Неожиданное выступление Никиты Михалкова с критикой уже осточертевшего всем Е‑Центра не могло не вызвать интереса и сочувствия в патриотическом лагере и вообще среди порядочных людей. Но не только потому, что Михалков – фигура, известная всей стране. Еще больше по той причине, что он был горячим приверженцем Ельцина, даже его доверенным лицом на президентских выборах… Увы, было время, когда Михалков заявлял: «Ельцин спас страну от катастрофы. За ним нет партий. За ним – Россия. Я – за Россию, значит – за Ельцина!».

Именно последним обстоятельством бывшая президентша вздумала уязвить Михалкова. Ей залечь бы на дно и не шевелиться, как сделали это бывший вице‑премьер Шумейко, бывший министр иностранных дел Козырев (ныне живет в США), председатель КГБ Бакатин, а она – на сцену: «Я и представить не могла, что через двадцать лет он с легкостью отречется от того, что говорил и делал». Как же так, мол, Никита Сергеевич, где же верность, твердость убеждений, где преданность? Вот уж поистине в своем глазу бревна не замечает. Через двадцать лет? Да ведь какие года‑то были! Ей и в голову не приходит, что в ответ можно услышать в свой адрес: «Что ж вы, матушка, в свое время не спросили своего драгоценного Бобика, когда он ступил на грязную тропу предательства партии и родины, как он может это, ведь был же первым секретарем обкома, секретарем МГК, а потом и кандидатом в члены Политбюро, и не через двадцать лет, а слетал в Америку, обернули его на вертолете вокруг Статуи Свободы, и – скурвился, на иностранном аэродроме стал мочиться на колесо самолета, чего не позволял себе ни один антисоветчик, даже Солженицын. Где ж его верность и преданность? Где простейшее приличие?».

Не ожидала мадам таких вопросов. И не понимает, что сказала, обвинив «оголтелых коммунистов» в разрушении страны. Не соображает, что эти коммунисты – вот они: Горбачев, ее незабвенный, его друзья – Яковлев, Кравчук, Шушкевич, его любимцы – Чубайс, Гайдар, Бурбулис, Шахрай – все до одного оголтелые.

Е.И. Войтехова в «Открытом письме простолюдинки вдове Ельцина» хорошо ответила на ее попытки защищать супруга. После нескольких уважительных строк о ее прошлом Екатерина Ивановна сказала Наине Иосифовне: «Слушайте, моя хорошая. Ваш муж был пьяница, он позорил страну и в пьяном виде подписывал документы, вредные для страны. Ваш муж собрал в руководство государством русскоговорящих деятелей, ненавидящих Россию. Они так присосались, что до сих пор не оторвать. (Что, впрочем, никто и не пытается сделать. – В.Б.). При вашем муже разрушены армия и производство, уничтожены десятки тысяч деревень… Ваш муж в октябре 1993 года совершил государственный переворот. Людей тогда погибло немало.

Ваш муж развязал в стране войну, в которой погибли десятки тысяч русских мужчин. (И десятки тысяч сограждан других национальностей. – В.Б.) При вашем муже смертность превысила рождаемость, люди теряли работу, голодали вместе с детьми. (Все это и сейчас. – В.Б.) Ваш муж – организатор развала СССР. Если не знаете, сообщаю: русский народ считает вашего мужа преступником, который ловко избежал суда. Если он не ведал, что творил, то сумасшедший, если понимал – Иуда и генерал Власов в одной чекушке. В любом случае, на русской земле не было такого.

И вот ему, проклятию России, отгрохали памятник…

Два слова о вас лично. Если вы патриотка, а не просто верная жена, то вам надо отказаться от всех благ, что вы получаете от растерзанного вашим мужем государства. Можете, конечно, оставить пенсию, как у меня, например, – 12 тысяч рублей».

Но вернемся к Михалкову. Его протест против Е‑Центра удивляет еще и потому, что он ведь кое в чем пошел дальше дорогого Бориса Николаевича: вместе с Солженицыным додумался до того, что принялся нахваливать крепостное право. Уж не забыл ли он знаменитые строки Пушкина о крепостной деревне:

Здесь барство дикое, без чувства, без закона.

Присвоило себе насильственной лозой

И труд, и собственность, и время земледельца.

Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам.

