Русский язык - язык не только русского народа, но и российской нации, российской цивилизации - складывался не одно столетие силами многих поколений. Современный русский язык, как указывалось в Главе 1, прошел путь от праславянского языка, старославянской письменности и живого народного языка, которые в переломном XVIII в., а затем в творчестве А.С. Пушкина и других писателей-классиков оформились в русский литературный язык, и сейчас представляет собой упорядоченную систему, характеризующуюся строгими языковыми нормами.

Нормы языка служат для «цементирования» речи общества во избежание индивидуального, диалектного многообразия, речевой «анархии». Эти нормы кодифицируются в словарях, грамматиках, учебных пособиях, сводах правил, справочниках и т.д. Кодификация языка - это эксплицитное (зафиксированное в словарях, грамматиках и т.п.) признание нормативности языкового явления или факта, целенаправленная разработка правил и предписаний, призванная способствовать сохранению литературных норм и их научно обоснованному обновлению[1]. Кодификация языка осуществляется при наличии не менее трех факторов:

соответствие определенных явлений структуре языка;

массовость, многократность и регулярность воспроизведения данных явлений в процессе коммуникации;

общественное одобрение и признание этих явлений нормативными.

Кодификации подвергается не весь язык, а только наиболее важные в социальном и коммуникативном отношении его системы. Нарушение языковых норм влечет наступление различных видов ответственности: от неудовлетворительной оценки за экзамен по русскому языку до юридической ответственности. Нормы языка вводятся и культивируются обществом и государством. В то же время языковая норма обладает двойственностью: она и предписана речевой практике общества, и из нее же извлечена, вытекает из необходимости ее регулирования. Как отмечал М.В. Ломоносов, хотя грамматика «от общего употребления языка происходит, однако правилами показывает путь самому употреблению»330. Изменения рождаются в процессе функционирования языка, а норма их умеряет, проверяет и только некоторые из них закрепляет. Таким образом, языковая норма - это регулятор, который обеспечивает и стабильность, и изменения языка, определяя рамки его развития.

Перечисленные характеристики языковой нормы дают нам основание полагать, что языковая норма обладает двойственной природой и двойной детерминированностью: она одновременно является и языковой, и социальной категорией, обусловлена как языковыми, так и внеязыковыми (по большей части социальными и историческими) факторами.

Традиционно отслеживанием норм русского языка занимаются Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН в Москве, Институт лингвистических исследований РАН в Санкт-Петербурге и иные научные центры и кафедры ведущих университетов России. Однако достаточно ли в настоящее время при свободном использовании языка в Интернете, в СМИ нормализаторской деятельности научных учреждений?

По мнению законодателя, этого недостаточно. В соответствии с ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 01.06.2005 № 53-ФЗ (ред. от 05.05.2014) «О государственном языке Российской Федерации»331 порядок утверждения норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, правил русской орфографии и пунктуации определяется Правительством Российской Федерации. Так,

Постановление Правительства Российской Федерации от 23 ноября 2006 г. № 714 «О порядке утверждения норм современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, правил русской орфографии и пунктуации»[2] дает определение нормам современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации как совокупности языковых средств и правил их употребления в сферах использования русского языка как государственного языка Российской Федерации, а также утверждает правила русской орфографии и пунктуации, список грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, и определяет порядок проведения их экспертизы. В развитие Постановления приняты:

Приказ Минобрнауки РФ от 29.05.2007 № 152 «О порядке проведения экспертизы грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации»[3],

Приказ Минобрнауки РФ от 29.12.2008 № 401 (ред. от 08.06.2009) «Об утверждении списка высших учебных заведений и иных организаций, которыми проводится экспертиза грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации»[4],

Приказ Минобрнауки РФ от 08.06.2009 № 195 «Об утверждении списка грамматик, словарей и справочников, содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской

Федерации»[5].

Интересен тот факт, что в соответствии с указанными подзаконными актами продолжают действовать «Правила русской орфографии и пунктуации», утвержденные АН СССР, Минвузом

СССР, Минпросом РСФСР в 1956 году, а перечень словарей включает четыре современных издания: Орфографический словарь русского языка - Букчина Б.З., Сазонова И.К., Чельцова Л.К., Грамматический словарь русского языка: Словоизменение - Зализняк А.А., Словарь ударений русского языка - Резниченко И. Л. и Большой фразеологический словарь русского языка - Телия В.Н. Даже человеку, далекому от лингвистики, бросится в глаза, что перечень не только не содержит таких знаменитых и авторитетных изданий, как «Справочник по русскому языку» Д. Э. Розенталя, «Словарь русского языка» С. И. Ожегова, «Полный академический справочник» В. В. Лопатина и т.д., но и в нем не представлено ни одного толкового словаря.

Тем не менее, использование толковых словарей в судебных разбирательствах - обычная практика.

Так, Решением Тульского УФАС России по рассмотрению дел по признакам нарушения законодательства РФ о рекламе от 21 октября 2009 года признано, что использование фразы «... легко и свободно себе ты позволишь буквально задаром одежду, обувь и аксессуары. Азарт» не является правонарушением. Ответчик на рассмотрении дела аргументировал это тем, что рекламный ролик изготовлен с учетом следующего: в Новом словаре русского языка имеется толкование слова «задаром» как «за ничтожную плату, дешево», словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений дает толкование слова «задаром» как «дешевый», Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова толкует слово «задаром» как «очень дешево», а Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля толкует слово «задаром» как «задешево». Также комиссии было представлено экспертное заключение заведующей кафедрой русского языка Тульского государственного университета, доктора педагогических наук, профессора Л.А. Константиновой, согласно которому наряду с указанным толкованием в словаре С.И. Ожегова и Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля существует дополнительное толкование «Купил задаром - очень дешево», а так как данная фраза употребляется в сочетании с фразами «В «Азарте» всегда экономно и модно! Много купишь, мало отдашь!» то надлежащим толкованием ее будет «действительно очень дешево»[6].

