В настоящее время принадлежность права ВТО к международной системе оспаривается все меньше и меньше. Этому, безусловно, способствуют сами нормы права ВТО. В частности, помимо Соглашения о ВТО или ГАТТ, expressis verbis указывающих на качества соглашений ВТО как международных договоров, к которым мы обращались в подобных случаях ранее, целесообразно упомянуть также и те составные части права ВТО, в которых аналогичные доказательства приводятся косвенно. Например, п. 2 ст. 3 ДРС предусматривает: "...система урегулирования споров имеет целью сохранять права и обязательства членов, существующие на основе охваченных соглашений, и уточнять действующие положения этих соглашений в соответствии с обычными правилами толкования международного публичного права (выделено нами. - Л.А.)". Таковыми в международном праве выступают правила толкования международных договоров, предусмотренные Венской конвенцией о праве международных договоров 1969 г. Закономерен вывод, что в основу применения норм ДРС положены именно они. Это относится даже к тем ситуациям, когда государство, являющееся стороной в споре, не участвует в Венской конвенции, поскольку Венская конвенция является кодификацией международного обычного права. Следовательно, в вопросах толкования международных договоров для не участвующих в Конвенции государств будут действовать обычно-правовые нормы международного права. Это - правовая позиция, из которой исходит ОРС ВТО.

Так, в ходе рассмотрения ОРС жалобы, заявленной Бразилией и Венесуэлой против США, речь шла о применении положений Закона США "О чистом воздухе" (U. S. Clean Air Act) в отношении бензина, экспортируемого из указанных и других стран, в том числе тех, которые обладали преимущественными долями поставок бензина на рынок США в импорте США. Последние подзаконными актами, принятыми на основе данного Закона, были наделены правом самим устанавливать критерии качества бензина (речь шла о добавках в топливо). Другие должны были подчиняться жестким правилам, разработанным специальным органом США (Национальным агентством по защите окружающей среды). Для производителей бензина из Венесуэлы и Бразилии (затем жалоба была поддержана и ЕС) действовали более строгие условия. Вопрос заключался в том, относится ли принятие этого Закона к числу исключений, предусматриваемых в ст. XX ГАТТ, в частности к мерам, направленным на сохранение истощающихся природных ресурсов, поскольку США аргументировали свою позицию тем, что указанные строгие требования были направлены на сохранение такого ресурса, как чистый воздух. Апелляционный орган не согласился с докладом третейской группы, решившей, что именно это и составляло основную цель принятия Закона. В окончательном решении подчеркивалось, что Закон не может рассматриваться как мера, "направленная на предотвращение истощения природных ресурсов", о которой говорится в ст. XX (g) ГАТТ-1994. При этом апелляционный орган ссылался на ст. 31 (п. 1) Венской конвенции, согласно которой договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора <1>. Несмотря на изложенное выше, в доктринальном плане проблема определения места права ВТО в глобальной системе юридических предписаний тем не менее не всегда решается однозначно и единодушно. П. Ван ден Бош и В. Здук нимало не сомневаются в том, что право ВТО находится в недрах международного экономического права, входящего в структуру международного права <2>. Как об "отрасли международного права" (правда, не уточняя, какой) говорит о праве ВТО и другой западный автор: "Так же, как и международное право охраны окружающей среды или права человека, право ВТО есть именно отрасль международного права" <3>. К. Ван Грасстек также считает его частью международного права, отмечая как бы между прочим, но это-то как раз и свидетельствует об изначальной направленности ответа на поставленный вопрос: "Теоретики спорят по поводу того, в какой степени ВТО достигла цели ГАТТ по переводу международной торговли на рельсы "господства права". ...Заключение новых соглашений в ходе Уругвайского раунда и после него значительно расширило сферу международного права..." <4>. Из приведенного высказывания, как видно, можно сделать один-единственный вывод: автор исходит из презумпции отнесения соглашений ВТО, входящих в право ВТО, к международным договорам, регулируемым международным правом. Можно было бы - без риска искажения существа позиции автора - добавить к этому: "международным экономическим правом" или еще более конкретно: частью последнего - "международным торговым правом".

Отечественная доктрина, если не считать взгляда на ВТО как на "наднациональную институцию", что, конечно же, вносит свои коррективы в решение проблемы природы, а значит, и места права ВТО в юридической нормативной системе, в основном квалифицирует соглашения пакета ВТО как международно-правовые акты, причем в большинстве случаев считает их относящимися к международному экономическому праву и еще более узко - к международному торговому праву. В эту когорту должны быть включены практически все активно работающие в области проблематики ВТО специалисты (В.В. Вахания, Т.В. Вахания, Г.М. Вельяминов, С.А. Григорян, И. Гудков, И.И. Дюмулен, И.В. Зенкин, О.М. Мещерякова, Н. Мизулин, И.В. Рачков, Н.Е. Тюрина, А.С. Смбатян, В.М. Шумилов и др.). Однако, как было упомянуто выше, есть и те, кто международное право рассматривает едва ли не "внешним" по отношению к праву ВТО. Более того, В.М. Шумилов, например, в нормативную часть международного торгового правопорядка в целом включает весь пакет соглашений ВТО как регулирующий международную торговлю на многосторонней (универсальной) основе. Вдобавок к этому ВТО трактуется им как "ядро" "институциональной" части международного торгового правопорядка как такового <1>. С этим можно поспорить, так как членство в ВТО 162 государств в настоящее время хоть и обладает внушительностью, но не исчерпывает "универсальности" в абсолютных масштабах, вследствие чего уравнивать международный торговый правопорядок и "правопорядок, установленный соглашениями ВТО", - неоправданное расширение последнего. К тому же сутью любого правопорядка является соблюдение права, неукоснительное ему следование, но нет никаких юридических оснований требовать от стран - нечленов ВТО выполнять предписания, установленные без их участия и уж тем более вне явно выраженного их согласия на юридическую обязательность для них подобных норм.

