Переломный исторический момент в середине прошлого века после окончания Второй мировой войны стал рубежным и для международного права, претерпевшего существенные изменения в своей природе, охвате и сфере действия, субъектах, других важных характеристиках. Оно обрело определенный стержень: Устав ООН стал его центральным и конституирующим документом, все отрасли и институты современного международного права базируются на целях и принципах Устава, развиваются на его основе.

По своей природе из права «цивилизованных» народов международное право стало правом общения между государствами разных социальных систем и уровней — развитых, развивающихся и находящихся в процессе становления. Неизмеримо расширились круг и виды субъектов за счет стремительного роста числа международных организаций и структур, межгосударственных объединений, вовлечения в сферу правового регулирования бывших колониальных стран, коренных народов, юридических и физических лиц, неправительственных организаций. Многие проблемы, имевшие ранее внутригосударственный или региональный характер, стали всеобщими.

Рост правовой основы жизни международного сообщества. Сегодня в сфере действия международного права практически весь земной шар и все виды пространств, включая космическое. Сформировался целый ряд совершенно новых отраслей. По образному выражению, вторая половина ХХ в. была «золотым веком» международного права. Прекращение существования в начале 1990-х годов двух противоположных социальных систем (капитализма и социализма), идеологической конфронтации, которая довлела над всей системой отношений между государствами, кардинальная трансформация международных отношений, а также общая тенденция к сдержанности, взаимопониманию и сотрудничеству создавали предпосылки к усилению роли права в жизни мирового сообщества.

По более радикальным оценкам, сфера международного права сегодня огромна, его развитие распространилось от первоначальной задачи сохранения мира до охвата всех сфер современной жизни (I. Brownlie, M.N. Shaw), включая те, которые ранее были вообще за пределами правового регулирования.

Едва ли не самый яркий пример — сфера прав человека, традиционно являвшаяся «закрытой» для международного контроля. Ее беспрецедентно быстрое развитие в международном праве за последние более чем 70 лет — от общих стандартов до положений о международных механизмах с обязательной юрисдикцией по защите прав — одно из самых значительных достижений. Выдвигается даже концепция универсальных прав человека как общечеловеческой ценности (А.А. Ковалев).

Отмеченная тенденция особенно заметна также на примере исключительно важных для международного сообщества сфер, в которых в течение десятилетий не было продвижения (например, принятие резолюции Г енеральной Ассамблеи ООН с проектом статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния, принятие и вступление в силу Статута МУС).

Изменение соотношения основных принципов международного права. Безусловно, согласно Декларации о принципах международного права 1970 г. все они должны толковаться и применяться во взаимосвязи. Вместе с тем в разные исторические периоды тот или иной принцип может иметь большее либо даже основополагающее значение (R. Mull- erson). С 1945 г. баланс целей и принципов Устава ООН, хотя все они сохраняют свою значимость, безусловно изменился. Ведущими в свое время были, например, принципы государственного суверенитета, невмешательства во внутренние дела, в период падения колониальной системы — принцип самоопределения, прошедший путь от моральнополитического положения до общепризнанного юридического постулата. Во время противоборства двух социальных систем социалистическая наука международного права в качестве базового, системообразующего выделяла принцип мирного сосуществования, остальные рассматривались как подчиненные ему.

С падением системы социализма данный принцип ушел в прошлое. Утратил прежнюю актуальность принцип самоопределения с решением проблемы колониальной зависимости. Государственные границы, суверенитет, невмешательство уже не имеют прежнего значения, утрачивают черты незыблемости, о чем свидетельствуют процессы инте-

грации, стирания границ, создания общих правовых, экономических, иных пространств. Это явление и даже веление времени, отмечаемое как на официальном уровне, так и в доктрине.

Очевидно, в какой мере развитие мира в XVII—XIX вв. было обусловлено становлением и укреплением государственности, суверенитета и невмешательства, в такой отстаивание сейчас их неприкасаемости идет вразрез с реальным развитием. Государство в современном мире не может быть полностью, абсолютно суверенным в первозданном понимании этого слова. Нельзя быть государством-крепостью в условиях интернационализации прав и свобод человека, современной экономики, финансовых потоков, в системе современных международных отношений в целом.

