Реализация инвестиционных проектов в области недвижимости (например, для строительства общественно-деловой застройки с включением различных инфраструктурных объектов на приобретенном у публичного образования в частную собственность земельном участке) сопряжена для инвесторов с рядом дополнительных гражданско-правовых рисков. Так, реализация проекта застройки может оказаться объективно невозможной по независящим от инвесторов причинам, например в случае принятия государственного или муниципального акта, которым вносятся изменения в соответствующий градостроительный план и устанавливается такой правовой режим земельного участка, который предполагает возможность его нахождения только в государственной или муниципальной собственности.

Для инвестора это чревато утратой права на имущество (земельный участок), приобретенное инвестором для реализации инвестиционного проекта, продолжение которого более невозможно. Это ставит перед инвестором ряд вопросов: может ли инвестор, заключив гражданско-правовые договоры (например, купли-продажи), рассчитывать на специальные способы защиты своих прав интересов, предусмотренные инвестиционным законодательством? Какой способ защиты выбрать, чтобы он был не только надлежащим, но и эффективным и т.п.?

Как известно, инвестиционное законодательство не содержит ни определения инвестиционного договора, ни четких требований к его содержанию. В частности, нормы п. 2 ст. 5, ст. 7 Закона РСФСР от 26.06.1991 N 1488-1 "Об инвестиционной деятельности в РСФСР" (далее - Закон об инвестиционной деятельности) ограничиваются указанием на то, что привлечение лиц для инвестиционной деятельности происходит на договорной основе; заключение договоров, выбор партнеров, определение обязательств, любых других условий хозяйственных взаимоотношений являются исключительной компетенцией субъектов инвестиционной деятельности; не допускается вмешательство государственных органов и должностных лиц, выходящее за пределы их компетенции. В ст. ст. 6, 8 Закона РФ от 25.02.1999 N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" (далее - Закон об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений) дополнительно указано на то, что инвесторы имеют право на самостоятельное определение объемов и направлений капитальных вложений, а также на заключение договоров с другими субъектами инвестиционной деятельности в соответствии с ГК РФ.

Не останавливаясь на анализе многочисленных взглядов ученых на юридическую природу инвестиционного договора, укажем сразу, что, по мнению большинства специалистов, несмотря на широкое использование в законодательстве, доктрине и судебной практике данного понятия, такой самостоятельной гражданско-правовой конструкции, как инвестиционный договор, не существует <1>. Инвестиционные отношения "могут существовать в различных правовых формах". Инвестиционным можно по большому счету считать любой договор, связанный с вложением денег: учредительный договор, простое товарищество, заем, подряд, купля-продажа и т.д. Объединяет эти виды договоров только их экономическое содержание - вложение средств, как правило, с целью получения в дальнейшем прибыли" <2>. Иначе говоря, действующее законодательство не содержит ни исчерпывающего, ни даже примерного перечня договорных форм инвестиций, и инвестиционным может считаться любой договор, опосредующий инвестиционные отношения.

--------------------------------

<1> См., например: Антипова О.М. Правовое регулирование инвестиционной деятельности (анализ теоретических и практических проблем). М., 2007; Басыров И.И. Понятие и признаки инвестиционного договора (контракта) // Юрист. 2008. N 2; Доронина Н.Г., Семилютина Н.Г. Регулирование инвестиций как форма защиты экономических интересов государства // Журнал российского права. 2005. N 9; Сергеев А.П., Терещенко Т.А. Инвестиционный договор: непоименованный договор или экономическое понятие // Закон. 2011. N 6 и др.

<2> Сайфулова Л.Г. Договор долевого участия в жилищном строительстве: Дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2001. С. 84. К аналогичному выводу пришла Е.В. Лапутева: "Инвестиционный договор не может существовать как самостоятельный договорный тип - он подразумевает различные виды гражданско-правовых договоров, общим для которых является регулирование инвестиционной деятельности" (см.: Лапутева Е.В. Совершенствование договорных отношений в области жилищного строительства: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. С. 86).

Анализ судебной практики показывает, что суды ставят своей задачей в первую очередь определить применимые правовые нормы в отношении инвестиционных договоров, а не установить их правовую природу <1>. Вместе с тем в отдельных случаях в судебных актах встречаются выводы, имеющие теоретическое значение.