В 2013 году в Самарском областном суде рассматривалось дело № 33-6125 о защите чести, достоинства и деловой репутации. Из материалов дела следует, что 21 февраля 2013 г. в газете «Читай и думай, Сызрань» №3(42) была опубликована статья «Трубочисты», в которой в числе прочего содержится утверждение: «наши «трубочисты» решили «промышлять» именно в этой отрасли». Проанализировав содержание статьи, суд решил, что утверждение «наши «трубочисты» решили «промышлять» именно в этой отрасли» имеет негативный смысл, порочит честь, достоинство и деловую репутацию истца. Такие выводы были сделаны исходя из толкования слова в Новом словаре русского языка Т. Ф. Ефремовой и Толковом словаре русского языка В.И. Даля, в соответствии с которыми «промышлять» - это заниматься чем-либо предосудительным, жить и наживаться этим, как промыслом и ремеслом* [7]. Хотя, например, в Толковом словаре русского языка Ожегова С.И. «промышлять» - это заниматься каким-нибудь промыслом.

Из приведенных примеров видно, что из-за отсутствия утвержденного толкового словаря во время судебных разбирательств юристами используются те словари, которые выигрышно доказывают их позицию. Из этого следует, что исход дела зависит исключительно от того, какому толкованию «поверит» суд. В таких случаях словарь выступает едва ли не нормативным источником. Отсутствие единообразного представления об использовании терминологии и толковании тех или иных понятий открывает возможности для «лазеек» в законодательстве.

Более того, несмотря на то, что правила и словари утверждены в качестве обязательных источников при использовании русского языка как государственного, про существование данного стандарта если и знают, то не придают должного значения, полагая, что эти нормы носят рекомендательный характер[8]. Что не удивительно после таких комментариев сотрудников Минобрнауки в 2009 году: «Данные словари не имеют отношения к школе. В общеобразовательных учреждениях используются учебники, прошедшие экспертизу. Это издания со специальным грифом: «рекомендова-

но Минобрнауки»; «Просто, если вдруг возникает конфликтный вопрос, относится ли то или иное слово к нормам русского языка как государственного, чиновникам рекомендовано обращаться к словарям из этого перечня».339 Перечисленные выше факторы препятствуют формированию единообразного понимания того, каким должен быть язык, и, как следствие, созданию единого и качественного языкового пространства в Российской Федерации.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации» нарушение законодательства Российской Федерации о государственном языке Российской Федерации (принятие нормативно-правовых актов, направленных на ограничение использования русского языка как государственного языка Российской Федерации, а также иные действия и нарушения, препятствующие осуществлению права граждан на пользование государственным языком Российской Федерации) влечет за собой «ответственность, установленную законодательством Российской Федерации».

Однако в реальности ответственность за нарушение Федерального закона и ответственность за искажение русского языка как государственного языка Российской Федерации российским законодательством не прописана четко и исчерпывающе. Например, упоминание об ответственности регионального законодателя содержится в ст. 29.1 Федерального закона от 06.10.1999 № 184-ФЗ (ред. от 09.03.2016) «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», закрепляющей возможность отрешения от должности высшего должностного лица субъекта Федерации340. Ответственность за действия, препятствующие осуществлению права на пользование государственным языком РФ, а также нарушение прав и законных интересов личности с использованием языковых средств предусмотрены ст. 20. 1 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 09.03.2016) (КОаП РФ) (нецензурная брань может квалифицироваться как мелкое хулиганство); ст. 5.61 КОаП РФ «Оскорбление»; ст. 5.62 КОаП РФ «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина»[9]. Уголовная ответственность предусмотрена ст. 282 Уголовного кодекса Российской Федерации («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»)[10] и т.д. Помимо материальных существует ряд процессуальных норм, касающихся языка судопроизводства и использования языков в процессе, несоблюдение которых влечет отмену решения суда. Однако во всех перечисленных случаях русский язык не выступают в качестве объекта правовой защиты.

Язык как «орудие преступления» является предметом различных междисциплинарных исследований. Например, Осадчий М.А. в работе «Русский язык на грани права: функционирование современного русского языка в условиях правовой регламентации речи» рассматривает ряд преступлений, совершаемых вербальным путем, с точки зрения формулирования стратегий ухода от правовых рисков в публичной коммуникации[11]. Авторы книги «Speaking of Crime: The Language of Criminal Justice» [12] называют преступления, совершенные при помощи языковых средств, «Языковыми/ лингвистическими преступлениями» (Crimes of Language). К ним авторы относят такие составы: домогательство, подстрекательство, заговор, взяточничество, мошенничество, лжесвидетельство и т.д.[13] Нас же интересует русский язык и его нормы как объект правовой защиты.

По мнению Е.М. Доровских, подобное положение не соответствует ни потребностям развития языкового законодательства[14], ни развитию русского языка и языков народов России, и с этим трудно не согласиться.

В сложившейся ситуации напрашивается вывод, что сформировалась необходимость в разработке института ответствен-

ности за нарушение норм современного русского языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации, в том числе совершенное путем использования слов и выражений, не соответствующих нормам русского литературного языка, за исключением иностранных слов, не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке.

16 октября 2009 г. состоялось заседание Совета по государственной культурной политике при Председателе Совета Федерации «Сохранение и развитие языковой культуры: нормативноправовой аспект». А.С. Мельков выступил с рядом предложений в выступлении «О мерах по совершенствованию российского законодательства в области защиты русского языка». Апеллируя к опыту зарубежного правового регулирования в сфере защиты языков (Франция, Канада), докладчик обосновывал, что неконтролируемые лексические заимствования в современный русский язык (в основном, американизмы) разлагают культурно-нравственные устои российского общества, что представляет собой противоправное посягательство на культурные права граждан и их достоинство по национальному признаку347.

Аналогично этому, в информационно-аналитических материалах к совместному заседанию Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям и Совета при Президенте РФ по русскому языку высказывается мнение о необходимости кардинально расширить и доработать ст.4 «Защита и поддержка государственного языка Российской Федерации», которая содержит общие пространные формулировки и нуждается в большей конкретизации: «нужно не только запретить использовать неассимилированные иноязычные заимствования, фонетически, орфографически и синтаксически неправильные варианты слов в СМИ, рекламе и делопроизводстве, но и ввести правовую ответственность за нарушение положений закона о государственном языке»348.

