Среди правовых средств, обеспечивающих осуществление выдачи для уголовного преследования или исполнения приговора, следует выделить правовой институт мер пресечения, ввиду того что их избрание и применение сопряжено с ограничением закрепленных международными правовыми актами прав, законных интересов личности, подлежащей экстрадиции.

Проблемы избрания и применения меры пресечения все чаще становятся предметом дискуссий в науке и практике, что обусловливает актуальность рассмотрения ее оснований.

Согласно ст. 466 УПК РФ акцент прежде всего необходимо сделать на такую меру пресечения, как заключение под стражу.

Отметим, что согласно п. 13 ст. 5 УПК РФ избрание меры пресечения - это принятие дознавателем, следователем, а также судом решения о мере пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого. Применение меры пресечения в соответствие с п. 29 ст. 5 УПК РФ - это процессуальные действия, осуществляемые с момента принятия решения об избрании меры пресечения до ее отмены или изменения. Исходя из правового смысла ч. 2 ст. 47 УПК РФ понятие «обвиняемый» включает в себя также таких участников уголовного судопроизводства, как подсудимый, осужденный.

Следует отметить, что правовую регламентацию оснований избрания и применения меры пресечения в виде заключения под стражу в целях возможной выдачи лица, находящегося на территории Российской Федерации, составляют как национальное законодательство, так и международные правовые акты[1]. К числу первых необходимо отнести: Конституцию РФ, УПК РФ, УК РФ, УИК РФ, Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», Федеральный закон от 19 февраля 1993 г. № 4528-1 «О беженцах», Федеральный закон от 15 августа 1996 г. № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию», Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания». Ко второй группе относятся международные правовые акты общего действия; многосторонние договоры Российской Федерации, регулирующие межгосударственное сотрудничество в сфере борьбы с отдельными видами преступлений; многосторонние международные договоры о выдаче; двусторонние международные договоры о выдаче; иные многосторонние акты, касающиеся выдачи; судебные акты, подзаконные нормативные акты[2].

Подчеркнем, что условиями принятия решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении иностранного гражданина либо лица без гражданства, подлежащего выдаче, выступают:

1) наличие запроса иностранного государства о выдаче лица и отсутствие решения полномочного органа иностранного государства о заключении запрашиваемого лица под стражу в целях обеспечения возможной выдачи;

2) отсутствие и запроса, и решения полномочного органа иностранного государства о заключении под стражу в целях обеспечения возможной выдачи.

В отношении первого условия необходимо уточнить, что если к запросу о выдаче лица не приобщено решение судебного органа иностранного государства об избрании мер пресечения в виде заключения под стражу, то прокурор в целях обеспечения возможности выдачи лица решает вопрос о необходимости избрания ему меры пресечения в порядке, предусмотренном УПК РФ (ст. 466, гл. 13). В случае избрания в отношении иностранного гражданина или лица без гражданства меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста прокурор обращается с ходатайством в соответствующий суд.

Избрание меры пресечения производится в судебном порядке при наличии одного из оснований, закрепленных в ст. 97 УПК РФ. Применительно к теме научно-практического очерка к основаниям необходимо отнести наличие сведений о том, что лицо, подлежащее выдаче может: скрыться от органов предварительного расследования или суда запрашивающего государства; продолжать заниматься преступной деятельностью; угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным способом воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Содержание сведений, свидетельствующих о намерении лица скрыться от органов предварительного расследования и суда запрашивающего государства, раскрывается в разъяснении Верховного Суда РФ, данном им в Постановлении Пленума от 14 июня 2012 г. № 11 «О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания».

Так, об уклонении лица, подлежащего выдаче, от органов предварительного расследования и суда запрашивающего государства могут свидетельствовать: факты нарушения

лицом меры пресечения, избранной в данном государстве,

19

если лицу было о ней известно; пересечение лицом государственной границы запрашивающего государства после привлечения к уголовной ответственности с целью скрыться от правоохранительных органов и суда этого государства; несообщение лицом указанным органам и суду информации о своем местонахождении, если установлено, что лицу было известно о его уголовном преследовании в запрашивающем государстве; неисполнение лицом обязанности зарегистрироваться по месту своего пребывания или отсутствие места постоянного пребывания в Российской Федерации.

