Специализированные органы конституционного контроля обладают осо­бой юридической природой и занимают специфическое место в системе разде­ления властей, от этого производны и особенности принимаемых данными ор­ганами решений. Значение правовых позиций, выраженных в решениях Кон­ституционного Суда России, очень велико при осуществлении органами власти правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности. Они способствуют реальному воплощению принципов и норм Конституции России, гарантированности прав и свобод граждан в складывающихся обще­ственных отношениях.

Рассматривая вопрос о роли судов в процессе формирования права, В. Д. Зорькин отмечает, что правотворческая деятельность судов в правовой системе России формально (официально) не признается, в доктрине интерпре­тируется противоречиво, но реально существует и через высшие судебные ин­станции влияет на развитие права, так же как это имеет место и в ряде других стран европейского континента (Греция, Италия, Нидерланды, ФРГ и др.)[1].

Следует заметить, что возможность выполнения судебной властью, наря­ду с правоприменительной, также и правотворческой функции допускали пра­воведы нашей страны еще в дореволюционный период истории. В частности, Б. А. Кистяковский высказывался по этому поводу следующим образом: «Суд есть то учреждение, в котором прежде всего констатируется и устанавливается право. У всех народов раньше, чем развивалось определение правовых норм путем законодательства, эти нормы отыскивались, а иногда и творились путем судебных решений»[2] [3].

Анализируя проблему возможности признания решений Конституцион­ного Суда России источниками права, стоит отметить, что среди ученых по данному вопросу высказывались неоднозначные суждения.

Противники признания правотворческой функции за судами в Российской Федерации выдвигают в основном следующие аргументы: во-первых, акты су­дебных органов не могут быть признаны источниками права, так как это нару­шало бы принцип разделения властей; во-вторых, Россия не принаддежит к числу государств с прецедентной системой права.

Показательна в этом отношении позиция В. С. Нерсесянца. По его мне­нию, в контексте современной российской государственности само существо проблемы судебной практики состоит не в том, может ли суд создавать право­вую норму, а совершенно в ином - имеет ли суд право на правотворчество, т. е. может ли он одновременно и творить, и применять закон. По смыслу конститу­ционного разделения властей акты всех звеньев судебной системы, несмотря на их внешние различия, являются правоприменительными актами. Любая отмена нормативно-правового акта - это прерогатива законотворческих органов, но не суда. Суд же вправе дать лишь юридическую квалификацию (правовую оценку и характеристику) рассматриваемого нормативного акта. Конституция или за­кон могут служить лишь основанием для отмены этого акта компетентным правотворческим органом, но не являются самой отменой. Такое решение су­да - это лишь основание (юридический факт), с которым законодатель (и дей­ствующее право) связывает определенные последствия (утрата силы акта, его неприменение судами и т. п.). Но данные последствия, считает В. С. Нерсе- сянц, - это уже заранее установленные законодателем правовые нормы, а не

144

нормы права, создаваемые сами судом .

Группа ученых (В. В. Ершов, В. Н. Корнев и др.) считает, что решения Конституционного Суда Российской Федерации являются правоприменитель­ными актами, выступающими для других судов основанием для судебного об­жалования соответствующих решений, хотя и способствуют утрате юридиче­ской силы норм (закона), признанных неконституционными. Конституционный Суд Российской Федерации как орган, осуществляющий правосудие, дает юри­дическую квалификацию (юридическое толкование) рассматриваемого им нор­мативного правового акта в смысле его соответствия или несоответствия Кон­ституции Российской Федерации. В результате данные судебные решения яв­ляются актами индивидуального регулирования и, по сути, относятся к актам

145

толкования .

В. А. Петрушев подчеркивает, что постановления Конституционного Су­да Российской Федерации о толковании Конституции только акты ее офици­ального нормативного толкования, не являющиеся источниками права. В тех же случаях, когда Конституционный Суд Российской Федерации создает какие- либо новые конституционные положения, он выходит за рамки своих полномо-

146

чии и вторгается в прерогативы законодательной власти .