Немаловажным остается вопрос о соотношении понятий «защита государственного языка», «поддержка государственного языка», «охрана государственного языка».

А.С. Каримов предлагает такое определение защиты государ-

ственного языка в Российской Федерации: это «система мер, направленных на обеспечение специально-юридических, экономических, политических, духовных гарантий государственных языков в Российской Федерации, равного доступа к их использованию, применению и сохранению»[15]. Под поддержкой государственного языка Российской Федерации А.С. Каримов понимает «систему мер, направленных на создание условий для обеспечения беспрепятственного сохранения, использования, употребления и применения государственных языков и языков народов Российской Федерации»[16].

А.С. Каримов предлагает расширить зону ответственности Российской Федерации в области защиты индивидуальных языковых прав носителей русского языка за рубежом[17]. По нашему мнению, к этому вопросу следует относиться с осторожностью и учитывать один из основных принципов международного права[18] - невмешательство в дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию другого государства (п.7 ст. 2 Устава ООН). К тому же, в юридической науке защита прав и свобод человека и гражданина трактуется как «целостная конституционно обусловленная упорядоченная совокупность взаимодействующих звеньев правового механизма, деятельность которого направлена на защиту нарушенных прав и свобод лиц, находящихся под юрисдикцией государства»[19]. Поэтому правомерным способом охраны языковых прав носителей русского языка за рубежом могут выступать различные общественные организации.

Одним из инструментов защиты языковых прав соотечественников за рубежом выступает созданная в 2015 г. Международная

ассоциация русскоязычных адвокатов354. По словам президента Ассоциации Г.Б. Мирзоева, такие адвокаты, уполномоченные на работу в соответствующей стране, на основании специально разработанной доверенности смогут оказать в случае необходимости квалифицированную помощь. В 2014 году была создана Ассоциация неправительственных организаций по международной судебной защите прав жителей Украины, пострадавших от карательных действий киевских властей «Право против фашизма»355. Эффективным инструментом помощи русскому миру за рубежом является Фонд поддержки и защиты прав соотечественников356.

Одним из существенных аспектов института защиты государственного языка, которому, однако, уделяется мало внимания, является защита языка от чрезмерного правового регулирования. Как выразилась Е.Н. Атарщикова, необходима «защита русского языка и от самой языковой политики в тех случаях, когда она принимает (как это было нередко в прошлом) агрессивные формы (массовые переименования населенных пунктов, меняющие «лингвистическую среду» обитания человека; неоправданные орфографические изменения, нарушающие историческую преемственность литературного языка и пр.)»357. Подобное нецелесообразное вмешательство в языковые процессы, чрезмерная правовая регламентация речи могут негативно сказаться на развитии языка. В романе-антиутопии Дж. Оруэлла «1984» государство полностью регламентирует все сферы жизни общества, в том числе разрабатывая язык - новояз, задача которого - сузить горизонты мысли: «значение слова будет строго определено, а побочные значения упразднены... всё меньше и меньше слов, всё уже и уже границы мысли»358. Именно поэтому к вопросу правовой защиты русского языка следует подходить очень осторожно.

В 2014 году депутатами Государственной Думы В.В. Жириновским и А.А. Балберовым был внесен проект Федерального закона № 227062-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» и Кодекс Россий-

ской Федерации об административных правонарушениях в части защиты русского языка», в котором предложено ввести в КоАП РФ ст.17.17. «Нарушение норм русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации». Для граждан, совершивших данное правонарушение, предполагалась ответственность в виде наложения административного штрафа в размере от 2 до 2,5 тысяч рублей; на должностных лиц - от 4 до 5 тысяч рублей, а на юридических лиц - от 40 тысяч до 50 тысяч рублей с конфискацией предмета административного правонарушения.[20] Однако Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 1 июля 2014 года № 4708-6 ГД проект был отклонен[21].

Это решение основано на том, что о такой «открытой» норме о нарушении норм русского языка говорить преждевременно. Пока нет определенности, единообразия в отношении языковых норм сложно говорить об эффективном институте ответственности за нарушение языковых норм. Тем более, в настоящее время нарушение языковых норм рассматривается не как самостоятельный состав, а как «способ», «инструмент» правонарушения.

Кроме того, что в сферах деятельности, в которых государственный язык подлежит обязательному использованию, задействованы миллионы носителей русского языка, что делает контроль над соблюдением норм и привлечение к ответственности за нарушение законодательства о государственном языке практически невозможным.

На наш взгляд, отсутствие четкой кодификации норм русского языка на правовом уровне не позволяет сформулировать составы правонарушений и разработать соответствующие меры ответственности.

В противном случае подобные нормы могут привести к произволу и необоснованному привлечению к ответственности, а возможно и к негативному отношению к собственно русскому языку. В качестве примера можно привести не всегда обоснованные

действия Центра государственного языка Латвии, которые в прессе уже прозвали «языковой инквизицией»361, а общественных языковых инспекторов Центра - «официальными стукачами»362 (см. Иллюстрация № 1363).

Центр государственного языка Латвии осуществляет надзор за соблюдением законодательства о государственном языке (ч.1 ст. 26 Закона). Примечательно, что официальный сайт Центра госязыка (http:// www.vvc.gov.lv) не предоставляет не только русскоязычной, но и англоязычной версии. В Кодексе административных правонарушений Латвии предусмотрен целый раздел (14), где перечислены административные правонарушения в сфере использования государственного языка, а также ряд статей в других разделах Ко- декса364. Минимальный штраф составил 35 евро, а максимальный - 350 евро (за вопиющее неуважение к государственному языку - ст. 20136). В целом Кодекс содержит 29 оснований для привлечения к административной ответственности за нарушения в сфере языка! По данным Центра госязыка за 2000 - 2015 гг. наибольший процент правонарушений приходится на ст. 20126 - Неиспользование государственного языка в объёме, необходимом для выполнения профессиональных и должностных обязанностей (64,7%)365. Тем не менее, ст.6 Закона о государственном языке четко не регламентирует этот «необходимый объем», что становится причиной двусмысленности в толковании норм законодательства о языке. Так, Центр госязыка пытался привлечь мэра Риги Н.В. Ушакова к ответственности за общение в сети Facebook на русском языке366,

однако латвийское законодательство не регламентирует общение государственных и общественных организаций в зарубежных социальных сетях. Ранее была организована проверка по поводу выступления Н.В. Ушакова 9 мая 2015 года в парке Победы на русском языке[22].