В качестве подтверждения возможности сокрытия лица, подлежащего возможной выдаче, от органов предварительного расследования или суда запрашивающего государства согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной им в Постановлении Пленума от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» могут выступать подтвержденные факты продажи принадлежащего ему на праве собственности имущества на территории постоянного проживания, наличия за рубежом источника дохода, финансовых (имущественных) ресурсов, наличия гражданства (подданства) иностранного государства (п. 5)[3].

Однако, на наш взгляд, данное основание не является безусловным. По нашему мнению, лицо, обладающее информацией о том, что в отношении его осуществляется уголовное преследование либо оно разыскивается для исполнения обвинительного приговора суда, и осуществляющее перемещение через государственную границу, скрывается от органов предварительного расследования или суда запрашивающего государства. Более того, иностранные граждане и лица без гражданства подлежащие выдаче, нередко не имеют постоянного места жительства на территории Российской Федерации, что влечет

собой появление безусловного основания для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Избрание

домашнего ареста при таких обстоятельствах не является обоснованным, поскольку применение данной меры пресечения не во всех случаях обеспечит выдачу лица иностранному государству. Данные выводы подтверждаются и тем обстоятельством, что при заключении под стражу лица, подлежащего выдаче, его конвоирование осуществляется подразделениями ФСИН России, в случае же избрания домашнего ареста следование к пункту передачи

осуществляется самостоятельно иностранным гражданином.

В качестве основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу могут быть использованы сведения о том, что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью (п. 2 ч. 1 ст. 97 УПК РФ). Данные выводы могут быть сделаны с учетом совершения иностранным гражданином или лицом без гражданства, подлежащим выдаче, ранее умышленного преступления, судимость за которое не снята и не погашена, либо на основании фактов приобретения оружия или иных предметов и приспособлений для совершения преступления. Более того, указанное основание может иметь место в случае совершения лицом, например, компьютерного преступления, место совершения которого - иностранное государство. Учет данного основания при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, подлежащего выдаче в целях уголовного преследования, может представлять трудности, так как противоречит презумпции невиновности.

Третьим основанием избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, подлежащего выдаче, закрепленным в уголовно-процессуальном законе, являются сведения о том, что данное лицо может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ). Данные о том, что обвиняемый может

угрожать свидетелю, основываются на показаниях свидетеля.

21

Свидетельством того, что лицо, подлежащее выдаче, может угрожать участникам уголовного судопроизводства, являться: наличие угроз со стороны обвиняемого, подозреваемого, его родственников, иных лиц; предложение указанных лиц свидетелям, потерпевшим, специалистам, экспертам, иным участникам уголовного судопроизводства выгод материального и нематериального характера с целью фальсификации доказательств по делу. Подобные выводы также могут быть основаны на заявлениях свидетелей, потерпевших, экспертов, других участников процесса о том, что им или их близким лицо, подлежащее выдаче, угрожает насилием или уничтожением имущества.

Одним из оснований избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в целях возможной выдачи лица выступают сведения о том, что данное лицо может уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 97 УПК РФ).

Указанные действия в ряде стран, например Сан-Марино, являются преступлениями и влекут за собой дополнительное уголовное преследование. А. В. Смирнов и К. Б. Калиновский полагают, что угроза уничтожения доказательств либо воспрепятствование производству по уголовному делу может быть установлена, например, с помощью сведений о служебной или личной зависимости свидетеля или потерпевшего от обвиняемого, его высоком должностном положении. Однако наличие указанных сведений на наш взгляд, носит косвенный характер и не отвечает требованию достаточности при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

Нахождение на территории иностранного государства лица, подлежащего выдаче, не исключает вероятности того, что оно может осуществить противоправные действия, направленные на уничтожение материалов уголовного дела либо воспрепятствование производства по нему. Таким образом, при принятии решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в целях обеспечения возможной выдачи лица данное основание также необходимо исследовать.

