Право двойственно по своей природе. И это надо учитывать в процессе научно-исследовательской и практически-прикладной деятельности. С одной стороны, оно объективно выступает исходным основанием правореализации и его содержание для посвященного вполне определенно, с другой стороны, оно является ситуационно- объективно-субъективным непосредственным основанием осуществления права.

В первом случае право в статике (в статическом подходе) есть статическая нормативная структура, которая создается специально уполномоченным субъектом нормотворчества абстрактно-общих норм и существует как формально-определенная потенциальная возможность (статутное право, статутная обязанность, статутная юридическая ответственность и т.п.) объективно, независимо от сознания и психики человека и даже от реалий регулируемой практики, в виде текстов-документов (первичные формы права), наполненных смыслом-содержанием (абстрактно-общие нормы права)[1].

Во втором случае право становится реально действующим регулятором в виде индивидуально-определенных норм только там и тогда, где и когда оно конкретизировано субъектом нормотворчества инди-

видуально-определенных норм и востребовано в конкретной ситуации и на уровне правосознания человека, и на уровне его правомерного поведения. Поэтому с точки зрения динамики (функциональный подход) право через сознание и психику, а затем деятельность персонифицированного праводееспособного субъекта интегрировано во все общественно значимые практики и является (должно быть) неотъемлемым организующе-стабилизирующим элементом многообразных публичных и частных общественных отношений, урегулированных правовыми нормами.

В теории переход объективного права в право, которое возникает ситуационно в рамках конкретного правоотношения или при определенных условиях вне конкретного правового отношения, принято обозначать через взаимодействие объективного и субъективного права. Однако при более углубленном анализе эта традиционная формула требует уточнения и дополнения.

Рассмотрим поясняющий пример из правореализационной практики. Комплекс норм купли-продажи недвижимости — правовой институт Гражданского кодекса РФ — элемент объективного права. Как только конкретные субъекты нормотворчества индивидуальноопределенных норм на этой нормативной основе доурегулировыва- ют ситуацию и составляют (в процессе частного индивидуального нормативного правового регулирования с учетом своих интересов, возможностей, материальных условий и конъюнктуры рынка недвижимости) частный договор и другие юридические документы, то здесь ситуационно на формально-правовом уровне появляются не только субъективные права покупателя и продавца недвижимости, но и более сложный комплекс — ситуационное право, куда входят субъективные права, субъективные обязанности, запреты, ограничения, сроки, средства, процедуры деятельности, индивидуальные правовые формы, меры юридической ответственности и т.п.

Ситуационное право является конкретным и непосредственным нормативным основанием правореализации. От того, насколько оно (ситуационное право) соответствует интересам сторон, ситуационным социальным условиям, духу и букве объективного права, точнее, тем абстрактно-общим нормам, которые адресованы участникам данной правореализационной ситуации, зависят законность конкретного правового отношения и ситуационное социально-правовое и психологическое качество жизни человека.

Таким образом, применительно к реализации норм права правильнее говорить о диалектике взаимодействия объективного и ситуационного права и соответственно о содержании объективного и содержании ситуационного права. Если же необходимо сконцентрировать внимание только на субъективном праве, то речь должна идти о статутном праве (дозволении) неперсонифицированного субъекта как элементе объективного права и субъективном праве конкретного человека — составляющей ситуационного права.

В этом контексте вполне логично и уместно отметить: надо различать, но не разделять в рамках единого процесса правотворчества субъектов нормотворчества абстрактно-общих норм (объективное право — потенциальный регулятор как результат общего нормативного правового регулирования) и субъектов нормотворчества индивидуально-определенных норм (ситуационное право — реальный регулятор как результат индивидуального нормативного правового регулирования).

Реализация норм объективного права в сложной жизненной ситуации начинается с индивидуального нормативного правового регулирования и с неизбежностью предполагает составление формально и содержательно безупречного юридического документа, например договора суррогатного материнства, договора кредитования, трудового договора, решения суда и т.п. Такие вторичные формы права — индивидуальноопределенные правореализационные акты необходимы и обязательны для правореализаторов под угрозой правовой ничтожности деяния или гарантированной позитивной результативности его оспаривания[2].

Он, ситуационно необходимый и обязательный юридический документ, по содержанию и сущности не что иное, как: 1) нормативная модель конкретного правового отношения и одновременно вид и мера ситуационного социально-правового статуса частного и публичного правореализатора в виде формально выраженной ситуационной социально-правовой свободы и ответственности личности; 2) закономерное продолжение интегрированного в практику объективного права, его функционально неотъемлемая часть, имеющая ситуационно-объективно-субъективную природу.

