В юридической литературе при рассмотрении комплексных правовых образований ученые не всегда уделяют внимание вопросу эффективности. Вместе тем этот аспект должен быть рассмотрен, поскольку связанные с категорией эффективности понятия «цель» и «оценка результата» в гораздо большей степени сопрягаются с комплексными правовыми образованиями, чем с основными отраслями права. Так, своеобразие комплексной отрасли права выражается в том, что она представляет собой не указание на то, как нужно вести себя, но требование обязательного результата действия.

Как известно, в самой общей форме об эффективной норме можно говорить тогда, когда она приводит к определенной цели, т. е. в действительности при реализации нормы устанавливается желаемое законодателем правило поведения. Так, сочетание при осуществлении межотраслевого правового регулирования в рамках правового комплекса публично‑правового и частноправового типов регулирования имеет в качестве основной цели обеспечение эффективности правого регулирования соответствующего блока общественных отношений (правовая цель).

При этом комплексность в праве рассматривается как один из наиболее эффективных инструментов воздействия государства на систему общественных отношений. Как отмечается в юридической литературе, особенно важно учитывать комплексность в праве в условиях непрекращающегося научно‑технического прогресса, в результате которого появляются новые формы отношений, требующие правового регулирования, но к которым неприменимы традиционные правовые механизмы[1].

Таким образом, комплексное правовое регулирование понимается как способ самого результативного воздействия права на общественные отношения. Традиционно при рассмотрении эффективности в праве обращают внимание на социальные, политические и юридические аспекты правового регулирования[2].

2.1. Социальный аспект

Социальному аспекту права в разное время уделяли внимание Ю.С. Гамбаров, Г.В. Мальцев, С.А. Муромцев, У.И. Нехаева, И.А. Покровский, В.И. Синайский и др. В соотношении социального и правового наиболее подвижно социальное. Попадая в пространство правового измерения, социальное раскрывает практическую сторону права и тем самым обнаруживает его социальную значимость[3]. Кроме того, право является средством достижения социальных целей, определенного социального результата. Ученые, исследующие социальный аспект права, отмечают, что право и жизнь неотделимы друг от друга и находятся в вечном взаимодействии. Право есть лишь регулирование социальной жизни, неотделимое от нее и состоящее к ней в отношении формы к содержанию[4].

В этой связи некоторые авторы, опираясь на труды классиков, обращаются к концепции «правовой жизни»[5].

Также при рассмотрении социального аспекта ученые обращаются к факторам социальной действительности, которые объективно предопределяют данное назначение, в частности выделяют объективные и субъективные факторы социальной действительности по содержанию, видам, субъектам человеческой деятельности. Факторный подход используют авторы, исследующие социальный аспект частного и публичного права, в соответствии с которым они классифицируют общественные отношения на частные и публичные.

Аналогичный подход был использован М.И. Милушиным при рассмотрении комплексных отраслей законодательства. По мнению данного автора, социальные факторы формирования структуры законодательства – это явления общественной жизни, воздействующие в той или иной форме на выявление потребности в правовом регулировании, на разработку, принятие, изменение или отмену нормативного акта и, в конечном счете, на его содержание. При формировании комплексных образований в структуре законодательства необходимо обеспечить надлежащее сочетание частных и общественных интересов, частноправовых и публично‑правовых способов регулирования[6].

По нашему мнению, ученый верно рассуждает не только о роли различных сегментов общественных отношений в формировании и развитии комплексных отраслей законодательства, об обусловленности их специфическими особенностями социальной сущности частного и публичного права. Ценность позиции М.И. Милушина заключается в том, что он не забыл о взаимовлиянии общественных отношений и права через волевое поведение людей, определяемое их потребностями и интересами в различных сферах жизнедеятельности, объективно требующих правового регулирования.

В настоящее время появилось немало работ, посвященных характеристике интереса в качестве источника изучения права, в том числе соотношению частноправовых и публично‑правовых начал правового регулирования[7]. Создаваемая в процессе правотворчества система методов правового регулирования должна наиболее оптимально сочетать в себе назревшие потребности и интересы не только государства, общества, но и личности. Недоучет чьих‑либо интересов или их полное игнорирование, безусловно, приведет к снижению эффективности правового регулирования. В связи с этим следует систематически выявлять те правовые нормы, которые не в полной мере отвечают изменившимся условиям, отменять или изменять устаревшие, принимать новые[8]. Следует согласиться с указанным высказыванием С.А. Теряевского, в соответствии с которым необходимо говорить о сочетании интересов общества, государства и частных лиц. Совокупность указанных интересов определяются как совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в различных сферах нашего общества. Существенное значение для исследования социального аспекта имеет систематизация интересов, которая может рассматриваться как методологическая база, позволяющая выявить общие модели соотношения разнородных норм права.

В этом контексте основное внимание уделяется объективным факторам, однако абсолютизировать их роль было бы неправильно, поскольку в формировании комплексных отраслей права существенную роль играют субъективные факторы социальной действительности, к которым относятся политические факторы. Соответственно, система различных интересов опосредуется волей законодателя. Это обусловлено тем, что общественные потребности проходят процесс преобразования в право через государственную волю, становятся обязательными благодаря воле законодателя.

Таким образом, социальные потребности становятся государственно‑правовыми, получают правовую форму. Поэтому для раскрытия социального аспекта комплексного правового регулирования учет государственно‑волевого фактора особенно важен, поскольку, как справедливо отмечает Н.М. Коршунов, существование различных социальных интересов с необходимостью обуславливает только сам принцип сочетания частноправового и публично‑правового методов нормативного регулирования, в то время как степень, способы, содержание и формы их сочетания в значительной степени зависят от воли законодателя[9].

В целях раскрытия социального аспекта рассматриваемого явления в юридической литературе анализируются его различные аспекты, в том числе метод правового регулирования, принципы права, правоспособность, субъективные права и обязанности, юридическая процедура их осуществления, правообъектность[10].