Право ВТО, несмотря на многочисленность и разнообразие его составляющих, в том числе международно-договорную его часть, представляет собой целостность с юридической точки зрения. Его нормы образуют единую систему, иерархические связи в которой устанавливаются самими международными договорами, входящими в нее. Основным, принципиальным и главенствующим "блоком" в праве ВТО, несомненно, служит система международных договоров (пакет соглашений), которая, собственно, определяет понимание, функционирование, реализацию всех остальных частей, компонующих целое - право ВТО.

Системный характер права ВТО в части входящих в него международных договоров состоит в их иерархичности. Как один из примеров последней выступают случаи регламентации расхождений между положениями ГАТТ и многосторонними соглашениями о торговле товарами, указанными в приложении 1A к Соглашению о ВТО. Однако в случае коллизии между положением Соглашения о ВТО и положением любого из многосторонних торговых соглашений в отношении указанной коллизии имеет преимущественную силу положение Соглашения о ВТО (п. 3 ст. XVI Соглашения о ВТО).

Статья II Соглашения о ВТО прямо говорит о том, что многосторонние торговые соглашения "являются составной частью Соглашения ВТО о создании ВТО" и "обязательны для всех членов". Укреплению целостности и единства системы, думается, служит и практика ОРС ВТО, которая в процессе толкования норм ВТО, несомненно, исходит из необходимости создавать единообразие представлений о содержании тех или иных принципов и норм права ВТО, заложенных в его основу.

В этом плане третейская группа (panel), рассматривавшая дело "Индонезия - автомобили" <1> в качестве первой инстанции, подчеркнула в своем докладе, что придание торговым соглашениям статуса части Соглашения о ВТО было направлено на предотвращение конфликта между различными частями права ВТО, поскольку разные соглашения имеют разный объем действия и применяются в различных обстоятельствах. Апелляционный орган также в нескольких своих решениях напомнил членам, что для них обязательны все положения права ВТО: "Право ВТО фактически составляет единый договор, установивший организованный правопорядок". Жюри в докладе по делу "США - Раздел 301" подтвердило существование правопорядка ГАТТ/ВТО и даже заявило о непосредственном влиянии этого правопорядка на положение юридических и физических лиц, так как иногда законодательство государств-членов может быть расценено как нарушение договора, если оно оказывает заметный "охлаждающий эффект" на экономическую активность этих лиц <2>.

Сущность явления "право ВТО" заключается в диалектически присущих ему свойствах - способности выступать в качестве целостной "регулирующей подсистемы" международного торгового права, которая благодаря специфическим инструментам, заложенным в правовые основы организации (ВТО, а ранее в функционирование многостороннего соглашения - ГАТТ), обладает характерными чертами, отличающими его от других составных частей международного торгового права и в целом международного экономического права, а в силу "родовой" принадлежности к системе международного права - внутренней общностью с ним.

Говоря о соотношении права ВТО с международным торговым правом, оправданно, с одной стороны, проводить безусловную дифференциацию между ними, а с другой - помещать право ВТО в рамки международного торгового права как подотрасли международного экономического права, отводя ему центральное место, во-первых, и квалифицируя его в качестве института международного торгового права, во-вторых. Трудно не заметить несомненное разрастание права ВТО за счет прежде всего увеличения численного состава организации. Это дает повод для чрезвычайной генерализации суждений, будто бы "право ВТО становится ядром всей правовой надстройки в международной торговой системе" <1>. В связи с этим стоит высказать лишь одну мысль: право ВТО, конечно же, оказывает влияние на установление определенных основ правопорядка за рамками ВТО, но не может быть перенесено на всю мировую торговую систему.

В заключение важно подчеркнуть, что сегодня Устав ООН и общеобязательные универсальные ценности международного сообщества (в частности, основные принципы международного права), которым не должны противоречить другие международно-правовые нормы, включая нормы специальных режимов, рассматриваются как единый комплекс норм. Вследствие этого закономерен подход к праву ВТО как к неотъемлемой составляющей данной системы, т.е. международного права в целом и международного торгового права в частности, вбирающей в себя все присущие ей закономерности, признаки, а также особенности. Иными словами, изначально присутствующими в праве ВТО следует считать качества, определяющие международное право как таковое, специфические же черты, характеризующие его функционирование, применение и развитие для целей регулирования международной торговли в рамках международной организации - ВТО, - вторичными. Кроме того, появление в международной правовой системе права ВТО (а также "права МВФ" или "права МВФ - МБРР", "права ЕС", "права СНГ" или "права ЕАЭС" и т.п.) выступает современным порождением процессов развития системы международного права, проходящих параллельно с феноменами интеграции и глобализации.