Одним из дискуссионных вопросов является вопрос о месте комплексных правовых образований в системе права. Учитывая дискуссионность материально‑юридического комплексного критерия для выделения отраслей права, в отечественной правовой доктрине было выдвинуто предложение рассматривать отрасли права с точки зрения деления права на частное и публичное, в частности, проявления единства частного и публичного в отраслях права.

Деление права на частное и публичное предполагает наличие двух сторон в праве: публично‑правовой и частноправовой. Право в целом представляет явление официальное, государственное и в этом смысле публичное. В более узком значении публичное относится к той части права, которая напрямую связана с государством, его властной деятельностью.

Природа власти в частном и публичном праве исследовалась в работах В.Е. Чиркина[1]. Г.В. Атаманчук рассматривает понятие «власть» как универсальную категорию, характеризующую общественные отношения[2]. Публичный характер права обуславливает необходимость централизации в обществе, дисциплины, иерархической подчиненности. Частноправовая сторона права выражает начала децентрализации, свободы отдельных субъектов.

Вместе с тем конструкция «публичное право – частное право» не позволяет определить место комплексных правовых образований в системе права. Так, по мнению Е.М. Макеевой, не существует чисто частного и чисто публичного права. Смысл любой классификации состоит, в конечном счете, в том, что соответствующее понятие относят к определенной группе. При этом учитывается, что оно обладает родовыми признаками этой группы и одновременно в нем отсутствуют родовые признаки, присущие другой группе. Однако на практике в процессе правоприменения часто приходится сталкиваться с тем, что определенное понятие в одно и то же время обладает набором свойств, присущих разным группам. В результате наряду с основными, давшими название всему делению, группами появляется еще одна, смешанная[3].

В настоящий момент к публичному праву можно отнести следующие отрасли права: конституционное (государственное), административное, уголовное, финансовое, налоговое, процессуальное, международное публичное право, к частному – гражданское, семейное, международное частное право[4].

Одни авторы считают, что все комплексные правовые образования составляют «семью» цивилистических (а по сути – частноправовых) отраслей[5], другие – что в состав частного права могут входить только семь отраслей: гражданское, наследственное, семейное, авторское, изобретательское (патентное), трудовое, предпринимательское право с его ядром – корпоративным правом. С другой стороны, комплексные отрасли права относятся к публичному праву, например, природоресурсное право[6], в связи с чем частноправовое происхождение комплексных отраслей права дискутируется.

Неопределенность также имеется в отношении других отраслей права. Например, земельное право относят к комплексным образованиям в сфере частного права (М.И. Брагинский) или к публичному праву на том основании, что оно является подотраслью экологического права (С.А. Боголюбов, Ф.Х. Адиханов), или указывают, что оно носит только отраслевой характер (В.В. Петров). По мнению А.Н. Костюкова, для муниципального права характерно наличие как частноправовых, так и публично‑правовых субъектов, поэтому его можно определить как публично‑частное право[7].

Необходимо признать, что в настоящее время теоретической определенности в вопросе о комплексных правовых образованиях нет не только в нашей стране, но и в ряде зарубежных странах.

В США, где главным источником права является прецедент, к публичному праву относят административное, уголовное, конституционное, налоговое, практически всю сферу процессуального права; к частному праву – договорное, право собственности, корпоративное. Вместе с тем некоторые группы норм гражданского права, например договорное право, могут относиться, в зависимости от случая, и к частному, и к публичному праву[8].

В странах романо‑германской системы вопрос по поводу появления в системе права новой отрасли права является дискуссионным. Одни ученые считают, что отрасль права, которая не может быть однозначно отнесена к сфере публичного или частного права, не должна рассматриваться ни в публичном, ни в частном праве. Эта точка зрения преобладает в западногерманской юридической литературе (Германия, Швейцария, Италия, Испания и Австрия). Поэтому отрасль, которую нельзя трактовать однозначно как входящую или в публичное, или в частное право следует рассматривать в качестве отрасли sui generis (в своем роде, своеобразной), т. е. отрасли, не подходящей под установленные критерии формирования отрасли права (предмет и метод правового регулирования).

В рамках континентальной системы права от немецкой модели следует отличать французскую модель, которая была воспринята не только Францией, но также Бельгией и Нидерландами. Согласно французской юридической науке, отрасль права представляет собой совокупность взаимосвязанных юридических норм, регулирующих определенный автономный сектор человеческой деятельности[9]. В современной французской доктрине можно выделить несколько авторов, уделяющих внимание проблематике о комплексных отраслях права. При этом одни ученые строгого разделяют отрасли права на публичные и частные и не признают существования каких‑либо других групп, в частности, комплексных образований, а другие полагают, что новая отрасль права может быть выделена в рамках частного права. К комплексным отраслям права относят отрасли частного права: уголовное, гражданско‑процессуальное право, а также отрасли права, в которых нормы частного и публичного характера своеобразным образом переплетены: трудовое, сельскохозяйственное право, право промышленной собственности, авторское, транспортное, лесное, горное, страховое, международное частное право.