По данным «Российской газеты» за 2015 год Центр госязыка взыскал с населения 21 тысячу евро в виде штрафов за незнание латышского языка. Всего было выявлено 479 жителей страны, которые не используют государственный язык в работе и в публичных местах[23].

В феврале 2016 года новое правительство Латвии приняло декларацию, в соответствии с которой будет разработан план перехода на единый стандарт образования на латышском языке в государственных и муниципальных школах,[24] что фактически закрепляет правительственный курс на уничтожение школьного образования на русском языке и билингвальной системы образования в целом. Школьная реформа, прежде всего, затронет небольшие школы в регионах юго-востока Латвии, где этнические русские представляют большинство населения.[25]

Дискриминационную направленность имеет и языковая политика Украины. К примеру, оценивая положения проекта № 5670 Закона «О государственном языке», внесенного в Верховную Раду в январе 2017 года и провозглашающего исключительный статус украинского языка[26], Глава Луганской Народной Республики И.В. Плотницкий назвал их «языковым геноцидом» в отношении русскоязычного населения Украины[27].

Хотелось бы отметить, что многие исследователи апеллируют

также к опыту Франции в сфере языкового регулирования, начиная со знаменитого Закона об использовании французского языка от 31 декабря 1974 года373. В.М. Соколов даже называет положения Закона об использовании французского языка от 4 августа 1994 года «прекрасными» и «очень полезными для Схема № 2. Основы нашего законотворчества в этой нормативного использования области»,374 предлагая ввести государственного языка «четкие и строгие меры наказания конкретных организаций, ответственных работников»375 за нарушение языкового законодательства.

На наш взгляд, в такой многонациональной стране, как Россия, подобная тактика языкового пуризма недопустима, так как от языковой политики требуется гибкость. Чистота русского языка не должна обеспечиваться исключительно карательным механизмом: проблема нарушения языковых норм коренится в вопросах воспитания, образования, культуры речи и качества языковой среды, а разработка института ответственности - это лишь вершина айсберга, Схема № 2.

В сфере культуры следует отметить, что Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 2014 года № 808 были утверждены «Основы государственной культурной политики», где русский язык определен как один из объектов государственной культурной политики и отмечена его «ключевая, объединяющая роль в историческом сознании многонационального российского народа»376. По вопросам реализации культурной политики в

этот же день состоялось совместное заседание Государственного совета и Совета при Президенте по культуре и искусству под председательством В.В. Путина, в ходе которого А.В. Воробьев отметил, что «огромную роль на пути к культурному лидерству играет сохранение и распространение русского языка», а В.И. Матвиенко высказала мнение, что «Россия сегодня нуждается в выработке государственной политики сохранения и поддержки русского языка как важнейшего элемента русской, российской культуры, всего Русского мира».377 В развитие положений Основ в 2016 году Распоряжением Правительства РФ от 29.02.2016 № 326-р была утверждена Стратегия государственной культурной политики на период до 2030 года.

Кроме того, русский язык как фактор духовного единения народов многонациональной России и язык межгосударственного общения народов государств - участников Содружества Независимых Государств отнесен «Доктриной информационной безопасности Российской Федерации», утвержденной Президентом РФ 09.09.2000 № Пр-1895, к числу основных объектов обеспечения информационной безопасности Российской Федерации в сфере духовной жизни378.

Это демонстрирует важность и стратегическое значение вопросов культуры, в числе которых особое место занимает сохранение и развитие русского языка. Также принятый политический курс определяет вектор законодательного регулирования правового статуса русского языка.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о влиянии ни языковую культуру новых средств (русский язык в Интернете379) и форм коммуникации (новые формы «упаковки смыслов»: иконографика, скрайбинг, скетчинг и т.д.). По мнению составителей доклада «Будущее образования: глобальная повестка», современные процессы могут привести к распаду языковой куль- [28] [29] [30] [31]

В формировании качества языковой среды немаловажную роль играет русский язык средств массовой информации, государственных служащих, политиков, публичных деятелей, ведущих. Более того, продукция средств массовой информации, показы фильмов в кинозалах, публичные исполнения произведений литературы, искусства, народного творчества, реклама - это сферы, в которых русский язык как государственный подлежит обязательному использованию (ст. 3 Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации»). Тем не менее, язык Интернета, социальных сетей, музыкальных произведений, рекламных роликов и плакатов создает ощущение не только пренебрежения к языковым нормам, но и к русскому языку в целом.[34]

Например, Постановлением Управления Федеральной антимонопольной службы по Самарской области по делу № 366-5637- 09/8 от 09 июля 2009 года общество с ограниченной ответственностью «АвтоЮристСамара» было привлечено к ответственности за совершение правонарушения, предусмотренного ст. 14.3 «Нарушение законодательства о рекламе» КоАП РФ, в виде штрафа в размере 200 000 руб. за рекламу следующего содержания: «АвтоЮристСамара ЛИШАЮТ ПРАВ - не беда, Звони - ПОМОЖЕМ

всегда! СТРАХОВАЯ дразница, ДЕНЕГ НЕ ДАЕТ, Вот такая задница - ПОЗВОНИ, пройдет! Тел. 266-66-84, 8-9277-588-588»[35] (см. Иллюстрация № 2[36]). В данной рекламе использованы непристойные и оскорбительные образы, бранные слова, а также слова и выражения, не соответствующие нормам современного русского литературного языка. Так как рекламодатель обращается к неопределенному кругу лиц, в том числе к несовершеннолетним, у них может сформироваться искаженное представление о языке.

