Объективный анализ современного состояния стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных невозможен без изучения истории. Необходимо выделить несколько периодов, позволяющих наиболее точно проследить возникновение и развитие правовой системы мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных.

Первым периодом развития отечественного законодательства применительно к стимулированию позитивной активности несовершеннолетних осужденных следует считать досоветский (с 1864 по 1917г.г.). Данный период характеризуется крайне слабым развитием пенитенциарного законодательства в отношении несовершеннолетних.

Впервые, меры стимулирования были законодательно определены в «Высочайше утвержденном 03.12.1866г. мнении Государственного Совета об исправительных приютах»[1]. Так п. 10 содержал правило о сокращении на 1/3 срока пребывания в исправительном приюте несовершеннолетним, признанным исправившимися. А.Ф. Кистяковский отмечал одну из целей такого поощрения: «...создать из надежды на сокращение побуждение к исправлению, и к успехам в учении и трудолюбии»[2].

Уголовное Уложение 1903г.[3] и «Положение о воспитательно­исправительных заведениях для несовершеннолетних» 1909г.[4] определили цель наказания несовершеннолетних - нравственное исправление и подготовка к честной и трудовой жизни. Тем не менее, самой системы стимулирования позитивной активности в тексте Положения не содержалось.

По мнению М.Г. Деткова, лишение свободы в этот период выступало в качестве защитного средства для отношений, основанных на классово - сословном неравенстве, обеспечения устойчивого правопорядка в государствеи преследовало цель формирования правопослушной личности[5].

Не в полной мере разделяя данную точку зрения, следует отметить, что в изучаемый период государством в первую очередь отвергалась революционная активность граждан, поскольку она могла навредить самодержавию, подорвать его устои и положение. Что касается несовершеннолетних, то в данном направлении подчеркивалось воспитание социально-полезных граждан, с целью предоставления им возможности в будущем обеспечить свое существование.

В связи с этим, анализ отечественного законодательства того времени свидетельствует о наличии задатков стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных. Несмотря на то, что в данный период правовая система мер стимулирования (применительно к несовершеннолетним) как таковая в законодательстве не отражалась, он имеет важное значение. Именно в это время были предприняты попытки на законодательном уровне сформировать систему исправительных учреждений

для несовершеннолетних[6], и определить основные задачи при исполнении наказания в отношении несовершеннолетних[7].

Особенностью правого регулирования вопросов стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных в советский период (1917-1991г.г.) является критическое изменение направлений пенитенциарной политики государства в отношении несовершеннолетних. В данный период система стимулирования позитивной активности несовершеннолетних была подвержена двум крайним реформациям - от полной ликвидации (1917 - 1934г.г.) до законодательного оформления (1935-1991г.г.).

Первый этап советского периода (1917-1934г.г.) характеризуется следующим. Революционные изменения, произошедшие в стране в 1917 году, повлекли за собой реформу пенитенциарного законодательства. Наиболее ярко это отразилось на исследуемой нами системе. Признавая в отношении несовершеннолетних приоритет их воспитания, законодатель тем самым отверг значение стимулирования позитивной активности как средства достижения исправления. Более того, установленные в законодательстве данного периода меры стимулирования по сути носили обобщенный характер и фактически не учитывали возрастные особенности

несовершеннолетних, их потребности и интересы.

В связи с этим в законодательстве 1917-1934г.г. наблюдалось четкое отграничение исправления (и связанного с ним стимулирования)

совершеннолетних осужденных и воспитания (в виде получения образования) несовершеннолетних[8]. Данные положения в целом явились основанием для

ликвидации самой идеи стимулирования позитивной активности

несовершеннолетних осужденных.

В последующих нормативных актах - «Временной инструкции о лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового»[9] 1918 года, «Положении о трудовых домах для несовершеннолетних»[10]1920 года система стимулирования позитивной активности применительно к несовершеннолетним не предусматривалась. Хотя в отношении

совершеннолетних осужденных согласно «Положению об общих местах заключения РСФСР»[11] 1920 года система стимулирования имела место. Она реализовывалась через меры, изменяющие правовое положение осужденных, являющиеся элементом прогрессивной системы исполнения наказаний.

Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, утвержденный постановлением ВЦИК от 16.10.1924г.[12], изменил виды исправительных учреждений для несовершеннолетних[13], однако сама система стимулирования, основанная на прогрессивной системе исполнения наказания, также была предусмотрена только в отношении совершеннолетних осужденных. Вид мер стимулирования определялся на основе классовой дифференциации. Что касается несовершеннолетних, то единственной стимулирующей мерой являлось условно-досрочное освобождение. Решение о предоставлении несовершеннолетнему осужденному дополнительных льгот, связанных, по сути, с единичными мерами поощрения принималось педагогическим советом в отношении каждого несовершеннолетнего правонарушителя индивидуально (ст. ст.183, 184, 185 ИТК РСФСР 1924г.).

