В клинико‑психологических исследованиях женщин, совершивших убийство своих новорожденных детей, наряду с выделением у них разнообразных психических расстройств большое внимание уделяется мотивации этого вида преступлений. Как показано в работах К. Нидермайера, Е. Ланге и У. Шумана, среди детоубийц преобладают женщины, у которых отсутствуют признаки какого‑либо психического расстройства. Следует отметить, что работы, посвященные данной проблеме, немногочисленны и в них наблюдается чрезвычайное разнообразие объяснений феномена неонатицида.

Дж. Бейкер на основании обследования 286 психически больных женщин‑детоубийц выделил «сумасшествие беременности» (в 5 % случаев), «пуэрперальное сумасшествие» (35 %), «сумасшествие лактации» (60 %). Он описал альтруистическую мотивацию агрессивных действий у депрессивных матерей. Автору казалось парадоксальным, что при совершении детоубийств эти женщины были убеждены, что «ребенок будет счастлив на небесах». Бедность женщин он считал одним из важных причинных факторов в развитии психозов.

Дж. Хопвуд, изучив 166 женщин в психиатрической клинике, убивших детей в возрасте до одного года, выделил «психоз истощения» (в 70 % случаев), маниакально‑депрессивный психоз (13 %), шизофрению (10 %), эпилепсию, алкогольные психозы, врожденную умственную отсталость (вместе 7 %). Суицидальные мысли и попытки в период, предшествующий детоубийству, выявлены у 36 % матерей. В 60 % случаев наблюдалась амнезия периода детоубийства. При психозах истощения автор отмечал анемию и плохое соматическое состояние у обследованных. Дж. Мортон также считал, что при убийстве ребенка матерью сразу после родов речь идет о «психозах истощения» (изнурения), во время которых более важными, чем эндогенные, являются факторы физического и психического истощения, стресс под влиянием окружающей обстановки на фоне гормонального дисбаланса.

Б.С. Маньковский выделил такие мотивы детоубийства, в том числе и убийства новорожденных, как стыд перед окружающими (при внебрачной беременности) и материальная нужда. А.О. Эдельштейн наряду с психическими заболеваниями большое значение придавал аффекту растерянности во время родов, а также страху стыда.

В. Тутер и Г. Глотцер обнаружили у женщин, больных шизофренией и совершивших убийство ребенка, холодные отношения с одним или обоими собственными родителями, несчастливые браки, тревогу за свою жизнь и ощущение субъективной неспособности вырастить детей.

П. Скотт на основании анализа источников агрессивного побуждения выделил пять типов детоубийства: убийство матерью нежеланного ребенка; альтруистическое убийство; убийство, обусловленное психическими расстройствами психотического уровня; убийство как результат смещенной агрессии; убийство вследствие агрессии, обусловленной поведением ребенка.

П. Д’Орбан, исследовав 89 осужденных женщин, обвиняемых в убийстве или попытке убийства своих детей, предложил разделить их на шесть групп:

1. Избивающие матери . Убийство представляло собой внезапный, импульсивный акт жестокости и насилия во время вспышки плохого настроения, а немедленный стимул к агрессии провоцировался поведением ребенка. Психические расстройства в этой группе представлены личностной патологией, реактивными депрессиями, низким интеллектом, однако влияние этих факторов было незначительным, большую роль играли социальные проблемы и психологические стрессы, личный криминальный анамнез. В этой группе преобладали этнические меньшинства.

2. Психически больные . Психические расстройства включали острые реактивные депрессии, сопровождающиеся суицидальной попыткой (часто – расширенный суицид), личностные расстройства с выраженной депрессивной симптоматикой, нозологически различные психотические расстройства.

3. Матери, совершившие убийство новорожденного . У них редко выявлялись психические расстройства, они были значительно моложе женщин других групп, одиноки или разведены, скрывали свою внебрачную беременность и убивали детей почти сразу же после родов. Обычно убийство они совершали непреднамеренно. Степень диссоциации и отрицания беременности временами достигала выраженного истерического защитного механизма. Женщины этой группы обычно не обращались к врачам ни перед родами, ни во время родов.

4. Мстящие матери . Агрессия была направлена на мужа и переносилась на ребенка. Выявлялись тяжелые личностные расстройства, сопровождавшиеся агрессивным или импульсивным поведением, в анамнезе были частые суицидальные попытки и стационирования в психиатрические клиники.