Здесь рабство тощее влачится по браздам

Неумолимого владельца.

Здесь тягостный ярем до гроба все несут,

Надежд и склонностей в душе питать не смея.

Здесь девы юные цветут

Для прихоти бесчувственной злодея…

и вдруг Михалков– восстал! Значит, в этом Е‑Цен‑тре уж действительно нечто крайне опасное и для страны, и для самого Михалкова лично. Надо еще напомнить, что в начале прошлого года этому предшествовало публичное требование Михалкова признать официально на государственном уровне Горбачева и Ельцина преступниками: «Они реально совершили преступление. Их действия привели к развалу страны. И это самая великая геополитическая катастрофа за это столетие», – заявил он в интервью «Интерфаксу». И вот сейчас о Е‑Центре. По его словам, там преступление продолжается: «происходит ежедневная инъекция разрушения национального сознания людей», которая убивает «реальное представление людей о том, что такое история России». И артист воззвал о помощи к Валентине Матвиенко.

Ну, это сверхнаивность. Обращение к ней напомнило мне обращение жены Бориса Миронова за помощью к Солженицыну…

* * *

В «Культуре», где Михалков отнюдь не посторонний человек, была напечатана статья Андрея Самохина «Визит к Минотавру». На первой полосе – предисловие к статье, видимо, от редакции. В нем странным образом говорится: «Спор идет не о факте создания музея первого президента и даже не о масштабе пантеона, а о тональности монументальной реплики, посвященной Борису Николаевичу».

Во‑первых, музей – это не пантеон, пантеон – усыпальница, где покоятся останки покойного. Во‑вторых, для кого это всего лишь «реплика»– махина площадью в 85 тыс. кв. метров? Напомним, что новая Третьяковка на Крымском Валу – это 12 тыс. кв. Семь Третьяковок! А Дворец Съездов в Кремле – 55 тысяч. Полтора Дворца! И это обошлось стране в 7 (семь!) миллиардов рублей. Прикиньте, сколько можно было бы построить на эти деньги детских садов, школ, больниц…

В‑третьих, для кого это спор идет не о ней, о махине, а только о тональности, ну, о цвете ее окраски, что ли? В‑четвертых, речь тут действительно не о масштабе даже, а именно о самом факте сооружения махины. И главное, никакого спора тут не должно быть, ибо предателям памятники ставят только предатели. Правда, автора предисловия что‑то «беспокоит», что‑то «тревожит» и «настораживает». Что же именно? «Настораживает, что мемориал превратился в штаб, редуцирующий национальную идею и историю до «борьбы за свободу».

Я не понимаю, что тут сказано. А вот Андрей Самохин, вопреки предисловию к его статье, пишет по‑русски и вполне ясно: «Посетителя встречает 10‑метровый каменный Ельцин работы Франгуляна. Загнутые пальцы рук сильно смахивают на когти…» Да, этими когтями он и рвал живое тело родины, как пишет об этом простолюдинка Войте‑хова, живущая на 12 тысяч в месяц. «Посетителя убеждают, что он пришел в святилище, хотя была бы более уместной аналогия с обиталищем мифического Минотавра».

Напомню, что Минотавр каждые 9 лет пожирал 7 юношей и 7 девушек. А Ельценавр своей невежественной и лживой русофобской пропагандой ежедневно пожирает души сотен наших детей, которых пригоняют в это обиталище. А начинает пожирание некий вступительный мультик. «Его создатели Джаник Файзиев и Арман Яхнин (откуда эти русскоязычные знатоки русской истории?) выставили почти всех верховных правителей России тиранами, недоумками и самодурами. Исторические образы и события искажены… Советская эпоха – мрак и ужас»…

«Молодые актеры из пермского театра под руководством В. Гурфинкеля (еще один!) разыгрывают сценки, изображающие «свинцовые мерзости» советской жизни», которые довели малого из заштатного поселка до Политбюро». Дальше посетитель слышит голоса Окуджавы, Ахматовой, Пастернака, тут что‑то смастачил и Павел Лунгин, а еще красуется фотография участников прославившегося своей убогостью и патологией альманаха «Метрополь»: Аксенов, Ерофеев, Рейн, Кублановский, Алешковский… Тогда, в 1979 году, альманах осудили даже писатели вроде бы того же круга: Григорий Бакланов, Александр Борщаговский, Анатолий Алексин (Израиль)… Странно, что тут еще не красуются Радзинский, Сванидзе, Млечин. Упущение… Уместны были бы и фотографии авторов столь же знаменитого воззвания в «Известиях» 5 октября 1993 года прогрессистской интеллигенции к Ельцину: «Раздавите гадину!». Он же 3 и 4 октября раздавил не всех, а лишь несколько сот, от которых, как тут же уверяет смердящий прихвостень ГеорГИЙ Сатаров, «сильно воняло фашизмом».

