Будучи частью объективного права, комплексные правовые образования занимают определенное место в системе права. Это место определяется взаимосвязями комплексных отраслей с другими структурными звеньями системы права, в том числе с основными отраслями права. При этом отрасли права соотносятся с иными отраслями права неодинаково, находятся с ними в многоаспектных и разнородных связях. Так, обращают внимание на то, что взаимодействие структурных элементов системы права происходит по двум направлениям – вертикальному и горизонтальному. Вертикальное (внутриотраслевое) взаимодействие – это непосредственное влияние отраслей права на свои подотрасли и институты. Горизонтальное (межотраслевое) взаимодействие есть влияние отраслей права друг на друга. Причины такого влияния обусловлены спецификой развития общественных отношений, которые, взаимодействуя, постоянно обогащают друг друга новыми чертами. Следствием горизонтального взаимодействия отраслей права становится возникновение новых правовых образований комплексного характера.

Категория «связь» представляет собой, прежде всего, отношение между предметами и явлениями действительности. Но не всякое отношение является связью. Понятие «отношение» шире понятия «связь». Связью является такое отношение между двумя явлениями, когда изменение одного из них необходимо предполагает определенное изменение другого. Вопрос о различных видах связей в структуре права был предметом общетеоретических исследований в трудах С.С. Алексеева, С.В. Полениной, А.Ф. Черданцева, А.П. Чиркова, Н.В. Витрука и других ученых[1].

Под структурой права в общей теории права понимают его строение, законы связи элементов права, их расположение, обеспечивающие его целостность[2]. Среди связей внутри системы права А.Ф. Черданцев отмечает связи норм одного института, разных институтов в пределах одной отрасли и разных отраслей[3].

В теории права отмечено, что право обладает определенными системообразующими связями: структурными, генетическими, субординации, координации и управления, из которых три последних являются функциональными, вытекающими из функциональной дифференциации норм[4]. Такие связи могут характеризовать взаимодействие между отраслями права.

Вместе с тем представляется, что с иными отраслями права комплексные правовые образования состоят как в вышеперечисленных связях, так и связях иного порядка, которые выражаются не столько в разграничении сфер их действия, сколько в активном взаимодействии.

На наш взгляд, взаимосвязи комплексной отрасли права носят сложный характер, а именно: в них проявляется, прежде всего, исторический, субординационный, онтологический, системно‑энтропический, генетический, а также репродуктивно‑конструктивный аспекты, которые в свою очередь характеризуют юридическую природу комплексных правовых образований. С помощью данных аспектов можно оценить юридическую природу и перспективы развития комплексных правовых образований в системе права.

3.1. Исторический аспект

Исторический аспект обусловлен, тем, что вряд ли кто‑нибудь сегодня будет опровергать положение о том, что современные отрасли права тесно связаны с досоветским, и особенно с советским правом. Поэтому неверно считать, что соответствующие комплексные отрасли права (например, таможенное, земельное и др.) возникли только после революции 1917 года. Например, земельное, экологическое право относятся к числу древнейших отраслей права. В Киевской Руси существовало поземельное феодальное право, крестьянское земельное право, которое признавалось среди дореволюционных юристов. В «Русской правде», «Пространной правде» содержались нормы об охране общинной собственности.

Такие исторические связи прослеживается и в отдельных правовых институтах, юридической терминологии, методах правового регулирования. Например, таможенное право в советский период было кодифицировано, и не один раз (Таможенный устав Союза ССР 1924 года, Таможенный кодекс Союза ССР 1928 года, Таможенный кодекс Союза ССР 1964 года и, наконец, Таможенный кодекс СССР 1991 года).

В банковской сфере в 1990 году были приняты первые специальные банковские законы «О банках и банковской деятельности в РСФСР» и «О Центральном банке РСФСР (Банке России)»; не утратило значение административно‑правовое регулирование деятельности кредитных организаций.

В разных секторах социальной сферы в 70–80‑х гг. XX в. были приняты Основы законодательства Союза ССР и союзных республик, например, в сферах образования и здравоохранения.

При исследовании древних источников русского права можно обнаружить влияние иностранного права на правовую систему

Древнерусского государства. В частности, речь идет о смешанном праве, т. е. смешанных нормах договоров Руси с Византией. Ученые указывают, что источниками таких норм являлись греческое законодательство, обычное право и законы Древней Руси. Так, правовые отношения между русскими и греками в Константинополе определялись, уголовные и гражданские правонарушения, между ними случавшиеся, рассматривались по закону греческому и по уставу и закону русскому. В связи с этим возникали смешанные нормы, которые представляли соединение положений как византийского и греческого, так и русского права, которые использовались в договорах. В них можно различать составные элементы: русско‑византийский и русский, поэтому в договорах можно встретить чисто русскую норму или норму, в которой имеются также византийские элементы. М.Ф. Владимирский‑Буданов отмечал, что в договорах Руси с Византией имеются нормы «смешанного», «компромиссного» характера[5].