5. Женщины, убивающие нежеланных детей . Они отличались импульсивным антисоциальным поведением, криминальным прошлым, употребляли наркотики, убивали детей путем активной, продуманной, преднамеренной агрессии (в отличие от 3‑й группы). Либо это были пассивные, незрелые личности, разведенные с мужьями и «осаждаемые» социальными проблемами, – они убивали детей путем небрежного отношения (например, голодом).

6. Матери, совершающие убийство из милосердия . В этих редких случаях инструментальная агрессия была обусловлена реальными страданиями жертвы.

П. Макграф, проанализировав детоубийства, совершенные 280 матерями, находящимися в психиатрической больнице, выделил две группы. В первой группе убийство ребенка (часто – новорожденного) связано с последствиями нежеланной и социально неприемлемой беременности. Во второй – убийство ребенка (как правило, старше одного года) совершено под влиянием шизофренических и аффективных психозов.

Исследованию различных психических нарушений, возникающих в послеродовом периоде у женщин, и их судебно‑психиатрической оценке посвящены многолетние исследования в ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского.

По данным В.П. Мартыненко, у женщин, больных шизофренией и совершивших общественно опасные действия в отношении детей, совершению агрессивных поступков предшествовали такие экзогенные факторы, как психогении и роды. Привнося в структуру шизофренического психоза ряд новых психопатологических образований, они увеличивали социальную опасность таких женщин. В тех наблюдениях, где обострению заболевания или появлению приступа шизофрении, во время которого произошло убийство ребенка, предшествовали роды, после исчезновения экзогенных наслоений, свойственных послеродовым состояниям, имело место углубление постпроцессуального дефекта с наличием грубых эмоционально‑волевых расстройств.

Специальному изучению психотических состояний послеродового периода и разработке критериев судебно‑психиатрической оценки совершаемых в этот период агрессивных действий в отношении новорожденных посвящена работа М.С. Доброгаевой. По данным автора, психические расстройства послеродового периода представляют собой сборную группу психозов, характеризующихся полиморфизмом клинических проявлений и нередко объединяемых между собой только фактором родов. В послеродовом периоде наиболее часто встречаются шизофренический процесс, собственно послеродовые психозы и реактивные состояния. Послеродовые психозы имеют полиморфную психопатологическую структуру и проявляются в основном аментивно‑делириозными, депрессивными и шизофреноподобными синдромами. Характерной чертой этих психозов является наличие соматопсихических корреляций и доброкачественность течения.

В целом исследование показало, что независимо от нозологической сущности психических расстройств послеродового периода им свойственны определенные общие клинические признаки, обусловленные особенностями соматоэндокринных нарушений, связанных с беременностью и родами. Эти нарушения проявляются в остром возникновении психических расстройств, сравнительной кратковременности их течения, наличии в клинической картине психоза симптомов помраченного сознания, аффективных нарушений и явлений астении.

Психологические исследования, посвященные материнской агрессии по отношению к новорожденным, немногочисленны. В цикле исследований такого вида агрессии, как «отказ» от ребенка в родильном доме, проведенных В.И. Брутманом с С.Н. Ениколоповым и М.С. Радионовой, показано, что нежеланная беременность может протекать по двум крайним вариантам.

При первом варианте происходит своеобразное игнорирование собственной беременности, чему способствуют и физиологические особенности (значительно реже встречаются явления раннего токсикоза), но в первую очередь – психологические феномены: гипостезия телесных проявлений беременности и соответствующее ей особое психологическое состояние – «атиофориогнозия» (от греч. тиофория – беременность). Женщины не замечают беременности даже при выраженных признаках (отсутствие менструаций, нагрубание молочных желез, увеличение объема живота). Эти симптомы объясняются «логическими доводами» (рационализация) или игнорируются (вытеснение). В менее выраженных случаях отмечаются слабая эмоциональная реакция на факт беременности и искажение (порой значительное) представлений о ее сроках.

