Чем дальше идет время, тем уже меньше удивляешься оголтелости клеветы антисоветчиков, но все больше изумляет убывающая у них способность соображать, просто соображать.

Вот созерцал недавно по интернету беседу журналиста Бориса Юлина и писателя Бориса Миронова. Б. Юлина я увидел впервые, а Б. Миронов фигура, известная своим выдающимся патриотизмом. Да и лично наши дорожки перекрещивались. Вот о нем, о его суперпатриотизме и хочу сказать.

В этой беседе отчетливо были видны два основных столпа мироновского патриотизма: восхваление царской России и поношение Советской эпохи, объявленной им временем «ига иудейского», начало которому положил В. И. Ленин, которого патриот считает евреем.

Ну, ничего нового в этом нет. Ахи и охи о «России, которую мы потеряли» стоят у нас в ушах со времени такого же суперпатриота С. Говорухина. Он стыдит своих студентов за то, что они не читали «Темные аллеи» Бунина, написанные во Франции в пору немецкой оккупации (по словам Твардовского, «эротические мечтания старца»), но сам не читал, как видно, ни «Деревни» того же Бунина, ни «В овраге» Чехова, ни «Поединка» Куприна, да, пожалуй, и «Мертвых душ» Гоголя.

Вслед за другими патриотами этого разбора Миронов, конечно же, просвещал собеседника и нас о том, как стремительно развивалась Россия в начале XX века. Какие темпы роста были! Да, темпы высокие, но ведь во многом – от нуля.

Но чем же объяснить, что при таком благолепии 9 января 1905 года 140 тысяч рабочих Петербурга, с портретами царя и хоругвями в руках пришли к Зимнему дворцу, чтобы вручить «хозяину земли Русской» свою жалобу, просьбу, мольбу. Она начиналась так:

«Государь!

Мы, рабочие Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы‑родители пришли к тебе искать правды и защиты.

Мы обнищали. Нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся, как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать.

Мы и терпели, но нас толкают все дальше и дальше в омут нищеты, бесправия и невежества; нас душит деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, Государь! Настал предел терпению! Для нас настал тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук».

Какое безысходное отчаяние!.. Петиция большая, а писали ее, господин Миронов, не в отделе пропаганды ЦК КПСС. Трудно поверить, что они с Говорухиным когда‑нибудь это читали. А если все‑таки читали, то как поворачивается язык: «Мы потеряли…» И не желают они знать, что мы потеряли 12–14‑часовой рабочий день, одну койку на трех рабочих, среднюю продолжительность жизни в 32 года, безграмотность и много других даров царизма, бывших основой замечательных темпов роста.

Манифестация 9 января была не случайной, не внезапной. Она готовилась долго, и об этом знали и рабочие Петербурга, и власти. Так что стоило царю выйти на балкон и, приняв позу Медведева, его голосом поведать о темпах и о прочих достижениях страны. Нет! Рабочих, их стариков‑родителей, их детей встретили свинцом – и больше тысячи убитых. А сколько раненых, калечных!

И что же после этого царь мог ожидать, кроме революции? И он ее получил с тысячами жертв. Может быть, слышали Говорухин с Мироновым и о расстреле рабочих на Ленских приисках, принадлежавших Самуилу Полякову.

* * *

Очень любят эти правдоискатели тыкать нам в нос голодом в Советское время. Да, был голод в 1922 году как результат двух страшных войн, что шесть лет бушевали не где‑то за море, как для англичан и американцев, а на родной земле. И был голод в 1933 году по причине лютой засухи, перестройки сельского хозяйства и кулацкого саботажа. А в годы Великой Отечественной войны жили, конечно, трудно, но не было ни голода, ни эпидемий, вечных спутников войн. Так вот, за 75 лет – три‑четыре голодных года.

А что в царское время? В XVIII веке голод приходил в Россию 34 раза. В XIX в. – свыше 40. Но возьмем для наглядности сравнения тоже 75 лет последних лет царизма. Вот даты особенно крупных голодных лет: 1845–46, 1851,1855,1872,1891–92, 1901, 1905 (год кровавого воскресенья), 1906, 1907, 1908, 1911, 1912. Итого, 14 голодных лет. И сравните: 4 и 14. Причем размах голода все нарастал: 5 – 10–15 – 30–50 губерний. Наконец, в 1911‑12 годы, накануне помпезно отмечавшегося трехсотлетия дома Романовых, голод охватил 60 губерний. А сведения эти взяты не из «Краткого курса» и не из Большой советской энциклопедии, а из Брокгауза и Эфрона, с коммунистами не знавшихся.