Положения ИТК РСФСР 1924г. содержали и ряд мер латентного стимулирования. Причем большинство из них могли применяться либо к совершеннолетним осужденным, либо к правонарушителям из рабоче­крестьянской молодежи (поскольку в Кодексе указывалось, что к данной категории возможно применение общих правил, если не предусмотрено иное).

Вступивший в действие ИТК РСФСР 1933г. W внес практических изменений в стимулирование позитивной активности несовершеннолетних.

Одним из положительных нововведений ИТК РСФСР 1933г. явилось законодательное закрепление системы мер поощрения, предусмотренных в главе 6 ИТК. При этом впервые производилась дифференциация самих оснований для применения мер поощрения в зависимости от проявленной осужденным социально-полезной активности. Однако в большей степени данные основания действовали применительно к взрослым осужденным, поскольку в целом они сводились к показателям высококвалифицированного труда, который несовершеннолетние не могли осуществлять в силу своего возраста и образования.

Среди единичных мер поощрения в ИТК 1933г. выделялись:

1. Публичное одобрение с занесением в личное дело и с доведением до сведения всех лишенных свободы.

Предоставление свиданий сверх установленной меры.

Улучшение питания.

Премирование деньгами или вещами. [14]

Что касается прогрессивной системы исполнения наказаний, то она так же, как и в ранее действующем законодательстве,предусматривалась лишь применительно к совершеннолетним осужденным.

Условно-досрочное освобождение практически утратило свое значение в отношении несовершеннолетних, поскольку в ИТК предусматривалась возможность продления нахождения несовершеннолетнего в школах ФЗУ по представлению педагогического совета для получения образования сроком до трех лет (ст.42).

Меры латентного стимулирования в ИТК 1933г. были существенно увеличены, но применялись в основном к совершеннолетним осужденным.

Таким образом, правовая система мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных также, как и в ранее действующем законодательстве не получила своего выражения в ИТК РСФСР 1933г. И, хотя, с одной стороны,в ИТК 1933г. дальнейшее развитие получили задатки определения критериев позитивной активности осужденных, а меры поощрения были законодательно упорядочены в одной норме, применительно к несовершеннолетним осужденным это имело наименьшее значение.

Следует добавить, что сам по себе ИТК РСФСР 1933г. был лишь «верхушкой айсберга» и по справедливому замечанию многих ученых резко расходился с практикой1. В связи с принятием Постановления ЦИК СССР от 10 июля 1934г. «Об образовании Общесоюзного Народного Комиссариата Внутренних Дел»[15] [16] и Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 10 ноября 1934г. «О передаче исправительно-трудовых учреждений в ведение НКВД Союза ССР»[17] ИТК 1933г. он фактически утратил свое значение.

На втором этапе советского периода (1935-1991г.г.) наблюдается постепенный переход пенитенциарной политики государства от классово - карательной к общекарательной. Одновременно с этим начал изменяться подход к вопросу о содержании воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних.

Согласно лозунгу «социализм и детская преступность - несовместимы» несовершеннолетние правонарушители объявлялись деклассированными элементами, в отношении которых можно было ограничиться репрессивными мерами.[18] Так, Постановлением ЦИК И СНК СССР «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних»[19] 1935г. был установлен самый низкий возраст уголовной ответственности - с 12 лет[20].

Отметим некоторую абсурдность ситуации. С одной стороны, ужесточение пенитенциарной политики государства, в том числе и в отношении несовершеннолетних привело к массовым репрессиям и другим губительным последствиям, а с другой стороны дало толчок развитию правовой системы стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных. Эта категория больше не признавалась «неисправимой» и, соответственно, подлежала исправлению всеми доступными методами, в том числе и стимулированию.

«Положение о трудовой колонии НКВД для несовершеннолетних»[21] от 23.07.1935г., приказ НКВД от 23.05.1937г. «Об организации трудколоний закрытого типа»[22] и«Положение о трудовой колонии НКВД для несовершеннолетних (закрытого типа)»[23] от 05.09.1938г. не содержали правовой системы мер стимулирования позитивной активности, и регулировали в основном организационные вопросы. Однако в них появилась градация несовершеннолетних осужденных в зависимости от проявленного ими поведения.

В 1940г. приказом НКВД было утверждено «Положение о трудовой колонии НКВД для несовершеннолетних заключенных»[24]. Одним из положительных моментов этого Положения являлось включение в его содержание перечня мер поощрения. Так, согласно пункту 63 - меры поощрения применялись в отношении несовершеннолетних заключенных, соблюдающих режим, проявляющих себя отличниками учебы, стахановцами и ударниками на производстве, дисциплинированными в быту.

Среди мер поощрения были названы:

1.Объявление благодарности в приказе, с занесением в личное дело;

Представление внеочередного свидания;

Выдача премии (денежной или натуральной).

