросе

несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, не достигшего возраста шестнадцати лет. Согласно ч. 1 ст. 191 УПК РФ допрос, очная ставка, опознание и проверка показаний с участием несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, не достигшего возраста шестнадцати лет, проводятся с обязательным участием педагога или психолога.

Если указанные следственные действия проводятся в отношении несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля, достигшего возраста шестнадцати лет, то участие педагога или психолога в них обусловлено усмотрением следователя.

Обязательное участие психолога предусмотрено при проведении указанных следственных действий с участием несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, не достигшего возраста шестнадцати лет, по уголовным делам о преступлениях против половой неприкосновенности несовершеннолетнего (ч. 4 ст. 191 УПК РФ).

Как видно, участие педагога и психолога обусловлено не только принадлежностью несовершеннолетнего к тому или иному участнику уголовного судопроизводства, но и его возрастными особенностями.

Следует сказать, что поиск оптимальной модели участия педагога и психолога в уголовном судопроизводстве не завершен. В литературе на этот счет существуют разные точки зрения. Среди них - предложение внести изменение в ст. 425 УПК РФ в части замены педагога или психолога при производстве допроса несовершеннолетних педагогическим работником[13]. По сути, речь идет об участии в допросе несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого не двух лиц, а одного лица, который одновременно является и педагогом, и психологом. Найти такого нетрудно. Ведь обязательная часть цикла подготовки педагогического работника в соответствии с утвержденными федеральными образовательными стандартами предусматривает изучение дисциплин «Психология», «Педагогика». Это свидетельствует в пользу наличия у педагогического работника профессиональных знаний как в области педагогики, так и психологии. Полагаем, что соответствующие изменения следует внести и в ст. 191 УПК РФ, предусмотрев участие педагогического работника при проведении допроса, очной ставки, опознания и проверки показаний, а не педагога или психолога, как это предусматривает действующая редакция. Это позволит устранить споры по поводу участия педагогов или психологов в указанных случаях.

Е.В. Марковичева справедливо считает необходимым дополнить главу 50 УПК РФ статьей 426.1 «Участие в производстве по уголовному делу в отношении несовершеннолетних специалиста в области педагогики, психологии и социальной работы», в которой определялся бы процессуальный статус такого специалиста[14].

Процессуальные возможности несовершеннолетних участников

уголовного судопроизводства усиливаются обязательным участием защитника (п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ), представителя (ч. 2 ст. 45 УПК РФ). Правда, в отличие от защитника, участие представителя несовершеннолетнего потерпевшего является альтернативным. Закон требует обязательного участия в этом случае законного представителя или представителя.

О неравных возможностях участников уголовного судопроизводства, в частности подозреваемого, обвиняемого, с одной стороны, и потерпевшего - с другой, в защите своих прав и законных интересов уже говорилось в литературе. В связи с этим предлагалось дополнить главу 6 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» статьей 45.1 «Обязательное участие представителя потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя»[15], объединив в ней как предусмотренные законом случаи такого участия (например, участие адвоката в качестве представителя несовершеннолетнего потерпевшего, не достигшего возраста шестнадцати лет, в отношении которого совершено преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетнего (ч. 2.1. ст. 45 УПК РФ), так и те, регламентация которых является делом будущего.

Однако и нормативная регламентация обязательного участия защитника несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого не снимает всех проблем в сфере надлежащей охраны интересов последних.

В связи с этим некоторыми авторами предлагается ввести норму, указывающую на обязательную квалификацию адвоката несовершеннолетнего, а также определяющую срок опыта работы адвокатом не менее трех лет, рассматривая его как обязательное условие допуска к участию в уголовном деле в отношении несовершеннолетнего[16].

Думается, что данный тезис не вполне согласуется со следующими обстоятельствами. Во-первых, участие адвоката, специализирующегося на защите несовершеннолетних обвиняемых, не может гарантировать более высокой результативности защиты по сравнению с деятельностью адвокатов, успешно осуществляющих ее по другим категориям дел. Во-вторых, в рассматриваемом случае существенно ограничивается право обвиняемого

выбирать защитника, так как его реализация обуславливается наличием определенного круга адвокатов.

Обязательное участие защитника обвиняемого, подозреваемого, представителя несовершеннолетнего потерпевшего предполагает грамотное использование указанными субъектами защиты соответствующих процессуальных средств.

В уголовно-процессуальной теории важное место отводится проблемам совершенствования средств защиты. Это обусловлено особой ролью указанных средств в механизме охраны прав и законных интересов участников процесса, в решении задач уголовного судопроизводства. Они достаточно широко используются всеми участниками уголовного судопроизводства в их процессуальной деятельности.