Вторую группу составляют авторы, которые, помимо деления права на частное и публичное, под различными наименованиями выделяют смешанные отрасли, именуя их смешанными (mixtes), промежуточными (intermediates), специальными (specials), пограничными (frontiers). Смешанное право обладает двойственностью, т. е. расщепляется на две семьи: праворегулятор (абстрактное), в котором объединяются своды правил, регулирующие санкции, реализацию и применение других отраслей права, как публичного, так и частного. Это «право над правами», jus supra jura, к которому относят уголовное право (объединяет различные виды ответственности за государственные, коммерческие, социальные, аграрные преступления); процессуальное право (направлено на разрешение гражданских, административных, экономических, трудовых споров), международное частное право. Смешанное право расщепляется на отрасли профессионального (конкретного) права, которые сочетают публичные и частные нормы – коммерческое, социальное, аграрное право[10].

Так, к публичному праву относят конституционное, административное, международное публичное право. Отрасли, носящие частноправовой характер – это гражданское, торговое, международное частное право. Комплексные (смешанные) отрасли права – уголовное, гражданско‑процессуальное, уголовно‑процессуальное, административно‑процессуальное право, право Европейского Союза, морское, воздушное право. При этом различают первоначальные и производные отрасли права: к производным отраслям относят производные от административного права – финансовое, налоговое право; от цивилистических отраслей – аграрное право, право интеллектуальной собственности, страховое, транспортное право[11].

При анализе места комплексных правовых образований в частном и публичном праве следует учитывать, что для западного общества публичное право все равно частное, а в российской правовой доктрине традиционно частное право все равно публичное.

Вместе с тем можно сделать вывод, что категория комплексного правового образования в зарубежной правовой доктрине присутствует. Как правило, в работах зарубежных юристов понятие «комплексность» исследуется в рамках как частного, так и публичного права. В отдельных случаях «комплексность» выступает как целостное самостоятельное явление, отличающееся отделения права на частное и публичное. Очевидно, что в преодолении дисбаланса публичных и частных интересов, повышении престижа права как регулятора социальной жизни и преодолении правового нигилизма комплексное правовое регулирование может сыграть свою конструктивную, положительную роль.

При сопоставлении взглядов отечественных и зарубежных ученых на комплексную отрасль можно выявить много общего в силу принадлежности к одной правовой семье. В частности, проблема комплексного правового образования исследуется в условиях неопределенности места комплексного правового образования в системе права. Возникает ситуация, когда комплексные правовые образования относят либо к публичному, либо к частному праву, либо рассматривают на стыке указанных правовых общностей. Вместе с тем «пограничность» как понятие не может дать ни правильного объяснения этого явления, ни правильного решения этой проблемы, ибо оставлять что‑то на границе между двумя отраслями означает не причислять его к какой‑либо определенной отрасли, и тем самым по существу оставлять известную группу норм вне классификации[12].

Для достижения поставленных целей следует рассмотреть различие между публичным и частным правом. Важно, что нередко частное право связывают с отдельными людьми, тогда как публичное – со служением общему делу. Этот вывод делается на том основании, что частное право имеет целью пользу индивидов, а публичное право – пользу народа. Другими словами, интересы общества, государства в целом выражают конституционное, уголовное, уголовно‑процессуальное, административное право, а интересы частных лиц защищают нормы гражданского, семейного, торгового, предпринимательского права и других отраслей.

Такой вывод можно сделать, если следовать узкому подходу к делению права на частное и публичное и понимать под публичным правом все, что имеет отношение к организации государства, к его целям, т. е. рассматривать государство и в качестве носителя частного права. Вместе с тем такие признаки частного права, как ответственность и собственность, в применении к государству носят формальный, условный характер.

Представляется, что как публичное, так и частное право служат общему благосостоянию, а управление является делом не только государства, но и частных лиц. Так, современное российское жилищное законодательство предусматривает различные формы управления, в частности непосредственное управление собственниками; управление товариществом собственников жилья; управление управляющей организацией.

Таким образом, следует говорить не о том, что законодатель при помощи публично‑правовых средств не только отражает интересы государства, связанные с выполнением им организационных и контрольных функций, но и защищает интересы частных лиц, а о том, что законодательство должно отвечать общим (общественным) интересам.

[1] Чиркин, В.Е. Современное государство. – М., 2001. – С. 112–114.

[2] Атаманчук, Г.В. Управление: сущность, ценность, эффективность. – М.: Культура: Акад. проект, 2006. – С. 42.

[3] Макеева, Е.М. Система права Российской Федерации (вопросы теории и практики): дис… канд. юрид. наук: 12.00.01. – М., 2006. – С. 94.

[4] Там же.

[5] Суханов, Е.А. Система частного права // Вестн. Моск. ун‑та. – 1994. – № 4. – Сер. «Право». – С. 26–30.

[6] Кашанина, Т.В. Корпоративное право. Право хозяйственных товариществ и обществ: учеб. для вузов. – М.: НОРМА‑ИНФРА‑М, 1999. – С. 20, 36–41.

[7] Костюков, А.Н. Муниципальное право как отрасль российского права (предмет, принципы, режимы, конструкции, система): дис… д‑ра. юрид. наук: 12.00.02. – Екатеринбург, 2003. – С. 315.

[8] Шумилов, В.М. Правовая система США: учеб. пособие. – 3‑е изд. – М.: Междунар. отношения, 2013. – С. 29.

[9] Захарова, М.В. Французская правовая система: теоретический анализ: монография. – М.: Проспект, 2013. – С. 107.

[10] Газье, А., Талапина, Э. В. Публичное право Франции и России: пересечения и параллели. – С. 30–54.

[11] Захарова, М.В. Французская правовая система: теоретический анализ. – С. 107, 108, 120.

[12] Аржанов, М.А. О принципах построения системы советского социалистического права. – С. 26–35.