Вопрос об экономической роли договорной свободы стал предметом серьезного экономического анализа по сути с момента формирования современной экономической теории, так как оказывался неизбежно в центре всех споров о пределах рыночной экономики. Многие аспекты данной проблематики (в том числе ограничение процентных ставок, противодействие навязыванию некоторых договорных условий работникам, антиконкурентные соглашения и т.п.) анализировал в своей знаменитой книге «Исследование о природе и причинах богатства народов», во многом заложившей фундамент классической экономической теории, Адам Смит. Благодаря продолжавшимся в XIX и XX вв. научным спорам и накоплению опыта правоприменения современное понимание экономической подоплеки принципа свободы договора и его ограничений в значительной степени углубилось по сравнению с воззрениями Адама Смита, Давида Рикардо, Джона Стюарта Милля и других классиков экономической науки. Некоторые важные закономерности были открыты позднее и уточнялись в процессе споров сторонников разных экономических теорий.

В результате диалектического процесса развития экономической науки некоторые экономические законы на настоящий момент перестали вызывать серьезные сомнения у большинства экономистов. Такие принципы сейчас входят в «жесткое ядро» доминирующей последние 200 лет версии экономической теории и фундаментально, как правило, не оспариваются. И, как уже отмечалось, среди них центральное место занимает идея о сравнительной эффективности и оправданности свободного обмена в качестве базовой, хотя и опровержимой в ряде случаев, презумпции.

Пожалуй, подавляющее большинство экономистов согласится с тем, что свобода экономического обмена и невмешательство государства в параметры заключаемых на рынке добровольных сделок — наиболее эффективная регулятивная стратегия, которую государству стоит реализовывать в сфере экономики. Куда более ожесточенные споры возникают в отношении того, как государство должно поступать с генерируемыми свободным оборотом доходами индивидов, в какой степени и как данный растущий «пирог» должен перераспределяться за счет налогообложения и реализации государством функций социального обеспечения. Но нас данная острая проблема в рамках настоящей книги не интересует.

А что есть рыночная свобода на юридическом языке? Это и есть свобода договора.

Современное понимание экономической свободы вообще и свободы договора в частности далеко от догматизма и упрощений. Как уже отмечалось, точка зрения, которая разделяется сейчас подавляющим большинством экономистов, не считая разве что немногочисленных сторонников анархо-капитализма и плановой экономики, состоит в простой идее опровержимой презумпции рыночной свободы, а значит, и свободы договора. Споры по сути идут лишь о количестве исключений. В условиях двухвекового доминирования этого базового экономического консенсуса неудивительно, что и идея свободы договора как опровержимой презумпции стала краеугольным камнем в фундаменте частного права развитых и активно развивающихся стран.

Джон Стюарт Милль, развивая во второй половине XIX в. идею Адама Смита о невмешательстве государства в сферу договорной свободы как некой презумпции, отступление от которой может быть оправданно в отдельных случаях, выразил ее достаточно четко. Резюмируя анализ отдельных случаев допустимого вмешательства государства в сферу договорной свободы, он писал: «Общепризнанные функции государственной власти простираются далеко за пределы любых ограничительных барьеров, и функциям этим вряд ли можно найти некое единое обоснование и оправдание, помимо соображений практической целесообразности. Нельзя также отыскать какое-то единое правило для ограничения сферы вмешательства правительства, за исключением простого, но расплывчатого положения о том, что вмешательство это следует допустить исключительно при наличии особо веских соображений практической целесообразности»1. В другом месте он выразил эту крайне важную идею еще более лаконично. Милль писал, что «laissez faire должно быть общим правилом» и «всякое отступление от него будет очевидным злом», если только оно не оправдывается «какой- либо громадной пользой»[1] [2].

Мы со своей стороны полностью эту идею поддерживаем. В условиях рыночной экономики опровержимая презумпция договорной свободы не имеет альтернатив. Отдельные ограничения возможны, но каждое из них должно быть убедительно аргументировано. Такое отступление от данной презумпции допустимо только тогда, когда доказано, что общественное благо от введения такого ограничения перевешивает известные экономические и этические преимущества договорной свободы.

Причины такого вывода в целом были описаны в первой части книги и сводятся к основаниям рыночной экономики. Так как свобода договора — это квинтэссенция рынка, в той мере, в которой нормативный экономический анализ подкрепляет наш вывод о предпочтительности рыночной экономической свободы, он приводит нас и к выводу об экономической ценности свободы договора. Теория рационального выбора вполне оправданно исходит из того, что люди, как правило, достаточно рациональны, чтобы оценивать свои интересы и выбирать те условия своих контрактных взаимодействий, которые максимизируют их разнообразные предпочтения. Частные сделки, совершаемые на условиях, которые контрагенты признают для себя приемлемыми, голосуя за них подписанием договора, как правило, влекут улучшение по Парето и рост экономического благосостояния, распределяя экономические блага в руки тех, кто ценит их выше. В той степени, в которой право стремится создавать условия для роста экономического благосостояния, оно должно признавать свободу договора в качестве базовой опровержимой презумпции.

[1] МилльДж.С. Основы политической экономии: В 3 т. Т. 3. М., 1981. С. 151-152.

[2] Там же. С. 350.