В уголовно-процессуальной литературе существуют разные, порой противоположные, взгляды на перспективы развития средств защиты. Одни авторы идут по пути расширения их круга для отдельных субъектов защиты, а также по пути совершенствования механизма реализации уже имеющихся средств. Другие считают излишним предоставление субъектам защиты некоторых процессуальных возможностей. По мнению Ф. Багаутдинова, неприемлемыми являются следующие полномочия адвоката: опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу; привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи; собирать предметы, которые могут быть признаны вещественными доказательствами[17]. Указанные полномочия, как считает автор, дают возможность адвокату для проведения параллельного расследования и создают серьезные помехи для следствия[18]. «Подкованный, грамотный адвокат может запугать или запутать любого свидетеля, потерпевшего... В ходе расследования при назначении и проведении экспертиз адвокат и его подзащитный имеют достаточно прав, чтобы поставить и разрешить все интересующие их вопросы»[19].

Не соглашаясь в принципе с приведенной позицией, позволим себе отметить следующее.

«Неприкрытое давление», запугивание возможно не только со стороны адвоката, но и со стороны лиц, ведущих уголовный процесс. В жизни встречаются не только недобросовестные адвокаты, но и недобросовестные следователи, прокуроры, а также представители иных профессий. Указанное качество обусловлено не видом выполняемой работы, не занимаемой должностью, а личными факторами (особенностями характера человека, его уровнем культуры). На наш взгляд, неприемлема приведенная автором обобщенная негативная оценка деятельности адвокатов при реализации ими вышеобозначенных полномочий.

Напрасны опасения автора насчет появления отдельных атрибутов параллельного расследования. Правда, о полноценном параллельном расследовании в настоящее время говорить не приходится, поскольку оно может достойно конкурировать с официальным предварительным расследованием при условии равенства процессуальных возможностей. Субъекты защиты, в отличие от участников процесса, ведущих предварительное расследование, совершенно обоснованно лишены возможности осуществлять следственные действия, которые являются основным способом собирания доказательств. А при таких обстоятельствах вряд ли приходиться говорить о параллельном расследовании со стороны субъектов защиты в полном смысле этого слова[20].

Вместе с тем существование отдельных элементов параллельного расследования на предварительном следствии, сопряженных с расширением прав субъектов защиты, лишь положительно скажется на его эффективности, защите прав граждан в уголовном судопроизводстве, а также установлении истины по делу. Кроме того, они организуют лицо, осуществляющее предварительное следствие, требуют от него строжайшего соблюдения закона и высокого профессионализма. К числу таких элементов можно отнести: собирание и представление доказательств защитником; привлечение специалиста; истребование справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии, и т.д.

Постепенное расширение возможностей субъектов защиты в рассматриваемом аспекте должно ориентироваться на неукоснительное соблюдение конституционных и иных прав участников уголовного процесса, в то же время не создавая препятствий для установления истины по делу и вынесения обоснованных решений.

Не стоит бояться разумного расширения процессуальных средств защиты не только потому, что лица, ведущие процесс, обладают перед субъектами защиты таким важным преимуществом, как наличие властных полномочий, но еще и в связи с тем, что следователи, дознаватели постоянно совершенствуют свои навыки в состязательности с защитой на стадии предварительного расследования. Необходимость выработки способностей следователей к состязательности с защитой уже на стадии предварительного расследования считается сложной, но весьма важной задачей[21]. Думается, что решение ее создаст надежный барьер, дополнительные гарантии против возможных злоупотреблений со стороны субъектов защиты. Несмотря на то, что уголовно-процессуальный закон на современном этапе предоставляет субъектам защиты широкие возможности для своей защитительной деятельности, правовая регламентация и механизм реализации средств защиты нуждаются в дальнейшей коррекции, которая предполагает в том числе и совершенствование средств защиты такой группы участников уголовного процесса, как несовершеннолетние подозреваемые, обвиняемые, потерпевшие, свидетели.

