Судебно‑психологическая экспертная оценка индивидуально‑психологических особенностей обвиняемых не имеет в отличие от других традиционных предметных видов КСППЭ и судебно‑психологической экспертизы прямого соотнесения с «юридическими критериями» в тексте уголовного законодательства. Однако, как указывалось в юридической литературе, понятие «личность преступника (обвиняемого)» необходимо для: а) решения вопросов, касающихся определения оснований уголовной ответственности и юридических мотивов отдельных видов преступлений; б) для индивидуализации уголовной ответственности и наказания. Юридической основой данного вида экспертизы можно считать ст. 73 УПК РФ, в которой среди обстоятельств, подлежащих доказыванию, указываются «обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого». В аспекте индивидуализации уголовной ответственности и наказания научно обоснованная оценка личности обвиняемого выступает для суда, во‑первых, в качестве предпосылок, влияющих на степень и характер ответственности, т. е. смягчающих обстоятельств; во‑вторых, оценка личности помогает более полно раскрыть причины и условия, способствовавшие совершению преступления; в‑третьих, полное исследование личности виновного способствует правильному решению вопроса о назначении вида наказания или об освобождении от уголовной ответственности и наказания. В судебной психологии личность обвиняемого была выделена как самостоятельный предмет исследования М.М. Коченовым.

Вместе с тем законодательные формулировки содержательно не раскрывают свойств личности обвиняемого, имеющих уголовно‑правовое значение и подлежащих доказыванию, не уточняют, какие конкретно «обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого», имеются в виду.

Это порождает две важные проблемы, являющиеся актуальными и на сегодняшний день. Во‑первых, дискуссионным остается вопрос об объеме судебного, а вследствие этого – и судебно‑психологического экспертного исследования личности обвиняемого; во‑вторых, остается недостаточно разработанным вопрос о предмете судебно‑психологического экспертного исследования индивидуальных особенностей обвиняемого.

Экспертиза индивидуально‑психологических особенностей в теоретических разработках развивалась в трех направлениях.

Первое направление, по мнению М.М. Коченова, сводилось «к обобщающей интерпретации в подлинно научных психологических понятиях данных о личности человека». В то же время М.М. Коченов указывал, что судебно‑психологическая диагностика должна исследовать возможность влияния личностных особенностей на поведение в конкретных ситуациях. Именно определение меры влияния индивидуально‑психологических особенностей на криминальное поведение и представляется наиболее значимым для индивидуализации ответственности и наказания. По мнению О.Д. Ситковской, с психологической точки зрения анализируемое влияние могло быть интерпретировано двояким образом: как закономерное или случайное принятие и реализация решения о преступлении, с одной стороны, и как влияние на способность управлять своим поведением в криминальной ситуации – с другой.

В практике судебной экспертизы эти два различных аспекта решения вопроса о существенном влиянии индивидуально‑психологических особенностей обвиняемого на его поведение при совершении инкриминируемого ему деяния и определили второе и третье направления исследований в рамках КСППЭ.

В ряде работ под существенным влиянием личностных особенностей обвиняемого на преступное поведение подразумевалась прямая детерминация криминальной активности, на уровне реализации асоциальных ценностей и смысловых установок, или черт характера, способствующих проявлению агрессии. Особенно значимым фактором при этом, по мнению некоторых психологов, была диагностика этих качеств как ведущих, доминирующих в структуре личности и не компенсированных самоконтролем и защитными механизмами. При таком понимании «существенность» влияния личностных особенностей на конкретные действия не означала какой‑либо выраженной меры ограничения способности к осознанию и регуляции своих действий и представляла собой установление у обвиняемого индивидуально‑психологических особенностей, которые могли способствовать совершению конкретных противоправных деяний.

Другое направление исследований формулировку о существенном влиянии личностных особенностей раскрывало через ее отождествление с ограничением способности обвиняемого в полной мере осознавать значение своих действий и осуществлять произвольную их регуляцию, контроль. Характерно, что у подавляющего большинства подэкспертных, у которых такое влияние устанавливалось при экспертном исследовании, были различные формы психических расстройств (психопатия, органическое поражение головного мозга, инфантилизм и т. п.). В этом контексте экспертное установление такого «существенного влияния» в рамках КСППЭ, по сути, восполняло пробел УК РСФСР, связанный с отсутствием каких‑либо градаций при определении у обвиняемых «способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими», т. е. этот вид экспертизы являлся как бы эквивалентом отсутствующего в то время института «ограниченной вменяемости».

В новый УК РФ (1997 г.) включена норма об учете психического расстройства обвиняемого, не исключающего вменяемости, при назначении наказания и принудительных мер медицинского характера. Разные теоретические аспекты ограниченной вменяемости были широко освещены в юридической, судебно‑психиатрической и судебно‑психологической литературе, изданной до 1997 г. (я имею в виду работы Ю.М. Антоняна, С.В. Бородина, С.В. Полубинской, статью, написанную мной в соавторстве с С.Н. Шишковым, книгу «Ограниченная вменяемость», изданную в Центре им. В.П. Сербского в 1996 г.), но проблема поиска критериев ее судебно‑экспертной оценки со всей остротой встала только после введения в действие УК РФ.

Основной проблемой, требующей своего решения по мере накопления опыта практического применения КСППЭ ограниченной вменяемости, является разработка судебно‑психологических критериев оценки меры влияния у обвиняемых психических расстройств, не исключающих вменяемости, на осознанно‑волевое управление их противоправным поведением. Решение этой проблемы позволит дать типологию видов ограничения способности к осознанию и произвольной регуляции действий при совершении преступлений.