При избрании меры пресечения в отношении лица, выдача которого осуществляется в целях уголовного преследования, в соответствии с п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» следует учитывать тяжесть совершенного им деяния.

Однако указанное не в полной степени поддерживается правовой позицией Европейского Суда по правам человека в деле «Панченко против Российской Федерации», в которой отмечено, что тяжесть, предъявленного обвинения, не может сама по себе служить оправданием содержания под стражей[4]. В таких случаях суд должен установить, возможны ли были другие «существенные» и «достаточные» основания,

оправдывающие лишение свободы. Таким образом, предположение о том, что лицо, подлежащее возможной выдаче, скроется, не может быть оценено лишь на основании суровости возможного приговора.

В случае отсутствия запроса и решения полномочного органа иностранного государства о заключении

запрашивающего лица под стражу избрание меры пресечения, в том числе заключения под стражу, возможно в судебном порядке только на основании, непосредственно изложенном в международном договоре Российской Федерации. Обязательным при рассмотрении ходатайства прокурора о заключении лица под стражу является наличие одного из следующих документов: просьбы о временном задержании, отвечающей требованиям ст. 16 Европейской конвенции о выдаче; ходатайства о взятии под стражу, которое содержит информацию, предусмотренную в ст. 61 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (1993 г.), если запрашивающее государство является участником данного международного договора;

поручения об осуществлении розыска, составленного согласно ст. 61.1 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, если запрашивающее государство является участником Протокола от 28 марта 1997 г. к этой Конвенции; иные документы, необходимые для избрания меры пресечения, отвечающие требованиям международных договоров Российской Федерации.

Должностные лица органов прокуратуры в целях обеспечения возможной выдачи лица, запрос о выдаче которого еще не поступил, разрешают вопрос об избрании меры пресечения в порядке, установленном УПК РФ, путем направления в суд Российской Федерации соответствующего ходатайства (ч. 3 ст. 108 УПК РФ). При этом возможны случаи, когда суд не усматривает основания для удовлетворения ходатайства об избрании в отношении лица, выдача которого требуется, меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, что делает его выдачу практически невозможной (совершил преступление, за которое предусмотрено лишение свободы на срок до трех лет, имеет постоянное место жительства на территории Российской Федерации, ранее к нему никакая мера пресечения не избиралась и т. п.)[5]. Указанная позиция представляется нам обоснованной, так как применение одного из оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ невозможно без учета обстоятельства, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УПК РФ. В сложившейся ситуации возникает правовая проблема, в которой даже при наличии достаточных сведений полагать о том, что лицо, подлежащее выдаче, например, может скрыться от органов предварительного расследования и суда, прокурор или суд не смогут избрать меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении данного лица.

Следует акцентировать внимание и на субъективных факторах, являющихся основанием для избрания мер пресечения. К таковым можно отнести заключение под стражу лица, подлежащего возможной выдаче, за совершение определенного процессуального нарушения, например, условий ранее избранной меры пресечения.

Часть 1 ст. 108 УПК РФ устанавливает, что при избрании заключения под стражу суду необходимо учитывать невозможность избрания более мягкой меры пресечения. Анализ практики Европейского Суда по правам человека свидетельствует о том, что ЕСПЧ нацеливает на выяснение в каждом конкретном случае возможности избрания альтернативной заключению под стражу меры пресечения и констатирует нарушение положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1963 г.) в тех случаях, когда в течение всего срока содержания под стражей государственные органы не рассмотрели возможность избрания домашнего ареста (постановление ЕСПЧ от 4 ноября 2010 г. по делу «Султанов против Российской Федерации» по жалобе № 15303/09[6]).

