Анализ правового статуса русского языка в условиях федеративной государственности следует начать с места национальноязыкового регулирования в системе федеративных отношений.

Федеративное устройство и его принципы закреплены в ст.ст. 1, 4, 5 Главы 1 Конституции РФ «Основы конституционного строя», что позволяет отнести его к числу «основополагающих институтов современного российского конституционного права»[1].

Глава 3 Конституции РФ посвящена вопросам федеративного устройства Российской Федерации и содержит три статьи (ст. ст. 71-73), в которых определены предметы ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов и закреплено, что за пределами ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации вправе осуществлять собственное правовое регулирование. Федеративное государство строится на системе «политико-правовых идей, взглядов, традиций и институтов, базирующихся на принципах согласия, мира, добровольных договоренностей, справедливости, — определяющих общественный и государственный строй как федеративный, закрепляющий отношения власти, государства и личности, порождаемые конституционным опытом различных исторических стадий развития государства и общества и выраженные в политических документах, правовых нормах и обычаях, политикоправовом сознании этого общества»[2]. Более подробно институт федерализма освещен в работах крупных российских ученых[3].

Конституция Российской Федерации относит к ведению Российской Федерации (пп. «в», «е» ст. 71) регулирование прав и свобод человека и гражданина (в том числе, и в языковых прав) и установление основ федеральной политики и учреждение федеральных программ в области государственного, культурного и национального развития Российской Федерации, неотъемлемой составляющей чего является государственная языковая политика.

В свою очередь, защита прав и свобод человека и гражданина и общие вопросы образования, культуры (в том числе, языка) находятся в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (пп. «б», «е» ч .1 ст. 72).

Кроме того, в развитие положений ст. 68 Конституции РФ ст.6 Закона РФ «О языках народов Российской Федерации» закрепляет то, что в ведении Российской Федерации находится установление общих принципов законодательства Российской Федерации о языках народов Российской Федерации, обеспечение функционирования русского языка как государственного языка Российской Федерации, содействие развитию государственных языков республик и т.д.

Обобщая вышеназванные конституционные положения, Конституционный Суд РФ установил, что федеральный законодатель уполномочен устанавливать основы правового регулирования языков народов Российской Федерации, к которым относятся общие вопросы языковой политики, включая правовой статус государственных языков республик в его соотношении со статусом государственного языка Российской Федерации. Таким образом, «статус государственных языков республик в составе Российской Федерации, как затрагивающий статус государственного языка Российской Федерации, права и свободы ее граждан в сфере образования и культуры, не может быть предметом исключительного ведения субъектов Российской Федерации»[4].

Итак, Конституция РФ признает за республиками право устанавливать свои государственные языки и использовать их в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик наряду с государственным языком Российской Федерации (ст. 68 ч. 2), что означает равноправие статуса государственных языков федерального и республиканского уровней на территории республики.

Принятие такой конституционной нормы было обусловлено необходимостью сохранения государственной целостности и единства системы органов государственной власти, а также направлено на балансировку русского элемента с «многонародными» элементами. Баланс языковых интересов играет немаловажную роль в обеспечении социально-политической стабильности и, в целом, устойчивости конституционного строя[5]. Нарушение такого баланса может послужить катализатором для этнополитических конфликтов (как произошло, к примеру, на Украине)[6]. Стабильность проявляется, в том числе и в росте количества представителей ряда этносов. Это видно из результатов переписей последних лет. Ниже представлена произвольная выборка из данных по Национальному составу населения обоих полов среди городских и сельских жителей в соответствии с материалами Всероссийской переписи населения 2002[7] года и Всероссийской переписи населения 2010 года[8] (Таблица № 1).

Таким образом, на территориях республик государственные языки равны по правовому статусу, в том числе и русский. Однако следует учитывать, что в качестве государственного языка Российской Федерации русский язык выполняет функцию языкового единения и имеет исключительные сферы использования на всей территории государства, что регулируется ст. 3 Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации».

Кроме того, использование региональных государственных языков (как в сравнении с русским, так и между собой) ограничено по объективным причинам. Языки Российской Федерации с точки зрения давности письменных традиций существенно отличаются друг от друга, большинство языков народов России являются младописьменными. Так, в зависимости от давности письменной традиции языки народов России можно условно разделить на несколько групп:

Старописьменные (русский язык как этнолингва русского народа) и иные функционально развитые языки (татарский, башкирский, чувашский, якутский и т.д.);

Младописьменные, т.е. получившие письменность в 20-30-е гг. ХХ в. (например, абазинский, табасаранский и т.д.)

