В книге «Кризис: как это делается», в главе «Выборы в «казино». Что мы знаем об особенностях американской демократии?» Николай Стариков из кожи вон лезет, чтобы доказать, что в США якобы нет никакой демократии, типа «дурят нашего брата» (стр. 65):

«А нам рассказывают красивые сказки о демократии и свободе выбора. Нет реальной и честной борьбы в США за президентское кресло, нет!».

Как и все «произведения» Николая Старикова, эта глава представляет собой смесь маразма и лжи.

Начнем с маразма (стр. 57):

«Что проще контролировать, десять партий или две? Конечно, две. Удивительным образом в США политическая борьба осуществляется только между представителями двух партий: Демократической и Республиканской».

Нормальный человек на этот вопрос ответил бы, что проще всего контролировать одну партию. Именно поэтому во всех авторитарных или тоталитарных обществах существует именно однопартийные системы. С другой стороны, если Николай Стариков имеет в виду, что эти две партии контролируются ФРС, то я хотел бы напомнить, что двухпартийная система в США сложилась лет за 60 до появления самой ФРС, таким образом, если Стариков на полном серьезе считает, что двухпартийная система – это изобретение ФРС, то ФРС сначала должна была изобрести машину времени.

Следующая порция маразматического бреда:

«Уничтожить ФРС возможно лишь законодательным путем, следовательно, нужно обеспечить лояльность властных структур США. Президент, конгрессмены, политическая элита страны должны тщательно отбираться и проверяться».

Попробуйте себе представить, как 7 государственных чиновников – членов совета управляющих ФРС, которые назначаются на свои должности президентом и утверждаются сенатом, а размер зарплаты которым устанавливает Конгресс, занимаются тем, что тщательно проверяют и отбирают президентов и конгрессменов. Представили? Я думаю, что комментарии здесь излишни.

Именно это и называется «маразм», а теперь переходим ко лжи. Цитата (стр. 59):

«Каждый день нам рассказывали по телевизору, говорили по радио, печатали в газетах. Но что? Материалы только о двух кандидатах: Джоне Маккейне и Бараке Обаме. Вот мы и знаем именно этих кандидатов».

Мне очень интересно, кого Николай Стариков имеет в виду, когда пишет «вам» или «нам»? Если это о россиянах, то надо быть полнейшим идиотом, чтобы полагать, что российские СМИ могут как‑то повлиять на американского избирателя. Если речь идет об американских СМИ, то в США действует правило под названием «equal time rule» (правило равного времени), согласно которому радио и телевизионные компании обязаны предоставлять одинаковые возможности доступа к эфиру (одинаковое время в эфире, в одно и то же время суток и т. д.) всем без исключения кандидатам. Правило это закреплено в § 315 закона «Communications Act of 1934». Кроме этого, в каждом штате действуют аналогичные законы, касающиеся печатных СМИ.

Еще одна цитата со страницы 60:

«А теперь вам вопрос. Кого из 14 соискателей вы успели узнать за время их борьбы за высший пост в США? Убежден на 99 %, что никого, кроме кандидатов республиканцев и демократов».

И опять возникает вопрос: кто такие «вы»? Если Стариков имеет в виду россиян, то всем, наверное, ясно, что американским кандидатам в президенты плевать, знают про них в России или нет. Если же речь идет об американских избирателях, то все 100 % избирателей без проблем могут получить 100 % информации о 100 % кандидатах. Тем более что обычно перед выборами неоднократно проводятся теледебаты с участием всех кандидатов.

Далее (стр. 57):

«Почему же только республиканцы и демократы попадают в Белый дом? Потому что только эти партии имеют огромные финансовые средства и неограниченную поддержку масс‑медиа».

А также (стр. 72):

«Как контролировать пусть две, но весьма влиятельные политические партии? С помощью денег».

Про масс‑медиа мы уже говорили, а что касается финансовых средств, то в США действует целый ряд законов о федеральных избирательных кампаниях (FEDERAL ELECTION CAMPAIGN LAWS), в соответствии с которыми финансирование избирательных кампаний поставлено под жесткий контроль. В частности, эти законы предусматривают:

публикацию отчетов о доходах и расходах, направленных на проведение федеральных избирательных кампаний;

ограничения и запреты на взносы и расходы, направляемые на проведение федеральных выборов;

государственное финансирование избирательной кампании по выборам Президента США.

Еще одна цитата (стр. 72):

«Деньги и СМИ – вот главные средства политической борьбы».

Казалось бы, мы уже убедились, что и деньги, и СМИ во время предвыборных кампаний поставлены под жесткий контроль, что доказывает демократичность и прозрачность выборов, но не тут‑то было. Оказывается, есть еще одна проблема (стр. 63):

«Но и это далеко не все сюрпризы, которые ждут человека, пожелавшего присмотреться к американским «демократическим» выборам.

В разных штатах США количество кандидатов в бюллетенях на выборах президента будет различаться!».

Как видите, «демократическим» Николай Стариков берет в кавычки, – тем самым он хотел подчеркнуть, что если в разных штатах США количество кандидатов в бюллетенях на выборах различается, то выборы перестают быть демократическими. В подтверждение своих слов он приводит цитату из российского интернет‑издания, что вполне объяснимо, так как пользоваться американскими источниками ему не позволяет незнание английского языка, однако у меня возникли сомнения, хорошо ли он знает русский язык, так как в русском источнике написано следующее:

«Разумеется, республиканские и демократические кандидаты представлены в бюллетенях повсеместно, а вот представителям третьих сил приходится сложнее. Если установленные штатом требования они не выполнили, голосовать за их кандидатов все равно можно: американцы имеют святое право проголосовать за кого угодно – хоть за Микки‑Мауса, хоть за Осаму бин Ладена, но эти имена придется в бюллетень вписать своей рукой».