Европейский Суд по правам человека отмечает нарушение положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1963 г.) и в тех случаях, когда в постановлениях судов не было никаких указаний на какие-либо факторы, способные продемонстрировать обоснованность опасений относительно невозможности выдачи лица иностранному государству.

При решении вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу для возможной выдачи лица суд должен убедиться в наличии законных и обоснованных оснований для такой выдачи. Статья 464 УПК РФ содержит перечень оснований для отказа в выдаче лица. Таким образом, при наличии всех оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении иностранного гражданина такое избрание будет невозможно в случае истечения сроков давности. Исключением из предусмотренных

ст. 464 УПК РФ правил является четвертый дополнительный протокол к Европейской конвенции о выдаче, подписанный в Вене 20 сентября 2012 г., предусматривающий выдачу даже в случае истечения сроков давности по законодательству запрашиваемой страны1.

Необходимо подчеркнуть, что основание для избрания меры пресечения должно быть установлено процессуальными доказательствами, указывающими на конкретные факты, иначе ограничение личной свободы будет необоснованным.

Компетентные органы Российской Федерации, избирающие меру пресечения в виде заключения под стражу в целях возможной выдачи лица, могут только предполагать о возможности наступления последствий, изложенных в УПК РФ. Такая вариативность «произойдет или не произойдет» и тем, что имеется в действительности, составляет значительную трудность для правоприменителя при избрании меры пресечения[7] [8]. Ученые процессуалисты неоднозначно относятся к данному вопросу. В частности, В. В. Смирнов указывает: «Какой бы высокой ни была степень вероятности того или иного факта, его нельзя абсолютизировать. Даже самая высокая степень вероятности не может исключить возможность ошибок. К моменту принятия решения об избрании меры пресечения должна быть установлена совокупность обстоятельств, свидетельствующих о ненадлежащем поведении в процессе расследования. Если в основу об избрании меры пресечения будут положены достоверные фактические данные о ненадлежащем поведении обвиняемого, а не субъективное мнение о его вероятном поведении, то и само решение будет достоверным»[9].

Указанная позиция представляет заключение под стражу как меру процессуальной ответственности за ненадлежащее поведение в процессе уголовного преследования или исполнения приговора, что дает достаточные основания полагать, что лицо, подлежащее выдаче, может скрыться от органов предварительного расследования и суда, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. В связи с этим законодателем в нормативных документах используется будущее время глаголов: «скроется», «может продолжать», «может угрожать» и др.

Таким образом, основаниями избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в целях возможной выдачи лица будут являться фактические обстоятельства уголовного дела, прямо препятствующие возможной выдаче лица. Данные обстоятельства могут носить как объективный характер (отсутствует постоянное место жительства на территории Российской Федерации), так и субъективный характер (скроется от суда, прокурора; нарушит ранее избранной меру пресечения). Но в любом случае при наличии оснований для избрания заключения под стражу суд должен рассмотреть возможность избрания домашнего ареста, исходя из достаточности данной меры пресечения для возможной выдачи лица.

Относительно применения меры пресечения в целях выдачи лица следует подчеркнуть, что заключение под стражу, как и домашний арест, может быть отнесено к непроцессуальной деятельности, поскольку конвоирование, фактическая передача лица, заключенного под стражу, администрации следственного изолятора или контроль за нахождением лица, подлежащего выдаче, в месте исполнения меры пресечения относятся к иным видам деятельности, например, к организационно правовой или уголовно­исполнительной. Однако считаем, что указанные действия являются процессуальными, так как:

27

применение меры пресечения в соответствии с п. 29 ст. 5 УПК РФ - это процессуальные действия, осуществляемые с момента принятия решения об избрании меры пресечения до ее отмены или изменения. Дефиниция, закрепленная в УПК РФ, четко указывает на процессуальный характер указанной деятельности;

часть 2 ст. 466 УПК РФ закрепляет, что при наличии решения судебного органа иностранного государства о заключении под стражу прокурор вправе подвергнуть лицо заключению под стражу либо домашнему аресту. Законодатель наделяет указанного субъекта правом принятия процессуального решения по применению вышеуказанных мер пресечения. При наличии выбора прокурор должен принять решение в соответствии с действующим уголовно­процессуальным законодательством, оценив все основания и условия;

3) часть 10 ст. 108 УПК РФ применительно к выдаче лица закрепляет право на осуществление контроля за нахождением иностранного гражданина или лица без гражданства в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений осуществляется федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим

правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных, что подчеркивает процессуальный характер данной деятельности.