Похожий пример можно привести в области популярной музыки. В Пензенском государственном университете 12 октября 2016 года состоялась Международная научно-практическая конференция «Язык, право, общество», на которой доцент кафедры «Уголовное право» ЮФ ПГУ Т.Н. Островская высказала мнение по поводу песни «Чумачечая весна»: «За песню «Чумачечая весна» я бы, - отметила Островская, - просто привлекла к ответственности. Это искажение русского языка»[37]. О манипулятивном потенциале музыки писал еще О. Хаксли в «Возвращении в дивный новый мир»: «Чушь, которую любому разумному человеку будет стыдно записать, произнести или услышать, разумный человек станет петь или слушать в виде песни с удовольствием и даже некоей интеллектуальной целеустремленностью»[38].

Если об «открытой» норме о нарушении правил русского языка говорить преждевременно, то создание ряда детализированных положений в отношении нарушений в перечисленных выше сферах использования русского языка как государственного необходимо. В первую очередь, должен быть четко очерчен круг лиц, которые могут быть привлечены к ответственности. Кроме того, нормы русского языка имеют различную «крепость» и характер: «один в морфологии, совсем иной в синтаксисе, а в стилистике норма вообще заменяется общими ориентациями, следованием

лучшим образцам»387. Это тоже следует учитывать для дифференциации мер ответственности.

Однако возникает другой вопрос: как избежать двойного привлечения к ответственности за одно правонарушение? В приведенном примере рекламы «АвтоЮристСамара» привлечение к ответственности за применение слова «дразница» в качестве отдельного правонарушения могло бы иметь место, но многие ситуации гораздо сложнее. Например, если в фильме содержится нецензурная брань, ему не выдадут прокатное удостоверение в соответствии со ст. 18 Постановления Правительства РФ от 27.02.2016 № 143 «Об утверждении Правил выдачи, отказа в выдаче и отзыва прокатного удостоверения на фильм и Правил ведения Государственного регистра фильмов»388, а за осуществление проката и (или) показа фильма без прокатного удостоверения статьей 14.58 КоАП РФ предусмотрена административная ответственность. В таком случае привлечение к ответственности за нарушение норм русского языка было бы излишним.

Интересен тот факт, что в законодательстве субъектов Российской Федерации существуют нормы, закрепляющие административно-правовую ответственность за нарушение языкового законодательства. Например, в Кодексе Республики Башкортостан об административных правонарушениях от 23.06.2011 № 413-з (с изменениями на 11 июля 2014 года) (принят Государственным Собранием - Курултаем РБ 16.06.2011) содержится ст. 2.3. «Нарушение нормативных правовых актов Республики Башкортостан о языках народов Республики Башкортостан», предусматривающая следующие составы административных правонарушений:

«Нарушение нормативных правовых актов Республики Башкортостан о порядке использования языков народов Республики Башкортостан при написании наименований (названий) населенных пунктов, иных географических объектов, государственных организаций Республики Башкортостан, при оформлении фирменных бланков, печатей (штампов) государственных учреждений Республики Башкортостан.

Нарушение нормативных правовых актов Республики Башкортостан о порядке использования языков Республики Башкор-

тостан при оформлении дорожных указателей, наименований (названий) населенных пунктов, улиц - влечет наложение административного штрафа на должностных лиц в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; на юридических лиц - от восьми тысяч до десяти тысяч рублей.

Нарушение нормативных правовых актов Республики Башкортостан о порядке использования языков народов Республики Башкортостан при оформлении вывесок организаций в Республике Башкортостан»[39].

Формально подобное регулирование не противоречит ст. 1.3.1. КоАП РФ, в соответствии с которой установление законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях административной ответственности за нарушение законов и иных нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления относится к ведению субъектов Российской Федерации в области законодательства об административных правонарушениях. Сложность ситуации состоит в том, что языковое законодательство субъектов пересекается с федеральным именно в отношении русского языка, выполняющего и роль общегосударственного языка, и роль государственного языка республики. Это напрямую затрагивает статус русского языка как государственного, и без определенной позиции федерального законодателя может привести к коллизиям федерального и регионального законодательства, а также к необоснованному привлечению ответственности и нарушению конституционных прав граждан, проживающих на территориях республик.

Если взглянуть на тему ответственности за нарушение норм русского языка и языкового законодательства глубже, становится понятно, что такие меры необходимы не только для того, чтобы сохранить русский язык как объект культуры многонационального российского народа. Нарушение норм русского языка влечет за собой вполне реальные правовые последствия. Если в перечисленных случаях «нарушителем» норм русского языка выступает конкретное физическое или юридическое лицо, то нарушение норм русского языка в нормативно-правовых актах вопрос куда более сложный. Вопрос о привлечении законодателя к ответствен-

ности обсуждается научным сообществом, но он, на наш взгляд, бесперспективен, так как нормативно-правовой акт не подразумевает авторства и не влечет право авторства, право на имя и иные личные неимущественные права, регулируемые ч. 4 Гражданского кодекса РФ390, и, следовательно, какую-либо личную ответственность. Также следует учитывать сложность и многоступенчатость законодательного процесса с неизбежными редакциями первоначального текста. К тому же, в русле развития принципа открытости информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления391 к законотворческой деятельности привлекаются и граждане посредством возможности внесения предложений по законопроектам, размещенным на Федеральном портале проектов нормативных правовых актов - Официальном сайте для размещения информации о подготовке федеральными органами исполнительной власти проектов нормативных правовых актов и результатах их общественного обсуждения (http:// regulation.gov.ru/).

Итак, в «лучшем» случае выявленные нарушения норм русского языка в положениях нормативно-правовых актов приведут к признанию их судом недействительными в соответствии со ст. 13 Гражданского кодекса РФ392.

В худшем случае, несоблюдение языковых норм в законодательных актах при их реализации может привести к ограничению и даже лишению граждан возможности реализовывать свои права,

к необоснованному привлечению физических и юридических лиц к ответственности, создает «лазейки» в законодательстве и благоприятные условия для коррупции, повышает нагрузку на государственные органы. Например:

нарушаются права на предоставление жилья и земельных участков,

нарушаются права на получение социальных пособий и выплат;

нарушаются права на пользование льготами;

необоснованно взимаются региональные налоги;

необоснованно применяются меры административной ответственности[40].