Можно было бы сейчас не тревожить тени почивших: Беллы Ахмадулиной, Алеся Адамовича, Бориса Васильева, пародиста Иванова, Юрия Карякина, академика Лихачева, Юрия Нагибина, Виктора Астафьева и других, но полезно дать фотографии тех из 42, кто жив‑здоров и процветает: Зория Гайковича Балаяна, Даниила Александровича Гранина, Александра Гельмана, Андрея Дементьева, Татьяны Кузовлевой, Александра Кушнера, Андрея Нуйкина, Александра Рекемчука, Андрея Чернова, Мариэтты Чудаковой… Увы, ни одной прогрессистской физиономии из этого перечня в Е‑Ц нет, как нет и намека на то, что при Ельцине население вымирало по миллиону в год. В целом, как пишет Самохин о заведении, все это – «попросту историческое вранье» с целью придать величие непросыхавшему «могильщику СССР».

Среди всего чудовищного вороха вранья есть только пять слов правды. Они принадлежат самому Ельцину: «Я сделал все, что мог». Да, именно так: все, чтобы уничтожить страну. А уничтожив, от радости еще и оторвал «Калинку» в Берлине.

* * *

Прошел недолгий срок, и в «Советской России» появилась публикация пресс‑службы Михалкова под странным заголовком «Увидел бы раньше – говорил бы жестче», в которой рассказывается о посещении артистом Е‑Центра и приводятся его новые высказывания о нем. И вот с чего он начал: «Я как был убежден, так и сегодня подтверждаю, что Борис Николаевич – очень мощная фигура, храбрый человек, совершивший два абсолютно несвойственных партийным руководителям поступка. Первое – это самостоятельный (!) отказ (!) от членства в партии без всяких гарантий на (!) свое будущее, и не только партийное».

Сказано все это довольно несуразно, но понять‑то можно. «Самостоятельный отказ…» А какой еще может быть отказ, как не самостоятельный? И какие «гарантии на партийное будущее» могут быть у человека, который, как принято говорить в таких случаях, вышел из партии?

Но интереснее то, что читаем дальше: «Это был гигантский риск, он рисковал всем – карьерой, собой да и, пожалуй, семьей, но это был поступок мужчины». Подумать только! «Собой рисковал». Своей жизнью, что ли? «Семьей рисковал». Что, заставили бы развестись? Да ничего гигантского и мущинского тут не было, и ничем храбрец не рисковал. Ну да, высокую должность, пожалуй, уже не дали бы – только и всего. Ведь на дворе стоял июнь 1990 года. Вы просто забыли это время, Никита Сергеевич. Тогда, совершенно беспрепятственно и ничем не рискуя, бежали из партии тысячи и тысячи шкурников, присосавшихся к партии из карьерных соображений. Собчак, например, к тому времени уже давно сбежал, как, впрочем, и его заместитель…

«Второй поступок, который я отношу к мужским поступкам, – это его добровольный уход». Ну просто король Лир, который добровольно все отдал дочерям и ушел! А в действительности это был вынужденный запоздалый уход на пенсию семидесятилетнего пожизненного алкоголика, перенесшего сложнейшую операцию на сердце. К тому же алкаш прекрасно знал, что на президентских выборах в 1996 году, которые начал с рейтингом в 3 %, он не выиграл у Геннадия Зюганова, победу ему устроил бесстыжий Чубайс, что не так давно признал даже Дмитрий Медведев, которому вроде бы следовало хранить это в тайне…

И вот, исходя из своих соображений, что такое настоящий мужчина, Михалков решительно заявил: «Нужен музей Ельцина? Безусловно! Но это должен быть личный музей человека, вознесенного судьбой на гребень государственной власти».