--------------------------------

<1> См., например: Определение ВАС РФ от 10.03.2011 N ВАС-1948/11 по делу N А55-10880/2010; информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.07.2000 N 56 "Обзор практики разрешения арбитражными судами споров, связанных с договорами участия в строительстве". См. также: Кропотов Л.Г. Коммерческие инвестиции в объекты капитального строительства. М., 2012. С. 102 - 103.

Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 8105/07 отмечается следующее: "Суд первой инстанции исходил из квалификации договора об инвестиционной деятельности как самостоятельной разновидности гражданско-правовых договоров, к которой не могут применяться положения, относящиеся к иным видам договоров, в частности, к договору подряда. Данный вывод суда является ошибочным. Статья 8 Закона об инвестиционной деятельности предусматривает осуществление отношений между субъектами такой деятельности на основании договоров, заключаемых в соответствии с Кодексом. Следовательно, договор, названный сторонами инвестиционным, может представлять собой гражданско-правовой договор определенного вида, являться смешанным или непоименованным договором (пункты 2, 3 статьи 421 Кодекса) в зависимости от условий, включенных в него по воле сторон. Суду надлежало, руководствуясь правилами статьи 431 Кодекса, дать толкование условиям заключенного между сторонами договора и на основании такого толкования решить вопрос о применимости соответствующих правовых норм о конкретных видах договоров, не ограничиваясь общими нормами об обязательствах, что им не выполнено" <1>.

--------------------------------

<1> Такой же подход к инвестиционным договорам отражен во многих решениях нижестоящих судов (см., например, Постановления: ФАС Северо-Кавказского округа от 21.02.2005 по делу N А53-12157/2003-С6-46, от 27.08.2008 по делу N А32-15975/2007-36/391; ФАС Восточно-Сибирского округа от 31.08.2005 N А33-27269/04-С2-Ф02-4200/05-С2; ФАС Западно-Сибирского округа от 12.03.2009 N Ф04-1341/2009, от 30.12.2009 N А70-4018/2009).

В целом судебная практика поддерживает наиболее распространенный в доктрине взгляд, согласно которому инвестиционные договоры представляют собой гражданско-правовые договоры различных типов и видов, как поименованные, так и смешанные. Известное обобщение эта позиция нашла в Постановлении Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 N 54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана в будущем". В частности, в п. 4 этого Постановления указывается, что при рассмотрении споров, вытекающих из договоров, связанных с инвестиционной деятельностью в сфере финансирования строительства и реконструкции объектов недвижимости, судам следует устанавливать правовую природу соответствующих договоров и разрешать спор по правилам гл. 30, 37, 55 ГК РФ и т.д.

Подытоживая сказанное, можно сделать два важных промежуточных вывода, имеющих непосредственное отношение к проблеме защиты прав инвесторов. Во-первых, согласно действующему законодательству, доктрине и судебной практике инвестиционная деятельность может опосредоваться разными гражданско-правовыми договорами, в том числе куплей-продажей. Во-вторых, признание того или иного гражданско-правового договора инвестиционным означает, что регулирование прав и обязанностей сторон по такому договору, выбор мер защиты и т.д. должны осуществляться как путем непосредственного применения правил о предусмотренных гражданским законодательством видах договоров, так и путем применения норм инвестиционного законодательства.

Инвестиционное законодательство предоставляет инвесторам следующие гарантии по защите инвестиций. Так, в соответствии с п. 2 ст. 15 Закона об инвестиционной деятельности инвестиции не могут быть безвозмездно национализированы, реквизированы, к ним также не могут быть применены меры, равные указанным последствиям. Применение таких мер возможно лишь с полным возмещением инвестору всех убытков, причиненных отчуждением инвестированного имущества, включая упущенную выгоду, и только на основе законодательных актов, в которых должен быть определен порядок возмещения убытков.

В силу п. 1 ст. 15 Закона об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений государство гарантирует всем субъектам инвестиционной деятельности независимо от форм собственности: 1) обеспечение равных прав при осуществлении инвестиционной деятельности; 2) защиту капитальных вложений, под которыми понимаются инвестиции в основной капитал (основные средства), в том числе затраты на новое строительство, расширение, реконструкцию и техническое перевооружение действующих предприятий, приобретение машин, оборудования, инструмента, инвентаря, проектно-изыскательские работы и другие затраты (ст. 1 указанного Закона).

