Особую группу ограниченных вещных прав составляют вещные права, обеспечивающие надлежащее исполнение обязательств. К их числу относятся залоговое право (право залогодержателя) и право удержания.

Залогодержателю принадлежит определенное непосредственно законом, а не соглашением сторон право удовлетворения своих требований из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами (п. 1 ст. 334 ГК). Это право обременяет предмет залога, следуя за ним вне зависимости от смены его собственника (т.е. включает в себя "право следования"); более того, остающийся собственником залогодатель по общему правилу вправе распоряжаться предметом залога только с согласия залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК). Залогодержатель может защищать свое право вещными исками от всяких посягательств любых лиц, включая и собственника-залогодателя, от которого залоговый кредитор при определенных условиях вправе даже истребовать заложенное имущество или добиваться устранения препятствий в осуществлении своих прав (ст. 347 ГК). Наконец, для отношений залога принципиально важен вещно-правовой "принцип публичности", поскольку при его несоблюдении залог лишается какого-либо значения для третьих лиц, в том числе для иных кредиторов залогодателя. Поэтому он подлежит либо государственной регистрации, либо иному публичному учету (например, в реестре уведомлений о залоге) (ст. 339.1 ГК РФ). Все это говорит о вещно-правовой природе залогового права.

Вместе с тем залог является весьма своеобразным вещным правом. Во-первых, его объектами могут быть как вещи (в том числе определенные родовыми признаками, например, при залоге товаров в обороте), так и имущественные права (причем не только обязательственные, но и корпоративные, и исключительные, и даже некоторые вещные, например право застройки). Во-вторых, залог обычно является не самостоятельным, а обеспечительным правом, т.е. имеет акцессорный характер и зависит от главного (чаще всего обязательственного) права, надлежащее исполнение которого он призван обеспечивать <1>. В-третьих, в отличие от других вещных прав залог не предоставляет возможностей пользования, а при ипотеке даже и владения заложенной вещью (остающейся у залогодателя), но зато, по меткому замечанию Г.Ф. Шершеневича, дает своему субъекту "несравненно большее правомочие, чем другие вещные права, - он может повлечь за собой лишение собственника принадлежащего ему права собственности" <2>.

--------------------------------

<1> Германское и вслед за ним швейцарское право более столетия назад отошли от обязательной акцессорности залога, допустив в качестве его разновидностей независимые от основного требования кредитора "земельный долг" (Grundschuld) (§ 1191 BGB), который в настоящее время оформляет примерно 80% залогов земельных участков и который может устанавливаться в пользу самого собственника обремененной им недвижимой вещи (§ 1196 BGB), и "рентный долг" (Rentenschuld) (§ 1199 BGB), который в настоящее время почти утратил практическое значение (см.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 217 - 219; Westermann H.P., Gursky K.-H., Eickmann D. Sachenrecht. 8. Aufl. Heidelberg, Munchen, 2011. S. 738 ff.).

<2> Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 240.

Указанные особенности залога обусловили давние, но не прекращающиеся до сих пор теоретические споры о его вещно-правовой или обязательственно-правовой природе <1>. Примечательно, что в ГК РСФСР 1922 г. правила о залоге находились в разделе "Вещное право", а ГК РСФСР 1964 г., не знавший категории вещных прав, стал рассматривать залог исключительно как способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств. Эту линию продолжил и ГК РФ 1994 г. Более того, Федеральным законом от 21 декабря 2013 г. N 367-ФЗ была осуществлена серьезная реформа залогового права, в результате которой нормы ГК РФ о залоге теперь закрепляют его в качестве основного, главного способа обеспечения надлежащего исполнения договорных обязательств <2>.

--------------------------------

<1> Различные взгляды на юридическую природу залогового права см., например: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). С. 240 и сл.; Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. С. 329 и сл.; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. С. 501 - 504.

<2> Гонгало Б.М. Развитие кодификации законодательства о залоге: трансформация понятий // Кодификация российского частного права 2015 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015; Бевзенко Р.С., Егоров А.В. Поправки о залоге. Новые возможности для маневра. М.: Актион-Медиа, 2015.