Да мало ли кого возносило на гребень! Были там и царь Ирод, истребитель младенцев, и Калигула с его жеребцом в сенате, и Нерон, римский пироман, и Пипин Короткий с длинным ножом, и Николай Второй, проигрыватель войн и устроитель революций, и бесталанный громкоговоритель Керенский, и зверь из бездны по кличке Гитлер… Вот их вдовы, у кого они были, и могли бы устроить «личный музей». и Наина Иосифовна может соорудить кунсткамеру из бутылок, пробок и веников, которыми парился в бане муженек. Но в то же время – как это возможно, я не знаю.

Ведь эти люди распоряжались судьбой миллионов…

* * *

Но вот что еще читаем: «С годами правления Бориса Николаевича связано (!) разорение промышленности, сельского хозяйства, гибель деревень, унижение армии, распродажа ее имущества, возможность оказаться на грани потери суверенитета». Правильно. Только все это было не «связано» с теми годами, а именно Ельциным как предателем России в те годы и проводилось, и привело, как справедливо сказано, к «трагическим результатам».

Вот Юрий Поляков посмел напечатать статью «Мумификация позора» об этом Центре вселенной либералов и тут же потерял…. Нет, не голову, но все же здание, которое занимала «Литературная газета». Демократия, блин… Сам же Михалков помянутые результаты дальше и называет: «Какую Россию видит посетитель Центра? Она – веками скованная рабством, залитая кровью, окутанная обманом, предательством, трусостью и невежеством, не выигравшая ни одной битвы, не имеющая ни одного героя».

В том же примерно духе на этот раз высказался и министр культуры Мединский: «В Е‑Центре фактически вырезали у России вообще всю историю, переплюнув всех прочих сектантов». Да не сектанты, а все эти Свандзинские, Радзинидзе да Млечины‑Калечины!

«И такая Россия, – продолжает Михалков, – брошена к ногам Бориса Николаевича Ельцина», ее единственного героя, «спасшего Россию от рабства». И дальше: «Это не только большая ложь, но (опять поклон в сторону Наины Иосифовны и Владимира Владимировича. – В.Б.) это еще и очень плохая услуга памяти Бориса Николаевича». И опять: «Во имя памяти Бориса Николаевича нужно…»

Память о нем как о небывалом государственном преступнике и национальном предателе должна остаться на одной страничке школьного учебника да в исторических исследованиях, где можно и побольше. Есть веские основания думать, что во время поездки в Америку по приглашению Сената, Фонда Рокфеллера и Фонда Форда президент Ельцин был просто завербован и действовал как высокопоставленный агент. Иначе чем объяснить, что, подписав Беловежскую бумагу, он прежде всего доложил об этом не президенту СССР, а президенту США? Типичная схема. Агент доложил в Центр: «Ваше задание выполнено: СССР ликвидирован».

Ничего невероятного тут нет. Мировая история знает такие фигуры на самом верху власти. Таким был афинский полководец Алкивиад (450–404 до н. э.), во время войны его родины со Спартой перешедший на ее сторону. Там, правда, важную роль сыграло самолюбие, обида.

А вот английский король Карл II (1630–1685) был просто платным агентом Людовика XIV (1638–1715) и всю политику Англии проводил в интересах Франции. А кем оказался наш Троцкий, член Политбюро, нарком иностранных дел и председатель Реввоенсовета, хотя бы только в 1939 году, когда пророчил нам неминуемое поражение в войне с Германией? Это была прямая подначка Гитлера к нападению на СССР.

Впрочем, и Ельцина, и Горбачева вербовать не было никакой нужды. Другое дело Яковлев, он был весьма неглуп. А эти двое– ничтожные существа, капризом истории вознесенные на вершину власти. Им достаточно было услышать из Вашингтона «Молодец!», из Лондона – аплодисменты, из Парижа – «Браво!», и они были готовы уже на все.

По статье в «Советской России» читатель не мог не заметить, что в создании музея и в подборе экспонатов принимали активное участие, или использованы, так или иначе причастны там к чему‑то такие люди, как Франгулян, Оскар Рабин, Джаник Файзиев, Владимир Познер, Гриша Брускин, Арман Яхнин, Павел Лунгин, Георгий Сатаров, Владимир Гурфинкель… И на открытии музея были Кучма из Киева, Шушкевич из Минска, Абрамович из футбольной команды «Челси», Познер из телепрограммы «После полуночи», Потанин неизвестно откуда, Собчак известно оттуда… Рус‑ских‑то мало. Что это– интернационализм или ксенофобия по отношению к русским? Они только во главе поставлены: директор Дина Сорокина и др.