Согласно п. 1 ст. 16 Закона об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений капитальные вложения могут быть: 1) национализированы только при условии предварительного и равноценного возмещения государством убытков, причиненных субъектам инвестиционной деятельности, в соответствии с Конституцией РФ, ГК РФ; 2) реквизированы по решению государственных органов в случаях, порядке и на условиях, которые определены ГК РФ.

Статья 18 Закона об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений, которая посвящена порядку и последствиям прекращения инвестиционной деятельности, предоставляет инвестору право в связи с невозможностью дальнейшей реализации инвестиционного проекта, которая возникла не по его вине, на возмещение всех понесенных им убытков и содержит два важных положения.

Во-первых, прекращение или приостановление инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, производится в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Это означает, что обязательства, возникшие из инвестиционных контрактов, могут прекращаться по основаниям и в порядке, предусмотренными как общими положениями о прекращении обязательств (гл. 27 ГК РФ), так и правилами об отдельных видах договоров, к которым относятся соответствующие инвестиционные контракты. Во-вторых, порядок возмещения убытков субъектам инвестиционной деятельности в случае прекращения или приостановления инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений, определяется законодательством Российской Федерации и заключенными договорами (или) государственными контрактами.

Как видим, данная норма тоже носит отсылочный характер, в связи с чем решение вопроса о возмещении убытков субъектам инвестиционной деятельности находится в прямой зависимости от оснований прекращения или приостановления инвестиционной деятельности. Если инвестиционный договор или государственный контракт не содержат специальных норм о порядке возмещения убытков, при решении этого вопроса следует руководствоваться правилами действующего законодательства, в частности ст. ст. 15, 16, 16.1, 309, 310, 393, 417, 1064 и др. ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> В некоторых субъектах Российской Федерации приняты специальные правовые акты, посвященные порядку возмещения инвесторам убытков, причиненных прекращением (приостановлением) инвестиционной деятельности по независящим от инвесторов причинам. Так, в Москве действует Постановление Правительства Москвы от 27.08.2012 N 433-ПП "Об утверждении Порядка взаимодействия органов исполнительной власти города Москвы при рассмотрении вопросов о возмещении затрат, понесенных инвесторами в рамках реализации инвестиционных проектов". В тех российских регионах, в которых подобные правовые акты отсутствуют, данный вопрос должен решаться на основании общих норм гражданского законодательства.

Гарантируя инвесторам право на возмещение убытков, причиненных прекращением или приостановлением инвестиционных проектов, ни Закон об инвестиционной деятельности, ни Закон об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений не предопределяют того, какие способы защиты подлежат применению. Это и логично, поскольку выбор способа защиты предоставляется самому потерпевшему и во многом зависит от конкретных обстоятельств каждого отдельного случая.

Наиболее полный, хотя и не исчерпывающий перечень способов защиты гражданских прав предусмотрен ст. 12 ГК РФ. В данном перечне содержится и такой способ защиты, как "прекращение или изменение правоотношения". В качестве способа защиты "прекращение или изменение правоотношения" выступает тогда, когда это происходит по одностороннему требованию участника правоотношения в случае нарушения другим участником правоотношения своих обязанностей или по иным основаниям, предусмотренным законом или договором. Чаще всего данный способ защиты реализуется посредством расторжения договора в судебном порядке по требованию одной из сторон (п. 2 ст. 450 ГК РФ) или путем одностороннего отказа от договора во внесудебном порядке, когда это допускается законом или договором (ст. 450.1 ГК РФ).

Однако в случае невозможности реализации инвестиционного проекта вопрос о том, является ли указанный выше способ защиты надлежащим, не может быть однозначным.

Формально налицо все необходимые предпосылки для расторжения договора по основаниям, предусмотренным ст. 451 ГК РФ, а также определенные шансы на возмещение затрат, которые истец понес в связи с заключением и исполнением договора. Так, согласно п. 2 ст. 451 ГК РФ, если стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами или о его расторжении, договор может быть расторгнут судом по требованию заинтересованной стороны при наличии одновременно следующих условий: 1) в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет; 2) изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота; 3) исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора; 4) из обычаев или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.

