Выше (см. п. 1 § 2 гл. 2 настоящей работы) уже перечислялись основные (общепризнанные) виды ограниченных вещных прав, а также их особые отдельные виды, исторически сложившиеся в различных правопорядках континентально-европейского типа. Особенность современного российского права составляет то обстоятельство, что после длительного отсутствия в нем самого института вещного права последнее все еще находится в стадии формирования и развития, что в полной мере относится к конкретным видам ограниченных вещных прав. К тому же они пока закрепляются не только гражданским, но также земельным и жилищным законодательством. Их достаточно четкая систематизация намечена в Концепции развития гражданского законодательства РФ и в разработанном на ее основе проекте новой редакции раздела II ГК РФ.

Статья 216 ГК РФ, редакция которой остается неизменной с 1994 г., в п. 1 называет пять видов ограниченных вещных прав:

1) права пожизненного наследуемого владения и постоянного (бессрочного) пользования земельными участками, находящимися в публичной собственности (ст. 265 и п. 1 ст. 268 ГК РФ), причем их правовой режим должен определяться в основном земельным законодательством;

2) сервитуты на земельные участки (ст. 274 ГК РФ), здания и сооружения (ст. 277 ГК РФ), в том числе находящиеся в частной собственности;

3) права хозяйственного ведения (ст. 294 ГК РФ) и оперативного управления (ст. 296 ГК РФ) имущественными комплексами - предприятиями и учреждениями (но не земельными участками), причем право хозяйственного ведения допустимо только в отношении имущества унитарных предприятий - объектов права, находящихся в публичной собственности.

Вместе с тем п. 1 ст. 216 ГК РФ до перечисления отдельных видов ограниченных вещных прав содержит оговорку "в частности", что дает основание не считать этот перечень закрытым, а тем самым как будто бы устраняет важнейший признак этих прав - их numerus clausus. В действительности, однако, дело обстоит несколько сложнее.

Прежде всего следует иметь в виду, что появление указанной оговорки стало компромиссом разработчиков части первой ГК РФ в остром споре о юридической природе прав арендатора. Сторонники признания их вещными надеялись закрепить свои взгляды в будущем, при подготовке части второй ГК РФ, тогда как противники этого подхода (к числу которых относился и автор настоящей работы) не исключали появления новых вещных прав и необходимости соответствующих изменений и дополнений их перечня в п. 1 ст. 216 ГК РФ. В результате аренда так и не была признана вещной, а в принятой в 2001 г. части третьей ГК РФ (п. 2 ст. 1137) появилось вещное право отказополучателя по завещанию пользоваться определенной вещью наследодателя, в частности использовать для постоянного или срочного проживания жилой дом, квартиру или иное жилое помещение, принадлежавшее наследодателю.

К сожалению, в связи с этим не последовало соответствующих дополнений п. 1 ст. 216 ГК РФ, однако принцип numerus clausus вещных прав можно было считать соблюденным, по крайней мере в том отношении, что все без исключения имеющиеся вещные права, так или иначе, прямо названы в этом качестве законом (гражданским, жилищным, земельным), а новые вещные права во всяком случае не могут создаваться по соглашению участников гражданского оборота.

Что касается права отказополучателя, то оно было прямо названо вещным в самом п. 2 ст. 1137 ГК РФ, а принятый в 2004 г. новый ЖК РФ урегулировал его в разделе II "Право собственности и другие вещные права на жилые помещения" (п. 1 ст. 33). Кроме того, вещным правом по сути было объявлено и право пользования жилым помещением на основании договора пожизненного содержания с иждивением (ст. 34 ЖК РФ; ср. ст. 601 ГК РФ), а при некоторых дополнительных условиях вещным могло бы считаться и право пользования жилым помещением некоторыми членами семьи его собственника (п. 2 ст. 31 ЖК РФ и ст. 292 ГК РФ <1>). Таким образом, в жилищном законодательстве возникла группа ограниченных вещных прав пользования жилыми помещениями.

--------------------------------

<1> Первоначальная редакция ст. 292 ГК РФ давала несомненные основания для рассмотрения права члена семьи собственника жилого помещения в качестве ограниченного вещного права.

Особая ситуация сложилась в земельном законодательстве, которое напрямую не содержит гражданско-правовой (частноправовой) квалификации тех или иных прав по использованию земельных участков в качестве вещных. Первоначально оно признало такие ограниченные вещные права, как постоянное (бессрочное) пользование и пожизненное наследуемое владение земельными участками, находящимися в публичной собственности (ст. 20 и 21 ЗК РФ). Однако в настоящее время ст. 20 и 21 ЗК РФ исключены из его текста, что позволяет говорить об отсутствии названных вещных прав в земельном законодательстве <1>. Из числа вещных прав в нем сохранились лишь сервитуты (ст. 23 ЗК РФ), что явно недостаточно для сколько-нибудь развитых земельных рыночных отношений.

--------------------------------

<1> Аналогичная судьба постигла и предусматривавшееся ранее действовавшими (до 1 марта 2015 г.) правилами абз. 3 п. 3 и п. 4 ст. 36 ЗК РФ "право ограниченного пользования" земельным участком, которое при известных условиях могло бы квалифицироваться в качестве еще одного ограниченного вещного права.

