В ст. 2 Конституции Российской Федерации указано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Согласно ч. 2 ст. 6 Конституции Российской Федерации, каждый гражданин несет равные права и обязанности, государственная защита которых гарантируется Основным Законом государства.

Необходимо отметить, что при характеристике правового статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, научное осмысление понятия свободы выступает основанием, на котором будут строиться последующий анализ и исследование проблем, связанных с данным правовым институтом.

Не вызывает сомнения, что категория свободы выступает одним из основных элементов в определении сущности и места, отводимого человеку в обществе.

В словаре русского языка С. И. Ожегова свобода понимается как «возможность проявления субъектом своей воли на основе осознания законов развития природы и общества. Свобода есть познанная необходимо сть»1.

В Советском энциклопедическом словаре свобода определяется как «способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходи- мости»[1] [2].

Действительно, с этим можно согласиться. Проблема заключается лишь в том, каким образом соотносятся свобода и необходимость и как, исходя из этого соотношения, свобода будет проявляться в правовом статусе лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы. Это центральный вопрос в нашем исследовании, и традиционно он решается в различных учениях по-своему.

Так, одним из первых, кто сделал попытку определить, каким образом соотносятся свобода и необходимость, был Б. Спиноза. Будучи последовательным детерминистом, он считал, «что все вещи в своем существовании и действии определены необходимостью природы, и поэтому понятие абсолютной свободы является не более чем субъективной иллюзией»1.

В отличие от Б. Спинозы французский философ П. Гольбах подробно рассмотрел вопрос о неправомерности отождествления необходимости с внешним принуждением. Он показал, что необходимость не только не исключает свободы, а, более того, содержит ее в себе и является одним из ее условий[3] [4].

Дуалистическая позиция И. Канта по отношению к реальности привела его к заключению, что свобода в мире явлений не присутствует, ибо здесь все жестко детерминировано и каждое событие имеет четко обусловленную причину. Однако человек, по И. Канту, обладает свободной волей, которая есть «сама для себя закон»[5]. Будучи частью природы, человек строго детерминирован законом естественной необходимости. Однако при этом он обладает сознанием нравственных ценностей, которые были суммированы философом в формуле категорического императива. Категорический императив также имеет статус закона, но в отличие от закона естественной необходимости, за пределы которого человек не может выйти, закону ценностной необходимости человек может следовать или его игнорировать[6]. Другими словами, он обладает свободой лишь как объект морального поведения. Таким образом, И. Кант понятие свободы полностью отрывает от понятия естественной необходимости, действующей в реальном мире, и переносит ее исключительно в сферу разума.

Диалектика свободы и необходимости в идеалистическом учении Гегеля раскрывается через деятельность субъекта свободы. Несмотря на то что Гегель так и не показал, каким образом в историческом процессе необходимость превращается в свободу[7], диалектическое рассмотрение им проблемы соотношения свободы и необходимости позволило определить две взаимосвязанные грани: внутреннюю, субъективную свободу - свободу воли - и внешнюю, объективную свободу, непосредственно связанную с объективной реальностью и выступающую в качестве одного из ее атрибутов1.

Превалирующее в современной философии определение свободы как познания существующей необходимости и действия в соответствии с ней является слишком общим и абстрактным. На наш взгляд, следует согласиться с мнением Д. В. Чухвиева о необходимости расширения традиционного определения свободы, введения в него субъективного начала, понятия субъективной свободы[8] [9].

В своем исследовании Д. В. Чухвиев отмечает, что свобода определяется как внешнее и внутреннее состояние независимости личности, познающей объективную необходимость и действующей в соответствии с познанным в своих интересах и в интересах общества. Таким образом, свобода представляет собой диалектическое единство двух основных начал: во-первых, восприятия личностью объективно существующей необходимости действовать определенным образом, осознания целесообразности подчинения этой необходимости своего поведения и действий в соответствии с ней (объективного аспекта свободы), а во-вторых, осознания личностью соответствия этой объективной необходимости внутреннему миру, собственным убеждениям, представлениям, принципам (субъективного аспекта свободы)[10]. Кроме того, по мнению ряда авторов, способность действовать определенным образом должна дополняться возможностью, иначе первая не будет реализована и останется лишь как неосуществленная потенция, а познание должно опираться, кроме того, и на знание, и на соблюдение[11]. Имеется в виду знание тех норм права, которые утвердились в обществе и призваны гарантировать индивидам свободу, и соблюдение их[12].