Кроме этого, к несовершеннолетним, работающим стахановскими методами труда, могли применяться:

Зачисление на курсы внутри трудколонии для повышения соответствующей квалификации;

Отдельная столовая или отдельные столы в общей столовой с первоочередным обслуживанием;

Вещевое довольствие в первую очередь и первого срока носки;

Постоянный клубный билет на занятие лучшего места при просмотре кинокартин, художественных постановок и литературных вечеров;

Специальный улучшенный паек.

В особо исключительных случаях о хороших производственниках, проявивших себя на производстве и в быту, предполагалась возможность обсуждения вопроса об условно-досрочном освобождении.

Таким образом, с принятием Положения 1940 года началось развитие правовой системы мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных.

Впоследствии в Положении «О детских трудовых колониях МВД СССР»[25] 1956г. появилась еще одна мера стимулирования - сокращение срока наказания осужденным, доказавшим свое исправление примерным поведением и добросовестным отношением к труду (п. 7 Положения).

С середины 50-х годов в стране начался постепенный «отход» от культа личности Сталина. Изменения в общественной и государственной жизни затронули не только внутреннюю, но и внешнюю политику государства. Страна обратилась в сторону либерализации, законности и демократизации. Одновременно с этими направлениями так же

активизировалось и правотворческое - был принят ряд новых общесоюзных законов, в которых свое отражение нашли социальные и культурные изменения, произошедшие в государстве.

В качестве основы пенитенциарной политики того времени на первое место ставился постулат о том, что в социалистическом обществе каждый выбившийся из колеи имеет возможность вновь стать социально полезным членом общества.

На законодательном уровне были приняты: «Положение о комиссиях по делам несовершеннолетних»[26], «Положение об общественных

воспитателях несовершеннолетних»[27], «Положение о Совете общественности для организации шефской работы в воспитательно-трудовых колониях РСФСР»[28].

С 01.11.1969г. вступили в действие «Основы исправительно -трудового законодательства Союза ССР и союзных республик»[29]. В качестве средств исправления в Основах особо выделялась политико-воспитательная работа с лицами, лишенными свободы (ст. 30). Впервые на законодательном уровне была отмечена одна из задач воспитательной работы, имеющая непосредственное отношение к стимулированию позитивной активности - развитие полезной инициативы осужденных.

Одним из ценнейших нововведений также была попытка определения степеней исправления осужденныхв зависимости от их поведения[30].

Исправительно-трудовой кодекс РСФСР[31] 1971г. оставилструктуру организации исправительного процесса прежней, однако сами критерии и степени исправления осужденных дальнейшего развитияне получили. Их содержание выводилось теоретически, исходя из анализа законодательства. Всего было предусмотрено три степени исправления. Первая степень исправления - «осужденный встал на путь исправления» - прямо в законе не упоминалась и выводилась на основе теоретического анализа ст.33 Основ и ст.51 ИТК РСФСР. Ее критериями выступали хорошее поведение и честное отношение к труду и обучению. Вторая степень исправления - «осужденный твердо встал на путь исправления» - указывалась в ст.33 Основ и ст.51 ИТК РСФСР, однако критериев ее оценки не существовало. Теоретически показателями данной степени выступали более повышенные требования к поведению осужденного, которое должно было иметь устойчивый, продолжительный характер.

Что касается третьей степени исправления - «осужденный доказал свое исправление», то ее критерии были обозначены в ст.33, 40, 41 Основ и ст.51, 85, 90, 97 ИТК РСФСР - примерное поведение, честное отношение к труду и обучению. При данной степени исправления должна была быть достигнута активная деятельность осужденного, выражающаяся в системе позитивных поступков, в соблюдении требований социалистической морали[32].

Правовая система мер стимулирования позитивной активности характеризовалась следующим. Все меры поощрений были упорядочены и могли быть классифицированы. К единичным мерам поощрения (статья 33 Основ и 51 ИТК) можно было отнести:

1.Объявление благодарности.

Занесение на доску передовиков производства.

Награждение похвальной грамотой.

Премирование за лучшие показатели в работе.

Разрешение на получение дополнительно одной посылки или передачи (в Основах - «в год»).

Разрешение на получение дополнительного краткосрочного или длительного свидания (В ИТК дополнено словами «...а также телефонного разговора»).

Разрешение дополнительно израсходовать деньги в сумме до двух рублей в месяц на покупку продуктов питания и предметов первой необходимости (в последующем Указом Президиума ВС СССР от 02.04.1985 сумма была увеличена до трех рублей, а законом РФ от 12.06.1992 N 2988-1 твердая фиксированная сумма была заменена процентным соотношением, которое составило 20% от минимального размера оплаты труда).

Досрочное снятие ранее наложенного взыскания.

В качестве меры поощрения, изменяющей правовое положение осужденных (в рамках режима отбывания наказания), выступало улучшение условий содержания несовершеннолетним, содержащимся в ВТК общего режима по отбытии ими 1/4 срока наказания, а в ВТК усиленного режима - 1/3.