Принцип разделения властей предполагает разграничение законодатель­ных функций, закрепленных за парламентом, и осуществление правосудия, ре­ализуемого судом, однако, по мнению М. Ф. Косолапова, «чистота» данного принципа является весьма условной. Он утверждает: «Анализируя полномочия исполнительной власти, можно констатировать, что она осуществляет управле­ние посредством издания постановлений и распоряжений. И хотя акты сферы управления не обладают такой юридической силой, как закон, некоторые из них являются нормативными. Акты Президента Российской Федерации также, являясь подзаконными, часто носят нормативный характер, а в некоторых слу- [4] [5]

чаях регулируют вопросы, отнесенные к ведению законодателя. В связи с этим можно сказать, что правотворчество не может быть привилегией только зако­нодательной власти, а лишение судов права на правотворчество влечет ослаб­ление этой ветви и ведет к дисбалансу властей. Для выравнивания статуса су­дебной власти необходимо признать за ней правотворческие полномочия, в данном случае правотворческие полномочия судебной власти могут выступить как элемент системы “сдержек и противовесов” по отношению к другим ветвям

147

власти» .

«Разделение государственной власти на законодательную, исполнитель­ную и судебную само по себе не означает, что функцию законотворчества вправе осуществлять только законодательная власть и не вправе осуществлять власть исполнительная и судебная. Однако это вовсе не предполагает, что как та, так и другая власть не вправе осуществлять правотворчество в рамках со-

148

здания иных элементов правовой материи» .

Можно констатировать, что среди ученых существует немало сторонников позиции признания решения Конституционного Суда РФ источником права.

Например, судья Конституционного Суда России Н. С. Бондарь указыва­ет: «Главным контраргументом тезиса о правотворческом потенциале консти­туционного правосудия является выраженная еще Г. Кельзеном нормативист- ская в своей основе позиция, согласно которой единственным источником пра­ва является нормативно-правовой акт; правосудие же, пусть даже и конститу­ционное, не предназначено в системе разделения властей ддя создания норм права. Такой подход вряд ли соответствует сегодняшним правовым реалиям: разделение властей вовсе не предполагает возможности осуществления право- [6] [7]
творческой деятельности только законодательными органами. Подтверждением этого является признание нормотворческой функции у органов исполнительной

149

власти, включая так называемое делегированное законодательство» .

Интересна позиция М. С. Саликова, который аргументирует возможность признания решений Конституционного Суда Российской Федерации источни­ками права следующим образом.

«Во-первых, в Конституции (ст. 125) устанавливается довольно широкий перечень полномочий Конституционного Суда, среди которых - официальное толкование конституционного текста, проверка целого ряда нормативных актов и т. д.... т.е. Конституционный Суд не проявляет “своеволия”, выполняя в ряде случаев функции квазизаконодателя, он лишь реализует поставленные перед ним Конституцией задачи.

Во-вторых, логика рассуждений (право может быть творимо только зако­нодателем) должна была бы привести и к отрицанию нормативных актов Пре­зидента и Правительства как источников права, однако таких выводов не дела­ется.

В-третьих, судебное решение признается в качестве источников права во многих зарубежных государствах, в том числе не относящихся к прецедентной системе права (Германия, Франция), без ущерба принципу разделения властей, также исповедываемому в них.

В-четвертых, судебное решение не всегда является актом применения права»[8] [9].

В. Д. Зорькин, отмечая влияние Конституционного Суда Российской Фе­дерации на разработку доктрины источников современного российского права, обращает внимание на то, что многие черты, характерные для источников права в их позитивном понимании, фактически присущи и правовым позициям Кон-

ституционного Суда. «Во-первых, они отражают государственную волю, по­скольку возникают как акт конституционного органа, уполномоченного выра­зить эту волю в предписанных законом форме и параметрах; во-вторых, имеют общеобязательный характер (и для законодателя, и для правоприменителя) и обладают качеством регулятора определенного вида общественных отноше­ний... в-третьих, обладают определенными внутренними свойствами, поскольку выполняют роль нормативной основы в правовой системе, а также служат ори­ентиром в правотворчестве и правоприменении»[10].