Это и есть ситуационное право, объективное право в динамике, «живое» право — конкретное в виде индивидуально-определенных норм и непосредственное нормативное основание сложной реализации норм права. Еще древние римляне подметили: договор — закон для двоих; можно продолжить по аналогии и с учетом современной правореализационной практики: ситуационное право — закон для правореализаторов и для тех публичных и частных субъектов, в том числе представителей государства, кто призван обеспечивать, охранять и защищать его реализацию в рамках конкретного правового отношения.

На то, что в правореализационной практике абстрактно-общие нормы специально уполномоченным субъектом переводятся в состояние индивидуальных норм, обращали внимание различные ученые — не только представители социологической школы права, но и сторонники нормативного понимания права, в частности Г. Кельзен. Он наряду с общей нормой закона выделяет также индивидуальную норму, которую создает судья в форме решения: «Судья, уполномоченный законом, т.е. общей нормой, выносить решение в конкретных случаях, применяет закон к конкретной ситуации, и его решение представляет собой индивидуальную норму»1.

С данным утверждением вряд ли можно не согласиться. Однако индивидуальные нормы в процессе индивидуального нормативного правового регулирования создаются всеми частными и публичными правореализаторами, а не только судьями. Только в этом случае право становится реальным регулятором. Эти индивидуально-определенные нормы являются содержанием ситуационного права, облеченного в правовую форму того или иного юридического документа.

Ситуационное право — сравнительно новая теоретическая конструкция (категория) для юридической науки2. Эта категория методологически и логически обусловлена существующим теоретико-правовым знанием и, самое главное, отражает реальные явления правореализационной практики, поскольку:

в ситуационном праве фиксируются, получают социально-правовую предметно-практическую конкретизацию взаимные субъективные права и обязанности персонально поименованных сторон, ситуационные запреты и ограничения, ситуационные вид и мера юридической ответственности, объекты-ценности, средства-инструменты деятельности, необходимые для ее эффективного осуществления ресурсы, условия, сроки и порядок (процедура) деятельности, а в целом — формальный де-юре ситуационный социально-правовой статус конкретного частного и публичного правореализатора в состоянии статики. В случае реализации ситуационного права в конкретном правовом отношении возникает реальный де-факто ситуационный социально-правовой статус частного и публичного субъекта в состоянии динамики;

ситуационное право служит конкретным нормативно-правовым критерием определения частными и публичными правореализаторами, третьими лицами, представителями государства и социума право- [3] [4] мерности и законности тех или иных действий (бездействия) в ходе ситуационной правореализации и даже после ее завершения, а в случае деформации конкретного правового отношения, возникшего на основе ситуационного права, оно (ситуационное право) выступает в качестве вторичного формального источника права для назначения наказания со стороны специально уполномоченных субъектов, в конечном счете для установления той или иной юридической ответственности участника (участников) деформированного конкретного правового отношения.

Иными словами, данный феномен как неотъемлемая часть права выполняет функции полноценного нормативного правового регулятора в конкретной сложной социальной ситуации. Какие это функции?

Регулятивно-статическая функция — ситуационное право закрепляет основные элементы внешней микросреды функционирования конкретного правового отношения и его формализованные социаль- но-психологически-правовые параметры, в том числе формальные параметры ситуационного социально-правового статуса конкретного субъекта будущего участника правоотношения, а также, если необходимо в особо сложных правореализационных ситуациях, устанавливает с помощью исключительных норм условия-факторы, при наступлении которых стороны (или сторона отношения) могут внести коррективы или даже вообще изменить алгоритм поведения в рамках конкретного правового отношения.

Регулятивно-динамическая функция — ситуационное право определяет процедуру и динамику функционирования и развития прежде всего конкретного материального правового отношения и формирующегося в его пределе реального ситуационного социально-правового статуса частного и публичного правореализатора.

Функция легальной охраны и защиты ситуационной социальной коммуникации — рассматриваемый ситуационный нормативно-правовой регулятор на формальном уровне закрепляет модель будущего конкретного правового отношения, легализует его и соответствующую социальную коммуникацию. Иными словами, оно придает конкретному социальному отношению не потенциальный, как это делает объективное право, а реальный функционально осуществимый статус конкретного правового отношения со всеми вытекающими из этого факта последствиями, в частности возможностью (а) самому участнику (участникам) отношения осуществлять меры по легальной защите или (б) обратиться к представителям правоохранительных и судебных институтов государства и общества с требованием оказания помощи и поддержки в охране и защите конкретного правового отношения.

