В решении об отказе в продлении временного убежища, вынесенном УФМС по Московской области от 28 января 2016 года, в отношении гражданина Сирии А., утверждается: «По информации МИД России, с начала вооруженной стадии противостояния в основную группу риска как преследуемые со стороны боевиков входят, прежде всего, армейские офицеры, сотрудники спецслужб и полиции, руководство правящей партии БААС, общественные и религиозные деятели, активно выступающие на стороне режима. Серьезно страдают от действий повстанцев представители религиозных (алавиты, христиане, друзы) и этнический меньшинств (армяне). Что касается практики применения пыток, то, по имеющейся информации, ее жертвами могут стать вышеперечисленные группы».

Однако в докладе Независимой международной комиссии по расследованию событий в Сирийской Арабской Республике указывается на систематическое применение пыток, в том числе и правительственными структурами: «Применение пыток правительственными силами, в частности ее органами разведки и безопасности, документируется Комиссией с момента ее создания. Практически невозможно найти лиц, которые были задержаны правительством и не подверглись жестоким пыткам». Сами задержания далеко не всегда связаны с участием того или иного человека в вооруженном сопротивлении, так как «некоторые жертвы подвергались аресту, поскольку они были активистами или подозревались в недостаточной поддержке правительства». Сами условия содержания в тюрьмах, согласно докладу, ужасающи: «Бывшие заключенные сообщали о нехватке продовольствия, питьевой воды, помещений, возможностей для сна, а также о низком уровне гигиены и медицинской помощи. Регулярно поступает информация о случаях педикулеза и инфицирования ран. Один из задержанных, содержавшийся в тюрьме Хамы более трех лет, заявил, что за время содержания под стражей потерял более половины массы тела. Одна женщина, содержавшаяся в Дайр-эз-Зауре в 2015 году, рассказала о том, что ее вес снизился настолько, что у нее прекратились менструации».

Опасность для женщин

4 марта 2016 года гражданка Сирии В., находясь на шестой неделе беременности, получила отказ в предоставлении ей временного убежища от УФМС по Московской области, в котором, в частности, указывалось, что она «не привела данных, которые бы говорили о том, что риск стать жертвой преследований у нее выше, чем у остальной части населения Сирии. Жизненные трудности испытывает практически все население страны. Нежелание жителей Сирии возвращаться в государство исхода обосновано плохой экономической и гуманитарной ситуацией на родине». Надо отметить, что автор этого крайне циничного решения — женщина.

В докладе комиссии, напротив, указывается на особую уязвимость женщин в Сирии. Это подтверждают задокументированные комиссией случаи, когда женщины подвергались изнасилованию сотрудниками госорганов во время допросов в центрах содержания под стражей, контролируемых правительственными разведывательными учреждениями. На территории же, контролируемых некоторыми антиправительственными группировками, организованы рынки рабынь: «Тысячи езидских женщин и девочек, некоторым из которых всего девять лет, продаются на невольничих рынках в провинциях Ракка, Алеппо, Хомс, Хасака и Дайр-эз-Заур». В некоторых районах широко распространена практика насильственной выдачи замуж.

Еще более опасно находиться в Сирии беременным женщинам. И не только из-за дефицита медикаментов и необходимых специалистов, но и потому, что подвергаются нападениям и бомбежкам родильные дома. Например, 15 февраля, то есть незадолго до принятия вышеупомянутого решения по делу В. «проправительственные самолеты обстреляли улицу вблизи родильного дома в Азазе в северной части провинции Алеппо. В прилегающих к роддому районах погибло около пяти гражданских лиц, в том числе двое охранников, работавших в учреждении». Другой зафиксированный комиссией случай: «3 мая вооруженная группа, расположенная в квартале Бани-Зейд города Алеппо, нанесла ракетный удар по районам вокруг роддома Ад-Даббит в квартале Аль-Мухафаза. Был разрушен фасад роддома и окружавшие его коммерческие здания. Примерно 15 человек были убиты, включая 3 человек, находившихся в роддоме. 20 человек, включая сотрудников роддома, были ранены. Вскоре после этого роддом закрылся».

Женщины и дети становятся мишенью при массовых случаях взятия заложников: «Вооруженные группы, в том числе группы, признанные террористическими, захватывают заложников для осуществления обмена военнопленными или в целях получения выкупа. Женщины и дети особенно уязвимы в плане взятия в заложники, так как семьи, как правило, оперативно собирают деньги для выплаты выкупа или оказывают давление на противоборствующие силы в целях организации обмена заключенными».

В докладе отмечаются также случаи похищений и арестов, организованных правительственными силами, когда захватываются члены «семей мужчин, которые подозреваются в участии в боевых действиях против правительства».

Опасность для детей

Гражданин Сирии Х. просил предоставить ему и его несовершеннолетним сыну (2014 г. р.) и дочери (2007 г. р.) временное убежище. Но 12 мая 2016 года сотрудник миграционной службы счел, что основной причиной обращения Х. в УФМС России по Московской области с заявлением о предоставлении ему временного убежища на территории Российской Федерации является желание осуществлять трудовую деятельность на территории Российской Федерации. По итогам рассмотрения данный сотрудник решил отказать гражданину Сирии и его несовершеннолетним детям в предоставлении убежища.