Б. С. Эбзеев указывает, что решения Конституционного Суда Российской Федерации, с одной стороны, являются правоприменительными актами, с дру­гой стороны, источниками права и им присуща материально-правовая сила за­кона. Прецеденты, создаваемые судом, имеют нормативно-регулирующее зна­чение, и в этом смысле они являются правовыми нормами, распространяющи­мися на неопределенный круг случаев и субъектов конституционно-правовых отношений. Решения Конституционного Суда Российской Федерации высту­пают в качестве способа преодоления неопределенности в понимании положе­ний Конституции Российской Федерации, выяснения ее объективного смысла и выявления содержащихся в Конституции Российской Федерации позитивных правовых принципов. Любой правоприменитель обязан руководствоваться тем пониманием положений Конституции Российской Федерации, которое содер­жится в постановлении или определении Конституционного Суда Российской Федерации[11] [12].

М. В. Баглай определяет, что с формальной точки зрения Конституцион­ный Суд не относится к числу правотворческих органов, хотя его акты по юри­дической силе стоят выше актов парламента и Президента, но по существу он

153

таковым является .

М. А. Митюков считает, что решения Конституционного Суда РФ фак­тически являются источником права и имеют характер нормативных актов, который должен быть закреплен в федеральном законодательстве. Обеспечи­вать исполнение этих решений должен не только авторитет самого Суда, но и

154

соответствующие государственные институты .

В. Невинский констатирует, что решения Конституционного Суда являются источниками права, так как в результате его интерпретационной деятельности устраняется неопределенность в смысле конституционных по­ложений, сглаживаются противоречия отдельных норм[13] [14] [15].

В. Поленина указывает, что применение решений конституционных судов в качестве источников права возможно и обусловлено тем, что в них

156

восполняются недостатки законодательной техники .

Безусловно, вопрос о правовой природе решений Конституционного Суда РФ остается дискуссионным. Одни считают решения КС РФ нормативными правовыми актами[16], другие - прецедентами[17] [18] [19], третьи - конституционными

159 160

доктринами , четвертые - актами преюдициального характера , пятые - пра-

воприменительными актами[20] [21], шестые - интерпретационными правовыми ак-

162

тами .

На наш взгляд, для правильного осмысления сущности решений Консти­туционного Суда необходимо сформировать комплексное представление о при­сущих им свойствах.

В. А. Кряжков и Л. В. Лазарев выделяют следующие юридические осо­бенности названных решений:

- во-первых, они принимаются особым субъектом;

- во-вторых, занимают специфическое место в системе правовых актов;

- в-третьих, имеют особый процессуальный порядок принятия[22] [23].

По мнению А. А. Малюшина, следует особо отметить такие признаки ре­шений, как обязательность решений, их окончательность и непосредственность

164

действия .

Признак общеобязательности отражен вч, 6 ст. 125 Конституции Россий­ской Федерации, согласно которой признанные неконституционными акты или их отдельные положения утрачивают силу, а не соответствующие Конституции Российской Федерации международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению. В ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»[24] дополнительно указано, что акты или их от­дельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; при­знанные не соответствующими Конституции Российской Федерации не всту­пившие в силу международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основан­ные на актах или их отдельных положениях, признанных постановлением Кон­ституционного Суда Российской Федерации неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным за­коном случаях (ч. 3 ст.79).

ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» [25] конкретизи­рует принцип обязательности, проявляющийся в юридической силе решений Конституционного Суда Российской Федерации:

- решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозгла­шения (ч. 1 ст. 79);

- решение Конституционного Суда Российской Федерации действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должност­ными лицами (ч. 2 ст. 79);

- юридическая сила постановления Конституционного Суда Российской Федерации о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта (ч. 2 ст. 79);

- неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование ис­полнению решения Конституционного Суда Российской Федерации влечет от­ветственность, установленную федеральным законом (ст. 81);

- признание нормативного акта или договора либо отдельных их положе­ний не соответствующими Конституции Российской Федерации является осно­ванием отмены в установленном порядке положений других нормативных ак­тов, основанных на нормативном акте или договоре, признанном неконститу­ционным, либо воспроизводящих его или содержащих такие же положения, ка­кие были предметом обращения. Положения этих нормативных актов и догово­ров не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами (ст. 87);

- толкование Конституции Российской Федерации, данное Конституци­онным Судом Российской Федерации, является официальным и обязательным для всех представительных, исполнительных и судебных органов государ­ственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений (ст. 106).