Материальным (материально-духовным) носителем свободы является личность. Свобода личности основывается на объективно существующей необходимости, в основе которой лежат основополагающие условия существования и развития действительности. В первую очередь это касается социальной свободы - свободы человека как члена общества. Социальная свобода представляет собой диалектическое единство свободы общества в целом и свободы каждого из его членов, то есть свободным в социальном плане будет являться поведение, отвечающее осознанной объективной необходимости, соответствующее жизненно важным интересам общества.

Стоит отметить, что важно не только достигнуть известного уровня социальной свободы, но и рациональным образом зафиксировать, законодательно оформить ее, сделать осуществимой и доступной для каждого человека.

Структура современного общества связана с существованием многих видов общественных отношений, что позволяет говорить об адекватной структуре свободы личности, то есть материальной свободе, идеологической, политической, нравственной и т. д. Особое место в структуре свободы личности занимает юридическая свобода. Это обусловлено тем, что нормами права закрепляются и регулируются наиболее значимые для государства общественные отношения, независимо от их видовой принадлежности. Значит, юридическую свободу можно рассматривать как обусловленную правовыми нормами дозволенность социально одобряемого поведения[13].

Свобода личности находит свое отражение в трех обширных сферах: социально-экономической, политической и личной, что является реальным отражением существующих форм жизнедеятельности людей. Обособление предполагает наличие специальной области человеческих отношений, где свободно и беспрепятственно могли бы развиваться задатки, способности, качества человека, естественно, не в ущерб обществу и другим обособленным индивидам. Такой областью является сфера личной свободы.

В юридической литературе личная свобода определяется как связанная со всеми сторонами общественной жизни сфера некоторой обособленности, самоопределения индивидуума, то есть беспрепятственной возможности распоряжаться самим собой в устроении частной жизни, а также в нравственных отношениях. Личная свобода - это сфера свободы личности, в которой общественные отношения принимают форму реального жизненного процесса конкретных индивидов, то есть здесь общественное носит типичноиндивидуальный характер1.

Другая форма человеческой жизнедеятельности проявляется в виде социально-экономической (то есть гарантированной возможности участия граждан в экономической и социально-культурной жизни общества с целью обеспечения их материальных и духовных потребностей) и политической (возможности участия в управлении государственными и общественными делами) свободы[14] [15].

Структура свободы личности обусловливает и строение системы основных ее проявлений, в первую очередь субъективных прав и юридических обязанностей личности, которые в научной литературе принято рассматривать в качестве элементов правового положения или статуса личности[16].

Следует отметить, что в науке нет единства и относительно элементов, составляющих содержание правового статуса личности. Фактически по вопросу об элементах правового положения личности определились полярные позиции.

Первая состоит в традиционном понимании правового положения как системы прав, свобод и обязанностей личности[17].

Второй позиции придерживаются ученые, считающие правовое положение личности многоэлементным явлением, отражающим его динамические, функциональные стороны. Соответственно, в правовой статус личности они включают совокупность различных правовых явлений, которые наряду с правами, свободами и обязанностями составляют содержание правового статуса личности. Наиболее широкое понятие правового статуса дано профессором Н. И. Матузо- вым, который включает в него соответствующие правовые нормы, правосубъектность, общие для всех субъективные права, свободы и обязанности, законные интересы, гражданство, юридическую ответственность, правовые принципы, правоотношения общего (статутного) характера1.

С одной стороны, рост числа элементов в правовом статусе личности закономерен: он обусловлен как укреплением и обогащением правового положения граждан, так и развитием науки, изучающей данное явление.

С другой стороны, по мнению профессора В. И. Селиверстова, расширение содержания правового положения личности - не самоцель: вводимые в него элементы должны органично «вписываться» в механизм правового регулирования, а сам правовой статус характеризоваться однородностью элементов, его составляющих. С этой точки зрения включение в правовой статус различных элементов не всегда оправдано[18] [19].