Еще в начале XX в. выдающийся российский цивилист И.А. Покровский писал: «...право на определенность правовых норм есть одно из самых неотъемлемых прав человеческой личности, какое только себе можно представить; без него, в сущности, вообще ни о каком «праве» не может быть и речи»[41]. Требования понятности языка относятся не только к письменной форме, но и устной (например, при реализации права на получение квалифицированной юридической помощи)[42].

В этой связи встает закономерный вопрос: если инструмент привлечения к юридической ответственности не применим, как можно решить проблему нарушения норм русского языка в нормативно-правовых актах?

С 2015 года учеными и экспертами СПбГУ реализуется крупный и уникальный проект «Исследование нормативных актов субъектов РФ: нарушение законодательства о русском языке». 15 декабря 2015 года на заседании Совета по русскому языку при Правительстве РФ были представлены основные результаты первой части проекта, в ходе которого было изучено 36 553 нормативно-правовых акта 9 субъектов Северо-Западного федерального округа за 2014 год и выявлено более 11 тыс. нарушений законода-

тельства о русском языке. Например, в 7,3 тыс. актов Республики Коми обнаружено более 2,5 тыс. положений нормативных актов, содержащих основания для признания их недействующими из-за нарушения требований законодательства к языку. Руководитель проекта - С.А. Белов - отметил, что за последние годы в России около 100 документов уже были обжалованы и отменены на основании нарушения правовых требований к языку нормативных актов396. Полученные данные только подтверждают, что в настоящее время сформировался пласт проблем, вытекающий из диалектики «взаимоотношений» нормы языка и нормы права.

Значение уровня владения лиц, задействованных в нормотворчестве, государственным языком и основами юридической техники сложно переоценить, поскольку «единство системы норм российского права обеспечивается единообразными способами и правилами фиксации нормативно-правовых предписаний в определенных языковых формах»397. Обращаясь к проблематике юридической техники, следует отметить, что в конце ХХ века в Государственную Думу Российской Федерации вносился ряд законопроектов: Законопроект «О порядке принятия федеральных конституционных законов и федеральных законов», Правила законодательной техники, Законопроект «О систематизации и кодификации нормативных правовых актов», Законопроект «О языке законов» (или «О юридических терминах»)398. Эти законопроекты так и остались в поле инициатив (что сейчас происходит и с Законопроектом «О нормативно-правовых актах»399) ввиду сложности и комплексности самого предмета регулирования и назревших вокруг него проблем в российском праве.

Некоторые ученые предполагают, что вышеперечисленные и многие другие вопросы могут решаться посредством создания отдельных государственных органов. Например, М.С. Бороздин предлагает учредить Федеральную лингвистическую службу

РФ[43], которая могла бы заниматься систематизацией языкового законодательства, «разработкой проектов нормативных правовых актов в сфере языковых отношений; прогнозированием развития языковой политики и языкового строительства в России; проведением тестирования по русскому языку; подготовкой специалистов на стыке языка и права; координацией деятельности Русского мира; согласованием языковой политики, языкового строительства и законодательства о языках РФ и её субъектов; обеспечением аутентичности текстов двуязычных нормативноправовых актов в субъектах РФ; проведением лингвистической экспертизы текстов законов и подзаконных нормативно-правовых актов»[44] и т.д. А.С. Каримов также аргументирует необходимость создания специализированного государственного органа или должностного лица, в компетенцию которого входило бы непосредственное регулирование национально-языковых отношений в России[45]. Однако, по мнению Е.В. Колесникова - официального оппонента на диссертацию А.С. Каримова, это положение звучит недостаточно убедительно, поскольку «учреждение еще одного Уполномоченного в системе, по всей видимости, исполнительной власти не решит эту сложную проблему»[46], и с этим можно согласиться.

Создание нового специализированного органа не представляется необходимым, поскольку он, вероятнее всего, утяжелит существующую структуру органов государственной власти и усложнит распределение компетенций между ними. Так, по состоянию на 2016 год функционируют Совет по русскому языку при Президенте РФ, Совет по русскому языку при Правительстве РФ, вопросами русского языка как государственного занимаются Министерство

образования и науки РФ, Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки. Кроме того, Перечень направлений профессиональной служебной деятельности, в соответствии с которыми федеральные государственные гражданские служащие исполняют должностные обязанности, и специализаций по указанным направлениям профессиональной служебной деятельности, закрепляет, что содействие укреплению позиций русского языка в мире, организация изучения русского языка за рубежом является специализацией Федерального агентства по делам Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству. Следует также отметить, что различными аспектами функционирования государственного языка в связи с его «всепроникающей» спецификой занимаются многие государственные органы (например, одной из сфер деятельности Федеральной антимонопольной службы является осуществление функций контроля и надзора за соблюдением законодательства в сфере рекламы, в которой напрямую задействован государственный язык РФ).

Многие специалисты видят решение проблемы нарушения норм русского языка в повышении профессиональной речевой культуры государственных служащих, коммуникативный авторитет которых задаст правильный вектор поддержки и защиты государственного языка[47].

Кроме того, речевое поведение публичных лиц напрямую влияет на то, получит ли целевая аудитория правильный «посыл» и сможет ли адекватно его воспринять. Исследования в области психологии демонстрируют, что грамотность и особенности речи говорящего влияют на суждения о нем как личности со стороны аудитории, и это во многом определяет отношение к содержанию речевого сообщения, что зачастую происходит бессознательно[48]. Так, стиль речи оценивается другим человеком с точки зрения

соответствия личным речевым эталонам и сказывается на общем мнении о воспринимаемом человеке[49]. Поэтому грамотная речь чиновников чрезвычайно важна для реализации государственной политики и трансмиссии государственной идеологии, так как без поддержки общества все действия бессмысленны.

Проблематика языка и речевой культуры государственных служащих уже не один год является предметом исследования российских ученых[50], в том числе Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (М.Н. Пановой,[51] Ж. В. Ларионовой[52], А.Ю. Ивановой[53] и т.д.). Л.В. Ведмецкая полагает, что низкий уровень владения государственными служащими русским языком как государственным может препятствовать развитию всей системы государственной службы Российской Федерации, а также тормозить инновационные инициативы и проекты, снижая качество и эффективность государственного управления[54]. Это связано с тем, что реализация государственной политики сопровождается целым массивом документов, которые создаются и интерпретируются государственными служащими различных уровней и категорий должностей. Перечисленные факторы позволяют сделать вывод, что государственные служащие относятся к области повышенной речевой ответственности и «должны показывать образцы высокой речевой культуры, делового речепользования, быть безупречным примером патриотического отношения к государственному языку»[55].