Характерно и то, что при царизме голодные годы порой следовали один за другим, например, четыре года кряду с 1905 по 1908‑й. Значит, власть была бессильна предотвратить бедствие, даже зная о его угрозе. В Советское время, которое мы потеряли из‑за таких, как Говорухин и Миронов, совсем иная картина и в этом смысле: благодаря усилиям общества и власти голод не выходил за пределы одного‑двух лет. Более того, в 1924 году неурожай поразил те же районы, что и в 1922‑м, но благодаря своевременно принятым мерам голода не было.

А известны им, архипатриотам, какое отношение к России имели тогда, в пору больших темпов Ротшильд, Нобель, Сименс, Гальске, Шуккерт и другие американские, английские, бельгийские, французские, немецкие промышленники? А это те самые, кого имел в виду Дмитрий Иванович Менделеев, когда писал: «Крепостная экономическая зависимость русского народа от русских помещиков уничтожилась, но вместо нее наступила экономическая зависимость всего народа от иностранных капиталистов». Вот кто гнал темпы‑то за счет 14‑часового рабочего дня и нищенской оплаты.

Писатель Святослав Рыбас, обстоятельно изучивший то время, пишет: «Основным объектом приложения капи‑талов банкирского дома Гинцбургов было Ленское золотопромышленное товарищество. Дивиденды по его акциям были огромны – до 56 % годовых. Сокрушительный удар по авторитету правительства был нанесен Ленским расстрелом» (ЛГ, 1 марта 2017). Это было в 1912 году на Ленских приисках, в пору тех самых темпов. Расстреляли рабочих, которые осмелились требовать увеличения оплаты их труда.

А о засилье иностранцев в российской экономике говорил в 1896 году на Нижегородской ярмарке и знаменитый промышленник Савва Морозов, внук крепостного крестьянина: «Богато наделенной русской земле и щедро одаренному русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа». И в Советское время мы не были ничьими данниками. А ныне снабжаем своими деньгами Америку, выплачиваем ей контрибуцию, например, оружейным плутонием.

«Россия, – продолжал Морозов, – благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы». Она и стала, да не одной из первых, а самой первой в Европе в результате двадцати лет Советской власти. А через сорок лет стала второй в мире по промышленности и недосягаемой для всего мира по социальному развитию, по благам для трудящихся, не жалела средств даже на детское питание для Говорухина и Миронова.

* * *

Как уже сказано, один из основных столпов мироновского патриотизма – уверенность в том, что В. И. Ленин был евреем, поскольку его дед по матери был еврей по фамилии Бланк. Да, есть люди, которые тоже так считают, но есть и те, кто отрицает это. Они указывают, в частности, что довольно известных Бланков в том времени было два, и тот, который назначен дедом Ленина, был дворянином, что для еврея невозможно. Об этом сказал и Б. Юлин.

А какие же доводы у Миронова? Главный, оказывается, вот такой. Говорит, что Ленин в Швейцарии будто бы встречался с известным Теодором Герцлем, основателем сионизма, и тот подарил ему свою книгу с дарственной надписью. Ну и что? я в своей жизни Бог знает с кем встречался и кому только ни дарил свои книги, но остался самим собой. Миронов может то же самое сказать о себе. Например, 6 мая 1995 года на банкете в Союзе писателей России в честь 50‑летия Победы он сам подарил мне роскошную, только что вышедшую тогда книгу историка Б. Г. Пашкова «Русь. Россия. Российская империя». В ту пору он был ельцинским министром печати. А несколько раньше, когда он был директором издательства «Советская Россия», с радостью зарезал мою книгу «Божья роса», которая вот‑вот должна была выйти в этом издательстве, уже я держал в руках сигнальный экземпляр и главный редактор Свинин‑ников успел меня поздравить. Книга состояла в основном из моих статей в «Нашем современнике» и в «Советской России», была резко критической по отношению к Ельцину и всему, что уже тогда творилось в стране. Конечно, верный ельцинский прислужник должен был такую книгу истребить.

А 14 апреля 2015 года в Ленинской библиотеке, куда меня уж не помню, зачем пригласили, Татьяна Леонидовна Миронова, жена суперпатриота, тоже подарила мне свою книгу «Русский народ и нерусская власть». Она сделала любезную надпись: «Досточтимому Владимиру Сергеевичу…» и Т.Д. Прекрасно! Едва ли она знает, что ее муж задушил когда‑то мое дитятко.

В книге оказалось немало созвучного мне. Так, я прочитал там: «Не всякая власть от Бога». Разумеется. Невозможно и помыслить, что правительство Гайдара‑Чубайса, ограбившее народ; или правительство Кириенко, которое довело страну до дефолта, точнее говоря, до края пропасти; или правительство бессловесного Фрадкова, молча продолжавшее губить страну; или правительство умника Медведева, который обещал «на развалинах советской экономики создать умную экономику»– немыслимо представить себе, что все эти косопузые чинодралы посланы нам Всевышним. За какие грехи? Только правительство Примакова‑Маслюкова было послано им, чтобы оттащить страну от бездны, что они и сделали за восемь месяцев, которые адское отродье Ельцин позволил им работать.