Новописьменные, т.е. получившие письменность в 90-е гг. ХХ в. (например, агульский, алеутский, вепсский, саамский и т.д.)

Бесписьменные (например, ахвахский, каратинский, тин- динский и т.д.).

Не все государственные языки народов России обладают необходимым уровнем функционального развития для обеспечения полноценной «жизнедеятельности» субъекта и поэтому не могут функционировать одинаково широко. В социолингвистике уровень развитости языка, его способность обслуживать различные сферы общения называют фактическим (функциональным, коммуникативным) статусом языка, который может расходиться с его юридическим статусом. Таким образом, государственные языки республик юридически являются статусными, но их правовой статус реализуется в разных объемах.

Таблица № 1. Показатели роста количества населения ряда наци-
ональностей России по результатам Всероссийских переписей на-
селения 2002 и 2010 гг.

Городское и сельское население (мужчины и женщины) определенной национальности

Год

2002

2010

Абазины (абаза, шегреи, шкарауа)

37942

43341

Аварцы (аварал, маарулал)

814473

912090

Буряты (агинцы, аларцы, баргузинцы, буряад, гураны с языком бурятским, сартулы, тангуты, хамниганы, хонгодоры, хоринцы)

445175

461389

Кубачинцы (угбуг)

88

120

Долганы (долган, дулган, саха с языком долганским)

7261

7885

Дунгане (лао хуэйхуэй, хуэй)

801

1651

Ингуши ( галгаи, карабулакцы, мелхи с языком ингушским, орстхоевцы, орцхо)

413016

444833

Карачаевцы (карачай)

192182

218403

Лезгины (ахтинцы, лезги)

411535

473722

Манси (вогулы)

11432

12269

Ненцы (не, ненач)

41302

44640

Тувинцы (тува, тыва)

243442

263934

Удины (уди)

3721

4267

Уйгуры (кашгарцы, таранчи)

2867

3696

Ханты (ханти, хантэ)

28678

30943

Черкесы (адыге с языком черкесским, адыги с языком черкесским, бесленеевцы, убыхи)

60517

73184

Чеченцы (вайнахи, ичкерийцы, мелхи, нохчий, нохчо, орстхой)

1360253

1431360

Чукчи (луораветлан)

15767

15908

Эвенки (мурчен, орочён с языком эвенкийским, тангус, тунгусы)

35527

37843

Эвены (ламут, ороч с языком эвенским, орочель, орочёл, орочён с языком эвенским, тунгусы с языком эвенским, ывын, эбэн, эвен, эвон, эвын, эвэн)

19071

22383

Якуты (саха)

443852

478085

Сужение сфер функционирования национальных языков народов России обусловлено различными причинами. По мнению М.А. Аюпова, различные «модернизационные процессы», к числу которых он относит переход к рынку, демократизацию общественной жизни, включая сферы, связанные с функционированием родных языков, проникают в этноязыковую среду и ослабляют силу государственного воздействия на процессы этнонационального развития. В результате чего растет число людей, выбирающих русский язык или двуязычие в русско-национальном варианте и сокращается количество носителей родного языка среди детей и молодежи281.

Вопросы конституционно-правового статуса государственных языков республик Российской Федерации напрямую связаны с конституционными правами различных категорий граждан:

граждан - носителей соответствующего государственного языка республики, проживающих на территории республики;

граждан - носителей соответствующего государственного языка республики, проживающих в Российской Федерации за пределами республики;

граждан, проживающих в республике и не владеющих этим языком.

Под конституционными правами подразумеваются:

права на пользование родным языком и его сохранение, создание условий для его изучения и развития, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ч.2 ст. 26; ч.3 ст. 68 Конституции РФ);

права в сфере культуры, включая право на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям (ч.2 ст. 44 Конституции РФ).