В литературе предлагаются не только новые средства защиты, но и новые гарантии уже имеющихся средств. Так, в центре внимания ученых неоднократно находился вопрос защищенности несовершеннолетних. Интерес к этой проблеме вызван, с одной стороны, ростом преступности среди этой возрастной группы представителей нашего общества, а с другой - особенностями возрастного психического развития несовершеннолетних, свидетельствующими о их нуждаемости в особой защите. Эти обстоятельства необходимо учитывать при создании и совершенствовании системы гарантий прав и законных интересов данной категории участников процесса. Одной из надежных процессуальных гарантий защищенности несовершеннолетнего независимо от его процессуального статуса является участие в уголовном судопроизводстве педагога. В литературе предлагается ввести комплекс прав и обязанностей педагога, обязательные основания для его участия. Также обосновывается необходимость привлечения педагога на стадии возбуждения уголовного дела (например, приглашать педагога для получения объяснений от несовершеннолетних в возрасте до 16 лет, а также при получении объяснений от несовершеннолетних в возрасте до 16 лет, явившихся с повинной, и при проведении с указанными лицами осмотра места происшествия); обязательного участия педагога в рассмотрении ходатайства о применении меры пресечения в виде заключения под стражу несовершеннолетнего в возрасте до 16 лет; привлечения педагога на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию для решения вопросов об изменении меры пресечения в отношении обвиняемого[22].

Не лишены рационального зерна также предложения авторов о закреплении в ст. 426 УПК РФ единой нормы, предусматривающей права и обязанности законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого; об установлении уголовной ответственности законного представителя несовершеннолетнего при понуждении к изменению

показаний несовершеннолетним[23].

Итак, следует отметить, что решение проблемы совершенствования средств защиты лиц, вовлеченных в уголовное судопроизводство, в том числе и несовершеннолетних, возможно путем создания такой оптимальной системы, основными атрибутами которой являются: правильный подбор средств защиты применительно к каждому субъекту, осуществляющему защитительную деятельность, с учетом их роли и назначения в уголовном судопроизводстве; учет в ходе дальнейшего формирования системы средств защиты особенностей определенных групп прав участников уголовного процесса, подлежащих защите (например, группы имущественных прав), а также особенностей определенных групп участников уголовного процесса (например, несовершеннолетних); надлежащая нормативная регламентация указанных средств; создание оптимального механизма реализации этих средств в уголовном процессе, важное место в котором занимают процессуальные гарантии и ответственность должностных лиц за ненадлежащее выполнение обязанностей по обеспечению средств защиты.

Оптимальная система средств защиты, в конечном счете, способствует повышению эффективности защитительной деятельности в уголовном судопроизводстве, то есть достижению ею такого качественного состояния, при котором каждая ее форма, каждый ее элемент как в отдельности, так и в совокупности обуславливают результативность защиты.

Обобщая сказанное о процессуальных возможностях несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства, можно выделить следующие основные черты, раскрывающие смысл указанных процессуальных возможностей: 1) указанные возможности представляют собой субъективные права и свободы несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства; 2) они получили свое нормативное закрепление в УПК РФ; 3) они взяты под охрану государством, в частности уголовно-процессуальным правом, предусматривающим дополнительные процессуальные гарантии для указанной категории участников уголовного судопроизводства.

Для того чтобы несовершеннолетний мог воспользоваться своими процессуальными возможностями, впрочем, как и любой другой участник уголовного судопроизводства, необходима целая система действий, направленных на их обеспечение. Особое место среди них отводится действиям, направленным на обеспечение подозреваемому, обвиняемому, подсудимому права на защиту.

Современное российское законодательство ориентировано на приоритет прав и свобод человека и гражданина, который является обязательным для всех ветвей государственной власти. Именно государство несет обязанность по признанию, соблюдению и защите этих прав (ст. 2

Конституции РФ). Кроме того, в Конституции РФ содержится прямой запрет на издание законов, отменяющих или умаляющих права и свободы человека и гражданина (ч. 2 ст. 55). Здесь же содержится перечень и раскрывается содержание этих прав и свобод в соответствии с международными актами. Это является важным свидетельством того, что современная Конституция РФ, основываясь на требованиях демократического международного сообщества, общепризнанных актов международного права (Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г.), не ограничивается провозглашением прав и свобод человека и гражданина.

Важная роль в системе всех прав и свобод человека отводится праву на защиту, поскольку именно оно предопределяет не только содержание остальных прав лица, но и способствует их успешной реализации.

Действующее законодательство предусматривает, что каждое лицо вправе защищаться от возможного произвола всеми способами, не запрещенными законом (п. 2 ст. 45 Конституции РФ), в том числе обращаться с жалобами в суд, а также получать квалифицированную юридическую помощь (п. 1 ст. 46, п. 1 ст. 48 Конституции РФ).

Свое дальнейшее развитие данный тезис получил в отраслевом законодательстве.