Перевод на «улучшенные условия» сопровождался увеличением количества краткосрочных или длительных свиданий и размера денежных средствдля дополнительного расходования.

В качестве мер поощрения, ведущих к освобождению (полному или частичному), выступали условно-досрочное освобождение и замена наказания более мягким видом наказания. Их применение связывалось статьей 99 УК РСФСР 1960г. с проявленным осужденным примерным поведением и отбытием не менее половины срока наказания.

Среди потенциально стимулирующих мер можно выделить предоставление права передвижения без сопровождения и предоставление ежегодных оплачиваемых отпусков с выездом за пределы исправительного учреждения.

Согласно статье 31 ИТК 1970 года осужденным, отбывающим наказание в ВТК, могло быть разрешено передвижение за пределами колонии без сопровождения при условии, что они встали на путь исправления, отбыли не менее шести месяцев лишения свободы, и данное передвижение вызвано необходимостью выполнения особого рода работ.

Предоставление ежегодных оплачиваемых отпусковизначально не предусматривалось ни в ИТК РСФСР 1970 года, ни в Основах исправительно-трудового законодательства 1969 года. Напротив, и тот и другой законодательный акт запрещали не только предоставление отпусков лицам, лишенным свободы, но и зачет времени работв период отбывания наказания в трудовой стаж. В 1992г. Законом РФ № 2988-1 были внесены соответствующие изменения в статью 38 ИТК.

Основания предоставления отпусков и порядок выезда за пределы исправительных учреждений указывались в статьях 26.1, 62, 64, 75, 76 ИТК. В частности, осужденным, содержащимся в ВТК усиленного режима, ежегодные отпуска предоставлялись при условии отсутствия злостного нарушения режима отбывания наказания и добросовестного отношения к труду по отбытии ими не менее 1/3 срока наказания, а находящимся в ВТК общего режима - %.

Наиболее полное урегулирование меры латентного стимулирования получили в Правилах внутреннего распорядка исправительно-трудовых учреждений (1972[33], 1977[34], 1986[35] и 1992[36] г.г.). Среди них можно выделить следующие. Так, согласно пункту 1 параграфа 11 Правил 1986 года - «Каждому осужденному предоставляется индивидуальное спальное место». Однако распределение коек по местоположению в отряде (например, у окна, возле двери и т.д.) определялось самой администрацией, что позволяло (с учетом традиций тюремной субкультуры) решать оперативно -режимные вопросы.

В качестве меры незаконного латентного стимулирования применялось предоставление первоочередного права (или с отступлением от распорядка дня) посещения магазина колонии для приобретения продуктов питания и предметов первой необходимости. Согласно пункту 3 параграфа 25 Правил 1986 года посещение магазина или ларька колонии разрешалось только во время, отведенное на это распорядком дня[37]. Однако на практике, в целях поощрения некоторых осужденных администрация ИУ могла отступать от этого правила.

В 1987-1988г.г. по стране прокатился вал массовых беспорядков и чрезвычайных происшествий, происходивших в воспитательно-трудовых колониях. В качестве причин выдвигались слабая экономическая база воспитательно-трудовых колоний, отсутствие регулярно проводимой индивидуально-психологической работы с несовершеннолетними, слабая оперативно-режимная работа и т.д.[38].

В связи с этим как нельзя кстати в 1988г. был издан Приказ МВД СССР №162 от 26.07.1988г. «О проведении эксперимента по внедрению отдельных элементов новой модели ВТК». Основные направления экспериментальной модели ВТК сводились к отмене некоторых режимных требований, созданию целевой социально-психологической работы с несовершеннолетними, отмены практики применения таких видов дисциплинарных взысканий, как лишение очередного свидания, лишение права на получение посылки и т.д.

В 1990г. решением коллегии МВД СССР была одобрена Концепция реформы уголовно-исполнительной системы 1990г.[39] Впервые на государственном уровне была признана необходимость преобразований в системе исполнения наказаний, связанных с лишением свободы, а также выработки новых подходов воспитательного воздействия на осужденных. В части исправительного воздействия предусматривалось обеспечение преимущества методов убеждения и положительного стимулирования перед запретительными и дисциплинарными мерами.

Таким образом, Концепция положила начало третьему периоду развития системы мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных и реформирования пенитенциарной системы России в целом.

Следствием этого явились современные положения исполнения наказания в виде лишения свободы в отношении несовершеннолетних, отраженные в проектах УИК РФ[40] [41] [42] [43].

Анализ проектов позволяет отметить, что в целом структура содержавшихся в них мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных была аналогична содержащейся в ИТК РСФСР 1970г.

Так, во всех исследуемых проектах в структуре единичных мер поощрения выделялись:

Объявление благодарности.

Награждение грамотой или подарком.

Денежная премия.

Разрешение на получение дополнительной посылки или передачи.

