Другая проблема — это уже упомянутый выше закон убывающей предельной полезности (diminishing marginal utility). Как уже отмечалось, по общему правилу по мере увеличения объема доступного индивиду конкретного блага и насыщения соответствующей потребности субъективная ценность каждой новой единицы этого блага снижается. Применяя этот закон к деньгам, мы получаем следующее: каждый новый рубль, поступающий в доход нищего, имеет для него куда большую субъективную ценность, чем тот же самый рубль, поступающий в доход миллиардера.

Невозможно с точностью определить, например, эффективность того или иного правового решения по критерию Калдора-Хикса и, соответственно, позитивное или негативное влияние этого решения на общее экономическое благосостояние без сопоставления суммы всех частных выигрышей и всех частных проигрышей. Но сами эти даже переведенные в монетарную форму или изначально выражающиеся в денежной форме издержки и выгоды имеют разную субъективную ценность для разных индивидов в зависимости от имеющегося уровня их материального благосостояния. Так, например, некая реформа может причинить состоятельным гражданам убытки на общую сумму размером в 1 млрд руб., но при этом обеспечить рост материального благосостояния бедных слоев населения на 300 млн руб. Казалось бы, расчет эффективности по критерию Калдора-Хикса должен показывать, что это правовое решение не является эффективным и снижает общее благосостояние. Но как только мы вводим в расчет фактор убывающей предельной полезности денег, мы уже не можем быть в этом уверены. Возможно, эти 300 млн руб. для многих тысяч затронутых нормой бедняков намного более ценны, чем 1 млрд руб. для затронутых нормой богачей.

Сторонники экономического анализа права обычно просто вынуждены вполне осознанно игнорировать проблему убывающей предельной полезности при определении экономической эффективности правовых решений. Для классического экономического анализа права, находящегося в постоянном поиске экономической эффективности и осуществляющего для этого анализ издержек и выгод тех или иных правовых решений, традиционным является подход, при котором 1 руб. имеет одинаковую ценность для всех[1]. Эта своего рода фикция необходима для того, чтобы нормативный экономический анализ в принципе мог продуцировать какие-то ясные предложения. Проблему, порождаемую экономическим неравенством, многие сторонники классического экономического анализа права предлагают решать посредством перераспределения через налоги и обеспечиваемые государством социальные блага. Соображения дистрибутивной, социальной справедливости в распределении материальных благ, по их мнению, не уместны при формировании институтов частного права и иных областей права, регулирующих отношения между участниками рынка. Эти области права должны в первую очередь способствовать увеличению размеров «пирога», т.е. номинальных масштабов матери

ального богатства, в то время как за более справедливое разделение этого «пирога» должны отвечать налоговая система и система социального обеспечения1.

Могут быть выражены серьезные сомнения в том, что фактор убывающей предельной полезности должен так последовательно игнорироваться, а соображения дистрибутивной справедливости зарезервированы исключительно в домене налогового права и правового регулирования социального обеспечения.

[1] Posner R.A. Cost-Benefit Analysis: Definition, Justification, and Comment on Conference Papers // Cost-Benefit Analysis: Legal, Economic and Philosophical Perspectives / Ed. by M.D. Adler and E.A. Posner. University of Chicago Press, 2001. P. 318-319.

Одинцова М.И. Экономика права. М., 2007. С. 50-51.