Во-первых, продолжает профессор В. И. Селиверстов, столь широкое трактование содержания правового положения личности влечет за собой смешение правового статуса с правовой системой в целом и правовым регулированием в частности.

Во-вторых, понимание правового положения в широком спектре составляющих его элементов ведет к размыванию его содержания, ликвидации единых критериев, по которым правовой статус представлял бы совокупность однородных правовых элементов и характеризовался бы равенством правовых возможностей[20].

Именно с этих позиций, рассматривая правовое положение личности, ряд ученых вводит в научный оборот такие понятия, как «предстатусные элементы» и «послестатусные элементы»[21]. Эти категории называют еще предпосылками правового статуса[22].

На наш взгляд, понимание правового статуса в узком смысле слова как совокупности субъективных прав и юридических обязанностей наиболее предпочтительно, а исключение категории свобод из его содержания является следствием того, что указанный элемент функционально неотделим от субъективных прав личности.

Однако необходимо сделать оговорку в отношении того, что включение других элементов, являющихся по своему содержанию однопорядковыми с ними, нами не отрицается. Так, в последнее время в теории права стала усиленно разрабатываться такая правовая категория, как «законный интерес личности»1. Находит она свое отражение и на уровне отраслевого законодательства[23] [24].

Под законными интересами понимаются потребности личности, не охватываемые содержанием установленных законом прав и свобод, но подлежащие защите со стороны государства и охраняемые законом. Они являются своего рода предправами, этапом на пути формирования новых субъективных прав и свобод[25]. На наш взгляд, следует согласиться с предложением авторов о необходимости включения категории законных интересов, в состав правового статуса личности.

Характеристика правового статуса личности с позиции его структурных элементов (прав, обязанностей и законных интересов) не окончательна, так как отражает лишь статический аспект рассматриваемой проблемы. Чтобы представить его в динамике, теория права выделяет три вида правового статуса: общий, специальный и индивидуальный. Каждый гражданин обладает всеми указанными видами, но проявляются они в зависимости от типа общественных отношений, субъектом которых он в данный момент выступает.

Права и обязанности, которые принадлежат каждому гражданину как члену общества, составляют общий правовой статус личности. В его содержание входят как конституционные, так и иные общие права, законные интересы и обязанности личности, закрепленные в отраслевом законодательстве. Общий правовой статус достаточно статичен и может быть изменен лишь по воле законодателя1.

Характеристика правового статуса личности не исчерпывается общим статусом. Действительно, общий правовой статус не может полностью охватить все многообразие общественных отношений, в которых участвует гражданин. Эти особенности находят свое отражение в специальном и индивидуальном статусах, которые, однако, не замещают общий правовой статус и не могут изменить его сущность.

Выделение специального и индивидуального статусов предопределяется, с одной стороны, «потребностью конкретизировать общий статус граждан применительно к различным группам населения либо к отдельным личностям, а с другой - необходимостью обеспечить реализацию принципа социальной справедливости и при этом, возможно, более точно определить вклад действующего субъекта в общественную систему, индивидуализировать его статус, учесть условия и особенности его деятельности»[26] [27].

Каждый гражданин имеет свой неповторимый индивидуальный статус, характеризующийся высокой динамичностью и изменяющийся в соответствии с переменами в жизни его обладателя. Специальный статус отражает определенную совокупность признаков, присущих конкретной группе лиц, участвующих в различных правоотношениях. Профессор В. И. Селиверстов к таким признакам относит: значимую для общества социальную роль, позицию личности, регулируемую основными принципами права; содержание специального правового статуса, включающего в себя права, законные интересы и обязанности, конкретизирующие общий статус граждан, а также специфические права, законные интересы и обязанности личности, во многом придающие специальному правовому статусу лично сти само стоятельно сть1.

Исходя из утверждения профессора Н. И. Матузова о том, что специальных статусов неопределенное множество, следует остановиться на их классификации. Так, Л. В. Бакулина выделяет следующие виды специального правового статуса:

конкретизирующий единый, общий правовой статус личности (правовое положение рабочего, служащего и т. п.);

содержащий ограничения общего правового статуса личности (правовое положение субъекта преступления, осужденного условно либо с применением отсрочки отбывания наказания, осужденных к различным видам наказания и т. п.)[28] [29].