Наконец, в отечественной доктрине до сих пор обычно не признается вещно-правовая природа "обеспечительных прав" залогодержателя (ст. 334 ГК РФ) и ретентора (удерживающего чужую вещь в соответствии со ст. 359 ГК РФ), хотя с классических пандектных позиций их вещный характер не должен подвергаться какому-либо сомнению. По крайней мере теоретически речь здесь вполне может идти об особой группе ограниченных вещных прав. В этом качестве оказалось также необоснованно забытым преимущественное право приобретения (покупки) чужой недвижимой вещи или доли в праве на нее (ст. 250 ГК РФ, п. 6 ст. 42 ЖК РФ, п. 3 ст. 35 ЗК РФ), бесспорно признававшееся таковым еще в дореволюционном русском праве. Кроме того, в отечественном законодательстве имеются "остатки" (или "зачатки") ограниченных вещных "прав присвоения" чужой недвижимости в виде преимущественного права ее покупки (или доли в праве собственности на недвижимую вещь в соответствии со ст. 250 ГК РФ) и права распоряжения покупаемой недвижимой вещью до приобретения права собственности на нее (п. 3 ст. 564 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 271 ГК РФ собственник здания, строения или сооружения, находящегося на чужом земельном участке, уже в силу этого обстоятельства приобретает право постоянного пользования соответствующей частью такого участка, но если только речь идет о земельном участке, находящемся в публичной собственности. Однако это "право постоянного пользования" нельзя считать особым ограниченным вещным правом (не случайно оно не названо в этом качестве в п. 1 ст. 216 ГК РФ). Оно предназначено играть резервную, вспомогательную роль для случаев, когда частный собственник здания или строения на государственной земле не может доказать свой титул на данный земельный участок, ибо в условиях исключительной собственности государства на землю использование принадлежащих ему участков оформлялось административно-правовыми актами "землеотвода", которые во многих случаях не сохранились и не могут быть восстановлены <1> (а предусмотренный п. 1 ст. 234 ГК РФ 15-летний срок приобретательной давности надолго исключает такую недвижимую вещь из гражданского оборота).

--------------------------------

<1> Подтверждением этого является правило п. 9.1 ст. 3 Закона о введении в действие ЗК РФ, согласно которому в случае, если в акте, свидетельстве или другом документе, устанавливающем или удостоверяющем право гражданина на земельный участок, предоставленный ему до введения в действие ЗК РФ, не указано право, на котором предоставлен такой земельный участок, или невозможно определить вид этого права (!), такой земельный участок по общему правилу считается предоставленным указанному гражданину на праве собственности.

Точно так же не следует относить к ограниченным вещным правам и предусмотренное ст. 24 ЗК РФ "безвозмездное пользование земельными участками". Этот институт, нигде законодательно не квалифицируемый в качестве вещного права, в действительности является собирательной категорией для самых разнообразных случаев краткосрочного пользования земельными участками, находящимися как в публичной, так и в частной собственности. При этом ЗК РФ нигде четко не раскрывает содержание правомочий весьма различных субъектов такого землепользования.

В силу этих же причин невозможно считать ограниченным вещным правом и предусмотренное ст. 9 Лесного кодекса РФ 2006 г. право безвозмездного пользования лесными участками, вся юридическая характеристика которого этой нормой состоит в отсылке к гражданскому и земельному законодательству (которым такое право неизвестно). Все это свидетельствует об очевидной несогласованности вещно-правового регулирования, осуществляемого одновременно гражданским и земельным законодательством, что составляет их важный недостаток.

В качестве общего вывода можно отметить, что современный отечественный законодатель в отсутствие четких и общепризнанных доктринальных положений о вещном праве в некоторых случаях избегает прямой легальной квалификации тех или иных имущественных прав, оставляя ее доктрине и правоприменительной практике. Такая неудовлетворительная ситуация отчасти смягчается тем, что названная квалификация с точки зрения действующего российского правопорядка по существу не влечет за собой каких-либо особых юридических (гражданско-правовых) последствий. Вместе с тем данное положение вряд ли можно считать достоинством; скорее оно говорит о недостатках законодательного развития, которые могут и должны быть устранены в ближайшем будущем.

В целом же к пяти видам ограниченных вещных прав, прямо названных в п. 1 ст. 216 ГК РФ, теперь следует добавить по крайней мере еще три их группы (шесть отдельных видов), состоящие из:

1) трех вещных прав по пользованию чужими жилыми помещениями (в силу завещательного отказа, на основании договора пожизненного содержания с иждивением, а также некоторых членов семьи его собственника);

2) двух "обеспечительных" прав (залогодержателя и ретентора);

3) преимущественного права приобретения чужой недвижимой вещи или доли в праве собственности на нее.

Перечисленные ограниченные вещные права уже предусмотрены действующим российским гражданским законодательством и не являются новыми для него (поэтому спор может идти лишь об их юридической квалификации). Кроме того, имеются основания утверждать о возможности дальнейшего расширения общего перечня этих прав в случае принятия новой редакции раздела II ГК РФ (в соответствии с которой в отечественном праве должны будут появиться право застройки, право вещных выдач и некоторые другие вещные права).

Выше (п. 1 § 2 гл. 2 настоящей работы) были освещены предлагаемые в гражданско-правовой доктрине классификации ограниченных вещных прав. Исходя из сложившейся в современном российском праве ситуации такие права могут быть распределены на следующие группы:

1) вещные права по использованию земельных участков (права пожизненного наследуемого владения и постоянного (бессрочного) пользования, сервитуты);

2) вещные права по использованию жилых помещений (в силу завещательного отказа, на основании договора пожизненного содержания с иждивением, а также право пользования жилым помещением некоторых членов семьи его собственника);

3) обеспечительные вещные права (залогодержателя и ретентора);

4) преимущественное право приобретения недвижимой вещи (или доли в праве собственности на нее);

5) права на хозяйствование с имуществом собственника (права хозяйственного ведения и оперативного управления).

С принятием новой редакции раздела II ГК РФ, предлагающего закрепить иную систему ограниченных вещных прав, данная классификация, разумеется, должна быть заменена иным, классическим "трехчленным" делением ограниченных вещных прав (права пользования чужой недвижимой вещью, права приобретения такой вещи и права на получение из нее известной ценности).