3.2. Субординационный аспект

В данном случае речь идет о месте и роли комплексных правовых образований в системе иных социальных регуляторов. Важнейшее значение имеют конституционные нормы, которые обозначают предметно‑функциональную специализацию и место отраслей в иерархии, а также служат его нормативной основой, устанавливают основные правовые принципы, определяют их внутреннюю структуру и основные направления развития. Конституция РФ определяет вектор развития текущего законодательства в вопросах реформирования важнейших сфер общественной жизни[6]. Кроме того, сочетание норм конституционного права и норм других отраслей предотвращает юридические коллизии[7].

Так, например, как и все отрасли права, предпринимательское право опирается на конституционное право. Его становление и развитие происходило и происходит в соответствии с нормами конституционного права. Основным источником предпринимательского права является Конституция РФ, которая имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории

Российской Федерации. Для предпринимательского права особое значение имеют те конституционные нормы, которые содержат отраслевые принципы. Кроме того, в Основном законе закреплены конституционные гарантии предпринимательства и его конституционные ограничения.

Вместе с тем, комплексные правовые образования имеют связи субординации не только с конституционным правом, но и с актами, которые обладают большей юридической силой, являются обязательными для исполнения.

3.3. Онтологический аспект

Онтология (новолат. ontologia от др. – греч. – сущее, то, что существует – учение, наука) – учение о сущем; учение о бытии как таковом. Н.В. Витрук рассматривает вопрос об онтологическом статусе объективного и субъективного права[8]. В онтологическом аспекте право есть субъективное, которое в то же время объективно существует, «действительно»[9]. В собственно онтологическом (т. е. понятийном) аспекте при рассмотрении интересующей нас проблематики наблюдается приспособление ряда правовых форм и институтов зарубежного права.

Такая адаптация и сближение российского права с правовыми понятиями иностранных государств обусловлены более активным участием России в международных экономических отношениях, вступлением ВТО, более тесным сотрудничеством с Европейским Союзом, необходимостью осуществления коммерческими организациями и индивидуальными предпринимателями ВЭД, участия иностранных инвесторов в предпринимательской деятельности. Например, присоединение Российской Федерации к Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур от 18 мая 1973 года (ратифицирована Федеральным законом от 03.11.2010 № 279‑ФЗ) потребовало заменить понятие «таможенный режим» на «таможенные процедуры». Получили развитие такие термины, как «таможенный склад», «таможенный транзит», «временный ввоз», был закреплен институт уполномоченного экономического оператора (ИУЭО), ставший новеллой для государств‑членов Таможенного союза. ИУЭО создан в соответствии с европейскими стандартами и свидетельствует о значительном росте доверия контролирующих органов к бизнесу.

Принятие данной Конвенции привело к изменениям не только в таможенной сфере, но и в других отраслях. Так, приложение «H» содержит главу «Таможенные правонарушения». Данная глава Конвенции содержит положения о том, что таможенная служба налагает арест на товары и/или транспортные средства в том случае, если может потребоваться их представление в качестве вещественных доказательств на последующих стадиях производства по делу о правонарушении. Кодекс РФ об административных правонарушениях и Уголовно‑процессуальный кодекс РФ не содержат аналогичной нормы.

Кроме того, это приложение предусматривает способ административного урегулирования таможенных правонарушений на «основе компромисса». Этот способ применяется при условии согласия заинтересованного лица, однако такое согласие не требует в качестве предварительного условия признания вины этим лицом. Российское законодательство не содержит возможности административного и уголовного урегулирования таможенного правонарушения на компромиссной основе.

3.4. Системно‑энтропический аспект

Энтропия – греческое слово, произошедшее от двух слов: en – в, внутрь; trope – поворот, превращение. Ю.В. Павлова полагает, что анализ процессов, характеризующих нынешнюю правовую действительность, и основных тенденций развития права позволяет рассматривать правовую энтропию как объективное, закономерное явление, как имманентное свойство правовых систем[10].

При рассмотрении нашей проблематики данный подход означает, что различные правовые институты и формы, генетически принадлежащие одной отрасли, могут использоваться в регулировании отношений, составляющих предмет другой отрасли права.