Так, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в дальнейшем - УПК РФ), предоставляя по существу всем лицам в уголовном судопроизводстве возможность защищать свои права (ст. 6 УПК РФ), особый акцент делает на право подозреваемого и обвиняемого[24] на защиту (ст. 16 УПК РФ). Причем указанный нормативный акт не только признает это право за указанными участниками уголовного судопроизводства, но и позаботился о его обеспечении. В соответствии со ст. 16 УПК РФ возможность подозреваемому и обвиняемому защищаться обеспечивается судом, прокурором, следователем, дознавателем. Именно этот вид деятельности государственных органов и должностных лиц как результат выполнения ими своих определенных обязанностей призван создать необходимые условия, реальные возможности для осуществления подозреваемым и обвиняемым предоставленных им прав.

Он же формирует содержание одного из принципов российского правосудия: обеспечение подозреваемому, обвиняемому и подсудимому права на защиту[25]. Следует отметить, что данный принцип одновременно является и принципом уголовного судопроизводства (ст. 16 УПК РФ). Не учитывать данное обстоятельство нельзя и при дальнейшем рассмотрении ювенальных аспектов обеспечительной деятельности. Тем более, что и такие документы, являющиеся составной частью законодательства Российской Федерации, как Минимальные стандартные правила ООН (Пекинские правила) от 15 сентября 1985 г. и Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 г., говорят о том, что создание гарантий, обеспечивающих необходимую защиту прав и законных интересов несовершеннолетних граждан, должно стать объектом особого внимания государства.

Именно ювенальные аспекты обеспечительной деятельности в последние годы приобретают особую актуальность. Связано это непосредственно с тем, что проблема борьбы с преступностью среди несовершеннолетних до конца не решена. Соответственно, в общей массе подозреваемых и обвиняемых достаточно внушительной остается доля несовершеннолетних, то есть таких участников уголовного судопроизводства, которые нуждаются в дополнительных гарантиях своих прав в силу их неспособности в полной мере активно защищать себя. К сожалению, существующая система обеспечения прав несовершеннолетних в уголовном процессе далека от идеала, и на это не раз обращалось внимание в литературе[26]. Особенно отчетливо обнаруживаются недочеты в правовом регулировании участия несовершеннолетних по уголовным делам в ходе практического применения норм права. Они касаются процессуального статуса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого; субъектов, осуществляющих производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, включая их полномочия; процессуальной формы указанного вида деятельности и др.

В определенной мере недостатки уголовно-процессуального закона в данной сфере компенсируется разъяснениями по этому вопросу Пленума Верховного Суда РФ, создающими определенную преграду для «разнообразия в применении правовых предписаний»[27]. Так, одними из таких разъяснений являются положения о необходимости обеспечения дополнительных процессуальных гарантий, предусмотренных для несовершеннолетних на всех стадиях уголовного процесса; недопустимости показаний несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, полученных без участия педагога или психолога, и др.[28] Однако в целом проблема устранения недостатков уголовно-процессуального закона в указанной области остается неразрешенной.

Затронем лишь некоторые из обозначенных выше аспектов совершенствования процессуальной регламентации участия несовершеннолетних по уголовным делам.

Совершенствованию процессуального статуса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого посвящен ряд обстоятельных работ[29]. Данная проблема затрагивается, главным образом, под углом зрения гарантированности прав и законных интересов данных участников и касается различных стадий уголовного процесса. Интересными являются предложения авторов в части расширения процессуальных возможностей несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых и подсудимых при проведении с их участием следственных и судебных действий, при прекращении уголовного дела, в стадии исполнения приговора и др. Среди них важно отметить:

- включение в число вопросов, подлежащих рассмотрению судом по месту отбывания наказания осужденным или применения к лицу принудительных мер медицинского или воспитательного характера, положения об отмене принудительной меры воспитательного воздействия и направлении материалов уголовного дела руководителю следственного органа или прокурору[30];

- медиацию (способ урегулирования конфликта при помощи посредника, влекущий заключение мирового соглашения или прекращение производства по уголовному делу) как новую форму окончания предварительного расследования, применяемую в отношении несовершеннолетних, обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести[31].

Если говорить о субъектах, осуществляющих производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, то здесь очевидна необходимость решения проблемы их специализации. Речь идет прежде всего о специализации на предварительном следствии и в суде. Данная проблема по-разному решается на практике. Так, по указанию председателя Следственного комитета РФ А.И. Бастрыкина введена специализация следователей по расследованию преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних[32].

Что же касается проблемы возрождения в России судов для несовершеннолетних, которую уже давно обозначили исследователи в своих работах[33], то ее решение отличается следующей спецификой.