Вместе с тем социальное назначение комплексного правового регулирования раскрывается также через взаимосвязь функций, целей, выражающих в нормативно‑правовом пространстве правомерное поведение людей, человеческих институтов, их потребностей и интересов непосредственно[11]. Раскрытие целей и функций комплексного правового регулирования позволяет сконцентрировать внимание не только на его конечном результате и основных направлениях, но и приблизиться к решению проблемы повышения его эффективности.

Следуя словарным определениям, «цель» означает идеальное мысленное предвосхищение результата деятельности. Это своего рода будущий результат, к которому стремится субъект. Цель представляет собой особую форму знания, направленного на преобразование действительности, изменение существующих отношений. В качестве непосредственного мотива цель направляет и регулирует человеческую деятельность. Содержание цели зависит от объективных законов действительности, реальных возможностей субъекта и применяемых средств. В праве термин «цель» используется для обозначения целей определенных субъектов права, отдельных юридических средств, конкретных правовых актов, правовых режимов и т. д. Своеобразие социально‑юридической природы комплексного правового регулирования прослеживается не только в целевой, а также в функциональной направленности. Функции – это основные направления правового воздействия, отражающие его специфические свойства.

Особенно важна роль целей в процессе правового регулирования: являясь непосредственным отражением насущных общественных потребностей и стремлений, они показывают значение и смысл определенных правовых инструментов, ориентируют на те ценности, которые лежат в основе правовой политики. Цель направляет и регулирует действия, пронизывает практику как внутренний закон, которому человек подчиняет свою волю. Выражая активную сторону человеческого сознания, цель должна соответствовать объективным законам, реальным возможностям окружающего мира и самого субъекта. В целенаправленной деятельности людей находит свое проявление диалектика взаимосвязи свободы и необходимости. Правильно определенная цель может стать силой, изменяющей действительность, но только во взаимодействии с определенными средствами, необходимыми для ее практической реализации[12]. В социальном аспекте комплексного правового регулирования цель отражает государственно‑волевое осознание необходимости наиболее эффективного использования различных норм права, ориентированных на решение определенных общественных задач.

Существует точка зрения, которая по существу отрицает возможность достижения социальной цели. С.А. Громов отмечает, что одной из наиболее эффективных правовых форм интеграции частного и публичного права является скрупулезное согласование публично– и частноправовых норм, включаемых в преимущественно моноотраслевые нормативные акты, тогда как практика издания межотраслевых (комплексных) нормативных актов приводит, с одной стороны, к дублированию правовых норм, а с другой – к противоречиям и несогласованности положений комплексных законов с нормами отраслевых кодифицированных законодательных актов[13].

На наш взгляд, данная позиция представляется спорной.

Во‑первых, некоторые ученые указывают на эффективность комплексного правового регулирования. Например, В.Н. Протасов отмечает, что процессы формирования комплексных отраслей лежат в основе совершенствования права и во многом определяют эффективность его воздействия на социальную сферу[14]. В.Д. Перевалов отмечает, что комплексное правовое воздействие позволяет более эффективно и целенаправленно решать экономические и социальные вопросы[15]. Указывается также, что издание государством актов, содержащих нормы разных отраслей права и решающих в комплексе ту или иную задачу государственного управления, следует признать объективной необходимостью, поскольку такое комплексное регулирование дает наибольший регулятивный эффект[16]. Н.М. Коршунов отмечает, что целесообразно говорить о своевременном предотвращении и разрешении конфликтов интересов путем их частноправового и публично‑правового опосредования и сочетания[17]. Некоторые авторы указывают на динамичное развитие комплексных образований и их способность обслуживать потребности меняющегося мира. Как верно отмечает С.В. Буянкина, одной из ведущих тенденций современного развития системы законодательства России является возрастание комплексного межотраслевого регулирования сложной ткани общественных отношений, примером чего является социальное законодательство, формируемое применительно к отрасли государственного управления – социальной сфере[18]. Мировой и отечественный опыт показывает, что особую актуальность комплексное нормативно‑правовое регулирование приобретает в сфере использования природных ресурсов, публичной собственности, внешних экономических связей, конкурентных и монопольных отношений, защиты экономически слабой стороны, банковской деятельности[19].

Во‑вторых, явление дублирования правовых норм с очевидностью вытекает из двойственного основания комплексных отраслей права, тогда как основные отрасли права проблема практически не затрагивает. В той или иной мере нормы основных отраслей публичного и частного права применяются практически во всех комплексных отраслях права. Соответственно, формирование комплексных отраслей права без дублирования невозможно.

При рассмотрении социального аспекта следует, таким образом, учитывать, что право и законодательство являются важнейшими системами регулирования и саморегулирования общественных отношений, следовательно, имеют единое социальное назначение, обладают функциональной общностью[20]. В свою очередь комплексные отрасли права образуют качественно новое пространство в единой по содержанию и социальным целям сфере деятельности. Такая потребность вызвана стремлением воплощения в жизнь социально значимых общественных отношений, принципов социального государства, созданием условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека.

Например, приняты нормативные правовые акты, обеспечивающие полноту законодательного регулирования в сфере социальной защиты населения, специальное законодательство в области образования, здравоохранения, обращения лекарственных средств и т. д. В литературе отмечается, что целесообразно принятие Основ законодательства о социальном обеспечении, Пенсионного кодекса РФ и др. Так, в целях совершенствования законодательства в сфере охраны здоровья граждан и оказания медицинской помощи был принят Федеральный закон от 21.11.2011 № 323‑ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», который является базовым нормативным актом для всей сферы здравоохранения России, устанавливает правовые основы ее регулирования. Принятие данного закона обусловлено тем, что произошли значительные изменения условий функционирования экономики государства, системы исполнительной власти, организационных основ оказания медицинской помощи и др.