Другим важным свойством решений Конституционного Суда России яв­ляется их окончательность, которая закреплена вч. 1 ст. 79 ФКЗ «О Конститу­ционном Суде Российской Федерации» и формулируется следующим образом: «Решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно и не подлежит обжалованию».

Данное свойство решений проявляется в том, что Конституционный Суд Российской Федерации не вправе ни по собственной инициативе, ни по заявле­нию заинтересованных сторон пересмотреть (отменить или изменить) оглашен­ные и вступившие в законную силу решения. Они не могут быть также пере­смотрены каким-либо иным органом. Согласно части 2 ст. 79 Закона о Консти­туционном Суде Российской Федерации юридическая сила постановления Кон­ституционного Суда Российской Федерации о признании акта неконституцион­ным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта. Юридиче­ская сила решения Конституционного Суда Российской Федерации не может быть также преодолена путем повторного принятия правового акта, содержа­щего отдельные положения, признанные Судом несоответствующими Консти­туции Российской Федерации.

Наделение решений Конституционного Суда Российской Федерации свойством окончательности, по мнению А. А. Петрова, «призвано содейство­вать достижению нескольких целей. Во-первых, это важное условие сохранения стабильности и последовательности правового регулирования. Во-вторых, по­ложения ч. 1 ст. 79 ФКЗ “О Конституционном Суде Российской Федерации” направлены на повышение ответственности государственных органов за обес­печение соответствия принимаемых ими правовых актов Конституции страны. Органы власти и их должностные лица, соответственно, должны исходить из

92

того, что если изданный ими правовой акт окажется предметом рассмотрения в Конституционном Суде РФ, то Суд вынесет такое решение, которое уже нельзя будет оспорить ни в самом Конституционном Суде РФ, ни в какой-либо другой инстанции. Наконец, в-третьих, запрет обжалования решений Конституционно­го Суда РФ представляет собой дополнительную гарантию независимости дея­тельности как Конституционного Суда в целом, так и его судей. Запрет на об­жалование решений Суда в значительной степени снижает опасность внешнего

167

давления на судей с целью повлиять на выносимые ими решения» .

В. Д. Зорькин, рассуждая об окончательности решений Конституционно­го Суда Российской Федерации, отмечает: «Суд не связан формулировками ра­нее принятых правовых позиций. Это обусловлено тем, что изменение жизнен­ных реалий может приводить и к отступлению от ранее сформулированных правовых позиций, поскольку Конституционный Суд, применяя и истолковы­вая Конституцию, выявляет не только букву, но и дух тех или иных ее положе­ний на каждом новом этапе развития и тем самым приспосабливает ее к меня­ющимся отношениям в обществе («живое право»). В таком случае корректи­ровка ранее сформулированных правовых позиций не означает отмены ранее принятого решения и не приводит к пересмотру в целом практики Конституци­онного Суда. Его решение сохраняет юридическую силу и не подлежит пере­смотру. Сохраняет свою силу и сформулированная в нем правовая позиция. Однако ее применимость не является абсолютной и определяется Конституци­онным Судом каждый раз в сходной ситуации с учетом единства буквы и духа этой позиции в конкретно исторических обстоятельствах» [26] [27].

Постановление Суда действует так же прямо и непосредственно, как и Конституция, а в некоторых случаях такое постановление может даже стиму-

лировать либо усиливать непосредственное действие конституционной нормы. Это происходит в случае, когда признание нормативного акта неконституцион­ным создает пробел в правовом регулировании.

По нашему мнению, ключевым моментом в признании решений Консти­туционного Суда источником права является установление характерного для них важнейшего признака, присущего источнику права, - нормативности.

Свойство нормативности решений Конституционного Суда РФ достаточ-

169

но широко исследовано на теоретическом уровне .