В соответствии с п. 3 ст. 451 ГК РФ при расторжении договора вследствие существенно изменившихся обстоятельств суд по требованию любой из сторон определяет последствия расторжения договора исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением этого договора. При этом судом должны приниматься во внимание положения ст. 453 ГК РФ, регулирующей последствия изменения или расторжения договора. В частности, п. 4 ст. 453 ГК РФ предусматривает, что стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. В случае, когда до расторжения или изменения договора одна из сторон, получив от другой стороны исполнение обязательства по договору, не исполнила свое обязательство либо предоставила другой стороне неравноценное исполнение, к отношениям сторон применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК РФ), если иное не предусмотрено законом или договором либо не вытекает из существа обязательства.

В п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 N 35 "О последствиях расторжения договора" указывается, что при отсутствии соглашения сторон об ином положение п. 4 ст. 453 ГК РФ подлежит применению лишь в случаях, когда встречные имущественные предоставления по расторгнутому впоследствии договору к моменту расторжения осуществлены надлежащим образом либо при делимости предмета обязательства размеры произведенных сторонами имущественных предоставлений эквивалентны (например, размер уплаченных авансовых платежей соответствует предусмотренной в договоре стоимости оказанных услуг или поставленных товаров, такие услуги и товары сохраняют интерес для получателя сами по себе и т.п.), а потому интересы сторон договора не нарушены.

Согласно п. 5 указанного Постановления Пленума ВАС РФ, если при рассмотрении спора, связанного с расторжением договора, по которому одна из сторон передала в собственность другой стороне какое-либо имущество, судом установлено нарушение эквивалентности встречных предоставлений вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей одной из сторон, сторона, передавшая имущество, вправе требовать возврата переданного другой стороне в той мере, в какой это нарушает согласованную сторонами эквивалентность встречных предоставлений.

В связи с этим наиболее сложным является вопрос о том, на кого должна быть возложена судом обязанность по возмещению утраченных инвестором инвестиций в условиях, когда в рамках инвестиционного проекта речь идет о совокупности формально самостоятельных договоров с разным субъектным составом и неоднородным содержанием. Формально обязанным лицом является контрагент по конкретному договору, что само по себе может быть бессмысленным именно из-за структуры инвестиционных отношений, когда инвестор участвует в реализации инвестиционного проекта с привлечением своих аффилированных лиц и заключает в связи с этим цепочку договоров.

Решением проблемы возмещения инвестиционных затрат в подобных ситуациях является, безусловно, возложение обязанности на соответствующее публичное образование, которое участвовало в инвестиционном проекте, хотя и не выступало стороной всех заключенных для его реализации договоров. Аргументы в пользу такого решения, безусловно, будут зависеть от конкретной ситуации, однако во внимание должны быть приняты, в частности, такие обстоятельства, как: находилось ли имущество (например, земельный участок) в собственности публичного образования, которое продало его инвестору именно для реализации инвестиционного проекта; все ли покупатели такого имущества в цепочке договоров являются аффилированными друг с другом лицами и представляют собой одну группу компаний; происходила ли такая перепродажа имущества (и соответствующая смена инвесторов) с согласия публичного образования и имелись ли у последнего контрольные полномочия по реализации инвестиционного проекта; возникла ли невозможность реализации инвестиционного проекта в результате действий этого публичного образования и т.п.

Однако изложенный подход следует не из буквы, но только из смысла закона и принципов справедливости, добросовестности и разумности, а также с учетом действительной экономической сущности инвестиционных отношений. Вместе с тем с сугубо формальных позиций такой способ защиты, как изменение или расторжение договора с распределением убытков между его сторонами, не может привести к однозначному результату в виде возмещения инвестиционных затрат именно публичным образованием, если оно не являлось контрагентом по всем заключенным в рамках инвестиционного проекта договорам.

В связи с этим своего рода альтернативой, более эффективной и менее затратной, является предъявление иска на основании ст. 417 ГК РФ, согласно которой если в результате издания акта органа государственной власти или органа местного самоуправления исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части. Стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со ст. ст. 13 и 16 ГК РФ.

В данной норме предусмотрено самостоятельное основание прекращения обязательства, которым является невозможность его исполнения в силу того, что этому препятствует акт, изданный органом государственной власти или органом местного самоуправления, независимо от его характера (нормативный или ненормативный, законный или незаконный). Издание такого акта приводит к автоматическому прекращению обязательства, в связи с чем сторонам не требуется заключать по этому поводу специальное соглашение <1>. Если в связи с прекращением обязательства по данному основанию у сторон обязательства или одной из них возникли убытки, потерпевшая сторона может заявить требование об их возмещении, которое адресуется лицу, ответственному за принятие акта, создавшего невозможность исполнения.

