К военным преступлениям примыкают сходные с ними по объективной стороне деяния, именуемые «преступлениями против человечности». Впервые как таковые они были закреплены в ст. 6 Устава Нюрнбергского трибунала. Это «убийство, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет».

Более подробно характеристика преступлений против человечности дана в Римском статуте. Согласно ст. 7 Статута, под таким преступлением понимается любое из предусмотренных им деяний, «когда они совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, и если такое нападение совершается сознательно». К преступлениям против человечности Устав Международного уголовного Суда относит, в частности, убийство; истребление; порабощение; депортацию или насильственное перемещение населения; пытки; насильственное исчезновение людей, апартеид, и «другие бесчеловечные деяния аналогичного характера».

Преступления против человечности направлены против гражданского населения как такового, а не просто против отдельных лиц.

Данное преступление может совершаться как в мирное время, так и в условиях военных действий международного или немеждународного характера. Сущностным признаком данного деяния является его связь с политикой. Однако его субъектами необязательно должны быть представители государства или организации, связанных с преступлением. Субъектный состав может охватывать всех лиц, которые действуют во исполнение политики государства или организации или поддерживать ее.

Довольно сложно отграничить по объективной стороне отдельные виды военных преступлений и преступлений против человечности в условиях вооруженного конфликта, если объектом нападений является гражданское население (например, убийства, пытки). На наш взгляд, здесь уместны два критерия: вид вооруженного конфликта и принадлежность гражданского населения. Нападения на гражданское население государства-противника в международном вооруженном конфликте должны расцениваться как военные преступления, а насильственные действия, предусмотренные ст. 7 Римского статута, совершаемые в международном конфликте в отношении собственного населения или его части, - как преступления против человечности[1].

В случае военных действий немеждународного характера подобные деяния в отношении гражданского населения могут быть квалифицированы как военные преступления, если на территории государства идет длительный вооруженный конфликт между правительственными властями и организованными вооруженными группами или между самими такими группами. В случаях нарушения внутреннего порядка (беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия или иные аналогичные акты) широкомасштабные или систематические нападения на собственное гражданское население должны квалифицироваться как преступления против человечности. Точно так же должны квалифицироваться аналогичные деяния как проявления государственной политики вне рамок какого-либо нарушения внутреннего правопорядка.

Несмотря на то, что категория преступлений против человечности была ясно сформулирована в Уставе Нюрнбергского трибунала, специальных конвенций по этому вопросу принято не было (упомянутые выше Женевские конвенции 1949 г. регламентируют отдельные правила ведения войны). Наличие таких преступлений предполагается в Конвенции о неприменимости сроков давности к военным преступлениям и преступлениям против человечности, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 26 ноября 1968 г. Обычно-правовой характер преступлений против человечности впоследствии подтвердили уставы международных трибуналов ad hoc по Югославии и Руанде. В них, в частности, указывалось, что положение о преступлениях против человечности применяются вне зависимости от наличия вооруженного конфликта.

По-видимому, изложенными выше обстоятельствами (отсутствием специальных конвенций, нератификацией Римского статута) объясняется тот факт, что в российском Уголовном кодексе такого вида преступлений, как «преступления против человечности», нет. Видимо, законодатель не счел целесообразным вводить такой состав при наличии таких смежных с ним деяний, как «Применение запрещенных средств и методов войны (ст. 356)» и «Геноцид (ст. 357)».

Можно усмотреть в этом косвенное противоречие между УК РФ и ратифицированным (ранее - СССР) международным договором - Конвенцией 1968 г. о неприменении сроков давности. Последняя предполагает неприменение таких сроков, помимо прочего, и к преступлениям против человечности, а ч. 5 ст. 78 УК данной категории преступлений не предусматривает. Если ратификация Россией Римского статута все

же когда-либо состоится, очевидно, в уголовный закон будет необходи-

1

мо внести поправки .

[1] Кроме одного вида военных преступлений, предусмотренного ч. 2 ст. 8 Римского статута: «Перемещение прямо или косвенно оккупирующей державой части ее собственного гражданского населения на оккупируемую ею территорию». Это исключение понятно, поскольку таким перемещением неизбежно ущемляются интересы населения оккупируемой территории.