Классификация возможна и по иным основаниям, например по отраслевому принципу, то есть в зависимости от отрасли права или исходя из определенных черт человека как обладателя данного правового статуса. Как видим, оснований для классификаций в юридической литературе существует множество, но поскольку в нашем исследовании мы будем использовать только эти три вида статусов, то ограничимся приведенной классификацией.

К числу специальных статусов относится и правовой статус лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы.

Учитывая тот факт, что уголовное наказание выступает основной формой реализации государственного принуждения за совершение преступления, необходимо отметить, что из всех видов санкций, предусмотренных уголовным законодательством, оно более всего вторгается в жизнь лица, совершившего преступление. Его сущностью является кара, представляющая собой комплекс установленных законом правоограничений: сокращение или полное лишение на определенный срок тех или иных прав и законных интересов личности и наделение ее специальными, не свойственными обычным условиям обязанностями1. В результате действия правоограничений, составляющих содержание наказания, образуется специальный статус осужденного, который в общем виде можно сформулировать как совокупность принадлежащих ему субъективных прав, законных интересов и обязанностей, возложенных на него в период отбывания наказания. В то же время правовой статус осужденных не может не отличаться от статуса правопослушных граждан из-за наличия ряда правоограничений, объем которых зависит от вида уголовного наказания.

Освобождение от отбывания уголовного наказания является юридическим фактом, влекущим за собой значительные изменения правового положения осужденного. При этом прекращается действие правоограничений, составляющих содержание отбытого на- казания[30] [31]. Правовой статус лиц, отбывших наказание, представляет собой довольно сложный правовой институт, включающий в себя ряд компонентов. Кроме того, он имеет существенные отличия от правового статуса как осужденных, так и граждан, не отбывавших уголовного наказания. При этом восстановления правового статуса гражданина до состояния, предшествующего осуждению, не происходит, что объясняется правовыми последствиями отбывания наказания, выражающимися в ряде правоограничений его общего правового статуса[32].

В юридической литературе встречаются и другие точки зрения. Так, ряд авторов, останавливаясь на вопросах, связанных с освобождением от наказания, делают вывод, что лица, отбывшие наказание, приобретают все права и обязанности граждан без каких-либо ограничений[33]. Поводом к такому выводу могло служить, на наш взгляд, отсутствие в уголовном и уголовно-исполнительном (исправительно-трудовом) законодательстве нормы, посвященной правовому статусу лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, а также неразработанность в теории уголовно-исполнительного (исправительно-трудового права) правового положения лиц, отбывших наказание. Сегодня исходя из содержания ст. 179 УИК РФ вряд ли возможно делать подобные выводы.

Основываясь на том, что освобождение от отбывания уголовного наказания является юридическим фактом, влекущим за собой значительные изменения правового статуса осужденного, представляется необходимым остановиться на различиях правового положения этих лиц и осужденных.

Основным отличием здесь, по справедливому замечанию профессора А. С. Михлина, является восстановление большинства прав лица, которыми оно не могло (или не имело права) воспользоваться во время отбывания наказания, и возникновение новых обязанностей1.

Действительно, освобождение от отбывания наказания приводит к восстановлению большинства прав и обязанностей, составляющих общий (конституционный) статус личности, что и закреплено в законе (ст. 179 УИК РФ). Однако в этой же статье указывается, что права и обязанности могут быть реализованы с ограничениями, предусмотренными федеральным законом для лиц, имеющих судимость.