В каждом бюллетене есть графа, которая называется «write‑in» (впиши). Поэтому я в очередной раз хочу дать Старикову совет: вместо того чтобы писать очередную глупость, как говорится в известном анекдоте, «изучите матчасть».

После всего этого Стариков имеет наглость на странице 64 делать следующее сравнение:

«Представьте себе, что в Башкирии и Татарстане, Санкт‑Петербурге и Москве, Владивостоке и Екатеринбурге – везде во время выборов президента России мы бы получали бюллетени с разным количеством кандидатов. Где четыре, где три, где два. Можете себе представить гнев наших правозащитников и либералов? Это же каждому ребенку ясно, что если кто‑то отсутствует в списках в некоторых частях страны, то шансов на всеобщую победу у него не будет».

В связи с этим возникает вопрос: российские избиратели в вышеперечисленных регионах тоже «имеют святое право проголосовать за кого угодно – хоть за Микки‑Мауса, хоть за Осаму бин Ладена, но эти имена придется в бюллетень вписать своей рукой»? Если нет, то американская процедура выборов намного более демократичная, чем российская, и поэтому гнев правозащитников и либералов будет вполне оправдан.

И вообще, если уж сравнивать демократию в России и США, то сравнивать все, а не только какие‑то формальные мелочи. Например, в США губернаторов выбирают на всеобщих выборах, а в России? Кроме этого, в США на всеобщих выборах выбирают местных судей, окружных прокуроров и шерифов (шериф – это что‑то вроде начальника УВД в России), – и в России тоже?

Так что, как любит говорить обожаемый Стариковым нацлидер В.В. Путин, «чья бы корова мычала».

Далее Николай Стариков в очередной раз демонстрирует свой талант писать о том, чего он не знает и в чем совершенно не разбирается (стр. 62–63):

«А теперь смотрите, насколько принципиальным является выбор между двумя кандидатами одной партии, который газеты и ТВ освещают на протяжении месяцев. Хиллари Клинтон или Барак Обама? Кто станет кандидатом демократов? Для всего мира эту новость подают как сверхважную. Кто же победит, кто же достойнее и лучше? А на самом деле никакой разницы нет вообще, ничем их программы не различаются. Почему мы можем это утверждать? Во‑первых, потому, что борьба идет в рамках одной партии. Нет у штатовских партийцев левого и правого уклона, нет среди них уклонистов и отзовистов, нет меньшевиков и большевиков».

И пишет Николай Стариков эти глупости вполне уверенно – видимо, он убежден в своей правоте на 100 %. Непонятно только, откуда такая уверенность? На самом деле в американских партиях очень даже есть и левый, и правый уклон, и «уклонисты», и «отзовисты», и «меньшевики», и «большевики». Только называются они, естественно, по‑другому. Как следствие, внутри партий как происходит фракционная борьба, так и принимаются различные компромиссы и соглашения. Это нормальная демократическая практика. Что касается различий между Клинтон и Обамой, то программы их даже очень различаются. Ниже я привожу пару примеров того, что об этом писали американские СМИ. Например, в «USATODAY» в начале 2008 года, т. е. в год выборов и незадолго до теледебатов, была опубликована статья, которая начинается так:

«LOS ANGELES – Democrats Hillary Rodham Clinton and Barack Obama drew sharp distinctions Thursday on Iraq, health care and immigration, facing off in their only one‑on‑one debate before a pivotal set of contests next week».

Перевод:

«ЛОС‑АНДЖЕЛЕС – демократы Хиллари Клинтон и Барак Обама в четверг продемонстрировали резкие различия в вопросах политики, касающейся Ирака, здравоохранения и иммиграции, с которыми они выступят в теледебатах на следующей неделе».

А вот как прокомментировали итоги теледебатов на сайте «CNN»:

«LOS ANGELES, California (CNN) – Democratic rivals Hillary Clinton and Barack Obama spent their last debate before next week’s Super Tuesday contests pointing out differences on Iraq, health care and the economy – but without all of the finger‑pointing that’s marked their campaigns».

Перевод:

«Лос‑Анджелес (CNN) – Соперники‑демократы Хиллари Клинтон и Барак Обама провели последние дебаты перед Супервторником (день праймериза) на следующей неделе, которые указали на различия в отношении Ирака, здравоохранения и экономики, – но без обвинений друг друга, отмеченных в течение избирательной кампании».

Наконец, возникает вопрос: почему большинство американцев голосуют за 2 партии, Демократическую и Республиканскую? Ответ простой: потому что программы именно этих двух партий привлекают большинство американцев. Чтобы было ясно, я приведу для сравнения основные пункты программы третьей по величине партии – Либертарианской.

Главный пункт их программы – это отмена подоходного налога и сокращение других налогов. Как следствие, это ведет к сокращению или полной отмене многих государственных, и без того очень скудных социальных программ, например:

полная отмена всех государственных медицинских страховок;

отмена государственных пенсий;

отмена государственных пособий.

Кроме этого:

сокращение численности полиции: охраной и защитой граждан должны заниматься либо частные охранные агентства, либо добровольные дружины, и, как следствие, полная отмена контроля над продажей оружия.

Короче говоря, программа типа: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». А также:

легализация наркотиков и проституции;

полная отмена запретов на аборты;

легализация однополых браков.

Как вы думаете, много желающих найдется голосовать за такую программу? При этом ограничений возможностей пропаганды своих идей у Либертарианской, как и у любой другой партии, нет. Про их взгляды знают все американцы, но почему‑то не спешат голосовать за них. Интересно почему? Наверное, ФРС виновата. Программы других партий еще более «экзотические».