В этой связи весьма актуальными представляются предложе-

ния о введении экзаменов по русскому языку и культуре речи и включении этих дисциплин в программу повышения квалификации государственных служащих, членов представительных органов, работников СМИ.

На совместном заседании Совета по русскому языку при Президенте и Совета по межнациональным отношениям 19 мая 2015 года обсуждалось то, что речь чиновников должна быть образцовой, и было предложено включить требования к знанию русского языка в число квалификационных требований к должностям государственной гражданской службы и должностям муниципальной службы413.

По инициативе Н.М. Кропачева - ректора СПбГУ - на заседании Совета по русскому языку при Правительстве РФ от 15 декабря 2015 г. была предложена концепция создания системы обучения государственных служащих и их тестирования на предмет уверенного пользования русским языком. О.Ю. Голодец высказалась, что Правительство РФ рассмотрит инициативу414.

На заседании Государственного совета по вопросам совершенствования системы общего образования в Российской Федерации 23 декабря 2015 года Л.С. Вербицкая - советский и российский лингвист и филолог-русист, президент Российской академии образования - обратила внимание на то, что русский язык, который звучит с экранов телевизоров, на собраниях, совещаниях, на разного рода встречах и митингах, не всегда нормативный. По ее мнению, перед прохождением процесса выборов депутатам Государственной Думы следовало бы сдавать экзамен по культуре речи415. Она также отметила, что у Российской академии образования заключены соответствующие соглашения с целым рядом регионов, и они готовы расширять опыт сотрудничества.

Экзаменование государственных и муниципальных служащих в форме тестирования довольно распространенное явление и в зарубежной практике. Например, на Официальном сайте города

Нью-Йорк[56] размещаются Объявления о проведении экзамена (Note of Examination). В этих объявлениях содержится описание тестовых заданий с приведением примеров случаев из профессиональной деятельности, в которых необходим этот навык. В отношении владения языком тестирование содержит часть заданий, направленных на Понимание текста, т.е. понимание предложений и параграфов (Written Comprehension: understanding written sentences and paragraphs), и Навыки письма, т.е. использование английских слов или предложений в письменном виде, понятное для других лиц (Written Expression: using English words or sentences in writing so that others will understand) (перевод автора). Например, сотрудники исправительных учреждений могут использовать эти навыки, чтобы объяснять правила поведения в исправительном учреждении, а также при выполнении различных поручений на основе письменных материалов или написании рапортов и отчетов. Вопросы на знание языка в тестовом формате практикуются при проведении общенационального конкурсного экзамена государственных служащих Индии (The Civil Services Examination), проводимого Комиссией государственной службы Союза (http://www.upsc.gov.in/).

Экспертами обсуждается правомерность проведения тестирования на знание русского языка как государственного при найме государственных служащих. Рассмотрим законодательную базу в отношении этого вопроса.

В соответствии с ч. 1 ст. 12 и п. 1 ч. 2 ст. 47 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О государственной гражданской службе Российской Федерации» в число квалификационных требований к должностям гражданской службы входят требования к:

уровню профессионального образования,

направлению подготовки/специальности,

стажу гражданской службы (государственной службы иных видов) или стажу (опыту) работы по специальности, направлению подготовки

профессиональным знаниям и навыкам, необходимым для исполнения должностных обязанностей[57].

Итак, в ст. 12 Федерального закона № 79-ФЗ, перечисляющей квалификационные требования, государственный язык не фигурирует. Однако в соответствии с ч.1 ст. 12 Федерального закона от 27.05.2003 № 58-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О системе государственной службы Российской Федерации» «на государственную службу по контракту вправе поступать граждане, владеющие государственным языком Российской Федерации и достигшие возраста, установленного федеральным законом о виде государственной службы для прохождения государственной службы данного вида»[58]. Аналогичное положение содержится в ст. 21 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О государственной гражданской службе Российской Федерации». Так, ст. 21 гласит: «На гражданскую службу вправе поступать граждане Российской Федерации, достигшие возраста 18 лет, владеющие государственным языком Российской Федерации и соответствующие квалификационным требованиям, установленным настоящим Федеральным законом». Можно сделать вывод, что отнесение государственного языка к квалификационным требованиям вытекает из перечисленных положений.

В развитие положений ст.ст. 12 и 47 Федерального закона № 79-ФЗ Министерством труда и социальной защиты Российской Федерации был разработан Методический инструментарий по установлению квалификационных требований к должностям государственной гражданской службы (Версия 2.0)[59], в котором определены подходы к установлению квалификационных требований к должностям гражданской службы.

Система квалификационных требований включает следующие уровни:

базовые квалификационные требования;

функциональные квалификационные требования;

специальные квалификационные требования.

Базовые квалификационные требования отражают минимальный уровень знаний и навыков, необходимый для поступления и прохождения гражданской службы и подразделяются на следующие виды квалификационных требований:

требования к уровню профессионального образования;

требования к продолжительности стажа гражданской службы (государственной службы иных видов) или стажа (опыта) работы по специальности;

требования к знанию государственного языка Российской Федерации (русского языка);

требования к правовым знаниям, включая Конституцию Российской Федерации, законодательство о гражданской службе, законодательство о противодействии коррупции[60];

требования к знаниям и навыкам в области документооборота и делопроизводства;

требования к знаниям и навыкам в области информационнокоммуникационных технологий.

Требования к знанию государственного языка Российской Федерации (русского языка), требования к знаниям и навыкам в области документооборота и делопроизводства, требования к знаниям и навыкам в области информационно-коммуникационных технологий рекомендовано устанавливать для всех категорий и групп должностей гражданской службы вне зависимости от направлений деятельности и специализаций по направлениям деятельности.