По мнению Н. С. Бондаря, решения Конституционного Суда РФ, выражен­ные в постановлении или определении, обладают определенными свойствами нормативности, многие из которых получили юридическое закрепление в ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»: общеобязательность (ст. 6); окончательность, вступление в силу после провозглашения и незамедлительное официальное опубликование, непосредственное действие (ст. 78, 79); недопусти­мость преодоления правовой позиции Конституционного Суда законодателем (ст. 79); пересмотр в установленных случаях решений судов и иных органов, основан­ных на актах, признанных неконституционными (ст. 79), и др.[28] [29]

В. А. Кряжков, опираясь на то, что решения Конституционного Суда Рос­сийской Федерации общеобязательны и окончательны, вступают в силу немед­ленно и действуют непосредственно, а акты и их отдельные положения, при­знанные неконституционными, утрачивают силу, делает вывод о нормативно­сти данных решений Конституционного Суда Российской Федерации и призна­ет их в качестве особого источника права. В результате обеспечиваются:

- нормативная интерпретация Конституции Российской Федерации, кото­рая к настоящему времени уже стремится к единству толкования, что поддер­живается решениями Конституционного Суда Российской Федерации, разви­вающими и актуализирующими ее содержание;

- соучастие Конституционного Суда в законодательном процессе как «негативного законодателя» и субъекта, наполняющего закон конституцион­ным смыслом, формирующего принципы правотворчества и дающего рекомен-

171

дации законодателю по совершенствованию правового регулирования ;

- истолкование и внедрение в российскую правовую систему общепри­знанных принципов и норм международного права, что является следствием их использования судом в своих решениях;

- обогащение конституционной доктрины[30] [31] [32].

«Конституционный Суд любым своим решением создает типичные право­вые нормы, - утверждает С. Э. Несмеянова, - акты высшего органа конституци­онного судопроизводства стоят подчас выше актов Парламента и Президента. Это объяснимо. Во-первых, Конституционный Суд РФ выступает “негативным зако­нодателем”, признавая акт или отдельные его положения неконституционными, после чего они утрачивают юридическую силу, а международный договор не под­лежит введению в действие и применению. Во-вторых, этот орган воздействует на законодателя после признания акта неконституционным, вызывая необходимость принятия новых актов, дополнительных законов. При этом Конституционный Суд РФ ограничивает своими принятыми ранее решениями рамки правотворческой деятельности законодателя. Более того, он нередко предопределяет необходи­мость регулирования тех или иных отношений, указывая законодателю на те или иные пробелы. Таким образом, Конституционный Суд РФ способствует развитию

173

определенных институтов отрасли права» .

А. А. Малюшин, рассматривая признаки правовых норм (общий характер, неоднократность применения, микросистемность), приходит к выводу, что все они находят отражение в решениях Конституционного Суда РФ[33] [34].

«Решение Конституционного Суда Российской Федерации (постановле­ние и определение) - это акт, изданный органом государственной (судебной) власти, содержащий конкретные правовые нормы и принципы, распространя­ющиеся на всю территорию Российской Федерации. Данный акт является обя­зательным для исполнения всеми представительными, исполнительными и су­дебными органами государственной власти, органами местного самоуправле­ния, представителями, учреждениями, организациями, должностными лицами, гражданами и их объединениями. Он обладает важнейшими юридическими ка­чествами неоспоримости, неотменяемости, окончательности, непосредственно­сти действия и немедленного приведения в исполнение с момента его принятия с учетом того, что неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепят­ствование исполнению решения Конституционного Суда Российской Федера­ции влечет установленную федеральным законодательством ответствен-

175

ность» .

Оценка нормативного характера решений Конституционного Суда во многом стала результатом рецепции доктрины и законодательства германской модели конституционного контроля. Закон о Федеральном Конституционном Суде ФРГ (§31) некоторые решения Конституционного Суда Германии наде­ляет силой закона. Воспринятыми из германской модели можно считать юри­дические свойства, структуру решения конституционного суда, нормативный характер мотивировочной части решения.

В некоторых странах романо-германской системы права решения консти­туционных судов выделяются особо: конституции, а также специальные законы придают им общеобязательный характер. В частности, решения конституцион-

ных судов (или их часть) определяются как имеющие силу закона (ФРГ, Литва), содержащие нормативные правоположения (Австрия), как нормативные акты, являющиеся составной частью действующего права (Конституционный Совет Казахстана), акты нормативного характера (Армения, Беларусь)[35] [36].