В настоящее время в Российской Федерации элементы ювенальных технологий в своей работе использует достаточно большое количество судов. «В тех регионах, где правосудие по делам несовершеннолетних осуществляется в рамках сложившейся судебной практики, рассмотрение дел этой категории на уровне районных (городских) судов поручается специально закрепленным судьям на основании приказов (распоряжений) председателей судов. Во многих субъектах Российской Федерации в вышестоящих судах введена специализация судей и кассационных составов по рассмотрению дел в отношении несовершеннолетних правонарушителей»[34].

В рассматриваемом аспекте заслуживают поддержки такие практические меры, предложенные авторами в этом направлении, как изучение многолетнего зарубежного опыта деятельности судов для несовершеннолетних, соответствующего законодательства и практики работы аналогичных судов в России в период с 1910 по 1917 г.[35]

Полагаем также необходимым навести порядок и в правовой регламентации круга государственных органов и должностных лиц, на которых возлагается обязанность по обеспечению прав и законных интересов несовершеннолетних участников уголовного судопроизводства. Важным шагом в этом направлении будет расширение субъектного состава обеспечительной деятельности, предусмотренного в ст. ст. 11 и 16 УПК РФ за счет включения в него руководителя следственного органа и начальника подразделения дознания. Кстати, правильность данной идеи, обоснованной

автором в более ранних работах[36], подтверждается выводами, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июля 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве». Так, согласно п. 3 названного документа обязанность разъяснить обвиняемому его права и обязанности, а также обеспечить возможность реализации этих прав возлагается на лиц, осуществляющих проверку сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, и предварительное расследование по делу: на дознавателя, орган дознания, начальника органа или подразделения дознания, следователя, руководителя следственного органа, прокурора, а в ходе судебного производства - на суд[37]. При этом Пленум Верховного Суда РФ исходил из взаимосвязанности положений части 1 статьи 11 и части 2 статьи 16 УПК РФ.

В силу того что решение указанной проблемы чрезвычайно важно для роста защищенности не только несовершеннолетних подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, но и других лиц в уголовном судопроизводстве, права которых подлежат обеспечению со стороны субъектов, наделенных властными полномочиями, уделим ей особое внимание.

Следует отметить, что указанные участники относительно недавно появились в уголовном судопроизводстве. Законодатель их рассматривает среди участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения (ст. ст. 39, 40.1 УПК РФ). Кроме того, они не только возглавляют соответствующие подразделения (руководитель следственного органа - следственное подразделение; начальник подразделения дознания - специализированное подразделение, которое осуществляет предварительное расследование в форме дознания), но и сами могут осуществлять расследование по уголовному делу (ч. 2 ст. 39, ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ), в ходе которого им приходится в обязательном порядке решать и вопросы обеспечения прав и законных интересов участников процесса, охваченных этим расследованием. Так, рассматривая поступившие от участников уголовного судопроизводства ходатайства, жалобы, допуская лиц к участию в следственных действиях, разъясняя им права и обязанности и т.д., руководитель следственного органа, начальник подразделения дознания выполняют одновременно и обеспечительную деятельность. Руководитель следственного органа и начальник подразделения дознания, реализуя свои процессуальные полномочия, наряду с другими участниками уголовного процесса, наделенными властными полномочиями и упомянутыми в ст. 11, ч. 2 ст. 16 УПК РФ, обязаны обеспечить заинтересованным в исходе дела лицам возможность защищаться установленными законом средствами и способами, а также охрану их личных и имущественных прав. Они, принимая уголовное дело к своему производству, лично производя предварительное расследование в полном объеме, обязаны выявлять по каждому делу в том числе и обстоятельства, благоприятные для защиты лица. Так, наряду с обличающими подозреваемого и обвиняемого обстоятельствами указанными субъектами устанавливаются также оправдывающие и смягчающие их ответственность обстоятельства.

Но этим их возможности в сфере обеспечения участникам их прав не ограничиваются. Наибольшее распространение получила такая форма обеспечительной деятельности руководителя следственного органа и начальника подразделения дознания, как процессуальный контроль за работой следователя, дознавателя при расследовании уголовного дела. Процессуальный контроль, осуществляемый данными субъектами уголовного процесса, является важной гарантией защиты прав заинтересованных в исходе дела участников уголовного процесса. Являясь регламентированной уголовно-процессуальным законом системой процессуальных действий и решений руководителя следственного органа и начальника подразделения дознания, он связан с проверкой процессуальной деятельности следователей, дознавателей на предмет выполнения задач уголовного судопроизводства на досудебных стадиях производства по уголовному делу. А приоритетное место среди них занимают задачи защиты прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (ч. 1 ст. 6 УПК РФ). Посредством процессуального контроля руководитель следственного органа и начальник подразделения дознания могут предотвращать нарушения законности в деятельности подчиненных лиц, невыполнение ими обязанностей по обеспечению прав участников уголовного процесса, выявлять основания для необходимой консультативной, методической и практической помощи следователю и дознавателю.