--------------------------------

<1> Вместе с тем прекращение обязательства по данному основанию не должно приводить к неосновательному обогащению одной стороны за счет другой. Поэтому стороны могут заключить соглашение об урегулировании последствий прекращения их обязательства.

При этом ст. 417 ГК РФ не создает специального случая ответственности за вред, причиненный государственными (муниципальными) органами, а отсылает к общим правилам ст. ст. 13 и 16 ГК РФ. Поскольку в данных статьях говорится только о незаконных актах органов государственной власти и органов местного самоуправления, в литературе нередко встречается вывод о том, что возмещение убытков возможно только в ситуации признания соответствующего нормативного правового акта недействующим или признания ненормативного правового акта недействительным <1>. Если же соответствующий акт является правомерным, это "не создает оснований ни для требований сторон друг к другу, ни тем более для их требований к соответствующему государственному органу" <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая: Учебно-практический комментарий (постатейный) / Под ред. А.П. Сергеева. М., 2010 (автор комментария к ст. 417 - А.А. Павлов).

<2> Маковский А.Л. О кодификации гражданского права (1922 - 2006). М.: Статут, 2010. С. 238.

Однако данный вывод если и был справедлив <1>, то лишь до момента вступления в силу Федерального закона от 30.12.2012 N 302-ФЗ "О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <2>, в соответствии с которым ГК РФ был дополнен ст. 16.1, посвященной компенсации ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления.

--------------------------------

<1> На наш взгляд, данный вывод и ранее не охватывал собой все случаи причинения вреда правомерными действиями органов государственной власти и местного самоуправления, поскольку российское законодательство прямо предусматривало обязанность возмещения вреда в ряде таких случаев, например при национализации, конфискации, причинении вреда инвесторам и др.

<2> Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 31.12.2012.

Указанная статья гласит: "В случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, ущерб, причиненный личности или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица правомерными действиями государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, а также иных лиц, которым государством делегированы властные полномочия, подлежит компенсации". Как видим, данная статья не устанавливает обязанность компенсации вреда, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления, для всех случаев причинения такого вреда, а гарантирует его возмещение только в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом.

Один из таких случаев предусмотрен Законами (1) об инвестиционной деятельности и (2) об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений. Напомним, что оба Закона гарантируют защиту инвестиций от безвозмездных национализации и реквизиции, а также иных мер, равнозначных им по правовым последствиям, а также предоставляют право на возмещение убытков в случае прекращения или приостановления инвестиционной деятельности, осуществляемой в форме капитальных вложений. Немаловажным фактором, свидетельствующими в пользу выбора данного способа защиты прав инвестора, является возможность опереться на сложившуюся судебную практику по защите прав инвесторов при прекращении инвестиционных проектов по независящим от них основаниям. В частности, суды поддержали позицию инвесторов, которым были причинены убытки прекращением инвестиционных проектов (приведем несколько примеров).

Так, в Определении Судебной коллегии ВАС РФ от 05/30.07.2010 N ВАС-7662/10 <1> применительно к ситуации, когда город Москва отказался от дальнейшей реализации инвестиционного проекта по созданию благотворительного центра и обязательственные отношения между сторонами были прекращены, ввиду чего объекты инвестирования, находящиеся в собственности города Москвы, были изъяты у инвестора, который вложил денежные средства, но никаких прав на результат инвестиционной деятельности не получил, указано: "Согласно пункту 2 статьи 15 Закона РСФСР "Об инвестиционной деятельности" инвестиции не могут быть безвозмездно национализированы, реквизированы, к ним также не могут быть применены меры, равные указанным последствиям. В соответствии с пунктом 3 статьи 7 этого Закона в случае отказа инвестора от дальнейшего инвестирования проекта он обязан компенсировать затраты другим его участникам, если иное не предусмотрено договором (контрактом)".