Разрешение на дополнительный телефонный разговор с родственниками.

Предоставление дополнительного краткосрочного или длительного свидания.

Разрешение дополнительно расходовать деньги на покупку продуктов питания и предметов первой необходимости в праздничные дни.

Досрочное снятие ранее наложенного взыскания.

положений проектов УИК в части порядка реализации указанных единичных мер поощрения позволил выявить существенный недостаток - отсутствие их системной проработки. Практически все эти меры не могли одинаково применяться ко всем категориям несовершеннолетних, поскольку вступали в некоторое «противоречие» с правовым положением осужденных в зависимости от их нахождения на тех или иных условиях отбывания наказания. Соответственно, свое

стимулирующее воздействие они имели лишь по отношению к определенной категории осужденных и не приобретали значение «стимула» для остальных. Так, например, «разрешение на получение дополнительной посылки или передачи» не могло применяться к осужденным, находящимся на льготных условиях (проекты 1991, 1992 (ВНИИ МВД), 1994 и 1996г.г.) и на облегченных, в участке социальной адаптации (проект 1991г.), поскольку им разрешалось получение посылок и передач в неограниченном количестве. В Проекте (ТГУ) 1992г., ограничение получаемых посылок и передач предусматривалось только в отношении несовершеннолетних, содержащихся на строгих условиях отбывания наказания. То же касалось и других мер поощрения - разрешения на дополнительный телефонный разговор с родственниками, предоставления дополнительного краткосрочного или длительного свидания и т.д.

Положительной тенденцией в исследуемый период стало внедрение новых мер стимулирования позитивной активности. По сравнению с ИТК РСФСР 1970г. перечень единичных мер поощрения, применяемых в отношении осужденных, отбывающих наказание в воспитательных колониях, был значительно дополнен в проектах УИК. Так, например, впервые появились наиболее часто применяемые в настоящее время меры - предоставление права посещения культурно-зрелищных и спортивных мероприятий за пределами ВК в сопровождении сотрудников ВК и предоставление права на выход за пределы ВК в сопровождении родителей, лиц, их заменяющих, или других родственников (в Проекте (ТГУ) 1992г. не предусматривалось).

В Проекте 1996 года (ст. 134) в качестве специальной меры поощрения, применяемой только в воспитательных колониях, предусматривалось досрочное освобождение из дисциплинарного изолятора[44].

Наряду с «популярными» единичными мерами поощрения, также предлагались: присвоение званий «Лучший по профессии», «Лучший учащийся ПТУ», «Лучший учащийся школы»; «Занесение на доску передовиков производства», «Разрешение на хранение при себе предметов, изделий и веществ, пользование которыми в исправительных учреждениях ограничено» и «Разрешение на ношение комплекта собственной общегражданской одежды по сезону» (Проект 1992г. (ТГУ). Однако подробной регламентации порядка применения данные меры не получили.

Меры, изменяющие правовое положение осужденных в рамках режима отбывания наказания также были отражены в проектах и в целом были направлены на стимулирование позитивной активности несовершеннолетних осужденных с использованием прогрессивной системы исполнения наказания.

Количество условий содержания осужденных варьировалось в проектах от трех до четырех - были предусмотрены обычные, облегченные, льготные и строгие условия содержания. В обычные условия помещались лица, прибывшие в колонию (кроме осужденных за преступления, совершенные в местах лишения свободы, которые определялись в строгие условия), и переведенные со строгих, облегченных или льготных условий. С обычных на облегченные условия переводились осужденные, вставшие на путь исправления. За три месяца до представления к условно -досрочному освобождению последние переводились с облегченных на льготные условия.

Перевод с одних условий на другие (в рассматриваемом нами позитивном аспекте) зависел от времени нахождения на предыдущих и, как уже было указано, поведения осужденного. Так, с первоначальных условий на улучшенные перевод производился в отношении лиц, вставших на путь исправления и отбывших на прежних условиях: 2 месяца (осужденные мужского пола, впервые отбывающие наказание в виде лишения свободы и все осужденные женского пола), и 4 месяца - осужденные, ранее отбывавшие лишение свободы (Проект 1991г.). В остальных проектах данные временные ограничения были увеличены (соответственно до 3-х и 6-ти месяцев).

Улучшение правового положения осужденных предусматривалось в тождественных направлениях и заключалось в соразмерном увеличении размера денежных средств, разрешенных к расходованию, количества получаемых посылок, передач и бандеролей, а также телефонных переговоров.

Следует отметить, что сама градация условий содержания осужденных в отдельных проектах в некоторой степени была «стерта», что могло повлечь снижение стимулирующей функции прогрессивной системы исполнения наказания в отношении несовершеннолетних. Это проявилось, во-первых, в уменьшении (до трех) количества условий содержания, а во-вторых, при дифференциации режима колоний на общий и усиленный, правовое положение осужденных в условиях их содержания оставалось одинаковым, и, следовательно, само стимулирование позитивной активности было «однобоким».