Таким образом, весьма спорным представляется мнение относительно того, что права и обязанности, составляющие общий (конституционный) статус личности, нельзя рассматривать в качестве непосредственных элементов правового статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, поскольку в своем большинстве они не связаны с совершенным преступлением и последствиями отбывания наказания и поэтому характерны не для всех граждан[34] [35]. Трудно согласиться и с тем, что в правовой статус освобожденных должны включаться только те элементы правового положения, которые характерны именно для лиц, отбывших наказание. Во-первых, закрепляя правовой статус как осужденных к уголовному наказанию, так и отбывших его, законодатель не случайно отправным, базовым и

определяющим для него устанавливает правовой статус гражданина Российской Федерации, то есть конституционный статус. Тем самым подчеркивается, что за исключением исчерпывающе перечисленных в федеральном законодательстве ограничений права, законные интересы и обязанности гражданина Российской Федерации распространяются на отбывших наказание в полной мере. Во-вторых, как мы уже отмечали, особенности, характерные для правового положения лиц, отбывших наказание, закреплены в его специальном статусе. Последний, разумеется, не заменяет общегражданский (конституционный) статус и не снижает его приоритет, а лишь выделяет определенную групповую обособленность его обладателей.

Итак, можно сделать вывод, что лицо, отбывшее наказание, попадает в специфическую среду правового регулирования, которая, по мнению профессора С. С. Алексеева, включает в себя регулируемые правом общественные отношения, существенно влияющие на своеобразие средств юридического воздействия, степень активности социального поведения в жизни общества, а также то состояние социальной среды, которое может быть охарактеризовано либо как «поле активности», либо как «поле сдерживания», либо как сочетание того и другого[36].

Иными словами, имеется в виду то состояние социальной среды, которое в силу требований социальных закономерностей, существующих потребностей и интересов направляет лицо, отбывшее наказание, на совершение тех или иных поступков, деятельность определенного вида либо на то, чтобы удерживать от определенных поступков, что находит отражение в специальных правах, законных интересах и обязанностях освобожденных.

В то же время значимость специального статуса такова, что если общий правовой статус составляет оболочку, основу правового положения каждого гражданина, то наполнение его содержанием, позволяющим наиболее отчетливо определить реальное место личности в системе общественных отношений, в большей степени зависит именно от специальных прав, законных интересов и обязанностей.

Кроме того, на содержание специального статуса большое влияние оказывают типы, или способы, правового регулирования. Тип правового регулирования характеризует наиболее существенные сочетания таких его способов, как обязывание, дозволение и запрет1. В зависимости от сочетания двух важнейших из них - дозволения и запрета - различаются общедозволительный и разрешительный принципы правового регулирования: первый выражается посредством формулы «дозволено все, что не запрещено», а второй - «запрещено все, что не разрешено»[37] [38]. Соответственно, в отношении специального статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, будет реализовываться общедозволительный принцип правового регулирования, когда в законе указывается исчерпывающий перечень запретов и ограничений, выступающих правовыми последствиями отбывания наказания в виде лишения свободы, за пределами которого освобожденный вправе действовать по своему усмотрению. Следовательно, основное содержание специального статуса освобожденных будут определять специальные обязанности.

Указанная особенность характерна не только для отечественного законодательства. Так, анализ уголовного законодательства Австрии, Германии, Швейцарии и ряда других стран свидетельствует, что основное содержание правового статуса освобожденных также формируется посредством указания на их основные обязанности, выраженные в виде определенных правовых последствий отбывания наказания[39]. Кроме того, в международных актах, а также в законодательстве зарубежных государств[40] предусматривается большое количество специальных прав у лиц, отбывших наказание, направленных на их социальную адаптацию после освобождения.

К сожалению, сегодня в Российской Федерации можно говорить о наличии специальных прав на трудовое и бытовое устройство только у осужденных, подлежащих освобождению (ст. 181-182 УИК РФ), а не у отбывших наказание, ввиду отсутствия нормативноправовых актов, закрепивших бы указанный элемент в содержании их специального статуса. Помимо этого, анализ распределения специальных прав освобожденных по отраслевому законодательству показывает, что все они фактически сводятся только к праву на погашение судимости в установленный законом срок (ст. 86 УК РФ). Указанное обстоятельство не свидетельствует о том, что нами отрицается существование таких прав в целом.

Безусловно, лицам, отбывшим наказание, должны предоставляться специальные права, в частности направленные на их социальную адаптацию. Этого требует и структура построения правового статуса, который не может существовать без указанного элемента. В данном случае мы говорим лишь об их отсутствии в федеральном законодательстве, так как ранее ряд нормативно-правовых актов устанавливал дополнительные гарантии освобожденным в рамках предоставления им приоритетного права трудоустройства после освобождения1. В настоящее время такие акты отсутствуют, за исключением некоторых региональных законов[41] [42], посредством которых невозможно закрепить специальные права на федеральном уровне.