Одну из первых позиций занял принцип уважения прав человека. И принцип невмешательства может не приниматься во внимание, если речь идет о грубых и массовых нарушениях прав. История ООН свидетельствует, что Генеральная Ассамблея ООН и Совет Безопасности ООН периодически принимали решения против государств вопреки их ссылкам на принцип невмешательства во внутренние дела, когда речь шла о нарушениях прав человека, о праве на самоопределение и о колониализме, о несамоуправляющихся территориях.

В рассматриваемом контексте неизбежно возник вопрос о необходимости гуманитарного вмешательства (интервенции) международного сообщества в дела конкретного государства для пресечения массовых нарушений прав человека. С принятием Итогового документа Всемирного саммита 2005 г.1 проблема обсуждается в рамках концепции «обязанность защищать» (responsibility to protect).

Сторонники незыблемости «стен суверенитета» настаивают, что якобы при приоритете прав человека институт государства объявляется главным виновником нарушений этих прав, «размывается» принцип суверенитета. На самом же деле смысл не в расшатывании основ государства (суверенитета, невмешательства, границ), а в том, чтобы они уже не использовались для обоснования вседозволенности и неприкасаемости (нередко, как следствие, и произвола) в отношении политического режима и прав личности.

Развитие общего международного права и jus cogens. Усиление взаимозависимости государств и расширение общечеловеческих проблем привели к развитию сферы общего международного права. Оно касается как традиционных («старых»), так и новых отраслей. Общие проблемы могут быть разрешены только общими усилиями, среди которых правовые средства должны занимать не последнее место, поскольку правовое регулирование может быть наиболее экономичным и результативным. Тем не менее вряд ли можно уверять, что развитие общего международного права есть неуклонный и однолинейный процесс и что оно займет ведущее место во всем массиве международного права. Преобладающим являлось и является двустороннее, локальное и региональное регулирование, поскольку собственные интересы государств могут быть реализованы быстрее именно на этих уровнях.

В середине XX в. рядом известных юристов-международников (Х. Лаутерпахт, Д. Фитцморис) было отмечено существование особой категории норм общего международного права jus cogens. Фактом официального ее признания стало включение данного понятия в Венскую конвенцию 1969 г. Комиссия международного права ООН обозначила особое место и значимость этой группы норм также в проекте статей об ответственности государств.

В силу отмеченной выше тенденции взаимосвязанности мира можно высказать предположение о необходимости увеличения числа норм jus cogens, хотя оно выглядит сегодня скорее гипотетическим. Вместе с тем некоторые общемировые проблемы, например загрязнение окружающей среды, угроза применения оружия массового уничтожения, могут потребовать радикальных решений, в том числе правовыми средствами, и формирования новых императивных правил.

Характер международного права: координационные и субординационные элементы. Изменяется сам характер международного права. Изначально по своей природе оно имеет координационный характер в силу суверенного равенства и независимости государств. Послевоенное устройство мира, помимо всего прочего, характеризовалось и разделением государств на враждующие лагеря, холодной войной, высокой степенью подозрительности и недоверия. Тем не менее развитие и усложнение межгосударственного общения привели к тому, что в решении многих вопросов стало недостаточным наличие только координационных связей. Еще в последней четверти XX в. было отмечено появление и определенных субординационных элементов в механизме международно-правового регулирования (H. Mosler, В.А. Василенко).

На рубеже XX и XXI вв. тенденция развития субординационных элементов неизбежно нарастает и представляется необходимой. Совершенствуются действующие и появляются новые международные структуры, обладающие компетенцией принимать соответствующие решения, в том числе обязательного характера (Суд ЕС, ЕСПЧ, МТБЮ и МТР, Специальный суд по Сьерра-Леоне, МУС, МТМП и др.). В настоящее время существует уже около 30 подобных структур, их объединяет ряд интегративных признаков, что говорит о нарастании системности. Все новые вопросы, которые раньше разрешались только политически — путем переговоров, становятся предметом судебного рассмотрения. Без этого международное право уже вряд ли может играть заметную роль и вообще нормально функционировать во все усложняющемся мире.