Г. Д. Улетова обращает внимание на то, что вопрос об официальном при­знании решений Конституционного Суда источником права и законодательства должен быть решен как можно скорее. «Сложность в оценке правовой природы постановлений Конституционного Суда не должна растянуть дискуссию на го­ды. Закрепление в законодательстве нормативного характера постановлений Конституционного Суда Российской Федерации - дело ближайшего будущего. В иерархической системе источников российского права они должны занять

177

достойное место» .

В проекте Федерального закона «О нормативных правовых актах Россий­ской Федерации», который был внесен группой депутатов Государственной Думы, но при рассмотрении во втором чтении 12 мая 2004 г. был отклонен Гос­ударственной Думой и снят с дальнейшего рассмотрения, предусматривалось положение об отнесении нормативных постановлений Конституционного Суда Российской Федерации к нормативно-правовым актам.

Обобщая вышеизложенное, можно констатировать следующие юридиче­ские особенности названных решений, позволяющие относить их к норматив­ным правовым актам: отражают государственную волю; принимаются особым субъектом в пределах компетенции с соблюдением установленной процедуры; имеют нормативный характер; обязательны к исполнению, окончательны и действуют непосредственно; за неисполнение, ненадлежащее исполнение либо воспрепятствование исполнению решения Конституционного Суда Российской Федерации предусмотрена юридическая ответственность.

[1] Зорькин В. Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда Россий­ской Федерации // Журн. российского права. 2004. № 12. С. 3-9.

83

[2] Кистяковский Б. А. В защиту права (интеллигенция и правосознание) И Конститу­ционный вестник. 2010. № 2 (20). С. 267.

[3] Нерсесянц В. С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право II Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 38.

84

[4] Ершов В. В. Индивидуальное и правовое регулирование [Электронный ресурс] // Российское правосудие. 2013. № 4. Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс» (дата обраще­ния: 07.07.2014 г.).

[5] Петрушев В. А. О юридической природе постановлений Конституционного Суда Российской Федерации о толковании Конституции Российской Федерации // Конституцион­ное и муниципальное право. 2007. № 11.С. 30.

85

[6] Косолапов М. Ф. Судебное правотворчество в России II Проблемы исполнения фе­деральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации решений Конституционного Суда Российской Федерации и консти­туционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации : Мат. Всерос. совещания, Москва, 22 марта 2001 г. / под ред. М. А. Митюкова, С. В. Кабышева, В. К. Бобровой, С. Е. Андреева. М. : Формула права, 2001. С. 251.

[7] Маврин С. П. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: природа и место в национальной правовой системе И Жури. конституционного права. 2010. № 6. С. 30.

[8] Бондарь С. Н. Нормативно-доктринальная природа решений конституционного су­да РФ как источников права [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС «Консультант- Плюс» (дата обращения: 07.07.2014 г.).

[9] Саликов М. С. Сравнительный федерализм США и России. Екатеринбург, 1998.

[10] Зорькин В. Д. Россия и Конституция в XXI веке. Взгляд с Ильинки. М. : Норма, 2007. С. 119.

[11] Эбзеев Б. С. Введение в Конституцию России. М. : Норма, 2013. С. 533-551.

[12] Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации. М. : Норма, 2002. С. 27.

88

Митюков М.А. Акты Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов федерации [Электронный ресурс] И Журнал российского права. 2001. № 6. Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения 27.07.2012 г.).

[14] Невинский В. В. Конституционный Суд Российской Федерации и правотворчество в России И Вести. Конституционного Суда РФ. 1997. № 3. С. 69-72.

[15] Поленина С. В. Законотворчество в Российской Федерации. М. : Изд-во ИГиП РАН, 1996. С. 15.

[16] Страшун Б. А. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник права И Конституционное правосудие. 2001-2002. № 4-5. С. 155-156; Бондарь Н. С. Конститу­ционный Суд России: не «квазисуд», а больше, чем суд И Журнал конституционного правосу­дия. 2010. № 3. С. 28-33; Косолапов М. Ф. Судебное правотворчество в России. С. 253.