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

В Постановлении ФАС Московского округа от 05.04.2012 по делу N А40-115731/10-23-982 <1> со ссылкой на инвестиционное законодательство сделан вывод: из смысла норм инвестиционного законодательства о том, что при прекращении инвестиционной деятельности субъектам инвестиционной деятельности возмещаются убытки в порядке, предусмотренном законодательством или договором, следует, что затраты, указанные в расчете истца, являющиеся инвестициями, при прекращении инвестиционной деятельности становятся убытками, обязанность возмещения которых также вытекает из положений ст. 417 ГК РФ.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

В Постановлении ФАС Московского округа от 27.12.2013 по делу N А40-55698/11 <1> указано: "В силу статьи 7 Федерального закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений" (далее по тексту - Закон) субъекты инвестиционной деятельности обязаны осуществлять инвестиционную деятельность в соответствии с международными договорами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами, законами субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, а также с утвержденными в установленном порядке стандартами (нормами и правилами). Отношения между субъектами инвестиционной деятельности в соответствии со статьей 8 Закона осуществляются на основе договора и (или) государственного контракта, заключенных между ними в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. При этом государство защищает права инвесторов (статья 11 Закона), гарантирует субъектам инвестиционной деятельности равные права и защиту капитальных вложений (статьи 15, 16 Закона), под которыми понимаются инвестиции в основной капитал (основные средства), в том числе затраты на новое строительство, расширение, реконструкцию и техническое перевооружение действующих предприятий, приобретение машин, оборудования, инструмента, инвентаря, проектно-изыскательские работы и другие затраты. При прекращении инвестиционной деятельности субъектам инвестиционной деятельности возмещаются убытки в порядке, предусмотренном законодательством или договором (статья 18 Закона). Понесенные истцом прямые затраты в ходе реализации инвестиционного контракта находятся в прямой причинной связи с незаконными и виновными действиями ответчика по заключению указанного контракта в отношении не свободного от обременений правами третьих лиц земельного участка. При этом бездействие Правительства Москвы в ликвидации данных обременений создавало заведомое для ответчика условие невозможности реализации заключенного с истцом инвестиционного контракта, в связи с чем основанное на положениях статей 15, 309, 310, 393 ГК РФ требование истца о взыскании убытков в виде реального ущерба... обоснованно и правомерно удовлетворено судами обеих инстанций. Доводы кассационной жалобы о неправильном применении судами статьи 417 ГК РФ в связи с тем, что ненормативный акт - распоряжение Правительства Москвы в силу статьи 8 ГК РФ не является основанием прекращения обязательств по инвестиционному контракту, поскольку указанное распоряжение не содержит нормы гражданского права и не прекращает возникшие из контракта обязательства, не могут являться основанием для отмены судебных актов".

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

В Постановлении ФАС Московского округа от 29.01.2015 по делу N А40-34239/13 <1>, в котором судом по похожему предмету спора занята позиция, аналогичная приведенной выше, дополнительно обращено внимание на следующее применительно к оценке правовой позиции истца-инвестора: "...предметом иска является требование о возмещении убытков, причиненных обществу в связи с невозможностью, в результате действий ответчика, реализации инвестиционного проекта и дальнейшего использования земельного участка, представленного истцу в аренду под цели строительства и использования его в соответствии с указанными целями. Требование истца направлено на возмещение затрат по проведению работ и иных расходов, понесенных истцом до расторжения договора аренды земельного участка и до издания постановления Правительства Москвы о прекращении реализации инвестиционного проекта. При этом в качестве основания иска истец ссылается на неправомерность действий ответчика, связанных с прекращением реализации инвестиционного проекта и невозможностью в связи с этим осуществлять предпринимательскую деятельность и использовать предоставленный в аренду земельный участок под строительство торгового центра, т.е. именно с той целью, с которой было связано проведение ответчиком тендера на право заключения договора аренды данного земельного участка. Таким образом, поскольку в рамках определенного истцом предмета и основания иска истец просит взыскать с ответчика убытки, причиненные действиями, не связанными с исполнением какого-либо договорного обязательства по отношению к истцу, а действиями, связанными с запретом собственником (городом Москвой) дальнейшего использования земельного участка с целью строительства, к спорным правоотношениям подлежат применению нормы главы 59 ГК РФ. В силу положений статей 15, 1064, 1069, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации возникновение у субъекта Российской Федерации в лице соответствующего органа исполнительной власти обязанности по возмещению вреда в форме возмещения убытков юридическому лицу за счет казны субъекта Российской Федерации обусловлено юридическим составом, образуемым по общему правилу совокупностью следующих элементов: фактом нарушения права, виновным противоправным действием (бездействием), наличием и размером понесенных убытков, а также наличием причинной связи между нарушением права и возникшими убытками. Отсутствие хотя бы одного из указанных условий, необходимых для применения ответственности в виде взыскания суммы убытков, влечет отказ в удовлетворении исковых требований. Действия Правительства Москвы по первоначальному выделению истцу земельного участка под строительство торгового центра, проведению соответствующего тендера на право заключения договора аренды данного земельного участка и возложению функций заказчика строительства на истца - победителя данного тендера, и последующий через несколько лет запрет какого-либо строительства на данном земельном участке свидетельствуют о противоправности и виновности в действиях Правительства Москвы, неразумности и недобросовестности поведения ответчика по отношению к истцу, повлекшего причинение истцу убытков в указанном размере".