Среди мер, ведущих к освобождению из мест лишения свободы, предусматривались меры, ведущие к полному освобождению (УДО, возбуждение ходатайства о помиловании) и к частичному (замена наказания более мягким видом наказания).

В целом, основания представления к вышеперечисленным мерам были аналогичны. Правом на условно-досрочное освобождение обладали осужденные, отбывшие необходимую часть срока наказания и доказавшие свое исправление добропорядочным поведением в условиях отбывания наказания и позитивным отношением к закону и правилам человеческого общежития.

Замена наказания более мягким видом наказания могла быть применена к осужденным, отбывшим необходимую часть срока и доказавшим своим поведением, что их дальнейшее исправление возможно в условиях применения более мягкого наказания. В проектах 1992г. (НИИ МВД) и 1996г. замена наказания более мягким видом могла применяться в отношении осужденных, находящихся на облегченных условиях содержания, а УДО - на льготных. Таким образом, представление к освобождению или замене ставилось в зависимости от трех условий: отбытие необходимого срока, поведение и нахождение на определенных условиях содержания.

Проект 1992г. (ТГУ) также предусматривал особый порядок представления к УДО и замене наказания более мягким видом наказания. В частности, согласно статье 371 представление осужденных ко всем видам досрочного освобождения осуществлялось Советами по досрочному освобождению, которые создавались при каждом исправительном учреждении. В состав Совета входили начальник учреждения, прокурор, уполномоченный представитель Народного правозащитника РФ, представитель местного органа власти и педагог (если рассматривалось в отношении несовершеннолетнего). Положения о создании Совета по досрочному освобождению явилось несомненным «плюсом» в регулировании порядка применения мер, ведущих к освобождению из исправительного учреждения, поскольку в данном случае была совершена попытка оптимизации и сбалансирования двух весомых сторон - осужденного и администрации исправительного учреждения.

Среди потенциально стимулирующих мер, отраженных в проектах УИК, можно выделить:

Предоставление краткосрочных выездов осужденным за пределы исправительного учреждения для предварительного решения вопросов трудового и бытового устройства после освобождения.

2. Разрешение на передвижение без сопровождения за пределами колонии.

Предоставление ежегодных трудовых отпусков.

Наряду с вышеперечисленными мерами, имеющими потенциально стимулирующий характер,предусматривалисьтакже отдельные меры, направленные на ресоциализацию несовершеннолетних. Они применялись в отношении осужденных, находящихся на облегченных условиях содержания за шесть месяцев до окончания срока лишения свободы при условии отсутствия нарушений режима, а также добросовестного отношения к труду и обучению. Подпадающим под эту категорию могли быть предоставлены: право проживания за пределами колонии под надзором администрации; ношение общегражданской одежды и обуви, не относящейся к предметам роскоши; право работать на предприятиях, в организациях и учреждениях в пределах населенного пункта, где находится воспитательное учреждение; право получать, владеть и распоряжаться заработанными наличными деньгами (Проект 1992г. (ТГУ)).

Анализ положений проектов УИК позволил выделить некоторые меры латентного стимулирования, однако в большей части законного, хотя следует отметить, что как таковое незаконное латентное стимулирование в проектах УИК вытекает из самой процедуры реализации законных латентных мер. Так, например, Проектом 1991г. было предусмотрено положение, согласно которому в исключительных случаях с осужденного в порядке применения меры поощрения могло быть снято до трех ранее наложенных взысканий. Однако перечень данных исключительных случаев в Проекте не содержался, что могло в определенной ситуации привести к незаконному латентному стимулированию. Или же, согласно Проекту (ТГУ) 1992 года, в исключительных случаях к осужденному было возможно применение до трех мер поощрений единовременно. Соответственно, при представлении к условно-досрочному освобождению наличие мер поощрений имело непосредственное влияние на положительное решение в отношении освобождения.

Резюмируя вышеизложенное, следует отметить, что развитие системы мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных на протяжении всех исследуемых периодов в первую очередь зависело от существующей политической и общественно-культурной обстановки в государстве. В то же время ни в одном из данных периодов законодатель при построении самой системы не учитывал в полной мере возрастные и социально-психологические особенности несовершеннолетних осужденных, что, впрочем, характерно и для ныне действующего законодательства.

Таким образом развитие правовой системы мер стимулирования позитивной активности связывается с несколькими историческими периодами страны, на каждом из которых определялось особое направление пенитенциарной политики в отношении несовершеннолетних.

В досоветский период стимулирование позитивной активности несовершеннолетних осужденных получило свое теоретическое осмысление. Однако правового закрепления системы мер стимулирования не существовало.

Разделение советского периода развития стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных на два этапа обусловлено изменениями векторных направлений пенитенциарной политики, от признания отсутствия необходимости в исправлении несовершеннолетних и оказания на них воспитательного воздействия до противоположного.