Принят Федеральный закон от 29.12.2010 № 436‑ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» в целях обеспечения информационной безопасности несовершеннолетних путем введения законодательных гарантий и организационно‑правовых механизмов защиты детей от информации, причиняющей вред их физическому, психическому, социальному, нравственному и духовному здоровью и развитию, в том числе от распространения печатной, аудио– и аудиовизуальной продукции, электронных и компьютерных игр, пропагандирующих насилие и жестокость, порнографию, антиобщественное поведение.

Федеральный закон от 29.12.2012 № 273‑ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» был принят в целях систематизации и совершенствования законодательства в области образования и содержит как общие положения, так и нормы, регулирующие отношения в отдельных подсистемах образования (дошкольном, общем, среднем профессиональном, высшем образовании). Принятие нового закона об образовании связано с тем, что в последние годы обозначился разрыв между потребностями образовательной практики и ее законодательным обеспечением, обусловленный динамичным развитием и процессами модернизации системы образования.

Активно развивается законодательство, связанное с ограничением употребления алкоголя и табака. Например, принят Федеральный закон от 23.02.2013 № 15‑ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака», в соответствии с которым введены многочисленные запреты и ограничения на потребление табачной продукции. В связи с принятием данного закона принят также Федеральный закон от 21.10.2013 № 274‑ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон “О рекламе” (об установлении административной ответственности за нарушение правил продажи табачных изделий, курение в неустановленных местах, рекламу табака)». Распоряжением Правительства РФ от 30.12.2009 № 2128‑р одобрена Концепция государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года, разрабатываются законопроекты по указанной проблематике, например, проект федерального закона № 237119‑6 «О внесении изменений в Федеральный закон “О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции” (в части запрета производства и оборота слабоалкогольных энергетических (тонизирующих) напитков)».

С целью обеспечения социального и правового прогресса в Российской Федерации, в том числе повышения эффективности правового воздействия на все сферы социальной жизни, принята «Концепция долгосрочного социально‑экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года» (утв. распоряжением Правительства РФ от 17.11.2008 № 1662‑р).

Государство должно стремиться осуществить такое правовое регулирование, которое способствовало бы достижению максимального благополучия общества. Одним из способов определения социального прогресса является учет определенных индексов, характеризующих показатели социального развития общества и государства. В последнее время наряду со значением ВВП на душу населения используются и другие критерии, которые позволяют отражать благосостояние нации.

Международный индекс счастья (предложен New Economics Foundation в 2006 году) отражает уровень благосостояния людей и состояние окружающей среды в разных странах мира. Для расчета этого индекса используются три показателя: субъективная удовлетворенность жизнью, ожидаемая продолжительность жизни и «экологический след». По итогам 2012 года самыми «счастливыми» странами оказались Коста‑Рика, Вьетнам и Колумбия[21].

Индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП) – показатель, призванный измерять уровень жизни, образованности и долголетия населения. При подсчете ИРЧП учитываются ожидаемая продолжительность жизни; уровень грамотности взрослого населения страны (среднее количество лет, потраченных на обучение); уровень жизни (измеряется размером ВВП на душу населения по паритету покупательной способности в долларах США). Россия в 2013 году занимала 55 место в списке из 187 стран с показателем 0,788, входя в группу стран с высоким ИРЧП.

Индекс качества жизни рассчитывается на основе результатов, сочетающих обследования субъективной удовлетворенности жизнью и объективные показатели качества жизни в различных странах. Предусматривается учет девяти факторов качества жизни населения: здоровье (продолжительность жизни); семейная жизнь; общественная жизнь; материальное благополучие; политическая стабильность и безопасность; климат и география; гарантия предоставления работы; политическая свобода; гендерное равенство. В 2013 году Россия среди 80 стран мира, входящих в данное исследование, была на 72 месте (со значением в 5,31 балла). Самый высокий балл был присвоен показателю «соотношение работы и досуга» (8,5); по показателю «удовлетворенность жизнью» Россия получила только 3 балла, по здравоохранению – 0,5 баллов.

2.2. Политический аспект

Как известно, право имеет политическую природу, поскольку по своей природе является нормативной формой согласования воли и интересов больших социальных групп[22]. Содержание и форма комплексных правовых образований могут быть различными, что обусловлено меняющимися социальными интересами, а также политическими и другими факторами, которые присущи обществу на данном этапе его развития. Так, использование того или иного метода в правовом регулировании соответствующей отрасли зависит не столько от содержания общественных отношений, сколько от ряда условий, в том числе от политического фактора, который заставляет законодателя избирать для соответствующих отношений определенный способ регулирования. На данный момент обращали внимание такие ученые, как О.С. Иоффе, А.Д. Керимов, Б.Б. Черепахин, Д.Е. Петров и др.

Например, советское государство и право формировались и развивались на отрицании частной собственности, частного права, приоритета прав и свобод человека и выдвижении на первый план общественных интересов и публично‑правовых средств их законодательного закрепления и защиты[23].

В соответствии с советской доктриной, право являлось не более чем аспектом, инструментом политики[24]. Более того, в советский период теория сближения публичного и частного права подвергалась жесткой критике, поскольку считалось, что по субъективному усмотрению можно произвольно сочетать желаемые элементы социально‑политических систем.

Происходящие в последнее десятилетие в России изменения общественно‑политической жизни оказывают мощное влияние на систему права, обусловливают формирование комплексных отраслей права. Так, в настоящее время в процессе демократизации общества комплексное правовое регулирование приобретает новые существенные социально‑правовые свойства, отражающие признание и законодательное закрепление неотъемлемых прав и свобод человека, юридического равенства всех перед законом, взаимной ответственности государства и личности, требований международных стандартов функционирования государственно‑правовых систем в области обеспечения и защиты политических, социальноэкономических, культурных и личных прав и свобод человека и гражданина[25]. Поскольку государство напрямую вмешивается в экономику (производит, страхует, выдает кредиты), оно руководствуется при этом соображениями эффективности и, следовательно, интересами не публичными, а частными[26].