Доклад комиссии повествует о случаях расправ и многочисленных жертвах среди детей, а также о крайне неблагоприятной и опасной ситуации с правами детей: «Сирийские дети по-прежнему становятся жертвами правонарушений, совершаемых всеми воюющими сторонами. Они постоянно живут в условиях невыносимого по своим масштабам насилия и страдают от постоянных, многочисленных и зачастую неизлеченных эмоциональных травм».

Например, в тот же день, когда было вынесено решение об отказе в убежище гражданину Х. и его детям в Сирии произошло следующее событие: «Четыре девочки и 13-летний мальчик были убиты при захвате группировкой «Джабхат ан-Нусра», бригадами «Аль-Таухид» и «Ахрар аш-Шам» поселка Зара в Хаме. Из 17 лиц, которые все еще числятся пропавшими без вести, 8 являются детьми. В ходе этой операции были ранены многие другие дети, в том числе 4-летняя девочка и 16-летний мальчик с синдромом Дауна. 15-летняя девочка рассказала, как она была ранена в руку при попытке бежать из деревни со своей 6-летней сестрой».

Незадолго до этого, 5 мая, «трое детей погибли во временной школе в лагере Камуна для внутренне перемещенных лиц в Идлибе». По рассказу свидетеля, тела жертв обгорели до неузнаваемости.

Несовершеннолетние дети становятся жертвами вербовки со стороны некоторых групп радикальных исламистов: «В период с апреля по май в Ид- либе, Хаме и Алеппо «Джабхат ан-Нусра» и «Джунд аль-Акса» завербовали сотни детей, многие из которых были младше 15 лет».

Случаи вербовки несовершеннолетних зафиксированы и со стороны правительственных сил: «В контролируемых правительством районах Народные комитеты и Силы национальной обороны, как сообщается, вербуют в свои ряды несовершеннолетних и посылают их в бой без какой-либо военной подготовки».

Ко всем прочим бедствиям добавился рост инфекционных заболеваний: «Вновь появились случаи заболевания детей туберкулезом, холерой, менингитом и полиомиелитом из-за неспособности медицинских служб провести полномасштабные кампании по вакцинации».

Шаткость достигнутых договоренностей

С марта при вынесении решений об отказе в предоставлении убежища миграционные органы все чаще стали ссылаться на перемирие, несмотря на всю хрупкость и постоянные его нарушения. При этом сводка Министерства обороны РФ от 18 марта цитировалась миграционными органами в течение нескольких месяцев.

Так, в решении УФМС по Московской области от 15 июня 2016 года указывается: «По информации Министерства обороны Российской Федерации от 18.03.2016 года: Активно идет процесс заключения перемирия. Всего с лидерами вооруженных формирований «умеренной оппозиции» подписано 43 заявочных листах о прекращении боевых действий подчиненных им отрядов...» и далее перечисляются некоторые подробности, в том числе и касательно гуманитарной помощи. Все это выдвигается в решении УФМС в качестве обоснования вывода: «Отсутствуют гуманные причины, требующие предоставить возможность временно пребывать на территории Российской Федерации».

Независимая международная комиссия вовсе не разделяет оптимизм ФМС России. В докладе комиссии указывается, что, несмотря на достигнутые в феврале соглашения, «с конца марта наблюдается явная эскалация боевых действий, имеющая тяжелые последствия для гражданских лиц». Развеивается и миф об отсутствии угрозы в местах, которые находятся под контролем правительственных войск. Только в конце марта произошло несколько вопиющих случаев, которые демонстрируют шаткость достигнутых договоренностей и сохраняющейся опасности для гражданских лиц.

«23 марта пять террористов-смертников ИГИЛ подорвали себя в различных местах в городе Джабла в провинции Латакия»,

«25 марта снайпер убил доктора Мохаммеда Хуса, когда он выходил из полевого госпиталя Забадани в Риф-Дамаске. Кроме того, снайперы обстреляли тех, кто пытался его спасти. Согласно сообщениям, доктор Хус был последним врачом в госпитале Забадани. Сообщается о том, что гражданские лица погибли от ран, полученных в результате снайперского обстрела в За- бадани, из-за отсутствия врачей и медикаментов в больнице».

«31 марта удары проправительственных сил в Дайр-эль-Асафире, районе около Дамаска, контролируемом антиправительственными группами, пришлись на школу, больницу и мечеть. По меньшей мере 31 человек был убит, в том числе трое детей и их родители».

В целом в докладе указывается, что нигде в Сирии человек не может чувствовать себя в безопасности, закон почти нигде не действует: «За пределами поля боя гражданские лица и не участвующие в боевых действиях комбатанты продолжают исчезать, становятся заложниками, подвергаются пыткам и сексуальному насилию, зачастую находясь в заключении. Характерными особенностями этого кровавого конфликта остаются незаконные убийства, в том числе случаи смерти в местах содержания под стражей и суммарные казни».

Российские чиновники в своих отказах пишут обратное. Но готовы ли они отправить туда своих друзей и близких? Вероятно, в этом случае они бы опирались на рекомендации МИД РФ: «В связи с тем, что в Сирии идет гражданская война, сопровождающаяся насилием в отношении мирного населения и терактами, не рекомендуется к посещению вся территория страны».