В период подготовки к кодификации уголовно-исполнительного законодательства в проектах УИК по сравнению с ранее действующим законодательством правовая система мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних осужденных была значительно расширена и направлена на ресоциализацию несовершеннолетних.

Анализ мер стимулирования, отраженных в законодательстве исследуемых периодов, указывает на отсутствие учета возрастных и социально-психологических особенностей несовершеннолетних осужденных при построении системы мер стимулирования их позитивной активности.

[1] См.: Кистяковский А.Ф. Молодые преступники и учреждения для их исправления (с обозрением русских учреждений). - Киев.: Университетская типография Завадского,1878. Приложение 1.-С.190-192.

[2] Там же.-С.87.

[3] См.: Уголовное Уложение 22 марта 1903 года. - С.-Пб.: Издание Н.С. Таганцева, 1904.-1125с.

[4] См.: Александровский Ю.А. Положение о воспитательно-исправительных заведениях для

несовершеннолетних. Законодательные мотивы и постатейные разъяснения. - С.-Пб.: «Новое

законодательство», 1909. - 537с.

[5] См.: Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России.- М.: «Вердикт-1М», 1999.-С.44.

[6] Впервые учреждения для несовершеннолетних появились с принятием «Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями» 1864г., который предполагал создание так называемых исправительных приютов для несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет: см.: В кн.: Российское законодательство Х-ХХ веков.Т.8.Судебная реформа. - М.: Юрид. лит., 1991.-С.395.

[7] Для распространения опыта работы с несовершеннолетними осужденными с 80-х годов 19 века в России проводились съезды представителей исправительных учреждений для несовершеннолетних, по материалам которых определялись основные задачи и направления их деятельности: см., например: Труды 6 съезда представителей русских исправительных заведений для малолетних. Май 1904г. -М.: Типография О.Л. Сомовой, 1904.-511с.

очередь это сводилось к тому, что подростки изначально признавались «исправимыми» (в отличие от взрослых) и, следовательно, к ним было возможно применение только «воспитания», приоритет в котором отдавался получению образования, профессиональных навыков и обучению общей дисциплинированности и гигиены.

[9] См.: СУ РСФСР.- 1918.- №53.- Ст.598.

[10] См.: СУ РСФСР.- 1921.- N 13.

[11] См.: Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917-1959г.г.) / П.М. Лосев, Г.И. Рагулин. - М.: Государственное издательство юридической литературы, 1959.-С.54-94.

[12] Постановление ВЦИК от 16.10.1924 г. «Об утверждении исправительно-трудового кодекса РСФСР» // СУ РСФСР. - 1924. - Ст. 870.

[13] Следует отметить, что наряду с действующими трудовыми домами для несовершеннолетних в целях предупреждения беспризорности и преступности несовершеннолетних, в порядке эксперимента были образованы трудовые коммуны ОГПУ, одной из которых руководил А.С. Макаренко. Главным отличием его педагогической системы стало как раз стимулирование позитивной активности несовершеннолетних. И если в ИТК РСФСР 1924г. приоритет «воспитания» над «исправлением» основывался лишь на получении несовершеннолетними образования и минимальной профессиональной подготовки, то у А.С. Макаренко «воспитание» было связанно именно с позитивной активностью. Разумеется, нельзя отрицать, что идейная политика партии в целом накладывала существенный отпечаток на цели воспитания. Стимулирование позитивной активности личности предполагалось в рамках коллектива, и общей идеологии государства. Однако следует признать, что педагогическая система А.С. Макаренко имела значительно больше положительных аспектов при сравнении с положениями действующего на тот момент законодательства в отношении несовершеннолетних осужденных.

[14] Исправительно-трудовой кодекс РСФСР. Утв. Постановлением ВЦИК СНК РСФСР от 01.08.1933г.//СУ РСФСР.- 1933.- №48.- Ст.208.

[15] См.: Стручков Н.А. Нужна новая концепция исполнения наказаний // Правовые и организационные основы исполнения уголовных наказаний.- М., 1991.-С.22.

[16] См.: Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917-1959г.г.)/П.М. Лосев, Г.И. Рагулин.- С.302-303.

[17] Там же.-С.306.

[18] См.: Кашуба Ю.А. Указ. соч.-С.30.

[19] СЗ СССР. - 1935. - №19. - Ст.155.

[20] Следует отметить, что возраст уголовной ответственности менялся на протяжении всех исследуемых периодов - от 17 лет в досоветский период до 14-16 лет в советский (а с 1935 по 1941г.г. он составлял 12лет).Соответственно изменялся и сам контингент осужденных. Однако существующая в данные периоды система мер стимулирования не учитывала ни меняющийся возраст, ни присущие ему социально­психологические особенности. Это положение является одним из самых существенных недостатков системы мер стимулирования позитивной активности несовершеннолетних, который сохраняется и в настоящее время.