В этой связи в зависимости от отраслей права рассматривают соответствующие виды правовой политики: конституционно‑правовую, уголовно‑правовую, гражданско‑правовую, информационно‑правовую, финансово‑правовую, таможенно‑правовую, земельно‑правовую, эко лого‑правовую, аграрно‑правовую, уголовно‑процессуальную, гражданско‑процессуальную и другие. В этой связи актуальным становится вопрос о разработке единой государственной политики, направленной на обеспечение согласованности и взаимосвязи разрозненных нормативных правовых актов, построение целостной системы, позволяющей органично решать задачи государства[27].

Действительно, гармоничное соотношение публичного и частного начал в законодательном регулировании общественных отношений в соответствующей сфере должно быть результатом целенаправленной продуманной государственной политики.

На стабильность законодательства влияет его целостность, внутренняя согласованность, невозможные без проведения единой государственной политики, ориентированной на развитие эффективной системы законодательства в соответствующей области. Так, имеются попытки формирования на законодательном уровне государственной политики в сфере образования, здравоохранения, экологии, Интернет‑права и т. д. Как правило, при этом определяется уполномоченный федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативному правовому регулированию в соответствующей сфере и его полномочия.

В некоторых сферах, например, в здравоохранении, охране окружающей среды, образовании и др. государство находит гармоничные пропорции между публичным и частным началом. Например, нормами ГК РФ и ЗК РФ определяется сфера действия природоресурсного права, формируются публично‑правовые и частноправовые средства обеспечения конституционных и иных экологических прав граждан.

Следует также учитывать особенности, которые возникают как гармоничное сочетание властно‑императивного начала и имущественных отношений. Например, В.Н. Сидоров отмечает, что административно‑правовой порядок правового регулирования предпринимательской деятельности в сфере российской автомобильной промышленности, прежде всего, строится на нормах административного, налогового, таможенного, валютного, инвестиционного и международного частного права. Вместе с тем и договорные начала уверенно прокладывают путь в традиционно публичные сферы общественных отношений, в том числе имеющие социально‑экономический, политический, правовой характер, регулируемые перечисленными отраслями права[28].

Аналогичные особенности можно отыскать в финансовом праве, например, финансовый контроль, воплощающий в себе публичные аспекты, а также имущественные отношения, регулируемые финансовыми методами.

Право социального обеспечения генетически связано с административным, трудовым, а также пересекается с гражданским правом. В свою очередь, право социального обеспечения реализуется в рамках социального страхования и социальной помощи, которые характеризуются сочетанием обязательных (государственных) и добровольных (договорных) систем.

Сочетание частных и публичных начал является особенностью правового регулирования предпринимательской и банковской деятельности. Публично‑правовой аспект выражается в установлении законодательных ограничений права на осуществление такой деятельности и требований к ее осуществлению[29].

Представляется, что единая государственная политика должна предусматривать: закрепленные в праве принципы; соответствующую цель, например, обеспечение жизни и здоровья человека; выполнение соответствующей функции государства; соблюдение прав граждан; гармоничные пропорции между публичным и частным началом; прогнозирование реализации политики в соответствующей области (например, Программа социально‑экономического развития России до 2020 года). При этом необходимо учитывать как юридическое прогнозирование (например, в Постановлении Правительства РФ от 31.03.2003 № 177 «Об организации и осуществлении государственного мониторинга окружающей среды (государственного экологического мониторинга)» экологический мониторинг представлен как комплексная система, включающая прогноз изменений состояния окружающей среды под воздействием природных и антропогенных факторов), так и научное.

Один из главных футурологов планеты – Джой Ито – поделился на ежегодной конференции EmTech своим видением ближайшего будущего. В частности он считает, что в будущем университеты станут просто не нужны: все люди будут учить друг друга, сами себя, без необходимости иметь посредников. По его словам, высокая стоимость образования в настоящее время позволяет преподавателям отбирать только самых лучших учеников и вкладывать ресурсы в их образование. Но уже сейчас из‑за повсеместного развития интернета образование стало очень дешевым, если не сказать больше – бесплатным. Теперь все люди, вне зависимости от базовых способностей, могут получить доступ к самым последним научным знаниям. Это резко усилит конкуренцию в мире за рабочие места в информационной экономике[30].

2.3. Правовой аспект

Обращаясь к собственно правовым аспектам, можно выделить весьма распространенные ошибки, касающиеся, прежде всего, внутренней организации системы права: несоблюдение законодателем системности в пределах тех или иных нормативных комплексов, внутренняя рассогласованность разноотраслевых норм (например, между гражданским и жилищным законодательством, гражданским и земельным законодательством) и др. Имеются и другие правовые недостатки.

В этой связи в настоящее время, в том числе в целях повышения качества нормативных предписаний, предотвращения коллизий между нормами права прокуратурой России, федеральными органами исполнительной власти (например, Минюстом России), организациями, независимыми экспертами, получившими аккредитацию, проводится антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов[31].

Так, структурными подразделениями Минюста России в 2012 году проведена антикоррупционная экспертиза 3300 проектов нормативных правовых актов (в том числе 1271 законопроекта, 168 проектов указов Президента РФ, 1828 проектов постановлений Правительства РФ), 1 проекта концепции и технического задания, 24 проектов официальных отзывов, 8 проектов заключений на проекты федеральных законов. Из 3300 рассмотренных проектов нормативных правовых актов в 141 выявлено наличие коррупциогенных факторов, в том числе в 68 законопроектах и 73 проектах постановлений Правительства РФ[32].

Для достижения эффективности правового регулирования имеют значение как качественные, так и количественные показатели. В этой связи необходимо соответствующее научное обеспечение законотворчества. Так, Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ осуществляет научно‑правовое обеспечение деятельности Правительства РФ и других высших органов государственной власти. В феврале 2011 года было принято решение о возложении на Институт функций Междисциплинарного центра по координации научного и учебно‑методического обеспечения противодействия коррупции. Институт принимает участие в подготовке планов законопроектной деятельности Правительства РФ и в разработке проектов федеральных законов; проведении научной правовой экспертизы концепций и проектов федеральных законов, а также иных нормативных правовых актов, находящихся на рассмотрении в Правительстве РФ. Институт ежегодно готовит более 1300 экспертных заключений и аналитических материалов[33].