Перечисленные положения напрямую относятся к правовому регулированию языковых вопросов в образовании в республиках Российской Федерации. Еще в 2008 году О.И. Артеменко при анализе республиканского законодательства отмечал прецеденты нарушения баланса этноязыковых интересов участников образовательного процесса и деформацию структуры языковой подготовки русскоязычных учащихся282. [9] [10]

Приведем пример правового регулирования статусов языков в республиках и современные подходы к нивелированию подобных конфликтогенных факторов. В Конституции Республики Адыгея (принята на XVI сессии Законодательного Собрания (Хасэ) - Парламента Республики Адыгея 10 марта 1995 года) утвержден статус русского и адыгейского языков: «Равноправными государственными языками в Республике Адыгея являются русский и адыгейский языки» (ст. 5). Закон «О языках народов Республики Адыгея»[11] закрепляет равные права народов республики на сохранение и развитие своих языков. В нем также специально оговариваются равные права адыгейского и русского языков как двух государственных: «В деятельности государственных органов, организаций, предприятий и учреждений Республики Адыгея используются государственные языки Республики Адыгея», т. е. адыгейский и русский (п.1 ст. 14); «Официальные документы, удостоверяющие личность гражданина Республики Адыгея и сведения о нем оформляются на государственных языках Республики Адыгея» (п.3 ст. 14); «На территории Республики Адыгея официальное делопроизводство в государственных органах, органах местного самоуправления, организациях, на предприятиях и в учреждениях ведется на государственных языках Республики Адыгея» (п.1. ст. 15). Использование русского и адыгейского языков в образовательной сфере урегулировано Законом Республики Адыгея от 27 декабря 2013 года №264 «Об образовании в Республике Адыгея», ст.3 которой гласит, что «во всех образовательных организациях, реализующих имеющие государственную аккредитацию образовательные программы начального общего, основного общего и среднего общего образования, обучение в которых ведется на русском языке, с первого класса в качестве обязательного учебного предмета для носителей языка вводится преподавание и изучение адыгейского языка». Приведенный пример демонстрирует нацеленность регионального законодателя на поддержание равноправия государственных языков в сферах официального общения, а в решении вопроса о языке образования законодатель использует дифференцированный подход, не навязывая изучение адыгейского языка лицам другой национальности.

Сравнительные исследования законов субъектов Российской Федерации позволяют сделать вывод, что в определенных случаях региональный законодатель преднамеренно отдает приоритет русскому языку в целях упрощения работы государственных учреждений[12]. Например, в Законе Карачаево-Черкесской Республики 29 мая 1996 года (в ред. Закона КЧР от 28.12.2001 № 53-РЗ) «О языках народов Карачаево-Черкесской Республики» русский язык выполняет функцию языка межнационального общения и официального делопроизводства (ст.ст. 2, 9), рабочего языка мероприятий международного и всероссийского масштаба (ст. 10) и т.д. Действительно, на совместном заседании Совета по межнациональным отношениям и Совета по русскому языку 19 мая 2015 года было отмечено, что «часто люди в рамках небольшой республики на самом деле не могут, если они говорят на своих национальных языках, понять друг друга, несмотря на то, что живут рядом. И естественный способ общения - это с помощью русского языка»[13].

Невозможно отрицать и тот факт, что за пределами очерченных правом обязательных сфер употребления русского языка, общественная жизнь разнообразна и разнообразны общественные отношения, в том числе языковые, и поэтому в действительности статус русского языка как государственного языка Российской Федерации в республиках может быть уже.

Итак, сочетание одной, общей для всей страны, языковой доминанты (русского языка) с региональными языковыми доминантами (республиканскими государственными языками) позволяет выделить следующие модели региональной языковой политики, основанные на особенностях правового регулирования статусности языков в Российской Федерации (Таблица № 2).

Такая языковая система сочетает в себе два взаимодополняющих направления: поддержание уникального языкового разнообразия и сохранение одного из немногих национальных языков, который является неотъемлемой частью мировой культуры и современной цивилизации, - русского языка. Более того, подобная языковая система отмечает пути дальнейшего распространения,

расширения социальных функций статусных языков. В целом, общероссийская модель языковой политики, учитывающая государственное устройство и национальный состав, полностью соответствует основным принципам демократии и национально-языкового строительства. Эти принципы лежат в основе концепции языкового законодательства, от претворения в жизнь которого зависит успешное функционирование языков России.