[21] См.: Дети ГУЛАГа. 1918-1956/ под ред. акад. А.Н. Яковлева; сост. С.С. Виленский и др.-М.: МФД, 2002.- С.195-197

[22] См.: Там же. С.229.

[23] См.: Там же. С.300-306.

[24] См.: Дети ГУЛАГа. - С.332-338.

[25] См.: Дети ГУЛАГа. - С.536-548.

[26] Утв. Указом Президиума ВС РСФСР от 03.06.1967г./Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву. - М.: ВЮЗИ, 1976.-С.51-60.

[27] Утв. Указом Президиума ВС РСФСР от 13.12.1967г.//Ведомости Верховного Совета РСФСР. -1967.- №5.- Ст.1239.

[28] Утв. Постановлением Совета Министров РСФСР от 18.11.1968г./ Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву, 1976.-С.72-74.

[29] Утв. Законом СССР от 11.07.1969г.//Ведомости ВС СССР.- 1969.- №29.- Ст. 247.

[30] Следует отметить, что в 1970-80-х г.г. законодательные положения относительно стимулирования позитивной активности осужденных тесно соприкасались с наукой. Среди наиболее значимых можно выделить разработки Л.А. Высотиной, А.С. Севрюгина - см.: Высотина Л.А. Педагогические основы процесса исправления и перевоспитания осужденных в ИТУ.-М.: «Юридическая литература», 1977; Севрюгин А.С. Критерии и показатели исправления и перевоспитания осужденных. - Рязань: РВШ МВД СССР, 1989. Отдельного внимания заслуживает научно-практический вклад в развитие системы и организации стимулирования трудовой и общественной активности осужденных томской школы исправительно-трудового права. Ее экспериментальная работа под руководством А.Л. Ременсона была направлена на развитие законных возможностей участия осужденных в управлении производственными и общественными делами колонии с целью обеспечения наиболее высокой производительности труда, развития общественно полезной инициативы осужденных (см.: Проблемы теории и практики повышения трудовой и общественной активности осужденных/А.Л. Ременсон, Н.И. Ланкин, А.К. Музеник и др. - Томск.: Изд-во Том. Ун-та, 1987).

[31] Утв. Законом РСФСР от 18.12.1970г.// Ведомости ВС РСФСР.- 1970.- N 51.- Ст. 1220.

[32] См.: Сизый А.Ф., Васильев А.И. Оценка степени исправления и перевоспитания осужденных: учебное пособие. - Рязань: РВШ МВД СССР, 1986.-С.31-52.

[33] Утв. Приказом МВД СССР от 14.01.1972 г. N 20.

[34] Утв. Приказом МВД СССР от 10.10.1977г. N 310.

[35] Утв. Приказом МВД СССР от 22.05.1986г. N 105.

[36] Утв. Приказом МВД СССР от 23.11.1992г. N 421.

[37] Правила внутреннего распорядка ИТУ 1992 года данные положения не регулировали.

1 Концепция реформы уголовно-исполнительной системы. - М.:ГУИД МВД СССР, 1990. -31с.

2 Среди наиболее значимых проектов следует выделить следующие:

[39] Проект Уголовно-исполнительного кодекса РФ 1991 года, подготовленный авторским коллективом под руководством А.И. Зубкова (далее по тексту - «Проект 1991г.»);

[40] Проект Исправительно-трудового (уголовно-исполнительного) кодекса РФ, подготовленный авторским коллективом под руководством В.А. Уткина (далее по тексту - «Проект 1992г. (ТГУ)»);

[41] Проект Уголовно-исполнительного кодекса РФ, разработанный комиссией Верховного совета РФ под руководством А.Ф. Бира (на основе проектов 1991г. и 1992г. (ТГУ)) - (далее по тексту - «Проект 1992г. (НИИ МВД)»;

[42] Проект Уголовно-исполнительного кодекса РФ, дополненный и отредактированный комиссией ВС РФ под руководством А.Ф. Бира (далее по тексту - «Проект 1994г.»);

[43] Проект Уголовно-исполнительного кодекса РФ, принятый во втором чтении Государственной Думой Федерального Собрания РФ (внесен депутатами Государственной Думы ФС РФ В.И. Илюхиным, В.Д. Филимоновым) - далее по тексту - «Проект 1996г.».

[44] Следует отметить, что эта мера, прежде всего, имеет характер частной превенции и служит «освобождением от страданий». В связи с чем, ее стимулирующая роль фактически отсутствует, поскольку позитивное стимулирование социально-полезной активности в рамках дисциплинарного взыскания абсурдно. Поэтому в свете исследуемого нами вопроса необходимость досрочного освобождения из ДИЗО как элемента системы мер стимулирования позитивной активности была явно преувеличена, что подтверждается последующим исключением данной меры из статьи 134 УИК РФ (см.: Федеральный закон 01.04.2005 N 29-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации»// Собр. законодательства Рос. Федерации.- 2005.- N 14.- Ст. 1214.).