Важным шагом в этом направлении является проведение независимой экспертизы законопроектов и действующих законодательных актов.

Согласно Реестру независимых экспертов, получивших аккредитацию на проведение антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, аккредитовано юридических лиц – 284; физических лиц – 1532 (по состоянию на 1 ноября 2013). Кроме того, экспертизу законопроектов, внесенных в Государственную Думу, согласно действующему законодательству проводит Общественная палата РФ.

Также органами государственной власти проводится мониторинг правоприменения в целях обеспечения выполнения решений Конституционного Суда РФ и постановлений Европейского Суда по правам человека, в связи с принятием которых необходимо принятие (издание), изменение или признание утратившими силу (отмена) законодательных и иных нормативных правовых актов Российской Федерации.

Например, в 2012 году реализовано 83 решения Конституционного Суда РФ, 54 решения требуют принятия нормативных правовых актов. Выявлено 10 постановлений Европейского Суда по правам человека, требующих исполнения. Правительством РФ в 2012 году издано 8 постановлений, которыми признаны не действующими на территории РФ или утратившими силу 106 правовых актов СССР и РСФСР или их отдельных положений. Федеральными органами исполнительной власти издано 12 приказов, которыми 70 правовых актов СССР и РСФСР (их отдельных положений) признаны не действующими на территории Российской Федерации[34].

Распоряжением Правительства РФ от 11.11.2010 № 1950‑р утвержден Перечень государственных программ Российской Федерации, который предусматривает разработку 41 государственной программы по следующим направлениям: новое качество жизни; инновационное развитие и модернизация экономики; эффективное государство; сбалансированное региональное развитие; обеспечение национальной безопасности. Например, Государственная программа «Юстиция», рассчитанная на 2013–2020 годы, направлена на развитие в обществе правовой модели поведения граждан, преодоление правового нигилизма, поддержание устойчивого уважения к закону, обеспечение эффективного исполнения судебных актов, актов других органов и должностных лиц, обеспечение эффективного исполнения уголовных наказаний и повышение доверия к правосудию.

Оптимальность действия комплексного правового регулирования достигается путем регламентации основополагающих сторон той или иной отрасли посредством норм различных отраслей права. Поэтому правовой аспект эффективности определяется также тем, что комплексное правовое регулирование имеет сложный характер, поскольку решается на уровне как различных правовых отраслей, так и сфер права: международного и внутригосударственного, наднационального, публичного и частного права, материального и процессуального.

В этой связи важным условием эффективности правового регулирования является способность к взаимодействию правовых норм, имеющих разноотраслевую принадлежность; учет существенных различий между исходными положениями норм соответствующих отраслей права; умелое включение институтов международного права; адекватность специфики общественных отношений методам их правовой регламентации.

Важным показателем эффективности на уровне системы права служит ее внутреннее строение. В этом плане заслуживает внимания вопрос о границах между отраслями права. Как известно, распределение нормативного материала между отраслями права осуществляется с учетом специфики их предмета и метода правового регулирования.

При горизонтальном взаимодействии отраслей права возникает необходимость установить приоритет того или иного правового отраслевого режима, определить границы между разными отраслями права. Как показывает практика, многие вопросы, связанные с взаимодействующими нормами разных отраслей, продолжают вызывать разногласия и требуют поиска более четких правовых конструкций, а в ряде случаев – установления «жесткого» приоритета того или иного правового отраслевого режима. Все это влечет необходимость взвешенного, дифференцированного подхода к проблеме развития комплексных образований, к размежеванию разных отраслей права[35].

Можно отметить, что проблема пределов правового регулирования, особенно в последние годы, привлекает все большее внимание представителей различных областей правовой науки.

При рассмотрении вопроса о взаимодействии комплексных отраслей права с традиционными отраслями следует учитывать, что границы правового регулирования меняются в зависимости от динамики условий общественной жизни. Такие границы могут быть обусловлены возможностями государства; правовым пространством[36], целью и задачами; социальным характером явления, влекущего для множества членов общества целый ряд взаимных прав и обязанностей; пропорциональностью достигаемой цели и затраченных средств; наличием препятствий, столь сильных для человека, что собственными силами он не в состоянии их преодолеть, а между тем условия его развития требуют устранения этих препятствий. Так, Е.В. Пуляева обращает внимание на то, что в зарубежной практике по вопросу границ законодательной регламентации сложилось два подхода. В соответствии с первым в законах регламентируется только то, что является необходимым, все остальное, например, ответственность за большую часть правонарушений, переносится на низший уровень (Бельгия, Нидерланды, Дания, Великобритания, Ирландия). Другой подход характеризуется «этатизмом», проявляющимся в жесткой политике государственной кодификации норм общественно‑государственной сферы (Франция).

В российском законодательстве подход к комплексным образованиям выражен следующими тенденциями:

1. Комплексные образования регулируют сферы общественной жизни, в которых «публично‑правовые и частноправовые границы оказываются весьма зыбкими, подвижными и стертыми».

2. Частноправовая сфера остается более узкой по сравнению с публично‑правовой в части, определяющей роль государства в создании стратегии и задач в соответствующих сферах.

3. Из общей тенденции действия законодательства выбиваются частноправовые начала, происходит увеличение роли договорных механизмов правового регулирования. Например, появление новых видов транспортных договорных обязательств приводит к пересмотру концепции транспортного права[37].