В более общем плане это свидетельство растущего процесса институционализации — роста количества межгосударственных объединений, союзов, организаций, органов, структур, а также МНПО и резкого возрастания их влияния на международные дела и формирование международных норм.

Международное процессуальное право. С усилением субординационных элементов в международном праве непосредственно связана и другая тенденция — более интенсивное, чем ранее, развитие международного процессуального права. Один из важных ограничителей возможностей и действенности международного права заключается в том, что оно в большей мере представляло и представляет собой свод материальных норм о взаимных правах и обязанностях, процессуальное же право было не развито. Государства прежде всего стремились зафиксировать в договорах взаимные обязательства, тогда как вопросам имплементации обязательств, обеспечения их выполнения отводилась второстепенная роль. В результате нормы международного права зачастую используются не для общих согласованных целей, а в индивидуальных интересах государств. Когда процессуальный порядок обеспечения выполнения обязательств и защиты нарушенных прав нормативно не закреплен, потерпевшему государству трудно, а порой невозможно восстановить свои права.

Очевидно, что именно в этой области находятся значительные нерешенные вопросы развития международного права. Международное правосудие и процессуальное право — потенциальная основа международного правопорядка.

С дальнейшим развитием международного процессуального права и системы международных судов все больше будет возникать потребность в координации и взаимодействии между ними, в учете практики друг друга, чтобы избежать противоречивого и полярного толкования и применения одних и тех же норм, а в итоге фрагментации международного права. Соответствующие предложения неоднократно высказывались в доктрине и практике. Так, Международный суд ООН в немалой мере мог бы способствовать единообразному толкованию и применению международного права, давая консультативные заключения международным судам и трибуналам по наиболее прин-

ципиальным вопросам (судья Международного суда ООН в отставке

В.С. Верещетин).

Верховенство права в международных отношениях. С начала нового века и принятия Декларации тысячелетия 2000 г. в документах ООН четко и последовательно обозначается задача утверждения и развития принципа верховенства права на международном уровне. В Итоговом документе Всемирного саммита 2005 г. его участники вновь подтвердили убежденность в необходимости международного порядка, основанного на международном праве, признали, что права человека, верховенство права и демократия взаимосвязаны и относятся к универсальным и неделимым основным ценностям и принципам ООН. В резолюции 61-й сессии «Верховенство права на национальном и международном уровнях» Генеральная Ассамблея ООН постановила ежегодно включать данный вопрос в повестку для обсуждения[1].

Способы формирования норм. Динамизм современной жизни определяет необходимость и более динамичных способов создания норм международного права. Безусловно, его развитие обоснованно связывалось и связывается в конечном счете с договорным закреплением взаимных обязательств государств. Заключение договоров обеспечивает строгость и точность достигнутых договоренностей, определенность в отношениях, укрепление международного правопорядка. В этом же смысле несомненна ценность и кодификации — договорного оформления целых институтов и отраслей. В конечном счете она способствует преобразованию международного права в стройную, согласованную правовую систему.

Вместе с тем известно, что заключения договоров в ряде важнейших сфер приходится ожидать годами и даже десятилетиями в силу политических, идеологических и иных причин. В данных условиях более скорому формированию правовых норм и динамичному развитию международного права могут реально способствовать иные формы — резолюции международных организаций и конференций, решения международных судов, «мягкое право». Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН не только отражают общую или согласованные позиции большинства или всех членов ООН, но и нередко порождают последующую совпадающую практику и формирование норм. Совет Безопасности ООН создан как правоприменительный орган, но его решения по созданию уголовных трибуналов ad hoc, резолюции о борьбе с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения содержат и нормотворческий аспект. Решения и позиции международных судов имеют помимо толкования и применения также правосоздающий эффект.