Анализ отраслевого законодательства показывает, что в содержание специального статуса освобожденных могут включаться и законные интересы, значимость которых в механизме юридического гарантирования специального статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, существенно возрастает. В то же время на уровне уголовно-исполнительного законодательства законные интересы выделяются только у осужденных (ст. 10 УИК РФ), тогда как у освобожденных они не находят отражения в содержании ст. 179 УИК РФ. Указанный пробел, на наш взгляд, необходимо устранить путем включения законных интересов в состав элементов правового положения лиц, отбывших уголовное наказание.

Таким образом, основные элементы, составляющие содержание специального статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, могут быть распределены по двум основным группам.

К первой группе относятся права, законные интересы и обязанности, принадлежащие каждому гражданину и остающиеся неизменными независимо от факта отбывания наказания. Вторую группу составляют специальные права, законные интересы, а также обязанности лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, выступающие правовыми последствиями отбывания наказания в виде лишения свободы.

Проанализируем указанные группы.

Как уже отмечалось, права, законные интересы и обязанности, входящие в первую группу, составляют общий (конституционный) статус. К ним относятся: право на жизнь (ст. 20 Конституции Российской Федерации), личное достоинство (ст. 21), личная неприкосновенность (ст. 22), охрана здоровья (ст. 41), социальное обеспечение (ст. 39) и т. д. Что касается законных интересов и общегражданских обязанностей, то большинство из них распространяется на отбывших наказание в той же мере, что и на остальных граждан. Исключение составляет обязанность нести военную службу (ст. 53 Конституции Российской Федерации, ст. 23 Федерального закона от 12 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»[43]), которая не распространяется на граждан, имеющих судимость за совершение преступления.

Право на погашение судимости в установленный законом срок (ст. 86 УК РФ) относится ко второй классификационной группе и является фактически единственным специальным правом, которое предоставлено лицам, отбывшим наказание в виде лишения свободы, что отмечалось в нашем исследовании.

Необходимо отметить, что в теории уголовного права специальные обязанности освобожденных традиционно соотносятся с правовыми последствиями отбывания наказания, опосредованными институтом судимости, которые носят уголовно-правовой, уголовноисполнительный и общеправовой характер. Мы пока не будем подробно останавливаться на анализе правовой природы судимости и правовых последствий, образующих ее содержание, поскольку он будет осуществлен в следующей главе исследования. Отметим лишь, что указанные правовые последствия образуют основную группу специальных обязанностей лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы. Однако в рамках действующего уголовного и уголовно-исполнительного законодательства можно выделить особую группу специальных обязанностей освобожденных, выраженных в виде дополнительных правовых последствий, опосредованных конкретным основанием освобождения от отбывания наказания (ст. 172 УИК РФ). К ним относятся обязанности, возложенные судом на условно-досрочно освобожденных от отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы: не менять постоянного места жительства, работы, учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, не посещать определенные места, пройти курс лечения от алкоголизма, наркомании, токсикомании или венерического заболевания, осуществлять материальную поддержку семьи (п. «в» ст. 172 УИК РФ, ч. 5 ст. 73, ч. 2 ст. 79 УК РФ); обязанности, связанные с заменой неотбытой части наказания в виде лишения свободы более мягким видом наказания и составляющие содержание данного наказания (ч. 3 ст. 80 УК РФ; п. «г» ст. 172 УИК РФ); обязанности, составляющие содержание дополнительных видов уголовного наказания, если оно было предусмотрено приговором суда (ст. 45, 46, 47, 48 УК РФ).