Функция формирования правосознания и социализации участников создания ситуационного права. В процессе разработки и оформления ситуационного права происходит интенсивное формирование (изменение, уточнение, предметно-практическое наполнение) правосознания и одновременно идет социализация личности — участника процесса индивидуального нормативного правового регулирования.

Ситуационное право является формализованным результатом публичного или частного индивидуального нормативного правового регулирования сложной конкретной правореализационной ситуации и отношения, которое возникает в ее пределе. В ходе этой правоустанавливающей интеллектуально-эмоционально-волевой деятельности субъектов нормотворчества индивидуально-определенных норм по степени значимости, а иногда сложности, в чем-то сопоставимой с правотворчеством (или это особенно в сложной правореализационной ситуации разновидность, а может быть, продолжение правотворчества?), с учетом интересов сторон, их возможностей, ситуационных социально-психологических условий и требований норм объективного права сложная жизненная ситуация и отношение доурегулируется (в частной практике при пробелах в праве вообще могут создаваться в формате частного нормативного договора новые ситуационные нормы) и в ней появляется такой организующе-стабилизирующий ситуацию нормативный комплекс, как ситуационное право.

При этом само индивидуальное нормативное правовое регулирование по созданию ситуационного права упорядочивается теми или иными материальными процедурными нормами или, если это юрисдикционное индивидуальное нормативное правовое регулирование, процессуальными процедурными нормами. Здесь также есть реализация этих норм, что подтверждает и наглядно показывает, насколько правореализация универсальная, функционально всепроникающая и всеохватывающая социально целесообразная деятельность.

Его (ситуационного права) роль и значение в функционировании права, в частности в правовом регулировании, особенно в части правореализации, трудно переоценить. Если ситуационное право качественное и реализуется в полном объеме (что бывает далеко не всегда), то оно способно обеспечить с эффектом высокой степени гарантированности социально-психологически-правовое взаимодействие участников сложной жизненной ситуации, т.е. на формально-правовом уровне структурировать, легализовать и поддержать, а при необходимости охранять и защищать с помощью представителей правоохранительных и судебных институтов государства и общества ситуационную социальную коммуникацию, здоровье и жизнь ее участников и создаваемые в ее пределе ценности, в том числе инновационную социальную коммуникацию[5].

И наоборот, если ситуационное право имеет дефекты, например скрытые кабальные условия для стороны или третьих лиц, либо оно ненадлежащим образом оформлено, то это может спровоцировать конфликт, вызвать ситуационное социальное напряжение, возможно, даже разрушить социально целесообразную коммуникацию и, как следствие, дискредитировать право.

Именно через качественное ситуационное право регулятивный потенциал и юридическая сила норм объективного права материализуются, приобретают законченную ситуационно-объективно-субъективную структуру реально действующего регулятора, переводятся в стадию предреализации и становятся индивидуальной формально-определенной нормативной конструкцией — предпосылкой — условием и мерилом правомерности последующего поведения правореализаторов. От того, насколько оно (ситуационное право) соответствует духу и букве объективного права, прежде всего соответствующему общерегулятивному правовому отношению, консолидированному интересу сторон, социальным условиям, зависят законность конкретного правового отношения и ситуационное социально-психологически-правовое качество жизни человека, его реальный де-факто ситуационный социальноправовой статус (социально-правовой статус личности в динамике)[6] [7].

Качество ситуационного права, если обобщить существующую практику индивидуального нормативного правового регулирования, находится в прямой зависимости от умения участников этого процесса правильно определить (а) социальную нормативность ситуации, (б) формирующуюся на ее основе психологическую нормативность, а затем перевести все это в те или иные юридические конструкции — индивидуальные определенные нормы, не выходя при этом за пределы социально-правового статуса частного и публичного субъекта, установленного в объективном праве (социально-правовой статус в статике де-юре).

Ситуационное право возникает и в простых правореализационных ситуациях: например, розничная купля-продажа, проезд в общественном транспорте, осознанное соблюдение в одностороннем порядке (вне конкретного правового отношения) запрета или ограничения и т.п. Здесь его формализация минимальная, поскольку оно существует главным образом как элемент правосознания конкретного субъекта — непосредственного участника ситуации, как когнитивное ситуационное право в виде интеллектуально-эмоционально программируемой и пригодной для воления модели поведения. Причем только в том случае, если правореализатор в процессе саморегуляции адекватно осознает свои и чужие субъективные права и обязанности, ситуационные запреты и ограничения, допустимые для использования в данной ситуации средства, правильно интерпретирует требования объективного права применительно к простой ситуации и готов ими руководствоваться.