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

В Постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 15.06.2015 по делу N А75-3716/2014 <1> по спору в связи с соглашением о сотрудничестве с публичным образованием, по которому частный инвестор инвестировал в развитие сети объектов общего и дошкольного образования, а публичное образование должно было предоставить субсидии на компенсацию, указано следующее: "Отношения между субъектами инвестиционной деятельности в соответствии со статьей 8 Закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ осуществляются на основе договора и (или) государственного контракта, заключенных между ними в соответствии с ГК РФ. При этом государство защищает права инвесторов (статья 11 Закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ), гарантирует субъектам инвестиционной деятельности равные права и защиту капитальных вложений (статьи 15, 16 Закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ). При прекращении инвестиционной деятельности субъектам инвестиционной деятельности возмещаются убытки в порядке, предусмотренном законодательством или договором (статьи 18 Закона от 25.02.1999 N 39-ФЗ). Пунктом 2 статьи 15 Закона РСФСР от 26.06.1991 N 1488-1 "Об инвестиционной деятельности в РСФСР" инвестиции не могут быть безвозмездно национализированы, реквизированы, к ним также не могут быть применены меры, равные указанным последствиям. В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Из системного толкования норм вышеназванных Законов и ГК РФ следует, что возмещение убытков является универсальным способом защиты нарушенных гражданских прав и может применяться как в договорных, так и во внедоговорных отношениях. При отсутствии договорных отношений правовой режим возмещения убытков наряду с положениями статей 15 и 16 ГК РФ определяется нормами главы 59 ГК РФ".

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс".

Нетрудно заметить, что приведенные судебные акты не являются однородными, поскольку в одних случаях прекращение инвестиционных проектов произошло по независящим от сторон обстоятельствам, а в других причиной послужила невозможность исполнения инвесторами принятых обязательств из-за действий (бездействия) их контрагентов. В силу этого разными являются и правовые основания, с опорой на которые требования инвесторов о возмещении убытков были судами удовлетворены. Важным представляется то, что суды в обоих случаях активно применяют нормы Закона об инвестиционной деятельности и Закона об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений, которые гарантируют защиту инвестиций.

Сказанное позволяет утверждать, что к настоящему времени сложилась устойчивая судебная практика по возмещению затрат инвесторов на реализацию инвестиционных проектов, которые были прекращены по причинам, не зависящим от инвесторов. Хотя во всех приведенных делах инвесторы не были собственниками земельных участков, а выступали в качестве их арендаторов, в принципиальном плане это ничего не меняет. Ведь в обоих случаях - и тогда, когда инвестор в целях реализации инвестиционного проекта приобретает земельный участок в собственность, и тогда, когда он его арендует, важно не то, на каком праве инвестор владел имуществом, а то, что по независящим от него причинам, в частности в связи с изменением правового режима земельного участка, инвестор не может осуществить инвестиционный проект, в реализацию которого им уже вложены значительные средства.

Следует также заметить, что указанная судебная практика сложилась еще до того, как в ГК РФ появилась ст. 16.1, посвященная компенсации ущерба, причиненного правомерными действиями государственных органов и органов местного самоуправления. В настоящее время законодатель прямо указывает на то, что такой вред компенсируется "в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом". Как уже отмечалось, один из таких случаев, а именно компенсация убытков инвесторов, причиненных в связи с прекращением (приостановлением) инвестиционной деятельности, предусмотрен Законом об инвестиционной деятельности и Законом об инвестиционной деятельности в форме капитальных вложений.