Таблица № 2. Региональные модели правового регулирования статусов языков в Российской Федерации

Название модели правового регулирования статусности языков

Субъект Федерации

Доминирующие компоненты

Однокомпонентная

Области Российской Федерации

Русский язык как государственный язык РФ

Двухкомпонентная

Республики Алтай, Адыгея, Бурятия, Башкортостан, Калмыкия, Карелия, Ингушетия, Северная Осетия - Алания, Татарстан, Удмуртия, Хакасия, Чечня, Чувашия, Тува, Якутия

Русский язык как государственный язык РФ и государственный язык республики

Трехкомпонентная

Мордовия, Марий Эл, Коми, Кабардино-Балкария

Русский язык как государственный язык РФ и 2 варианта одного языка или 2 различных языка со статусом государственного языка республики

Многокомпонентная

Дагестан, Карачаево-Черкесия

Русский язык как государственный язык РФ и другие языки (4 и более) со статусом государственного языка республики

Если говорить о русском языке как одном из государственных языков субъекта Российской Федерации, то в этом случае возникает ряд вопросов. Вопрос о соотношении правового статуса русского языка как государственного языка Российской Федерации и государственного языка республик важен и сложен. Это имеет непосредственное отношение к проблеме соответствия федерального и регионального законодательства, к законотворчеству в целом и, конечно, к юридической технике, уровень развития которой всегда служит надежным показателем уровня развития правовой культуры общества, ведь само российское право - «элемент культуры и объект влияния культуры»[14].

В Конституциях и законах, принятых в большинстве республик, русский язык определяется как один из государственных языков республики. Например, в Законе Республики Татарстан от 08.07.1992 № 1560-XII (ред. от 12.06.2014) «О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан» правовое положение языков определяется в ст. 3: «Государственными языками в Республике Татарстан являются равноправные татарский и русский языки». Сходные формулировки содержатся в законах республик Алтай, Башкортостан, Бурятия, Ингушетия и др. в зависимости от региональной модели языковой политики в Российской Федерации.

Полагаем, это предпринято с целью, во-первых, не допустить возможность исключения функционирования русского языка на территории субъекта, во-вторых, показать политически равнозначность языков - русского и татарского, башкирского и т.д., то есть русский язык - не «старший брат».

Подобное «дублирование» в целом характерно для регионального законодательства, и приводит к спорным ситуациям. Например, в Республике Башкортостан отказывались регистрировать кандидатами в президенты республики лиц, не владеющих местным государственным языком. Этот вопрос был рассмотрен впоследствии в Конституционном Суде Российской Федерации287, который расценил подобные нормы как ограничение пассивного избирательного права288. Этот случай не был единичным, и поэтому решения Конституционного Суда способствовали сбалансированному разрешению спорных ситуаций и приведению в соответствие Конституции РФ законодательства и практики субъектов.

Вместе с тем, некоторые исследователи отмечают справедливость введения языкового ценза при формировании органов государственной власти в республиках Российской Федерации в

287 См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1998 г. № 12-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений части первой статьи 92 Конституции Республики Башкортостан, части первой статьи 3 Закона Республики Башкортостан «О Президенте Республики Башкортостан» (в редакции от 28 августа 1997 года) и статей 1 и 7 Закона Республики Башкортостан «О выборах Президента Республики Башкортостан».

288 См. подробнее: Нудненко Л.А. Принципы пассивного избирательного права: система и взаимодействие с конституционными правами и свободами личности в России // Актуальные проблемы российского права. № 10. 2015. С. 53 - 59.

случаях, если это обусловлено конкретной функциональной необходимостью[15].

В.П. Воронецкий в ходе диссертационного исследования пришел к выводу, что необходимо закрепить в федеральном законе порядок и условия установления государственного языка республики. К числу таких критериев автор относит высокий уровень развития языка, позволяющий использовать его в официальных сферах, широкую распространенность среди населения и востребованность в его употреблении на основании экспертной оценки языковых норм специализированными научными учреждениями по инициативе органов государственной власти республики.[16] Мы согласны с тем, что государственные языки республик должны соответствовать набору критериев, и помимо придания статусности языку, вопросы их возрождения, поддержки и развития могут решаться другими мерами правового характера. Остановимся более подробно на таком критерии, как национальный состав.

Под «титульными» народами мы понимаем этнические общности, этнонимы которых отражены в названии республики, а также (в целях удобства изложения материала) используем этот термин по отношению к тем народам, языки которых признаны государственными, хотя их этнонимы в силу объективных причин не отражены в наименованиях соответствующих субъектов (народы Дагестана, абазины и ногайцы в Карачаево-Черкессии наряду с карачаевцами и черкесами).

