На современном этапе основные тенденции, характеризующие развитие международного налогового права как науки и отрасли права, безусловно, связаны с общим вектором глобализации. В сфере международного налогового права она проявляет себя прежде всего:

1) в повышении роли "мягкого" права soft law, которое начинает выполнять роль своеобразного цементирующего начала в условиях многообразия источников и довлеющей регионализации в международном налогово-правовом регулировании;

2) в возрастании под влиянием инструментов soft law степени гомогенности не только содержания двусторонних налоговых конвенций, но, что еще более важно, практики их толкования и применения в самых различных юрисдикциях/государствах;

3) в выработке единых стандартов и требований к механизмам функционирования национальных налоговых систем как в аспекте внутригосударственного, так и трансграничного регулирования, в том числе требований к транспарентности, обмену налоговой информацией, добросовестной налоговой конкуренции и т.п.;

4) в разработке фундаментальных механизмов глобального налогообложения для финансирования, в частности, программ, имеющих общемировое значение и реализуемых под эгидой ООН и некоторых иных международных организаций <1>.

--------------------------------

<1> См., например: The need to finance the provision of global public goods in an increasingly globalized world also adds new urgency to the need for innovative new sources of financing / 2001 Technical Note authored for a UN conference.

82. Один из обсуждаемых трендов сегодня - формирование "глобальных отраслей права"; как отмечалось, по проблеме глобального административного права было выдвинуто немало предложений и идей. Действительно, возможна ли трансформация международного налогового права в глобальный инструмент правового регулирования <1>? Развитие некоторых сфер международного налогообложения (например, обмен налоговой информацией), взаимосвязанное с современными информационными технологиями, убеждает, что постановка подобного вопроса относится уже не к сфере прогнозов и предположений, а к реально формирующейся практике международного и внутригосударственного правового регулирования. Не погружаясь во все тонкости этой не только правовой, но и комплексной (философской, экономической, политической, технической и т.д.) темы, отметим два ключевых аспекта, которые заставляют проявлять определенную сдержанность в этом вопросе.

--------------------------------

<1> См. например, некоторые соображения о подобных перспективах: The Impact of the OECD and UN Model Conventions on Bilateral Tax Treaties / Ed. by M. Lang, P. Pistone, J. Schuch, C. Staringer. Cambridge University Press, 2012. P. 1. Профессор университета Барселоны Туллио Розембух более категоричен и в своей работе говорит об уже сложившихся глобальных принципах международного налогообложения (см.: Rosembuj T. (Tulio). Principios Globales de Fiscalidad Internacional. Barselona: el Fisco, 2012.

Первый аспект - процедурного характера; он связан со сложностями формирования универсальных институтов, которые были бы способны демократично и транспарентно вырабатывать и применять "глобальные" нормы. При этом очевидно, что регулирование, претендующее на статус глобального, может рассматриваться в качестве легитимного только тогда, когда подобные "глобальные" нормы принимаются и имплементируются во всех сообществах и территориях без скрытого политического давления, выраженного в том числе с помощью экономических либо иных инструментов.

Второй аспект - сущностного характера; регулирование, претендующее на статус глобального, должно быть совершенным в юридическом отношении, ибо подобные общеобязательные правила и механизмы устраняют иммунитет автономных региональных правовых систем против недостатков наднациональной/глобальной регламентации (так как предполагается, что в отличие от норм международного права глобальные правила изначально общеобязательны и не нуждаются в специальной имплементации в отдельных правопорядках). Следовательно, формирование глобального регулирования, понимаемого как некая универсальная правовая модель, не оставляет места оттенкам и многообразию, и во многих случаях поляризует ту или иную проблему по принципу "черное - белое", а значит, ставит и сложные ценностные вопросы. Действительно, если понимать глобализацию как предельную унификацию регулирования, то что является ее целью? Ведь унификация как таковая подобна построению вавилонской башни, если она не несет в себе содержательных и ценностных преобразований. Если же ставить целью в рамках формирования глобальных механизмов утверждение ценностных начал, т.е. построение совершенного регулирования, то достижение этой цели - поистине конец истории.

Отметим, что столь сложный и в чем-то философский ракурс постановки вопроса о сущности глобального права присутствует в настоящее время при анализе самых различных отраслей права и теории современного права в целом. При этом важно учитывать, что диапазон точек зрения в понимании глобальности все-таки остается достаточно широким: от ее трактовки как формы закрепления плюралистичности современных правовых систем, связанных с культурой и традициями отдельного народа (группы народов) <1>, до понимания глобализации в праве как явления, опосредующего унификацию правового регулирования в масштабах современного человеческого общества <2>. Пожалуй, в настоящее время международное налоговое право в большей степени развивается по "унификационной" модели формирования глобального права, что связано с доминированием институтов ОЭСР, в которых не представлены многие крупнейшие экономики Азии, Латинской Америки, Африки и, в частности, Россия. Возможно, более активная позиция государств - членов БРИК (БРИКС) могла бы развернуть складывающийся тренд в сторону более плюралистичного и транспарентного развития глобальных основ современного международного налогового права.

--------------------------------

<1> См. в частности, работу Вернера Менски, который апеллирует к необходимости построения плюралистичной модели глобального права, базируясь, в частности, на традициях индуистского, мусульманского, африканского и китайского права: Menski W. (Werner). Comparative Law in a Global Context. The Legal Systems of Asia and Africa. 2nd ed. Cambridge university press, 2009. P. 3 - 6.

<2> Примером указанного понимания глобализации, безусловно, является работа Рафаэля Доминго (Domingo R. (Rafael). The New Global Law. Cambridge University Press, 2010) с говорящим названием "Глобальное право", истоки формирования которого он видит в Американской революции. Данный вывод Р. Доминго о заранее заданном направлении для унификации права (при построении глобальной системы) базируется на весьма спорном утверждении, согласно которому "Американская революция была совершена народом, Французская революция - нацией, а Русская революция - партией" (Domingo R. Op. cit. P. XVI). Эта посылка и последующая (уже в большей степени научная) аргументация позволяет Р. Доминго явно либо подразумеваемо исходить из того, что именно традиции соответствующего общественного устройства и правовой системы США способны определять вектор глобализации отраслей права.