Когнитивное ситуационное право, вне всякого сомнения, появляется (в идеале должно появиться) и в сложной как публично-правовой, так и частноправовой жизненной ситуации, но тут оно обязательно закрепляется в той или иной структурированной документарной форме. Причем с функционально-психологической точки зрения создание в той или иной правовой форме конкретного ситуационного права не просто акт саморегуляции субъекта, а более сложная совместная интеллектуально-эмоционально-волевая и вместе с тем социально-правовая деятельность субъектов — участников публичного или частного индивидуального нормативного правового регулирования1. Здесь тоже есть саморегуляция, но только как элемент сложного социально-психо- логически-правового процесса, который по своему содержанию более соответствует терминологической конструкции «индивидуальное нормативное правовое регулирование», а не термину «саморегуляция» или «правовая саморегуляция».

Об этом необходимо сказать, потому что некоторые авторы не разграничивают данные специфические разновидности деятельности правореализаторов и их консультантов. Это обусловлено, по-видимому, тем, что эти виды деятельности осуществляются главным образом на уровне сознания и психики личности, следовательно, всегда связаны с саморегулированием.

Однако необходимо все-таки различать:

1) собственно социально-правовое саморегулирование (саморегулирование в широком смысле слова) как специфическую со- циально-психически-правовую деятельность, как простую правореализацию; 1

2) саморегулирование (саморегулирование в узком смысле слова) как только психический интеллектуально-эмоционально-волевой процесс на уровне личности.

Если в первом случае речь идет о формировании когнитивного ситуационного права и простой правореализации, т.е. реализации вне конкретного правового отношения либо в простом конкретном правовом отношении, то во втором случае — о сложном психическом (интеллектуально-эмоционально-волевом) процессе, который сопровождает и является составляющей любой социально-правовой деятельности, в частности деятельности по созданию формализованного ситуационного права (публичное или частное индивидуальное нормативное правовое регулирование) и деятельности по его реализации в конкретном правовом отношении1.

Вообще для формирования (и последующей реализации) ситуационного права исключительно важную роль играет правосознание человека, прежде всего уровень развития категорического нравственно-правового императива.

Особенно важно, каков уровень развития правосознания практикующего юриста-консультанта, поскольку именно он в тесном сотрудничестве с доверителем-интересантом создает в сложной правореализационной ситуации ситуационное право, а также в случае необходимости участвует в его реализации.

Одним из компонентов профессионального правосознания является точное и глубокое теоретическое понимание ситуационного права и такого системообразующего для него элемента, как когнитивное и формализованное субъективное право. Оно в правореализации не существует самостоятельно, а только в составе ситуационного права. Кроме того, субъективное право есть единство многообразия социального, психологического и собственно юридического содержания и формы.

Определение права как синтеза абстрактно-общих норм (объективное право) и индивидуально-определенных норм (ситуационное право) всегда наполнено социальным и психологическим содержанием. Только в таком диалектическом единстве право адекватно практике, следовательно, способно ее эффективно регулировать. Социально-психологическая природа права есть объективная закономерность его взаимодействия с регулируемой практикой и одновременно методологический принцип исследования субъективного права. Однако в науке и особенно в образовании преобладает сугубо [8] юридическое, односторонне-неполное определение субъективного права, не учитывающее в полном объеме его социальную и психологическую сущность и тот факт, что оно является неотъемлемой частью ситуационного права.

Рассмотрим более подробно субъективное право как элемент структуры ситуационного права. Надо различать взаимосвязанные, но относительно самостоятельные: 1) права человека или дозволения, которые закреплены в абстрактно-общих нормах объективного права, являются неотъемлемой его частью наряду с обязанностями, запретами, ограничениями, процедурами их реализации и т.д.; 2) собственно субъективное право персонально поименованного человека, которое возникает на основе дозволения в конкретной жизненной (правореализационной) ситуации.

Субъективное право реально функционирует в процессе правореализации. Но здесь оно существует не само по себе в чистом виде, а в структуре простого (неформализованного) и сложного (формализованного) ситуационного права.