Основания применения меры пресечения тесно связаны с основаниями ее избрания. Применение меры пресечения в виде заключения под стражу является следующим этапом после ее избрания. Так, в случае, если основание для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу прекращает свое действие, применение ее становится необоснованно. Например, компетентные органы иностранного государства не подтвердили подозрение в совершении преступления лицом, подлежащим выдаче. Более того, необходимо учитывать тот

факт, что выдача лица для уголовного преследования или

28

исполнения приговора заключается в том, что принятие решения о применении меры пресечения возможно в случае наличия запроса и решения полномочного органа иностранного государства о заключении под стражу.

Часть 2 ст. 466 УПК РФ закрепляет, что если к запросу о выдаче лица прилагается решение судебного органа иностранного государства о заключении лица под стражу, то прокурор вправе подвергнуть это лицо домашнему аресту или заключить его под стражу без подтверждения указанного решения судом Российской Федерации. Таким образом, основанием для принятия решения о применении мер пресечения в данном случае является решение судебного органа иностранного государства о заключении лица под стражу.

При таких обстоятельствах отчасти стоит согласиться с утверждениями М. В. Тропина о том, что «в данном случае речь идет не об избрании указанной меры пресечения по правилам российского уголовного судопроизводства (что действительно, согласно ст. 22 Конституции РФ, требует судебного решения), а об исполнении уже состоявшегося решения компетентного органа иностранного государства об избрании меры пресечения»[10].

Однако следует отметить, что данный процессуальный документ о заключении под стражу, выданный иностранным государством, является основанием не только для заключения под стражу, но и для применения домашнего ареста в отношении указанного лица. Более того, уголовно­процессуальный закон закрепляет, что прокурор вправе подвергнуть это лицо домашнему аресту или заключить его под стражу без подтверждения указанного решения судом Российской Федерации (ч. 2 ст. 466 УПК РФ), что говорит о диспозитивном характере указанной правовой нормы. В данном случае суд не вправе отказать прокурору в рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения. В связи с этим считаем, что нельзя говорить однозначно об исполнении решения полномочного органа иностранного государства.

Относительно процессуального права прокурора на возбуждение ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу необходимо отметить, что согласно ст. 466 УПК РФ прокурор в целях обеспечения возможности выдачи лица решает вопрос о необходимости избрания меры пресечения в отношении лица, подлежащего возможной выдаче, в порядке, предусмотренном УПК РФ. Однако ч. 3 ст. 108 УПК РФ не наделяет прокурора полномочиями по возбуждению перед судом соответствующего ходатайства в отличие от следователя и дознавателя.

В целях упорядочения практики избрания судом меры пресечения в виде заключения под стражу по ходатайству прокурора целесообразным представляется дополнение ст. 108 УПК РФ частью 3.1. в следующей редакции: «При необходимости избрания в качестве меры пресечения в виде заключения под стражу в целях возможной выдачи лица прокурор возбуждает перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основание, в силу которых возникла необходимость в заключении иностранного гражданина или лица без гражданства под стражу и невозможности избрания домашнего ареста. К постановлению прилагается запрос о выдаче лица и иные материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства.».