К законным интересам, подпадающим под вторую классификационную группу, относятся такие правовые возможности, как досрочное снятие судимости (ч. 5 ст. 86 УК РФ), полное или частичное освобождение от отбывания дополнительных видов уголовного наказания (ч. 1 ст. 79 УК РФ); назначение более мягкого вида уголовного наказания, указанного в ст. 44 УК РФ, при замене наказания в виде лишения свободы (ч. 3 ст. 80 УК РФ); рассрочка выплаты штрафа (до трех лет) в случаях, когда он назначается в качестве дополнительного вида уголовного наказания либо в порядке замены наказания более мягким видом наказания (ч. 3 ст. 46; ч. 3 ст. 80 УК РФ); уменьшение количества специальных обязанностей в постпенитенциарный период (ч. 5 ст. 73, ч. 2 ст. 79; ч. 5, 6 ст. 86 УК РФ).

Таким образом, рассмотрев основные классификационные группы, составляющие содержание правового статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, а также принимая во внимание иные особенности данной категории граждан, считаем необходимым дать определение их правового статуса, под которым мы понимаем совокупность специальных прав, законных интересов и обязанностей граждан Российской Федерации, освобожденных от отбывания уголовного наказания в виде лишения свободы, с изъятиями и ограничениями, установленными федеральным законодательством для лиц, имеющих судимость.

В заключение параграфа подведем некоторые итоги.

Рассмотрев теоретические вопросы, связанные с определением сущности и содержания правового статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, авторы разделяют точку зрения ученных, считающих, что понятия «правовое положение» и «правовой статус» употребляются как равнозначные категории.

Структура правового статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, включает в себя три основных элемента: субъективные права, законные интересы и юридические обязанности. Причем категория законных интересов с учетом особенностей действующего законодательства и современной правоприменительной практики приобретает особую актуальность. Мы полагаем, что в прикладных исследованиях включение в правовой статус иных элементов и их анализ не являются безусловно обязательными.

Анализ указанных элементов свидетельствует, что они отличаются специальным характером черт и элементов, включаемых в их понятие и содержание, а также особыми формами и порядком осуществления, что предопределяется действующим законодательством.

Предлагаемое определение правового статуса лиц, отбывших наказание в виде лишения свободы, по нашему мнению, позволит на качественно новом уровне подойти к изучению основных его составляющих, а также отразит последние тенденции в современном законодательстве и доктрине уголовного и уголовно-исполнительного права.

[1] Ожегов С. И. Словарь русского языка. С. 611.

[2] Советский энциклопедический словарь. М., 1990. С. 1191.

[3] Цит. по: Дубов Г. В. Проблема свободы и ответственности в общественной мысли и современность. М., 1990. С. 9.

[4] См.: Там же. С. 10.

[5] См.: Там же. С. 23.

[6] См.: Там же.

[7] См.: Чухвиев Д. В. Свобода и право : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 4.

[8] См.: Дубов Г. В. Проблема свободы и ответственности в общественной мысли и современность. С. 30.

[9] См.: Чухвиев Д. В. Свобода и право. С. 12.

[10] См.: Там же.

[11] См.: Иванов В. А., Колесников В. В., Мищенко А. А. Свобода и независимость личности в демократическом обществе : науч.-метод. пособие. СПб., 1992. С. 40.

[12] См.: Там же.

[13] См.: Курс лекций по теории права и государства. С. 179.

[14] См.: Курс лекций по теории права и государства. С. 180.

[15] См.: Там же.

[16] См.: Демократия и правовой статус личности в социалистическом обществе / отв. ред. В. М. Чхиквадзе. М., 1987. С. 64.

[17] См.: Горшенев В. М. Структура правового статуса гражданина в свете Конституции СССР 1977 года // Правопорядок и правовой статус личности в развитом социалистическом обществе в свете Конституции СССР 1977 г. Саратов, 1980. С. 51.

[18] См.: Матузов Н. И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 61.

[19] См.: Селиверстов В. И. Теоретические проблемы правового положения лиц, отбывающих наказания. М., 1992. С. 23.

[20] См.: Там же. С. 22.

[21] Лукашева Е. А. Социально-психологические аспекты реализации прав личности // Реализация прав граждан в условиях развитого социализма. М., 1983. С. 151.

[22] См.: Мальцев Г. В. Социалистическое право и свобода личности. М., 1968. С. 83; Бриллиантов А. В., Потемкина А. Т., Ружников А. Н. Исполнение условного осуждения и условного освобождения с обязательным привлечением к труду : пособие. М., 1992. С. 22.

