Важнейшим фактором свободы выбора действия являются ресурсы свободы выбора, задаваемые как внешними (ситуативными) обстоятельствами, так и личностными особенностями. Ф. Хайдер различал «эффективные возможности личности» и «эффективные возможности окружения».

Личностные ресурсы включают намерение («интенцию») и побуждение («настойчивость»), т. е. конкретную мотивацию как переменный компонент возможностей личности, а также способности – как постоянный компонент. Личностные ресурсы могут быть ограничены в мотивационном плане особым эмоциональным или потребностным состоянием, в плане способностей – уровнем психического (интеллектуального и личностного) развития, характером психического расстройства, индивидуальными особенностями.

В окружении основную роль играет «трудность» внешних условий, задающих спектр возможных действий, определяемый не субъектом, а характером самой ситуации. Внешние ресурсы особо сужаются (ограничивая спектр выбора возможных целей) в психотравмирующих ситуациях. Для экспертной оценки ограничения способности к осознанию своих действий значение имеет не столько анализ свойств ситуации, задающих объективный диапазон возможных целей, сколько анализ субъективного восприятия этой ситуации, зависимый от личностных особенностей (обусловленных психическим расстройством) и психического состояния обвиняемого. Важно диагностировать причины субъективного сужения спектра возможных действий – почему те или иные действия представляются подэкспертному субъективно невыполнимыми или субъективно неприемлемыми.

Если рефлексия как решение задачи на смысл обращена к осознанию ценностных и мотивационных оснований собственных действий, а самооценка – к осмыслению возможности их реализации в конкретной ситуации с учетом своих способностей, то оценка ситуации направлена на понимание границ, задаваемых ситуацией, которые определяют ограничение круга возможных действий.

Наряду с внешними и личностными ресурсами свободу выбора определяет способность к переходу на более высокий уровень личностной регуляции действия . В мультирегуляторной концепции личности Д.А. Леонтьева выделяются несколько измерений человеческого действия, которые в разных пропорциях интегрируются в конкретном поведении. Они отражают различные системы отношений человека с миром и соответственно регуляции поведения. Первые три логики отношений – удовлетворения потребностей, реагирования на стимул, предрасположенности – являются ограничительными с точки зрения свободы выбора действия, поскольку в этих системах отношений человек является зависимым от структур, внешних по отношению к его личности (экзистенциальному Я): от биологических влечений и потребностей, от ситуативных требований, от собственных черт характера, темперамента. Четвертая логика – социальной нормативности – может обусловливать как несвободу личности в поведении (конформизм, зависимость от асоциальных ценностей малой группы, деиндивидуализация и перекладывание ответственности на лидера в тоталитарных религиозных сектах), так и, напротив, свободу от группоцентрических ожиданий, при учете интересов более широких социальных групп, общества в целом. В отличие от потребностной, реактивной и диспозиционной регуляции поведения, ограничивающейся достижением цели «здесь‑и‑теперь», социально‑нормативная регуляция расширяет контекст деятельности, включая референтные социальные группы в структуру отношений с окружающим миром. Подлинную свободу выбора действия обеспечивает логика смысла (жизненной необходимости), когда действие ориентировано на смысл – т. е. на всю систему отношений человека с миром и дальнюю временную перспективу. На наш взгляд, способность субъекта к трансценденции на смысловой и социально‑нормативный уровень регуляции поведения является одной из ключевых для осуществления возможности свободного выбора действия.