Ученые также устанавливают пределы проникновения частного права в публичную сферу. При этом в одном случае предлагается рассматривать данный вопрос в контексте границ действия соответствующих правовых норм. Например, пределы действия частного начала в уголовном судопроизводстве – это установленные законом границы, определяющие правовые последствия волеизъявления конкретного лица в уголовном процессе. Пределы действия частного начала в зависимости от формы его проявления индивидуальны, различаются между собой и определяют не только границы правовой значимости волеизъявления, но и степень его урегулированности законом[38].

В другом случае рассматривается социально‑правовой аспект пределов частноправового регулирования публичной сферы, находящийся не в области правоприменения, а в области правотворчества. Например, проникновение частного права в сферу публичных отношений может быть оправданным лишь постольку, поскольку оно не влечет ослабления защиты общественных и государственных интересов, требующих публично‑правового опосредования[39].

Также выделяют пределы проникновения публичного права в частную сферу. При этом отмечается, что частное право не может эффективно функционировать без публичного, оно должно подкрепляться защитой последнего. Наличие в частной сфере публичноправовых элементов отражает и потребности сегодняшнего периода развития экономики, и национальные черты будущего российского рынка, сочетающего саморегулируемость и государственное управление экономическими процессами. Публично‑правовое регулирование представляет собой современную правовую форму государственного вмешательства в процессы экономического оборота, направленного на достижение общих целей государства, предпринимателей, граждан и способного обеспечить успех каждого из этих субъектов[40].

Считается, что публичные субъекты вправе вторгаться в частную сферу только в случае, когда на это существует специальное дозволение закона или решение суда.

К критериям, с помощью которых можно отграничить публичное право от частного права, относят общественную полезность и эффективность, исходя из которых следует отбирать средства и инструменты для оптимизирующего воздействия на эти отношения. Также ограничивающие публично‑правовые средства применяются для защиты публичных интересов, которые следует отличать от публично‑правовых средств и правил для субъектов правотворческой и правоприменительной деятельности, имеющих целью защитить интересы частных лиц[41].

В науке рассматривается также вопрос о внутриотраслевом и межотраслевом проникновении публичного права в частную сферу, в соответствии с которым обеспечивается реализация прав и законных интересов участников частноправовых отношений специфическими способами публично‑правового регулирования – путем реализации прав и их ограничения.

В первом случае публично‑правовые элементы входят в само содержание гражданских правоотношений и должны исследоваться в качестве объектов цивилистической науки. В качестве примера можно привести публичные договоры, предусмотренные гражданским законодательством, которые как бы подкрепляют, усиливают статус субъектов гражданского права посредством формирования и защиты прав потребителей.

Во втором случае речь идет о действии «законов публичного права» в комплексе с «гражданскими законами». Одни законы этой категории продолжают гражданско‑правовые нормы в области административных процедур (законы о лицензионно‑регистрационной деятельности, банкротстве и т. д.), а другие отсекают от нормальных гражданских правоотношений антиправовые, в том числе криминальные проявления (уголовное законодательство, законодательство об административных правонарушениях). Эти виды публично‑правовых законов позволяют частному праву в полной мере раскрыть свой созидательный потенциал, в большей мере проявить связь с моралью и духовными принципами[42].

Существующие варианты проникновения публичного права в частную сферу квалифицируются также в качестве ограничения прав субъектов частноправовых отношений. Правовые ограничения направлены на предупреждение возможных злоупотреблений правом со стороны участников экономического оборота. В случае нарушения данного ограничения используется такое публичноправовое средство, как юридическая ответственность. К ограничениям прав участников частноправовых отношений относится установление специальных требований и условий к субъектам отношений, а также к порядку возникновения и процессу осуществления субъективных прав[43].

По мнению Н.М. Коршунова, уязвимость данного подхода состоит в том, что в случае установления особой юридической процедуры возникновения и осуществления субъективных прав участников частноправовых отношений сужения их объема не происходит, как в случае публично‑правовых ограничений. Кроме того, особый порядок возникновения и осуществления субъективных прав накладывает на участников частноправовых отношений обязанность совершения определенных законом действий, в том время как публично‑правовые ограничения связаны с возложением на субъектов обязанности воздерживаться от запрещенного законом поведения[44].

Другие авторы при установлении границ между публичным и частным правом анализируют степень возможной угрозы частным интересам других лиц и публичным интересам государства. Отмечается, что лицензирование определенных видов деятельности обусловлено объективной необходимостью государственного контроля за качеством производимой продукции, оказываемых услуг, производимых работ, добросовестностью субъектов, осуществляющих эти виды деятельности, а также в отдельных случаях – необходимостью ограничения деятельности в связи с ее особым характером, угрожающим безопасности государства, здоровью граждан и т. п.[45]

Вместе с тем в законодательстве России используется критерий определения лицензируемых видов деятельности.

По мнению Н.М. Коршунова, содержание проникновения публичного права в частную сферу общественных отношений состоит в установлении особой юридической процедуры возникновения и осуществления субъективных прав их участников, составляющих различные виды этих процедур: государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним, государственная регистрация юридических лиц и индивидуальных предпринимателей; лицензирование отдельных видов предпринимательской деятельности и др.[46]

При этом, по мнению автора, наиболее точной является классификация, отражающая особенности публично‑правовых ограничений в сфере частноправовых отношений, на общие и институциональные. Общие ограничения прав граждан содержит Конституция РФ (статьи 17, 34, 55), ГК РФ (статьи 6, 10, 302, 662, 168, 169, 1065). Институциональные публично‑правовые ограничения включают ограничения следующих правоотношений: собственности, договорных, обязательственных, предпринимательских. Общие публично‑правовые ограничения выступают своеобразными основными началами, определяющими проникновение публичного права в частную сферу и находящими специфическое отражение в институциональных публично‑правовых ограничениях[47].

Учитывая изложенное, можно выделить следующие критерии определения границ между отраслями права:

1. Фундаментальный характер деления права на частное и публичное.

2. Структурный аспект, поскольку структура позволяет ограничить элементы.