Простое ситуационное право (и субъективное право) не облечено в форму юридического документа, его можно обозначить с помощью терминологической конструкции «когнитивное ситуационное право», поскольку оно формируется в правосознании субъекта-праворе- ализатора в виде интеллектуально-эмоционально программируемой и пригодной для воления модели поведения в простой правореализационной ситуации. Например, в практике розничной торговли каждый покупатель и продавец в идеале должны четко понимать свои взаимные субъективные права, субъективные обязанности, запреты, ограничения, сроки и процедуры поведения, т.е. конкретизировать в соответствии со своими интересами адресованные им абстрактнообщие нормы объективного права и создать в правосознании когнитивное ситуационное право. Именно оно выступает непосредственным социально-психологически-правовым основанием возникновения простого конкретного правоотношения, которое может развиваться в данной ситуации.

Сложное ситуационное право (и субъективное право) формализовано в юридическом документе, например в договоре купли-продажи недвижимости. Его возникновение также связано с когнитивным ситуационным правом, поскольку прежде чем будет создана эффективная конструкция договора, необходимо в процессе конкретизации комплекса абстрактно-общих норм, адресованных покупателю и продавцу недвижимости, с учетом интересов сторон, социальных особенностей сложной правореализационной ситуации (специфика объекта недвижимости, состояния рынка недвижимости и т.п.) сформировать в правосознании субъектов модель поведения, в том числе определить субъективные права, субъективные обязанности и другие элементы когнитивного ситуационного права. Вот почему качество индивидуально-определенных норм сложного ситуационного права зависит от уровня развития правосознания тех, кто разрабатывает и формирует соответствующий юридический документ.

В простом и сложном ситуационном праве системообразующую функцию выполняет субъективное право, потому что оно непосредственно связано с объектом-ценностью, интересами субъектов и с дозволениями объективного права. Но немаловажную роль играют и другие элементы ситуационного права, без которых субъективное право в правореализации «не работает».

Таким образом, субъективное право в социально-правовом регулировании, прежде всего в его завершающей стадии правореализации, не существует в чистом виде, оно интегрировано в структуру ситуационного права, является его системообразующим элементом. Вместе с тем в научно-теоретическом анализе субъективное право можно выделить в качестве относительно самостоятельного объекта исследования.

Используем в качестве примера неформализованного и формализованного субъективного права покупку продукта питания в сети розничной торговли и приобретение квартиры. Сравнительный анализ показывает: в первом и во втором случае — это универсальная закономерность функционирования любого субъективного права — исследуемый феномен имеет социальную, психологическую и правовую составляющую.

Социальная составляющая (сторона, грань, элемент субъективного права) представлена в первую очередь объектом-ценностью и той социальной коммуникацией, которая возникает в ходе формирования субъективного права и последующей его реализации (в составе ситуационного права). Объект-ценность (для покупателя и продавца розничной торговли — продукты питания и деньги, для покупателя и продавца недвижимости — квартира и деньги) предопределяет специфику субъективного права, его социальное содержание и социальную значимость. Если от примера перейти к общему правилу, то, во-первых, объектом выступают различные материальные и нематериальные (виртуальные) предметы, которые одновременно являются объектом многообразных конкретных правоотношений; во-вторых, разновидностей субъективного права столько, сколько объектов существует в легальном обороте социума, причем появляются новые виды объектов и соответствующие разновидности субъективного права.

Психологическая составляющая (сторона, грань, элемент субъективного права) проявляется в том, что каждый субъект как потенциаль-

ный носитель субъективного права анализирует, оценивает объектценность, и если он соответствует индивидуальным требованиям, то в процессе целеполагания, мотивации, с учетом возможностей актуализируется интерес к данному объекту. Объект становится субъективно значимой ценностью и фактическим основанием перехода дозволения объективного права в субъективное право только тогда, когда он интересен субъекту, когда в результате интеллектуально- эмоционально-волевой деятельности появляется устойчивый интерес к конкретному объекту.

Из этого правила есть как минимум два исключения. Во-первых, в ситуации обновления и модернизации практики объект может отсутствовать или, точнее, существовать в виде проекта-модели (инновационный объект), т.е. реального (материального или нематериального) объекта пока еще нет, но тем не менее появляется интерес на создание и получение инновационного предмета. Во-вторых, объект есть, но нет интереса к нему, между ними возникает противоречие, и это порождает субъективное право: например, свидетель преступления по каким-либо причинам не желает сообщать информацию (процессуальный объект) о преступлении, но он вынужден это делать, и тогда возникают вопреки интересу процессуальная субъективная обязанность и процессуальное субъективное право.