Анализируя результаты Всероссийской переписи населения 2010 г. (без учета Республики Крым, соответственно, не участвовавшей в переписи), мы делаем вывод, что удельный вес «титульных» народов в республиках Российской Федерации в большинстве случаев не превышает половины состава населения республики. Доля «титульного народа» в населении региона превышает 50 % в 8 республиках из 21, принимавших участие в переписи: в Республике Ингушетия (ингуши - 94,1 %), Кабардино-

Балкарии (кабардинцы - 57,2 %), Калмыкии (калмыки - 56,2 %), Северной Осетии - Алании (осетины - 68,1 %), Татарстане (татары - 53, 2 %), Республике Тыва (тувинцы - 81 %), Чечне (чеченцы - 95,3 %), Чувашии (чуваши - 65,1 %).

В условиях, когда доля «титульного» народа в населении субъекта мала, функционирование этнического государственного языка сталкивается с определенными трудностями. Несмотря на то, что эти языки объявлены государственными, их функционал сложно расширить, потому что полиэтническое население использует общегосударственный язык - русский, и социальная потребность в другом языке, выполняющем функцию языкового единения региона, ограничена.

Среди всех областей Российской Федерации Астраханская область выделяется самым низким процентом русского (и в целом славянского) населения, доля которого, начиная с 1970 г., неуклонно снижается.291 Характерно снижение доли славянского населения для некоторых республик в составе Российской Федерации. Например, в Республике Адыгея отмечено увеличение доли населения адыго-черкесской языковой группы. В 1926 г. население этой группы указывало национальности «черкесы» и «кабардинцы», начиная с 1939 г. появилось самоназвание «адыгейцы». В процессе подготовки и проведения Переписи 2010 г. специфической проблемой для Адыгеи стало стремление закрепить этническую консолидацию представителей этой языковой группы. Ряд НКО республики инициировали проект «Одна нация - одно будущее», заключавшийся в пропаганде единства адыгов (черкесов) через фиксацию в переписных листах себя по-русски как «черкес», и на родном языке - «адыгэ». На практике подавляющее большинство сохранили самоназвание «адыгейцы»292.

Мы видим, что в целях языкового планирования было бы рациональным устранить затруднения терминологического характера в российском языковом законодательстве. Список госязыков постепенно растет, и понятие государственного языка и русского языка как государственного, его конституционно-правовой статус становятся неоднозначными и неопределенными. Учитывая дублирование статусности русского языка как общегосударствен-

291 Межэтнические и конфессиональные отношения в Южном федеральном округе. Экспертный доклад / Под. ред. В. А. Тишкова, Л.Л. Хоперской, В.В. Степанова. - М. - Ростов-на-Дону, 2013. С. 64.

292 Там же. С. 18.

ного и госязыка республик и следующие из этого осложнения в толковании и правоприменении, становится понятной необходимость разграничения понятий. В научной литературе и прессе предлагаются различные варианты для обозначения статусов языков в России: например, для русского языка как государственного языка Российской Федерации - «общегосударственный язык», «общефедеральный язык», «федеральный», «общероссийский» и т.д.

[1] Киреева Е.Ю. Конституция РФ 1993 года: анализ основных итогов и тенденций развития конституционного строя и государственных институтов России / Киреева Е.Ю., Яновский К.Э. М., 2014. С. 21.

[2] Гайдук В.В. Институт федерализма: политико-правовое исследование : диссертация ... доктора политических наук : 23.00.02. - Москва, 2008. С. 20 - 22.