Или вот Татьяна Леонидовна утверждает: «Есть и эллины, и иудеи». Я и тут с ней согласен. Да и как не согласиться, когда тебе глаза мозолят в роли премьеров четыре иудея да еще двенадцать иудеев в роли вице‑премьеров. И только изредка мелькают эллины в образе Степашина‑Перикла и Черномырдина‑Цицерона.

Словом, в целом дельную книгу написала Т. Миронова. Спасибо ей за подарок, но я, конечно, категорически отвергаю ее согласие с мужем в том, что Советская эпоха – это «иудейское иго». Вот нынешняя пора – это истинное иго… И еще удивила меня Татьяна Леонидовна, когда в трудный час жизни обратилась за помощью к Солженицыну. Господи, да он на допросе собственную жену заложил как антисоветчицу, коей она никогда не была.

Конечно, если один человек выходит на люди с лозунгом «Русский фашизм страшнее немецкого», то почему дру‑тому не поразмыслить на тему «О еврейском фашизме»?

Тем более что первый – высокопоставленный государственный чиновник, аж министр культуры по имени Швыдкой, еврей, и вещает он на всю страну по телевидению, а второй – русский литератор, не занимающий никаких постов, и размышляет он о еврейском фашизме в брошюрке, в которой нет и пятидесяти страниц, и вышла она тиражом в 1000 экземпляров, да притом и после Швыдкого как ответ на грязную выходку министра. Конечно, Миронов имел на это полное моральное право.

Но вот его фундаментальное сочинение «Иго иудейское» (М., 2005. 430 стр., тираж 3000). На первых же страницах автор безо всяких доказательств зачисляет в евреи академика А.Д. Сахарова, академика Шаталина, главного редактора «Литгазеты» Удальцова, главного редактора «Московского комсомольца» П. Гусева и многих других. Я и сам в свое время резко писал и о Сахарове, и о Шаталине, и о Гусеве, но почему они евреи? Вот, допустим, о Чубайсах никаких сомнений нет. Была публикация: отец Борис Матвеевич, мать – урожденная Сагал, Раиса Хаимовна. Да, все ясно, а тут?

Ну, в самом деле, взять хоть Сахарова. Отец его Дмитрий Иванович Сахаров, мать – Екатерина Алексеевна из дворян. Почему у них сын должен родиться евреем? Неужели, Миронов, вам известно, что мать академика изменяла мужу, и именно с евреем?

Автор не понимает, что ставит себя в смешное положение, сразу подрывает доверие к своему сочинению, а главное, семенит по той же самой тропке, по которой в свое время бойко шагал писатель Григорий Бакланов (Фридман): он вот так же записал в евреи генерала Л. Доватора, маршала бронетанковых войск Катукова и маршала Советского Союза Малиновского. Первого потому, что его имя Лев; второго – по отчеству Ефимович; третьего – родился в Одессе.

* * *

Но вернемся к заявлению Миронова, что и Ленин еврей, поскольку его дед был евреем. Недавно то же самое провозгласил по телевидению Владимир Познер о Пушкине: объявил его не русским, поскольку прадед был нерусским. Как видим, и на этот раз опять суперпатриот и архирусофоб орудуют одинаково, идут ноздря в ноздрю. Спелись. Это сейчас бывает часто: вот такой патриот оказывается в объятьях русофоба. И им ничего не остается, как облобызать друг друга.

А мне, как и очень многим другим людям, совершенно безразлично, кто был дед Ленина, ибо нам известно множество людей хотя бы от Екатерины Второй или Владимира Даля до Сталина, в которых не было ни капли русской крови, но где вы найдете еще таких русаков, которые столько сделали бы для России.

Я советую Татьяне Леонидовне повесить над письменным столом мужа вот эти слова Николая Устрялова, философа, которого лично знал того, о ком говорил: «Ленин может быть назван величайшим выразителем русской стихии в ее основных чертах. Он был русским с головы до ног…

И сам облик его – причудливая смесь Сократа с чуть косоватыми глазами и характерными скулами монгола – подлинно русский, «евразийский». Много таких лиц на Руси, именно в «евразийском» русском народе. А стиль его речей, статей, «словечек»? Тут нет «классического революционного» французского пафоса. Тут русский дух, тут Русью пахнет. В нем, конечно, и Разин, и Болотников, и сам Петр Великий. Потомки разберутся во всей этой генеалогии и поймут: Ленин наш, подлинный сын России, ее национальный герой».

Последние слова к таким потомкам, как Миронов, Жириновский, Познер, увы, не относятся.

2016 г.