Руководитель следственного органа получил право контролировать действия следователя по раскрытию и предупреждению преступлений, следить за соблюдением законности при возбуждении и расследовании уголовных дел, сроками, полнотой, всесторонностью и объективностью расследования, проверять уголовные дела и давать по ним указания следователям, отменять по находящимся в производстве подчиненного следственного органа уголовным делам незаконные или необоснованные постановления руководителя, следователя (дознавателя) другого органа предварительного расследования, а также давать свое согласие следователю на обжалование решения прокурора, на возбуждение перед судом ходатайства об избрании, продлении, отмене либо изменении меры пресечения или о производстве любого процессуального действия, которое допускается на основании судебного решения.

Возможности процессуального контроля начальника подразделения дознания в целом являются более скромными. Так, при обнаружении нарушений уголовно-процессуального законодательства со стороны дознавателя начальник подразделения дознания более ограничен в выборе реагирующих на эти нарушения решений (например, не может принимать решение об отводе дознавателя; продлевать срок дознания; утверждать постановление дознавателя о прекращении производства по уголовному делу и т.д.). Связано это с тем, что доминирует в контроле за деятельностью дознавателя прокурор, в то время как его контроль за деятельностью следователя утратил былые позиции за счет перераспределения соответствующих полномочий между надзирающим прокурором и руководителем следственного органа в пользу последнего[38].

Вместе с тем следует обратить внимание на то, что правовая регламентация обеспечительной деятельности как руководителя следственного органа, так и начальника подразделения дознания нуждается в дальнейшем совершенствовании. На наш взгляд, является целесообразным закрепить в законе более строго очерченный процессуальный регламент деятельности указанных участников уголовного процесса, предполагающий не только перечень их процессуальных полномочий, как это в основном имеет место в настоящее время, но и основания их применения, последовательность осуществления, порядок процессуального оформления, механизм ответственности.

Думается, что изменение процессуальных норм в рассматриваемом аспекте будет способствовать росту эффективности уголовнопроцессуальной деятельности руководителя следственного органа и начальника подразделения дознания в сфере обеспечения прав и законных интересов участников уголовного процесса, а значит, и росту степени защищенности всех лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство, включая и несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых.

Государственные органы и должностные лица обязаны не только обеспечивать права несовершеннолетних участников уголовного

судопроизводства, но и побуждать этих лиц к выполнению своих обязанностей. Особенно это касается тех несовершеннолетних, которые не хотят добровольно выполнять обязанности, возложенные на них законом. На этот случай в уголовно-процессуальном законодательстве предусмотрен институт уголовно-процессуального принуждения. Рассмотрим некоторые проблемы, возникающие в этой области.

Проблемы, связанные с применением уголовно-процессуального принуждения к несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым, по- прежнему не потеряли своей актуальности. Связано это прежде всего с тем, что несовершеннолетние продолжают фигурировать среди лиц, совершающих преступления. Более того, статистика в этой части на сегодняшний день весьма тревожна. Так, каждое двадцать первое преступление (4,8%), расследованное в период с января по июль 2012 года, совершено несовершеннолетними или при их соучастии[39].

Почти каждое восемнадцатое расследованное преступление в 2013 году (5,4%) совершено несовершеннолетними или при их соучастии[40].

Каждое двадцать второе расследованное преступление в период с января по июнь 2014 года (4,5%) совершено несовершеннолетними или при их соучастии[41].

В этой обстановке государственным органам и должностным лицам, осуществляющим производство по уголовному делу, не обойтись без применения мер пресечения к указанным лицам.

Присмотр за несовершеннолетними подозреваемыми или обвиняемыми является единственной мерой уголовно-процессуального принуждения, рассчитанной на субъекта уголовно-процессуальный отношений, имеющего определенные возрастные особенности, а именно не достигшего совершеннолетия. В этом смысле несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого по праву можно считать специальным субъектом таких правоотношений. Поскольку возрастной критерий в этом случае является определяющим, необходимо обозначить его границы. Нижняя возрастная граница указанного специального субъекта напрямую связана с возрастом наступления уголовной ответственности (по общему правилу - с 16 лет, а за отдельные преступления - с 14 лет). Презюмируется, что таким несовершеннолетним доступно понимание деяний, за которое они могут быть привлечены к уголовной ответственности. Верхняя граница определяется совершеннолетием лица, которое наступает в 18 лет.