[23] См.: Матузов Н. И. Правовая система и личность. С. 61; Витрук Н. В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 119; Субочев В. В. Законные интересы в механизме правового регулирования : моногр. М., 2007.

[24] См.: Наташев А. Е. Уголовно-исполнительное против исправительно-трудового // Воспитание и правопорядок. 1989. № 4. С. 46; Михлин А. С., Стручков Н. А., Шмаров И. В. Теоретические проблемы правового регулирования исполнения наказаний // Сов. гос-во и право. 1988. № 4. С. 72; Геранин В. В. Правовое положение осужденных, отбывающих наказание в исправительно-трудовых колониях-поселениях : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1990. С. 3, 6; Селиверстов В. И. Законные интересы осужденных // Правовые основы функционирования органов, исполняющих наказания : тр. Акад. МВД СССР. М., 1990. С. 46; Минаков Г. Л. Права и законные интересы лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, и гарантии их реализации : учеб. пособие. М., 1993. С. 3.

[25] См.: Уголовно-исполнительное право. Общая часть : учеб. / под общ. ред. Ю. И. Калинина. Рязань, 2001. С. 455.

[26] См.: Уголовно-исполнительное право : учеб. : в 2 т. Т 1: Общая часть / под общ. ред. Ю. И. Калинина. 2-е изд., испр. и доп. М.; Рязань, 2006. С. 350.

[27] Мальцев Г. В. Социальная справедливость и право. М., 1997. С. 54.

[28] См.: Селиверстов В. И. Теоретические проблемы правового положения лиц, отбывающих наказания. С. 29.

[29] См.: Бакулина Л.В. Правовой статус и обеспечение личных и социальноэкономических прав осужденных к лишению свободы : дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2000. С. 39.

[30] См.: Уголовно-исполнительное право. Общая часть: учеб. / под общ. ред. Ю. И. Калинина. С. 464.

[31] См.: Там же.

[32] См.: Там же.

[33] См., напр.: Пионтковский А. А. О понятии уголовной ответственности. С. 44; Уголовно-исполнительное право : учеб. / под общ. ред. И. В. Шмарова. М., 1996. С. 281.

[34] См.: Михлин А. С., Потемкина А. Т. Освобожденные от наказания: права, обязанности, трудовое и бытовое устройство. Хабаровск, 1989. С. 5.

[35] См.: Там же. С. 6.

[36] См.: Алексеев С. С. Теория права. М., 1994. С. 147.

[37] См.: Алексеев С. С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989. С. 103.

[38] См.: Он же. Государство и право. Начальный курс. М., 1993. С. 74-75; Теория государства и права : учеб. / под общ. ред. В. Д. Перевалова. М., 2005. С. 151.

[39] См.: Уголовный кодекс ФРГ : пер. с нем. М., 2001. С. 23, 35; Уголовный кодекс Швейцарии. СПб., 2002. С. 91, 108; Уголовный кодекс Австрии : пер. с нем. М., 2001. С. 17, 31-32.

[40] См., напр.: Минимальные стандартные правила обращения с заключенными // Сборник стандартов и норм Организации Объединенных Наций в области предупреждения преступности и уголовного правосудия. Нью-Йорк, 1992; Европейские пенитенциарные правила. Доступ из правовой системы «Гарант»; Сергеева В. В. Пробация в странах Западной Европы // Актуальные проблемы пенитенциарной науки и практики : сб. материалов междунар. науч.-практ. конф. / под общ. ред. О. Г. Ковалева. М., 2004. Ч. 2 С. 262.

[41] См.: Об утверждении Рекомендаций по квотированию рабочих мест на предприятиях, в учреждениях и организациях для лиц, особо нуждающихся в социальной защите : постановление Правительства Российской Федерации от 6 февраля 1995 г. № 9. Доступ из правовой системы «Гарант».

[42] См., напр.: О квотировании рабочих мест для лиц, особо нуждающихся в социальной защите и испытывающих трудности в поиске работы : закон Алтайского края от 9 декабря 1998 г. № 60-ЗС // Сб. законодательства Алтайского края. 1998. № 32.

[43] См.: СЗ РФ. 1998. № 13. Ст. 1475.