Проблема фрагментации. Глобализация резко усилила взаимозависимость государств. В Декларации тысячелетия ООН государства обозначили как главную задачу обеспечение того, чтобы глобализация стала позитивным фактором для всех народов мира, обрела всеохватывающий и справедливый характер.

Последствия глобализации имеют разнонаправленный характер: как отметила Комиссия международного права ООН, расширение сферы международного права ведет к усилению единообразия жизни общества во всем мире, в то же самое время и к угрозе фрагментации, т.е. появлению специализированных и автономных комплексов норм, институтов и сфер юридической практики, что создает проблему для сохранения целостности международного права. Данная тенденция стала предметом оживленного обсуждения в последние годы в доктрине и в международных органах. В результате ее специального изучения Комиссия международного права ООН пришла к выводу, что хотя фрагментация может создавать проблемы, они не столь новы и не носят такого характера, чтобы их нельзя было решить при помощи методов, которыми юристы-международники пользуются для устранения коллизий норм.

Тем не менее в целом выстраивается следующий вектор: более ускоренное развитие не общего международного права, а автономных специальных режимов на единой правовой основе (основные принципы, jus cogens) c возможной (и целесообразной) их координацией и интеграцией.

Взаимодействие и интеграция международного и национальных правопорядков. В числе наиболее значимых тенденций развития — возросшее и более тесное взаимодействие международной и национальных правовых систем. Данная тенденция очевидна и вряд ли уже кем-то оспаривается. Международное право во внутригосударственной жизни в настоящее время — не «инородное тело», а уже привычный нормативный материал в деятельности всех видов органов государства, в первую очередь судов, а также граждан, юридических лиц, организаций (Г.В. Игнатенко, A. Nollkaemper). Обеспечение действия и применения международного права в сфере внутригосударственной юрисдикции непосредственно в правореализующей практике, прежде всего через судебные системы государств, без длительного процесса его инкорпорации в законодательство соответствует современной динамике жизни.

Помимо усилившегося взаимовлияния внутреннего и международного права изменилась в целом роль последнего: оно служит не только традиционным связующим звеном в отношениях государств на международной арене, но и основой создания общего правового поля, общего правового режима (экономического, финансового, таможенного, образовательного и др.) в территориальных пределах государств, вплоть до унификации правовых норм. Инструментами данного процесса являются международные договоры (соглашения), международные структуры (организации, содружества, сообщества), союзы, союзные государства.

Нарастает и обратный процесс влияния внутреннего права на международное, а также судебный диалог — взаимный учет правовых позиций и решений судов разных государств и международных и национальных судов.

«Гуманизация» международного права. Речь идет не только о последующем развитии такой его отрасли, как «права человека», а о том, что международное право становится менее «этатистским» (правом на уровне государств и межгосударственных структур и только для них). Традиционно оно развивалось как право государств, как регулятор межгосударственных отношений. Но в эпоху глобализации, взаимозависимости и прав человека оно не может оставаться прежним. В настоящее время участниками международного общения являются и оказывают на него все растущее влияние также неправительственные структуры — ТНК, СМИ, МНПО. Международное право и межгосударственные структуры имеют все большее значение в регулировании прав и защите интересов физических и юридических лиц.

Показательно это на примере деятельности даже Международного суда ООН. Являясь по своему назначению сугубо межгосударственной структурой, главным судебным органом ООН по разрешению споров между государствами и формулированию консультативных заключений по запросам уполномоченных органов ООН и межправительственных организаций, Суд на протяжении всей своей деятельности воздерживался от прямых предписаний, касавшихся органов государств, физических и юридических лиц.

Но, как подчеркнули судьи Международного суда ООН, сейчас увеличивается количество дел, непосредственно связанных с правами человека. В настоящее время Суд призван действовать как верховный арбитр и в спорах, в которых базирующиеся на суверенитете нормы международного права ранее служили защитой против требований относительно прав человека (В.С. Верещетин, B. Simma).

[1] UN Doc. A/RES/60/1. Paras. 2, 119; UN Doc. A/RES/61/39. Para. 5.