Учет возрастной специфики специального субъекта, необходимость решения не только общих задач уголовного судопроизводства, но и ювенальных, был положен в основу такой уголовно-процессуальной формы, как производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних. Данное обстоятельство было учтено и при правовой регламентации мер пресечения, предоставившей возможность дознавателю, следователю и суду применить к несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым присмотр со стороны родителей, опекунов, попечителей или других заслуживающих доверия лиц, а также со стороны должностных лиц специализированного детского учреждения, в котором они находятся.

Следует отметить, что присмотр за несовершеннолетними подозреваемыми или обвиняемыми в качестве меры пресечения предусматривался уголовно-процессуальным законодательством и на более ранних этапах его развития. Так, в дореволюционный период Устав уголовного судопроизводства 1864 г. разрешал практиковать отдачу несовершеннолетних под ответственный присмотр родителям, попечителям, другим благонадежным людям, изъявившим на то согласие, в воспитательноисправительные заведения или в иные заведения для призрения детей, в монастыри вероисповедания несовершеннолетних с обязательством представить их к следствию или суду[42].

Об отдаче несовершеннолетнего под присмотр говорилось и в УПК РСФСР 1960 г. (ст. 394). Так же как и в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г., она находилась вне общей системы мер пресечения. Последняя закреплялась в ст. 89 УПК РСФСР, а отдача несовершеннолетнего под присмотр упоминалась лишь в главе 32 УПК РСФСР «Производство по делам несовершеннолетних». Объяснение здесь можно найти одно: подчеркивалась специфика данной меры пресечения по сравнению с другими, выражающаяся в ориентированности ее на определенный круг субъектов - несовершеннолетних.

Кроме того, в тексте закона (ст. 394) не уточнялось, к каким именно участникам уголовного судопроизводства, не достигшим совершеннолетия (обвиняемому или подозреваемому), могла применяться данная мера пресечения. Примечательно, что остальные меры пресечения, перечисленные в ст. 89, были рассчитаны на обвиняемого, а также в исключительных случаях на подозреваемого (ст. ст. 89, 90 УПК РСФСР). В комментарии к ст. 394 УПК РСФСР «Отдача несовершеннолетнего под присмотр» лицо, к которому применяется данная мера пресечения, названо лишь однажды: применительно к рассмотрению вопроса о нарушении обязательств о присмотре. Им назван обвиняемый[43], хотя применяемый в тексте закона

термин «несовершеннолетние» - очевидно шире, чем понятие «несовершеннолетний обвиняемый».

Современное законодательство также характеризуется недочетами в правовой регламентации аналогичной меры пресечения. Так, в норме, содержащей перечень мер пресечения, говорится о присмотре за несовершеннолетним обвиняемым (п. 4 ст. 98 УПК РФ). А статья 105 УПК РФ, регламентирующая правила применения данной меры пресечения, рассчитана на подозреваемого и обвиняемого, что прослеживается даже в ее названии «Присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым». Примечательно, что на момент принятия УПК РФ (18.12.2001) редакция пункта 4 ст. 98 УПК РФ была иной. В нем речь шла о присмотре за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым. Изменения в указанный пункт были внесены Федеральным законом от 29 мая 2002 г. №58- ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации», то есть до вступления УПК РФ в силу. По непонятным причинам соответствующие изменения не были внесены в ст. 105 УПК РФ, которая до настоящего времени ориентирована на применение данной меры пресечения в отношении как несовершеннолетнего обвиняемого, так и несовершеннолетнего подозреваемого.

В условиях обозначенного противоречия затруднительно дать ответ на вопрос о том, к кому же должна применяться указанная мера пресечения?

Обращаясь к актам толкования, можно увидеть следующую картину объяснения применения данных норм.

В Комментариях к ст. 105 УПК РФ[44], в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» однозначно говорится о присмотре за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (п. 7)[45].

Нельзя также не упомянуть предпринимаемые авторами попытки объяснить современную редакцию пункта 4 ст. 98 УПК РФ. Так, обращается внимание на то, что присмотр за несовершеннолетним трудно применим в неотложных ситуациях, в силу необходимости установления многих дополнительных факторов[46]. Но и они, несмотря на указанные оговорки,

признают возможность его применения в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого[47].

Учитывая все указанные обстоятельства, полагаем необходимым вернуться к первоначальной редакции пункта 4 ст. 98 УПК РФ, предусмотрев в системе мер пресечения присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым. Что же касается некоторых трудностей избрания данной меры пресечения к несовершеннолетнему подозреваемому, то они не могут служить основанием для исключения присмотра в отношении данного участника уголовного судопроизводства из системы мер пресечения. В противном случае, следуя этой логике, из числа мер пресечения нужно будет исключать и присмотр за несовершеннолетним обвиняемым, так как он применяется к нему крайне редко. И это несмотря на требование закона обсуждать в каждом случае возможность отдачи несовершеннолетнего под присмотр при решении вопроса об избрании к нему меры пресечения (ч. 2 ст. 423 УПК РФ).