Примером многоотраслевого использования правовых конструкций, генетически принадлежащих таможенному праву, может служить применение в других отраслях права, в том числе в таможенном праве, таких понятий, как «юридическое лицо», «иностранное лицо», «представительская деятельность», «коммерческие документы», «имущественная ответственность», «международный договор».

Примером многоотраслевого использования правовых конструкций, генетически принадлежащих гражданскому праву, может служить применение в других отраслях права, в том числе предпринимательском, таких понятий, как «юридическое лицо», «представительство», «исковая давность», «имущественная ответственность».

Частное право, например, оперирует принадлежащими публичному праву понятиями нормы, власти, господства, компетенции, использует такие публично‑правовые институты, как ипотечные учреждения, экспроприация и т. д. В свою очередь, публичное право использует в своих конструкциях понятия субъективного права, договора и т. п.

Вместе с тем следует учитывать, что, например, в публичном праве договор приобретает новые свойства, новые аспекты проявления в публично‑правовой сфере, что придает ему характер публично‑правового договора.

Имеется правило применения норм частного права к публично‑правовым отношениям. В ст. 2 ГК РФ отмечается, что нормы гражданского законодательства могут применяться к властеоотношениям лишь тогда, когда это признано целесообразным и когда в законе имеется прямое указание на допустимость применения норм гражданского законодательства.

Имеются примеры и неправомерного использования термина одной отрасли права в другой отрасли. Например, гражданско‑правовое понятие «товар» не может рассматриваться в сфере административных отношений для решения вопроса о том, какой таможенный режим подлежал применению и был ли он нарушен, поскольку это другая сфера отношений.

3.5. Генетический аспект

Генетическая связь, – отмечает В.М. Сырых, – это связь между компонентами, частями исторически развивающегося явления, характеризующая динамику перехода от одного состояния к другому, и, понимаемая таким образом, она отличается от всех иных видов связи, в том числе и причинно'‑следственных связей. Генетическая связь – это всегда внутренняя связь, которая характеризует процессы, происходящие непосредственно с самим явлением, его сущностью, формой и содержанием[11].

В этом направлении заслуживают внимания исследования С.В. Полениной, указавшей условия становления новых отраслей права:

1. Распространение правовой регламентации на ту часть социальной действительности, которая раньше не была объектом правового регулирования.

2. Отпочкование от одной или нескольких отраслей права взаимосвязанной совокупности норм (правовых институтов), приобретших качественно новые свойства[12].

Материальным субстратом для появления новой отрасли права применительно только ко второму случаю является межотраслевой пограничный комплексный институт. Его превращение, а точнее, превращение группы взаимосвязанных пограничных институтов в новую отрасль права возможно лишь тогда, когда этот институт приобретает некую определенную «критическую массу», лишь по достижении которой у него появится необходимая сумма новых свойств, касающихся предмета, метода, принципов и механизма правового регулирования. Наличие особых критериев или системообразующих факторов (предмета, метода, принципов, механизма регулирования), безусловно, свидетельствует об утрате соответствующим правовым образованием признака комплексности и появлении новой отрасли права[13].

Как известно, среди комплексных отраслей выделяют отрасли, происходящие из других отраслей и объединяющие нормы других отраслей права. Наличие генетических связей предусматривает такой вид взаимодействия, как возможность применения правил одной отрасли при регулировании предмета другой отрасли. Следовательно, генетические связи показывают, как развивается правовое образование, какие внутренние изменения происходят с ним, например, если вносятся изменения и дополнения. Генетические связи – это связи внутри правового образования. При этом следует учитывать, что генетический подход усматривает «комплексность» лишь в начальной стадии формирования, только в происхождении комплексного правового образования.

3.6. Репродуктивно‑конструктивный аспект

Как известно, репродуктивный – это способный к самовоспроизведению, размножению. Данный аспект выражается в том, что основные понятия комплексной отрасли права являются базой для формирования новых институтов в других отраслях системы права.

Следует обратить внимание на такой момент, как комплексирование, что в свою очередь позволяет говорить о существенном расширении сферы действия комплексных правовых образований. Комплексирование других отраслей права расширяет зону влияния и возможности комплексных отраслей как регулятора общественных отношений. Это свидетельствует об увеличении социальной ценности комплексных отраслей права как наиболее эффективного регулятора общественных отношений в современных условиях. Комплексные отрасли занимают в настоящее время ключевое место в регламентации многих общественных отношений.