Таким образом, интерес человека как итог психической рефлексии служит связующим звеном между социальной практикой (объект и возникающая вокруг него социальная коммуникация) и дозволением объективного права (конкретным правом человека — участника социальной коммуникации).

Процесс кристаллизации интереса сопровождается (должен сопровождаться) выявлением ресурсов и возможностей, в том числе правовых ресурсов и возможностей, получения объекта. Здесь на первый план выходит правовая составляющая субъективного права. Правовая составляющая детально проанализирована основателями отечественного правоведения (И.А. Ильин, С.А. Муромцев, Г.Ф. Шершеневич и др.) и современными исследователями (С.С. Алексеев, Н.И. Ма- тузов, Г.В. Мальцев и др.). В науке в структуре субъективного права или, точнее, в структуре правовой составляющей субъективного права выделяют три правомочия:

правомочие на собственное поведение в границах поля свободы, которое закреплено: а) в дозволении объективного права (для неформализованного субъективного права), конкретизированного в когнитивном ситуационном праве, и б) в дозволении объективного права, конкретизированного в юридическом документе, например в договоре купли-продажи квартиры;

правомочие требовать от обязанного и третьих лиц не препятствовать правомерной реализации субъективного права;

правомочие на правомерную самооборону, а если этого недостаточно, то возможность обратиться в государственные и легальные негосударственные, в том числе международные, институты за охраной и защитой субъективного права;

Дополнительно к данным правомочиям — и это совершенно необоснованно не включается некоторыми исследователями в субъективное право — необходимо добавить правомочие не злоупотреблять субъективным правом или каким-то отдельным его правомочием.

Несмотря на системообразующий статус для структуры ситуационного права, субъективное право не существует само по себе в чистом виде. Оно всегда интегрировано в ситуационное право: вместе с другими элементами (субъективными обязанностями, субъективными запретами и ограничениями, процедурой, сроками и правовой формой) субъективное право способно эффективно регулировать конкретную правореализационную ситуацию и возникающие в ее пределе конкретные правоотношения. Субъективное право можно представить в качестве относительно самостоятельного объекта исследования и элемента правореализационной практики только в процессе теоретического моделирования, когда субъект в правосознании через ресурс творческого мышления и воображения вычленяет субъектное право из когнитивного или формализованного права. Но даже в этом случае субъективное право — что важно для практикующего юриста — не является сугубо юридическим феноменом, оно содержит, как правило, кроме собственно правовой, еще социальную и психологическую составляющие.

[1] Что такое право, как соотносится естественное право и позитивное право — эти и другие проблемы правопонимания находятся постоянно в фокусе теоретического анализа юристов-исследователей. См., например: Алексеев С.С. Тайна права. Его понимание, назначение, социальная ценность: резюме с претензией. М., 2001; Байтин М.И. Указ. соч.; МальцевГ.В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999; НерсесянцВ.С. Философия права: Учебник для вузов. М.: Норма: Инфра-М, 1998; Поляков А.В. Общая теория права: феноменолого-коммуникативный подход: Курс лекций. 2-е изд., доп. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003; Тихомиров Ю.В. Курс сравнительного правоведения.

[2] О первичных и вторичных формах права см.: Погодин А.В. Содержательная характеристика российского права // Основные характеристики российской правовой действительности / Науч. ред. Ю.С. Решетов. Казань: Казан. ун-т, 2010. С. 27-29.

[3] Теория государства и права: Хрестоматия. В 2 т. / Авт.-сост. В.В. Лазарев, С.В. Ли- пень. М.: Юристъ, 2001. Т. 2. С. 302.

[4] Некоторые авторы используют терминологическую конструкцию «ситуативное право». Например, К. Шмитт утверждает: всякое право — это «ситуативное право» (Шмитт К. Политическая теология. М., 2000. С. 26).

[5] Анализ индивидуального правового регулирования достаточно подробно исследован учеными-юристами. См., например: Безина А.К., Бикеев А.А., Сафина Д.А. Указ. соч.; Сорокин В.Д. Правовое регулирование: предмет, метод, процесс. М., 2003; Шари- фуллин В.Р. Указ. соч.

[6] Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.; Киев, 2001; Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002.

[7] Теорию социально-правового значения и эффективности правоприменительного акта (по сути и фактически эффективность ситуационного права в форме правоприменительного акта как разновидности правореализационного акта) разработал В.В. Лазарев (см.: Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1975).

[8] Более подробно о саморегуляции как сложном психическом процессе см.: Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984. С. 121 — 123; Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М., 1991. С. 154—158; МальцевГ.В. Социальные основания права. С. 135—141.