Следует отметить, что на указанное обстоятельство обращается внимание почти в каждой работе, посвященной проблемам присмотра за несовершеннолетними. Так, по мнению одних авторов, отдача несовершеннолетних под присмотр в массе применяемых к ним мер пресечения составляет от 1 до 5 %[48]. В других исследованиях говорится о том, что случаи применения присмотра за несовершеннолетними подозреваемыми или обвиняемыми наряду с личным поручительством и залогом составляют менее 1 %[49]. Кстати, похожая ситуация складывалась и раньше. Так, в Москве, Московской, Тверской, Владимирской, Волгоградской, Белгородской областях отдача несовершеннолетних под присмотр в числе всех других мер пресечения, избираемых в отношении несовершеннолетних, не превышала 1 - 1,5% (1987-1990 гг., 1992-1996 гг.)[50].

Е.А. Потехина справедливо выделяет среди причин такого положения дел следующие обстоятельства: «отсутствие по многим уголовным делам лиц, которым можно было бы отдать несовершеннолетнего под присмотр; необходимость затрачивать на избрание указанной меры пресечения большего количества времени; слабое знание следователями законодательства о производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних и о мерах пресечения; недостаточное проявление инициативы со стороны защитника и законного представителя несовершеннолетнего; отсутствие специальных бланков процессуальных документов, необходимых для избрания меры пресечения; убежденность многих следователей в неэффективности присмотра за несовершеннолетним

подозреваемым или обвиняемым как меры пресечения; отсутствие практики применения этой меры пресечения»[51].

Как видно, каждая из перечисленных причин так или иначе связана с проблемой эффективности рассматриваемой меры пресечения. Трудность ее решения, на наш взгляд, обуславливается тем, что присмотр за несовершеннолетним поручается лицам, которые не смогли в свое время обеспечить его правомерное поведение, в результате чего им было совершено преступление. Налицо отсутствие для такого несовершеннолетнего авторитета со стороны взрослых, которые отвечали за его воспитание. В связи с этим возникает вопрос: как родители, опекуны, попечители, должностные лица специализированного детского учреждения, в котором находился несовершеннолетний, могут гарантировать его надлежащее поведение, не обеспечив это однажды?

Предоставленная законом возможность указанным лицам отказаться от возложения на них соответствующих обязанностей, в том числе и по причине их бессилия в обеспечении надлежащего поведения несовершеннолетнего, не всегда ими может быть адекватно использована. Любящие родители, не способные трезво оценить свой воспитательный потенциал, используемый в отношении несовершеннолетнего, вопреки всяким обстоятельствам будут настаивать на применении следователем, дознавателем или судом именно присмотра. Очевидно, что эффективность избрания указанной меры пресечения при этом будет страдать, кроме одного случая. Речь идет о ситуации, когда несовершеннолетний сам осознал аморальность и неправомерность своего поведения, раскаялся в этом и желает исправится. Полагаем, что при таких обстоятельствах поручитель сможет обеспечить должный присмотр, соблюдая следующие условия: не оказывать со своей стороны негативного влияния на детей; осуществлять активные положительные предупредительные действия. Правда, здесь возникает другая проблема: как безошибочно убедиться в том, что такие обстоятельства и условия наступили?

В остальных случаях полагаем целесообразным возлагать обязанность по обеспечению надлежащего поведения несовершеннолетнего на других заслуживающих доверие лиц, которые не только не успели себя скомпрометировать ненадлежащим выполнением своих обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего и контролю за ним, но и способны благотворно влиять на подростка. К ним очевидно относятся: пользующиеся у несовершеннолетнего авторитетом педагоги по месту учебы, работы,

занятий спортом, родственники, соседи, друзья родителей и т.д.[52] Ведь не секрет, что подростки легко поддаются чужому влиянию, авторитету. Главное, чтобы это влияние для них было позитивным, способным в определенной мере компенсировать неудовлетворительные условия воспитания в семье.

Анализ проблемы эффективности присмотра за несовершеннолетним подозреваемым и обвиняемым еще раз свидетельствует об определенной сложности для правоприменителя в выборе его в качестве меры пресечения. А это значит, что в современных условиях не приходится надеяться на широкое распространение присмотра по уголовным делам в отношении несовершеннолетних.