Например, применительно к экологическому праву ученые говорят об экологизации других отраслей права (главы об экологических преступлениях Уголовного кодекса РФ (далее – УК РФ), о правонарушениях в области охраны природы Кодекса РФ об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ), экологические налоги в Налоговом кодексе РФ (далее – НК РФ) и т. д.). Экологизация законодательства рассматривается как внедрение норм экологического права в акты тех отраслей законодательства, которые регулируют управленческую, хозяйственную, рекреационную и иную деятельность, в той или иной степени воздействующую на окружающую природную среду; экологизации подлежат, прежде всего, административное, гражданское, трудовое, уголовное законодательство.

Ю.А. Тихомиров также указывает на комплексирование и отмечает, что при организации нормальных законодательных процессов, рассчитанных на оптимальный эффект, эффективная деятельность законодательной власти проявляется в том числе и посредством обязательного комплексирования законодательства. Это позволяет выделить условно вторую группу, которая включает тематические правовые регуляторы, «рассыпанные» по всем отраслям права и содержащиеся в кодексах и иных тематических законах и подзаконных актах. При исследовании эффективности действия правовой нормы приходится изучать эффективность действия и иных связанных с ней норм разных отраслей права. Баланс между первыми и вторыми пока не обеспечен, что создает трудности в правоприменении в сфере экономики, налогообложения, экологии, образования, здравоохранения[14].

В юридической литературе к тенденциям развития права относят увеличение степени комплексности правовой регламентации в сфере действия частного права. При этом имеется в виду, что частное право развивается в комплексных правовых источниках. В качестве примера усиления такой комплексности М.Ю. Челышев приводит часть четвертую ГК РФ. Эта версия предусматривает, что нормы комплексных образований можно выявить практически в любой отрасли законодательства. При этом комплексное правовое регулирование играет хотя и немаловажную, но вспомогательную роль, т. е. является средством для достижения цели, лежащей за пределами соответствующей сферы. Такой подход позволяет в большей степени обеспечить системное видение проблемы и определить меру воздействия разных отраслей законодательства на различные стороны экономики и социальной сферы – ее цели, статусы участников, режимы деятельности, правовое поведение. В этом случае соотношение комплексных, функциональных, обеспечивающих, статутных и процедурных законов будет гармонизировано[15].

Так, для предотвращения возможных нарушений при осуществлении таможенной деятельности в УК РФ были включены составы преступлений, связанные с различными формами незаконной таможенной деятельности. Это свидетельствует о том, что в УК РФ сформировался институт уголовной ответственности за преступные посягательства на порядок деятельности в таможенной сфере. Можно также рассмотреть вопрос о соотношении таможенного права и таможенного дела. Таможенное дело – это некий экономико‑юридический дискурс, возникновение которого было бы немыслимо без существующего таможенного права.

В экологическом праве России выделяют три части:

1) собственно природоохранную часть (подотрасль), нормы которой содержатся в федеральных законах «Об охране окружающей среды», «Об экологической экспертизе», «Об особо охраняемых природных территориях», «Об отходах производства и потребления»;

2) природоресурсную часть (подотрасль) – Земельный кодекс РФ, Водный кодекс РФ, Лесной кодекс РФ, федеральные законы «О недрах», «О животном мире»;

3) экологизированные нормы других отраслей права (главы об экологических преступлениях УК РФ, о правонарушениях в области охраны природы КоАП РФ и т. д.)[16].

В информационном праве проблему репродуктивности исследовала И.Л. Бачило, которая, в частности, отмечает, что обозначая место информационного права в системе российского права, необходимо подчеркнуть два существенных момента: с одной стороны, его системообразующую роль для всех норм, связанных с проблемой информации и информатизации, и с другой – его системоорганизующую роль. Это как бы обратная связь особой социальной сферы через ее отрасль права со всеми остальными структурами права, позволяющая говорить о появлении новых объектов в других отраслях права (экстенсивная характеристика) и т. д.[17]

В книге «Социальное законодательство» (под ред. Ю.А. Тихомирова и В.И. Зенкова) рассмотрены важнейшие направления политики и основные принципы регулирования сложившихся общественных отношений в сфере образования, науки, культуры и здравоохранения, обоснован комплексный характер отраслей социального права и законодательства. Одним из аргументов в пользу комплексности социального права является включение в него норм других отраслей и «встраивание» социальных норм в иные отраслевые законы[18].

Возникновение новых общественных отношений требует не только их регулирования, но и охраны[19]. В связи с этим совершенствуются существующие охранительные институты, возникают новые, обособляются отдельные виды юридической ответственности[20]. В науке вопрос о наличии комплексных институтов ответственности решается положительно. Так, В.П. Реутов отмечает, что предложения о признании ряда видов ответственности самостоятельными (например, процессуальной, семейно‑правовой и т. д.), как и высказанная Т.Д. Зражевской еще в 1975 году идея о признании особого вида государственно‑правовой ответственности[21], вполне оправданны.