3. Интерес. Например, публичные интересы служат критерием для установления пределов реализации частных интересов, и критериями их законности.

4. Чистота сфер. Данный критерий рассматривается в рамках вопроса о публичном и частном праве. Так, отмечается, что взаимопроникновение частного и публичного права может быть признано оправданным и оптимальным в таких формах, при которых сохраняется исходный и фундаментальный характер публичного и частного права[48].

При исследовании вопроса о взаимодействии комплексных и традиционных отраслей отмечается, что комплексность не является признаком традиционных отраслей, поскольку существуют принципиальные различия между природой основной отрасли права и комплексного образования, которое формируется в другой плоскости права по предметному признаку[49].

По данному вопросу М.Ю. Челышев отмечал, что межотраслевое правовое регулирование может проявляться исключительно в правовых комплексах и вне их не существует[50].

В связи с этим заслуживает внимания позиция авторов, согласно которой наличие в отраслях частного права, например в гражданском праве, публичных элементов не делает эту базовую отрасль комплексной, поскольку они первичны, содержат исходный юридический материал, который затем так или иначе используется при формировании других отраслей, концентрируют генеральные юридические режимы[51].

Комплексное правовое регулирование отнюдь не ведет к утрате специфики частноправового и публично‑правового методов регулирования, а напротив, предполагает ее. По мнению Н.М. Коршунова, «чистота сфер» правового регулирования вряд ли может быть использована в качестве критерия пределов конвергенции частного и публичного права[52].

Полагаем возможным не согласиться с указанным высказыванием, тем более, что Н.М. Коршунов указывает на то, что комплексное правовое регулирование отнюдь не ведет к утрате специфики частноправового и публично‑правового методов регулирования, а напротив, предполагает ее[53].

5. Конституционная обоснованность, которая позволяет определить пределы как публично‑правового регулирования, так и частноправового регулирования. В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Не подлежат ограничению некоторые права и свободы, в частности право на жизнь и достоинство личности, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну и др.

Конституция РФ закрепляет в качестве высшей ценности человека, его права и свободы. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность органов законодательной и исполнительной власти, органов местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статьи 2,18 Конституции РФ).

Таким образом, выбор средств правового воздействия на общественные отношения осуществляется хотя и по воле законодателя, но имеет определенные внешние пределы, обусловленные конституционно‑правовыми пределами использования публичных начал (статьи 7, 8, 55 Конституции РФ).

Так, согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

При толковании положений вышеуказанной статьи Конституционный Суд РФ неоднократно высказывал позицию о том, что публичные интересы, перечисленные в ст. 55 (ч. 3) Конституции РФ, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей.

6. Общемировые стандарты в области прав и свобод человека. Этот принцип обусловлен процессами глобализации в правовой сфере, который представляет собой объективный исторический закономерный процесс сближения национальных и региональных социально‑экономических, политико‑правовых и культурных систем и формирования на этой основе общего мирового пространства. Такие стандарты и требования становятся критериями сочетания частноправового и публично‑правового регулирования общественных отношений, которые в конечном счете определяют содержание и формы конвергенции частного и публичного права[54].

Международные стандарты устанавливают основания и границы вмешательства государства в область прав и свобод человека. Согласно ст. 29 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, при осуществлении своих прав человек может подвергаться только таким ограничениям, которые установлены законом в целях обеспечения должного признания и уважения прав других лиц и требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе. Соответствующие правовые положения содержатся в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, Протоколе № 4 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1963 года. В соответствии с Протоколом № 1 к Европейской конвенции 1952 года государство имеет право обеспечивать выполнение таких законов, которые ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием субъективных прав.

Под влиянием глобализационных процессов сформировались целые отрасли и институты права: социальное, космическое, атомное, информационное, экологическое, уголовно‑правовые институты борьбы с хакерством, торговлей людьми, незаконной миграцией и др.

7. Специфика сфер правового регулирования. При решении проблем соотношения разных отраслей права можно провести границы между ними по характеру регулируемых общественных отношений.

В части 3 ст. 56 Конституции РФ предусмотрены положения, которые ограничивают проникновение публично‑правового регулирования в сферу естественных прав и свобод человека. Любая отрасль права так или иначе затрагивает и имущественную, и неимущественную сферу жизни общества. Например, в соответствии со ст. 2 ГК РФ гражданское право регулирует имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников.

Вместе с тем такое смешение можно наблюдать в финансовом праве. Регулируя отношения в сфере формирования, распределения и использования централизованных денежных фондов, предназначенных для удовлетворения публичных нужд, эта отрасль также характеризуется переплетением имущественных денежных и тесно связанных с ними неимущественных отношений.

При этом одни авторы считают, что необходимо вернуть нормы гражданского права, содержащиеся в комплексных отраслях, в состав гражданского законодательства. К комплексным законам, в которых содержатся гражданско‑правовые нормы, относятся Земельный кодекс РФ, Водный кодекс РФ, Лесной кодекс РФ, Градостроительный кодекс РФ, Жилищный кодекс РФ, Налоговый кодекс РФ, а также Закон РФ «О недрах» и др.

Так, В.Ф. Яковлев, М.И. Брагинский предлагают вернуть нормы гражданского права, содержащиеся в комплексных отраслях и, прежде всего, в природоресурсных отраслях законодательства, в состав гражданского законодательства, что, правда, не исключает особого регулирования в соответствующих кодексах публичных отношений, например, нормами публичного права об охране земель.

Одним из главных аргументов сторонников другой позиции является то, что комплексные отрасли сочетают как частноправовые, так и публично‑правовые методы воздействия. С другой стороны, при рассмотрении, например, земельного права указывается, что приоритет в земельном законодательстве отдается отношению к земле как к природному объекту, а не как объекту имущественных правоотношений.