Особенности залога связаны с его особой функцией в имущественном обороте. Изначально она состояла не в обеспечении доступа к использованию чужой недвижимой вещи, составляющего смысл большинства ограниченных вещных прав (ибо залогодержатель в ряде случаев, например при ипотеке земли, напротив, заинтересован в продолжении использования заложенного имущества его собственником - залогодателем), а в обеспечении потребности в реальном кредите, возврат которого обеспечен правом на заложенное имущество. Такое обеспечение может заключаться не только в вещи (недвижимой или движимой), но и в имущественном праве, причем не только в обязательственном. Вместе с тем залоговое право при залоге прав остается вещным, поскольку и здесь "залоговый кредитор приобретает право непосредственно на предмет залога и не ограничивается обязательственным требованием в отношении залогодателя" <1>.

--------------------------------

<1> Schwab K.-H., Prutting H. Sachenrecht. S. 322.

В последующем потребности развитого оборота вызвали к жизни возможность обращения самих залоговых прав. В германском праве появилась "оборотная ипотека" (Verkehrshypothek), свободно отчуждаемая залогодержателем третьему лицу с помощью залогового свидетельства, ставшего ценной бумагой ("вещным векселем"), которая заключала в себе обеспеченное залогом право на периодическое получение денежной суммы (по сути ренты). Эта ситуация постепенной утраты залоговым правом традиционных свойств акцессорности подробно освещалась в русской дореволюционной литературе <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Синайский В.И. Русское гражданское право. С. 261 - 262; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 217 - 218; Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве. М.: Статут, 1999. С. 147 - 169.

Современное российское гражданское право до самого последнего времени не признавало таких возможностей, традиционно рассматривая залог в строго обеспечительном смысле. Лишь в проекте новой редакции ГК РФ предусматривается, что в качестве ограниченного вещного права будет урегулирован такой вид залога, как ипотека. Этот шаг оценивается в литературе как "принципиально новый подход" к определению юридической природы залога, хотя и при этом "залог в целом сохраняет свою обязательственно-правовую природу" <1>. Соответственно данному подходу предполагается, что законодательные нормы об ипотеке должны находиться в разделе о вещном праве, а обо всех остальных видах залоговых отношений - в Общей части обязательственного права (в разделе о способах обеспечения надлежащего исполнения обязательств). Рассмотрение ипотеки (а точнее, права ипотечного кредитора) как ограниченного вещного права сделало возможным появление "независимой ипотеки" (п. 4 ст. 341 ГК РФ в ред. Федерального закона от 12 декабря 2013 г. N 367-ФЗ), которая "хотя и представляет собой конструкцию с радикально ослабленной акцессорностью, но тем не менее не может претендовать на то, чтобы считаться полностью независимой от обязательств между кредитором и должником" <2>. Поэтому пока не приходится говорить о развитии в российском праве "оборотной ипотеки" и "вещных векселей" <3>.

--------------------------------

<1> Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М.: Статут, 2016. С. 419.

<2> Бевзенко Р.С., Егоров А.В. Поправки о залоге. Новые возможности для маневра. С. 85.

<3> Неудачной попыткой введения в отечественный имущественный оборот залоговых ценных бумаг стало принятие разработанного по американским образцам Федерального закона от 11 ноября 2003 г. N 152-ФЗ "Об ипотечных ценных бумагах" (СЗ РФ. 2003. N 46 (ч. II). Ст. 4448), который предусматривает эмиссию "ипотечных" (залоговых) ценных бумаг с "ипотечным покрытием" (обеспечением) в виде других залоговых требований, т.е. по сути весьма рискованный "залог залоговых прав".

В некоторых развитых правопорядках, в частности в современном германском праве, традиционный залог движимых вещей (Faustpfand) постепенно начал вытесняться "обеспечительной передачей" права собственности и близкими к ней институтами <1>. Однако критический анализ этого процесса показывает принципиальную близость залога и "титульного обеспечения", исключающую преобладание последнего и тем более - полное вытеснение им традиционного залогового права <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Baur J.E., Sturner R. Sachenrecht. 18. Aufl. S. 774; Schwab K.-H., Prutting H. Sachenrecht. S. 310; Сарбаш С.В. Обеспечительная передача правового титула // Вестник гражданского права. 2008. N 1.

<2> См. особенно: Егоров А.В., Усманова Е.Р. Залог и титульное обеспечение: теоретико-практическое сравнение конструкций // Вестник гражданского права. 2014. N 4. С. 107 и сл.