[17] Лазарев Л. В. Конституционный Суд и развитие конституционного права II Журн. российского права. 1997. № 11; Гаджиев Г. A. Ratio decidendi в постановлениях Конституци­онного Суда Российской Федерации И Конституционное правосудие. 1999. № 2. С. 4; Зорь­кин В.Д. Прецедентный характер... С. 3-9.

[18] Пряхина Т. М. Конституционная доктрина современной России. Саратов, 2002.

С. 56.

[19] Анишина В.И. Правовые позиции Конституционного Суда России И Российская юстиция. 2000. № 7. С. 12; Интервью с заместителем Председателя Конституционного Суда Российской Федерации Т. Г. Морщаковой И Законодательство. 1999. № 5. С. 3.

89

[20] Нерсесянц В. С. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М., 2000. С. 110; Ершов В.В. Индивидуальное и правовое регу­лирование // Российское правосудие. 2013. № 4.

[21] Кряжкова О. Н. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федера­ции: теоретические основы и практика реализации судами России. М., 2006. С. 30-31; Туты- нина Е. Г. Постановления Конституционного Суда Российской Федерации как вид интерпре­тационных актов и средство судебной политики [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 07.07.2014 г.).

[22] Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации : учебное пособие. М. : БЕК, 1998. С. 227-228.

[23] Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в Российской Федера­ции: проблемы теории и практики [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС «Консуль­тантПлюс» (дата обращения: 07.07.2014 г.).

[24] СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.

[25] СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.

[26] Петров А. А. Юридические свойства и юридическая сила решений Конституцион­ного Суда Российской Федерации // Проблемы исполнения федеральными органами государ­ственной власти и органами государственной власти субъектов Российской Федерации ре­шений Конституционного Суда Российской Федерации и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации : матер. Всерос. совещания, Москва, 22 марта 2001 г. / под ред. М. А. Митюкова, С. В. Кабышева, В. К. Бобровой, С. Е. Андреева. М. : Формула права, 2001.С. 137.

[27] Зорькин В. Д. Конституционно-правовое развитие России. М.,2011. С. 164.

93

[28] См. подробнее: Авакьян С. А. Нормативное значение решений конституционных судов // Вести. Москов. ун-та. Сер. 11. Право. 2004. № 4. С. 25-40; Бондарь Н. С. Судебный конституционализм в России. М., 2011. С. 125-136; Зорькин В. Д. Современный мир, право и Конституция. М., 2010. С. 162-167; Лукьянова Е. А. Государственность и конституционное законодательство России : дне. ... д-ра юрид. наук. М., 2003. С. 56-58; Сивицкий В. А., Терю- кова Е. Ю. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источники консти­туционного права Российской Федерации // Вести. Конституционного Суда Российской Фе­дерации. 1997. № 3. С. 75, 79; Страшун Б. А. Указ. соч. С. 159.

[29] Бондарь С.Н. Нормативно-доктринальная природа решений конституционного су­да РФ как источников права [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС «Консультант- Плюс» (дата обращения: 07.07.2014 г.).

[30] Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного суда России. 2-е изд. М., 2008. С. 39,41,46.

[31] Кряжков В.А. Конституционная культура в зеркале правосудия Конституционного Суда Российской Федерации // Жури. конституционного правосудия. 2008. № 3. С. 4.

[32] Несмеянова С. Э. Конституционное правосудие в Российской Федерации : учеб. пособие. Екатеринбург : Издательство УрГЮА, 2000. С. 131.

95

[33] Малюшин А.А. Конституционно-судебное правотворчество в Российской Федера­ции: проблемы теории и практики [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС «Консуль- тантПлюс» (дата обращения: 07.07.2014 г.).

[34]

!ам же.

[35] Малютин Н. С. Проблема нормативности решений Конституционного Суда Рос­сийской Федерации [Электронный ресурс] // Конституционное и муниципальное право. 2013. № 1. Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 07.07.2014 г.).

[36] Улетова Г.Д. Заметки на полях постановления Пленума Верховного Суда Россий­ской Федерации от 19 июня 2012 г. № 13 «О применении судами норм гражданского процес­суального законодательства, регламентирующего производство в суде апелляционной ин­станции» [Электронный ресурс]. Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс» (дата обраще- ния07.07.2014 г.).