Как было отмечено ранее, юридическая ответственность выражает своеобразие метода правового регулирования, образует один из необходимых компонентов метода правового регулирования и наряду с другими компонентами составляет юридический признак соответствующей отрасли права.

В теории права юридическая ответственность рассматривается как комплексный институт, который использует в различном сочетании известные виды юридической ответственности: гражданско‑правовую, материальную, дисциплинарную, административную и уголовную.

Вопрос о комплексных институтах юридической ответственности был рассматривался такими учеными, как Ю.А. Крохина[22], В.М. Малиновская[23], И.В. Рукавишникова[24] (относительно финансовой ответственности) И.Ф. Панкратов, В.М. Сырых (относительно ответственности за экологические преступления) и др. Так, например, Н.В. Витрук отмечает, что каждый вид юридической ответственности составляет самостоятельную группу норм права (институт или отрасль права), направленных на охрану действия и реализации регулятивных отраслей права (конституционного, парламентского, административного, судебного, гражданского, предпринимательского, трудового и др.).

[1] Витрук, Н.В. Общая теория юридической ответственности. – 2‑е изд., испр. и доп. – М.: Норма, 2009. – 259 с.; Поленина, С.В. Субсидиарное применение норм гражданского законодательства к отношениям смежных отраслей // Советское государство и право. – 1967. – № 4 – С. 22–25; Черданцев, А.Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. – 1974. – № 8. – С. 10–17 и др.

[2] Алексеев, С.С. Структура советского права. С. 76.

[3] Черданцев, А.Ф. Толкование права и договора: учеб. пособие для вузов. – М.: ЮНИТИ‑ДАНА, 2003. – С. 166.

[4] Черданцев, А.Ф. Основные проблемы теории толкования советского права: автореф. дис… д‑ра юрид. наук. – Свердловск, 1972. – С. 14–15; Яковлев, В.Ф. Гражданско‑правовой метод регулирования общественных отношений. – С. 235.

[5] Владимирский‑Буданов, М.Ф. Обзор истории русского права. – Петроград‑Киев, 1915. – С. 91.

[6] Титова, А.А. Конституция в системе Российского законодательства (теоретикоправовой анализ). – С. 2.

[7] Тихомиров, Ю.А. Управление на основе права. – С. 92.

[8] Витрук, Н. В. Об онтологическом статусе объективного и субъективного права: к дискуссии об объективном и субъективном праве // Правоведение. ‑1973. – № 1. – С. 86–93.

[9] Рабинович, П.М. Право как явление общественного сознания (к дискуссии об объективном и субъективном в праве) // Правоведение. – 1972. – № 2. – С. 106–116.

[10] Павлова, Ю.В. Правовая энтропия: дис… канд. юрид. наук: 12.00.01. – Владимир, 2004. – 173 с.

[11] Сырых, В.М. Логические основания общей теории права: В 2 т. Т. 1. Элементный состав. – М., 2004. – С. 83–84.

[12] Поленина, С.В. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права. – С. 77.

[13] Там же.

[14] Тихомиров, Ю.А. Управление на основе права. – С. 97.

[15] Тихомиров, Ю.А. О теории правового регулирования: сравнительный анализ. – С. 5–13.

[16] Боголюбов, С.А. Некоторые проблемы Экологического кодекса // Журнал российского права. – 2006. – № 5. – С. 3–11.

[17] Информационное право: учеб. для вузов / И.Л. Бачило и др. – С. 39.

[18] Социальное законодательство: науч. – практ. пособие. – С. 4.

[19] Киримова, Е.А. Становление новых правовых институтов в современных социально‑экономических условиях // Вопросы теории государства и права. Вып. 2(11). – Саратов: СГАП, 2000. – С. 112.

[20] Реутов, В.П. Функциональная природа системы права. – С. 136.

[21] Зражевская, Т.Д. Ответственность по советскому государственному праву // Правоведение. – 1975. – № 3. – С. 80.

[22] Крохина, Ю.А. Вопросы концепции бюджетного права Российской Федерации // Журнал российского права. – 2002. – № 9. – С. 22–32.

[23] Малиновская, B.M. Ответственность, за нарушение таможенного законодательства Российской Федерации (финансово – правовые аспекты): дис… канд. юрид. наук: 12.00.02. – М., 1997. – С. 80.

[24] Рукавишникова, И.В. Метод финансового права: дис… д‑ра юрид. наук: 12.00.14. – М., 2004. – С. 83.