[3] См.: Абдулатипов Р.Г., Болтенкова Л.Ф. Опыты федерализма. М., 1994; Абдулатипов Р.Г., Болтенкова Л.Ф., Яров Ю.Ф. Федерализма в истории России. В 3-х кн. В 4-х ч. М., 1992-1993; Барциц И.Н. Система государственного и муниципального управления: в 2 т. М., 2011. - 952 с.; Болтенкова Л.Ф. Теория и практика федерализма. - М.: Этносоциум, 2014. - 211 с.; Болтенкова Л.Ф. Учение о федерализме и его реализация в развитии государств (второе тысячелетие до н.э. - настоящее время). Кн. 1 («второе тысячелетие до н. э - начало XX в.). М., 2006 - 447с.; Болтенкова Л.Ф. Учение о федерализме и его реализация в развитии государств. Ч.2. М., 2006 - 243с.; Болтенкова Л.Ф. Адаптация российского федерализма к геополитическим интересам России // Этносоциум. 2016. №4 (94). С. 114-126; Болтенкова Л.Ф. Федерализм в судьбе России // Наша власть. 2014. №1; Болтенкова Л.Ф. От НКВД до федерализма: Сб. избранных трудов. // Москва. 2008. - 335 с.; Болтенкова Л.Ф., Рябова Е.И. Федерализм как гарантия устойчивости Российской государственности // Этносоциум. 2016 № 5 (95). С. 90 - 104.; Васильев А.В. Федеративное устройство государства: теория, иностранный и российский опыт // Право и государство: теория и практика. 2007. № 4. С. 4-18; Васильев А.В. Федерации. Федерализм современной России // под общ. ред. Г. В. Мальцева. Москва, 2007. Сер. Серия : «Точка зрения» - 74 с.; Вишняков В.Г.Конституционное регулирование федеративных отношений // Государство и право. 2012. № 9. С. 20; Столяров М. В. Теория и практика федерализма: курс лекций о федеративном государстве: учеб. -метод. Комплекс. М., 2008. - 672 с.; Столяров М.В. Федерализм в российском измерении: записки политолога, 1998-2009. М., 2010. - 687 с.; Чепурнова Н. М. Единство судебной системы и принципы федерализма / Ткачев В., Чепурнова Н.// Российская юстиция. 1998. № 12. С. 3-4; Черепанов В.А. Федеративная реформа в России: Монография. М., 2007. - 318 с. и др.

[4] Постановление Конституционного Суда РФ от 16.11.2004 № 16-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 10 Закона Республики Татарстан «О языках народов Республики Татарстан», части второй статьи 9 Закона Республики Татарстан «О государственных языках Республики Татарстан и других языках в Республике Татарстан», пункта 2 статьи 6 Закона Республики Татарстан «Об образовании» и пункта 6 статьи 3 Закона Российской Федерации «О языках народов Российской Федерации» в связи с жалобой гражданина С.И. Хапугина и запросами Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан» // «Вестник Конституционного Суда РФ», № 1, 2005.

[5] См. например: Перкова Д.В. Языковая политика как фактор этнополитической стабильности в регионах Российской Федерации : автореферат дис. ... кандидата политических наук : 23.00.02. - Москва, 2013. - 22 с.

[6] Янускина В.В. Баланс этноязыковых интересов как одна из гарантий социально-политической стабильности в России // Этносоциум и межнациональная культура. - № 1 (79). - 2015. С. 150.

[7] URL: http://www.perepis2002.m/mdex.html?id=17/

[8] URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/pere- pis_itogi1612.htm/

[9] Аюпов М.А. Модернизация и языковая идентичность // Вестник БИСТ. № 5 (21). 2013. С. 12.

[10] Артеменко О.И. Языковое право в России: нормативные положения, определяющие статус государственных языков в Российской Федерации и конституционные основы правового статуса личности /// Ев- рАзЮж. № 3 (5). 2008.

[11] Закон Республики Адыгея «О языках народов Республики Адыгея» от 31 марта 1994 г. № 74-1.

[12] См.: Гучигов Т.Х. Особенности статуса государственных языков в республиках Северо-Кавказского федерального округа // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 7. С. 30 - 33; Катунин Д.А. Языковое законодательство в республиках Сибири // Язык и культура. 2009. № 4(8). С. 13-22.

[13] Первый канал [Электронный ресурс]. - URL: https://www.1tv.ru/ news/polit/284106 (дата обр. 20.05.2015 г.).

[14] Боголюбов С.А. Культура законодательной техники // Журнал российского права. 2006. №10. С.52.

[15] См.: Курбанова З.М. Формирование органов публичной власти: вопросы, связанные со знанием государственных языков республик в составе Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2015. № 7. С. 34 - 36.

[16] См.: Воронецкий П.М. Конституционно-правовые проблемы статуса государственных языков республик в составе Российской Федерации: диссертация ... кандидата юридических наук : 12.00.02. Санкт- Петербург, 2009. - 204 с.