Рассматривая основания применения меры пресечения для обеспечения выдачи лица, следует акцентировать внимание на позицию Д. Е. Прокофьевой о том, что «учитывая цели обеспечения возможной выдачи лица при применении меры пресечения в виде заключения под стражу российской стороне в лице органов прокуратуры и суда в качестве правового основания, достаточно утверждение запрашивающей стороны о факте совершения лицом экстрадиционного преступления, которое выражается в тексте ходатайства либо в предварительном запросе иностранного государства, где письменно выражено намерение требовать выдачу

30

задержанного лица, а также представлено постановление о возбуждении уголовного дела и о заключении лица под стражу либо вступивший в законную силу обвинительный приговор суда»1.

Данная позиция, на наш взгляд, представляется необоснованной в части утверждения о том, что в качестве основания заключения под стражу лица, подлежащего возможной выдаче, достаточно наличия ходатайства либо предварительного запроса с приложением вступившего в законную силу обвинительного приговора суда. В качестве обоснования отметим, что при наличии указанных документов суд и прокурор для принятия решения об избрании меры пресечения в виде заключении лица под стражу обязаны рассмотреть основания, изложенные в ст. 97 УПК РФ[11] [12].

Аналогично избранию меры пресечения ее применение возможно с учетом оснований, изложенных в ст. 464 УПК РФ, а именно: лицо, подлежащее выдаче, является гражданином РФ; лицо, подлежащее выдаче получило статус беженца; иные основания. В частности, при наличии запроса о выдаче лица с приложенным решением полномочного органа иностранного государства о заключении под стражу применение указанной меры пресечения будет невозможно в случае, например, отсутствия двойной инкриминируемости деяния.

Таким образом, безусловным основанием для возможного избрания и применения меры пресечения является наличие запроса о выдаче и решения полномочного органа иностранного государства о заключении под стражу. В случае отсутствия данных документов в качестве оснований будут выступать фактические обстоятельства уголовного дела, прямо препятствующие возможной выдаче лица. Характер данных обстоятельств может быть как объективный, так и

субъективный. Более того, применение меры пресечения в виде

заключения под стражу в целях обеспечения возможной выдачи лица тесно связано с избранием указанной меры. В случае если основания избрания меры пресечения в виде заключения под стражу были утрачены, применение ее недопустимо.

[1] См.: Лятифов Р. Г. Основания избрания меры пресечения для обеспечения выдачи лица // Материалы II Междунар. Науч.-практ. Конф. «Актуальные проблемы международного сотрудничества органов

17

внутренних дел в борьбе с преступностью» г. Москва. 19 ноября 2015 г. С. 188.

[2] См.: Малышева О. А. Особенности правового регулировании выдачи иностранного гражданина для уголовного преследования или исполнения приговора // Человек: преступление и наказание. 2016. № 3. С. 27.

18

[3] См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2014. № 2.

20

[4] См.: Постановление ЕСПЧ от 11 июня 2015 г. «Панченко против Российской Федерации» по жалобе № 11496/05: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. № 9 (21). С. 4.

23

[5] См.: Строганова А. К. Экстрадиция в уголовном процессе Российской Федерации. М., 2005. С. 106.

[6] См.: Бюллетень Постановление Европейского суда по правам человека. 2011. № 11. С. 7.

[7] См.: URL : http://base.garant.ru/71536514/ (дата обращения:

20.06.2016).

[8] См.: Цоколова О. И. Проблемы совершенствования оснований применения меры пресечения в виде заключения под стражу // Рос. следователь. 2005. № 5. С. 8.

[9] См.: Смирнов В. В. Арест как мера пресечения, применяемая следователем ОВД. Хабаровск. 1987. С. 24.

26

[10] См.: Тропин М. В. Заключение под стражу лиц, подлежащих экстрадиции // Рос. следователь. 2003. № 3. С. 13.

29

[11] См.: Прокофьева Д. Е. Экстрадиционная проверка // Законность. 2010. № 2. С. 48.

[12] См.: Малышева О. А. О проблеме законодательной регламентации экстрадиционной проверки // Международное уголовное право и международная юстиция. 2016. № 4. С. 12.

31