В Методическом инструментарии раскрыт набор требований к знанию государственного языка Российской Федерации - русского языка:

правильное употребление грамматических и лексических средств русского языка при подготовке документов;

умение использовать при подготовке документов и служебной переписке деловой стиль письма;

умение использовать разнообразные языковые средства и

тактики речевого общения для реализации различных целей;

свободное владение, использование словарного запаса, необходимого для осуществления профессиональной служебной деятельности;

умение правильно интерпретировать тексты, относящиеся к социально-экономической и правовой сферам.

Перечисленные требования, на наш взгляд, отражают не просто знание государственного языка (то есть знание правил орфографии и пунктуации, функциональных стилей и т.д.), а владение языком. Поэтому целесообразным было бы применение формулировки «владение», тем более что в Федеральном законе 79-ФЗ употребляется именно слово «владение» (ст.ст. 4, 21).

Вопрос проведения тестирования государственных гражданских служащих на предмет знания норм русского языка как государственного имеет свою предысторию.

В 2001 году у «Российской газеты» возникла идея «Народного диктанта», который было предложено написать известным чиновникам и политикам. В 2007 году эта идея получила развитие в Ульяновской области, где С.И. Морозовым - губернатором Ульяновской области - было проведено тестирование на знание норм русского языка местными чиновниками421. Впоследствии данная инициатива вышла на федеральный уровень.

14 мая 2016 г. на сайте Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации был размещен Методический инструментарий по планированию найма и организации отбора кадров для замещения должностей государственной гражданской службы и разработан комплекс тестовых вопросов на соответствие базовым квалификационным требованиям (версия № 3) , которым должны соответствовать претенденты вне зависимости от должности гражданской службы, на замещение которой они претендуют, и направлений деятельности, реализуемых государственными органами, включая около 60 тестовых вопросов на знание государственного языка Российской Федерации - русского языка.422

В соответствии с Инструкцией по проведению в государственном органе тестирования в целях определения соответствия гражданина Российской Федерации базовым квалификационным тре-

421 С языком и без языка // Российская газета. 06.02.2007; Работа над ошибками // Российская газета. 13.02.2007.

422 URL: http://www.rosmintrud.ru/ministry/programms/gossluzh- ba/16/2 (дата пос. 03.06.2016 г.).

бованиям тестирование проводится в отношении:

граждан, впервые поступающих на государственную гражданскую службу;

граждан, ранее проходивших гражданскую службу, с даты увольнения с гражданской службы которых прошло более пяти лет.

Типовой тест на соответствие базовым квалификационным требованиям для замещения должностей гражданской службы размещен на официальном сайте Минтруда России. В качестве базы тестовых вопросов могут быть использованы тестовые вопросы, сформированные Минтрудом России, или иные тестовые вопросы, разработанные самостоятельно государственным органом, в том числе с использованием тестовых вопросов, сформированных Минтрудом России.

В тест также включены вопросы о государственном языке Российской Федерации, государственных языках субъектов Российской Федерации, праве на сохранение родного языка в разделе, посвященном знанию основ права.

При реализации Институтом государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ дополнительной профессиональной программы «Внедрение новых кадровых технологий на государственной гражданской службе» 14-25 октября 2016 года нами было предложено внести ряд вопросов о русском языке как государственном в анкетирование государственных служащих. Образцы листов анкетирования представлены в Приложении №2. Все опрашиваемые являются сотрудниками кадровых подразделений различных государственных органов. Анкетирование проводилось анонимно, поэтому дифференциация по возрасту, должности либо месту работы невозможна.

В ходе опроса были получены следующие результаты.

По Модулю 1 «Стратегическое управление кадровым составом государственной гражданкой службы. Привлечение и отбор кадров для замещения должностей государственной гражданской службы» в Анкете обратной связи был предусмотрен вопрос № 7 «Оцените применимость разработанного Минтрудом России Комплекса тестовых вопросов для оценки соответствия кандидатов базовым квалификационным требованиям». Из 80 слушателей сдали Анкеты обратной связи 79 человек. Подавляющее большин-

ство слушателей (74 % - 59 человек) оценили положительно («да, полностью» и «скорее да») Комплекс тестов. Кроме того, применимость инструмента тестирования при отборе кадров оценена высоко как в отношении государственного языка, так и в отношении основ российского законодательства и навыков ИКТ, что наглядно демонстрирует Диаграмма № 1.

По Модулю 2 «Совершенствование квалификационных требований для замещения должностей государственной гражданской службы» в Анкете обратной связи был предусмотрен ряд вопросов, затрагивающих проблемы государственного языка. Из 91 слушателей сдали Анкеты обратной связи все.

Вопрос № 5 «На момент начала обучения Вы были знакомы с Методическим инструментарием по установлению квалификационных требований для замещения должностей государственной гражданской службы?». Полученные результаты показали, что половина опрашиваемых на момент обучения не была знакома с Методическим инструментарием («3» на Диаграмме №2). 23 % опрашиваемых ответили, что используют в своей деятельности Методический инструментарий, и поэтому предварительно его изучили («1» на Диаграмме №2). 26 % слушателей знакомы с Инструментарием, при этом у них нет задачи его использовать в своей текущей деятельности («2» на Диаграмме №2). Подобные цифры демонстрируют важность дополнительных профессиональных программ в повышении информированности сотрудников кадровых служб, непосредственно занимающихся отбором кадров.

В вопросе № 6 слушателям было предложено по итогам пройденного обучения оценить значимость требований к знаниям и умениям, включенным в базовые квалификационные требования. В Диаграмме № 3 представлены результаты анкетирования, в соответствии с которыми высшую оценку по значимости среди базовых квалификационных требований получили требования к владению государственным языком (91% слушателей Модуля - 83 человека).

В вопросе № 7 слушателям было предложено оценить уровень владения знаниями и умениям, включенными в базовые квалификационные требования, в своем коллективе. В Диаграмме № 4 представлены результаты анкетирования, в соответствии с которыми 88% обучающихся положительно оценили уровень владения русским языком в своем коллективе (46% - на «отлич-

но», 42% - «хорошо»), однако 12%, оценивших уровень владения языком удовлетворительно, все равно оставляет поле для беспокойства и работы. В сравнении с другими группами знаний и умений (знания основ права и знания и умения в области ИКТ) владение русским языком «лидирует» на 2-7%.