В целом же следует подчеркнуть, что залоговое право (включая право ипотечного кредитора) было и остается ограниченным вещным правом, а законодательное решение о его искусственном разделении представляется малоудачным. Основанная на принципе акцессорности "привязка" залога к обязательственному праву не учитывает не только традиционной возможности предоставления предмета залога не должником, а третьим лицом (что уже само по себе не предполагает наличие обязательственных отношений между залогодателем и залогодержателем), но и распространения залога на корпоративные и исключительные (интеллектуальные) права (ст. 358.15 и 358.18 ГК РФ в ред. Федерального закона от 12 марта 2014 г. N 35-ФЗ).

Разумеется, договор залога порождает не только вещные, но и ряд обязательственных отношений (в частности, связанных с содержанием и сохранностью заложенного имущества). Однако их наличие не превращает само залоговое право ни в "смешанное" "вещно-обязательственное", ни тем более в чисто обязательственное, как нередко утверждается в современной отечественной литературе (подобно тому, как договор купли-продажи вещей также порождает известные обязательственные и вещные, но не "смешанные вещно-обязательственные" правоотношения). Оно остается вещным правом, вполне отвечающим всем отмеченным ранее признакам ограниченных вещных прав. Такой взгляд на это право общепринят и в зарубежной европейской цивилистике.

Весьма близко к залогу по своей юридической природе право удержания вещи. Законодательством отдельных государств оно прямо отнесено к ограниченным вещным правам (например, ст. 895 ГК Швейцарии и § 1395 ГК Чехии), но некоторым правопорядкам оно вообще неизвестно, ибо обычно считается разновидностью залога. В § 1000 BGB оно рассматривается как одно из возможных возражений законного владельца против виндикационного иска собственника, а в абз. 2 § 273 BGB (и в § 369 Германского торгового уложения - HGB) как самостоятельное "обеспечительное" право, имеющее, однако, обязательственный, а не вещный характер.

Но считающиеся во многих отношениях "образцовыми" для современного гражданского законодательства Гражданские кодексы Квебека и Нидерландов рассматривают право удержания как способ обеспечения надлежащего исполнения обязательств (ст. 1592 ГК Квебека и гл. 4 разд. 10 кн. 3 ГК Нидерландов). По этому пути пошел и ГК РФ, также закрепивший право удержания в качестве одного из способов обеспечения надлежащего исполнения обязательств (ст. 359). Это дает возможность отрицать его вещно-правовую природу <1>.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. М., 1998. С. 177 - 182.

В пользу этого подхода свидетельствуют следующие обстоятельства. Право удержания используется только в обязательственных отношениях, будучи одним из способов обеспечения надлежащего исполнения обязательств. Его предметом обычно являются движимые вещи, что составляет одну из его важных особенностей, хотя не исключено как удержание недвижимости (например, при исполнении договора ее аренды), так и удержание движимых вещей, определенных родовыми признаками. Возможность удержания движимых вещей затрудняет применение к нему характерного для ограниченных вещных прав "принципа публичности".

Вместе с тем возможно обоснование вещно-правового характера права удержания в той же мере, в какой следует говорить о вещном характере залогового права, поскольку право удержания вещи отвечает и признакам ограниченных вещных прав. Так, ему присуще "право следования", ибо удержание не прекращается, например, при наследовании после гражданина, правомерно удерживавшего вещь, либо в случае реорганизации юридического лица, осуществлявшего это право. Его содержание непосредственно и однозначно определено законом. Подобно твердому залогу ("ручному закладу"), оно предполагает владение чужой вещью, но исключает какое-либо пользование ею. Права кредитора, удерживающего у себя вещь должника до исполнения последним соответствующих обязательств, подлежат абсолютной правовой защите от вмешательства любых третьих лиц, включая собственника удерживаемой вещи. В целом рассматриваемое право во многом аналогично праву залогодержателя (что прямо вытекает из содержания ст. 360 ГК РФ <1>). Все это позволяет сделать вывод о том, что право удержания представляет собой ограниченное вещное право, близкое по природе и функциям к праву залогового кредитора.

--------------------------------

<1> Примечательно, что аналогичное по сути правило закреплено и в абз. 1 ст. 898 ШГК, где право удержания вещи прямо приравнено к ручному закладу (Faustpfand), а в доктрине "право удержания" (Retentionsrecht) рассматривается как разновидность вещного залогового права (см.: Riemer H.M. Die beschrankten dinglichen Rechte. S. 170).