Таким образом, возникает вопрос о приоритете того или иного правового отраслевого режима. По мнению В.Н. Литовкина, решение, где должна пройти граница между гражданским и земельным правом, должно быть общим, одинаковым для всех комплексных отраслей, содержащих нормы гражданского права[55]. Указывая на данный ориентир для юридической науки, автор отмечает, что фактически эта граница в ГК РФ определена индивидуально для каждой комплексной отрасли, содержащей нормы гражданского права. Поскольку ГК РФ является законодательным актом, возглавляющим комплексную отрасль в структуре российского законодательства, фактически демаркационная линия с жилищным, земельным законодательством установлена именно им.

По мнению С.А. Боголюбова, ГК РФ не может являться главным законодательным актом комплексной отрасли, поскольку гражданское законодательство устанавливает общие правила осуществления имущественных отношений, является более общим законом (по вопросам имущественного оборота) по отношению к законам о природных ресурсах и объектах, имущественный оборот которых должен осуществляться по правилам кодекса с изъятиями, установленными специальными законами об этих природных ресурсах и объектах. Кроме того, гражданское законодательство рассматривает земельные участки в качестве недвижимых вещей (ст. 130 ГК РФ). Оно регулирует общие вопросы права собственности, совершения сделок (в том числе сделок с недвижимостью) и другие, которые с учетом устанавливаемых земельным законодательством особенностей применимы к земельным участкам. Земельное же законодательство рассматривает землю в комплексе и как природный объект и природный ресурс, и как имущество[56].

8. Коллизионные правила. Необходимость существования коллизионных норм обусловлена сложностью, переплетением общественных отношений, регулируемых правом, сложностью самого механизма правового регулирования, что проявляется, прежде всего, в сложности самой системы[57].

Коллизионные нормы регулируют общественные отношения не непосредственно, а опосредованно, через другие нормы. Следовательно, коллизионные нормы есть особое средство юридической техники. В случае противоречия двух норм, которые могут быть применены к одним и тем же обстоятельствам, коллизионная норма выбирает одну из них, «вводит в действие» применительно к данным обстоятельствам, устраняет при этом действие других норм[58].

Коллизионная норма выступает регулятором при выборе не только между отечественным и иностранным законом, но и при выборе закона внутри национального права. Например, типичная коллизионная норма содержится в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

В юридической литературе имеется подход, согласно которому коллизии в праве возможны лишь в рамках одной отрасли, поскольку «нормы разных отраслей права не могут коллидировать, так как они регулируют различные стороны одних и тех же общественных отношений, т. е. находятся в отношениях конкуренции»[59]. Однако такой подход не в полной мере отражает объективную реальность, так как межотраслевые коллизии в праве признаются на практике, в том числе когда речь идет о балансе частных и публичных интересов. Более того, в научной литературе делается вывод о целесообразности формирования системы общих коллизионных принципов и правил, целью которой является разрешение коллизий частного и публичного права[60].

В этой связи следует отметить, что в настоящее время не закреплен приоритет норм публичного права над нормами частного права, и наоборот, поэтому коллизии между нормами частного и публичного права следует разрешать в соответствии с общеправовыми принцами: приоритетом нормы, обладающей более высокой юридической силой, приоритетом специальной нормы над общей; приоритетом нормы, принятой позднее. Соответственно, коллизии между нормами различных отраслей права также должны разрешаться в соответствии с общеправовыми принцами разрешений коллизий.

2.4. Специальные аспекты

Эффективность комплексного правового регулирования можно рассматривать как в статике, так и в динамике. На наш взгляд, эффективность комплексности в праве можно рассматривать в следующих аспектах:

1) эффективность комплексных образований в целом как один из элементов системы права;

2) влияние комплексных образований на эффективность системы права;

3) эффективность комплексных образований в контексте их взаимодействия с нормами иных правовых отраслей.

Это позволит нам говорить об основных направлениях и характере эффективности комплексного правового регулирования.

Возникает вопрос: от чего зависит эффективность комплексного правового образования? В юридической литературе перечисляется множество факторов, от которых зависит его эффективность. В частности, отмечается, что эффективность комплексного образования зависит от проработки цели; более четкого объекта регулирования; правильного сочетания методов правового регулирования; правовых и внеправовых методов воздействия; разнородных норм права; от согласования норм с основными направлениями государственной политики.

В.Н. Протасов к факторам реализации права относит непосредственное содержание правовых предписаний; наличие специальных юридических механизмов; совершенство системы законодательства; состояние правосудия; степень информированности; состояние правовой среды; общее состояние социальной среды; степень эффективности законодательной деятельности, управленческих структур государства, органов охраны правопорядка[61].

На наш взгляд, нельзя не учитывать, что проблема комплексных правовых образований – это также проблема законодательная, проблема построения эффективных нормативных механизмов правового регулирования, в том числе определения регулятора соответствующих отношений, пределов и способов правового регулирования. Собственно эффективность проявляется в процессе действия соответствующего законодательства. Следует отметить, что такое правовое регулирование предусматривает наличие большого количества нормативных актов, а использование «единого активного центра» при этом становится невостребованным. В этой связи актуальным является вопрос формирования единой правовой политики, направленной на обеспечение взаимосогласованности разрозненных нормативно‑правовых актов, построение целостной законодательной системы, призванной решать социальные задачи. Соответственно необходимо оценить возможности государства в обеспечении эффективного функционирования правовой системы.

Приобретает актуальность проблема развития правотворчества на всех уровнях, в том числе на уровне субъектов Федерации и местного самоуправления. Причем характер развития такого правотворчества в значительной степени определяется активностью соответствующих субъектов Федерации и остротой социальных проблем.

В современной отечественной юридической литературе присутствует такой критерий как «уровень правовой развитости». Этот критерий уровня (и меры) правовой развитости национальных систем позитивного права имеет существенное значение и для характеристики отдельных национальных систем права, и для их классификации в правовые группы «семьи» различной степени развитости (на основе единой шкалы показателей правового развития)[62]. При этом под степенью правовой развитости понимается наличие единых общеправовых начал и положений в позитивном праве.