* * *

«Никита Михалков предлагает задуматься…» Что же теперь делать? Читаю в Интернете: «Никита Соколов, заместитель директора Е‑Центра Дины Сорокиной по научной части, руководитель Вольного исторического общества, публицист и оратор подает в суд на Никиту Михалкова…», «Историк хочет подать в суд на Михалкова…», «Публицист подал в суд на Михалкова…», «Оратор намерен подать в суд на Михалкова… Елена Волкова, пресс‑секретарь Центра, пишет: «Недовольство Соколова вызвала фраза Михалкова…» Милочка, из‑за недовольства в суд не бегут. У меня вызывает недовольство ваша грамотность, но я же не подаю на вас в суд. Там и не примут мой иск. Говорит и пишет этот Соколов невнятно, но если я все‑таки правильно понял, мало ему распри в обществе, и хочет он вбросить еще «дискуссию» о власовцах. Знают все, кто интересуется, что власовская армия – это всего две боевые дивизии (командиры Зверев и Буняченко), что немцы решились использовать эту шваль только в ноябре 1944 года, когда уж совсем приперло; ясно любому человеку, кроме вольных историков, что были среди них и такие, перед которыми вопрос стоял так: или надевай власовскую шинель, или становись к стенке. А главное, Советская власть давным‑давно простила их. Вопрос закрыт, страница пере‑вернута лет семьдесят тому назад. А у Соколова все свербит, ему невтерпеж еще поковыряться, произнести обличительную речь, пригвоздить кого‑то из давно почивших. «Мы начнем общественную дискуссию…» Уймись, дядя! Но иногда он изъясняется достаточно ясно: «Не реабилитированы те люди, которые реально боролись против советской власти. Современная Россия их по‑прежнему считает врагами народа. Это важная общественная проблема! Это общественный вопрос, на который надо отвечать».

То есть надо реабилитировать. Вы, Соколов, подслеповаты, что ли? Да как же враги народа не реабилитированы? Даже памятники поставлены таким известным живодерам, как генералы‑адмиралы Колчак, Краснов, Врангель…

А с какой помпой приволокли из Америки и перезахороНИЛИ прах Деникина, где‑то разыскали останки генерала Каппеля, атамана Семенова… И это вполне естественно. Советскую социалистическую власть банда Горбачева‑Ельцина предала, задушила с помощью американцев, которые не поскупились на это дело отмусолить пять триллионов долларов, и установила хотя дряхлый, вшивый, но все же хищный капиталистический строй. Ну и, конечно, все, кто когда‑то боролся против Советской власти, для нынешних властителей – страдальцы и герои.

Другое дело, как на всех этих персон смотрит народ. Читатели предлагают разное. Одни – просто взорвать музей и на его месте разбить сквер им. Путина. Другие – превратить музей в главный Уральско‑Сибирский вытрезвитель им. Ельцина федерального подчинения. Третьи идут еще дальше: центральный вытрезвитель Российской Федерации того же славного имени. Директором назначить Наину Иосифовну, ее заместителем – Наталью Дмитриевну Солженицыну. Правда, ее великий муж не пил даже на фронте, а менял у солдат, как сам пишет, водку на сахар, но в любви равноапостольной вдовы Натальи к Ельцину сомневаться не приходится. И вообще, как пишет в «ЛГ» Надежда Ивановна Морозова, «эти две вдовушки стоят друг друга».

А что делать с самими создателями музея, с его нынешним персоналом? Читатели предлагают всех, кроме простых рабочих‑строителей, работавших ради хлеба насущного для детей, всех, во главе с директором Диной Сорокиной, судить судом военного трибунала по обвинению в измене родине: и ее заместителя Соколова, и заведующего архивом Дмитрия Пушмина, и директора артгалереи Илью Шиловского, и пресс‑секретаря Елену Волкову. Да не забыть и Сергея Иванова, который, будучи руководителем администрации президента, энергично помогал сооружению этого дворца позора российской власти.

Судить! И никаких гвоздей! Вот лозунг мой – и солнца!

2016 г.