Второй вариант нежеланной беременности, напротив, сопровождается гиперестезией телесных симптомов с выраженной ригидностью негативных эмоций – страхом, депрессией. Сознание женщин наполняется негативными ощущениями и переживаниями, чувством отвращения, брезгливости и даже ненависти к будущему ребенку, что порождает яркие и мучительные «инфантицидные» фантазии. Шевеление плода вызывает психическое напряжение, угнетающие воспоминания, связанные с ситуацией зачатия и беременности. Оба варианта обусловливают психологическое отторжение «образа ребенка».

Таким образом, клинико‑психологические исследования феномена убийства новорожденных собственными матерями, несмотря на крайнюю пестроту подходов, эклектичность большинства типологий, смешение социальных и биологических факторов, обусловливающих явление неонатицида, демонстрируют разнообразие механизмов этого вида криминальной агрессии, невозможность его объяснения только с клинических или только с психологических позиций, что частично и отражено в тексте ст. 106 УК РФ.

В УК РФ 1996 г. убийство матерью новорожденного ребенка рассматривается как самостоятельный и привилегированный состав преступления. Полный текст ст. 106 («Убийство матерью новорожденного ре бенка») гласит:

«Убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, а равно убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, – наказывается лишением свободы на срок до пяти лет».

С юридической точки зрения субъективная сторона преступления предусматривает умышленную вину. Убийство может быть совершено с прямым (когда обвиняемая осознает фактический характер и общественную опасность своих действий или бездействия, предвидит возможность или неизбежность смерти ребенка, желает или допускает такие последствия своего поведения) и косвенным умыслом (когда обвиняемая относится к этим последствиям безразлично). Умысел может быть рациональным, сформироваться заранее, до начала родов, а может быть аффективным, импульсивным, возникнуть в момент родов или сразу же после них. Преступное поведение матери может быть как активным (нанесение повреждений, несовместимых с жизнью ребенка, помещение его в условия, исключающие жизнедеятельность, и т. п.), так и пассивным (отказ от кормления). Во всех случаях квалификация преступления будет одинаковой.

Субъектом преступления может быть только мать новорожденного ребенка, которая достигла 16‑летнего возраста. Потерпевшим является новорожденный. В отечественном уголовном праве используется несколько типов критериев новорожденности – в зависимости от вида убийства, предусмотренного ст. 106 УК РФ, могут использоваться разные критерии.

Первый вид неонатицида, предусмотренный уголовным законом, – убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов. Текст закона не содержит четкого временного промежутка, ограничивающего указанный период времени, однако ясно, что он охватывает довольно кратковременную ситуацию и не может превышать одни сутки (24 часа) с момента появления ребенка на свет – судебно‑медицинский критерий новорожденности.

Второй вид – убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации. Закон придает самостоятельное значение наличию таких неблагоприятных обстоятельств, как беременность в результате изнасилования, отказ отца ребенка признать его своим, зарегистрировать брачные отношения, его же отказ от оказания помощи и поддержки, подстрекательство отца ребенка, травля женщины родственниками, стыд перед окружающими за рождение ребенка вне брака, материальные проблемы и боязнь в связи с этим трудностей, связанных с воспитанием ребенка, тяжелые жилищные условия и т. п. Психотравмирующая ситуация охватывает более длительный отрезок времени по сравнению со временем родов или сразу же после них. Применительно к данному виду детоубийства может использоваться уже не судебно‑медицинский, а педиатрический критерий определения длительности периода новорожденности, равный одному месяцу (30 суткам) с момента появления ребенка на свет.

Третий вид – убийство матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. При этом виде детоубийства, так же как и в предыдущем случае, возраст новорожденного ребенка – жертвы убийства не может превышать одного месяца (педиатрического критерия ).

Убийство ребенка более старшего возраста матерью с психическими расстройствами квалифицируется уже по ст. 105 УК РФ («Убийство»). Однако согласно ст. 22 УК РФ, если обвиняемая во время детоубийства не могла в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, то в этих случаях психическое расстройство обвиняемой, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для применения принудительных мер медицинского характера.

Объединение трех видов убийства новорожденного в момент или сразу же после родов вполне целесообразно и объясняется тем, что и во время физиологических родов, и при эмоциональных состояниях, обусловленных воздействием психотравмирующей ситуации, и, наконец, при наличии определенных психических расстройств женщины не способны в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими.

Теперь рассмотрим основные экспертные понятия КСППЭ психического состояния матери, обвиняемой в убийстве новорожденного ребенка.

Предметом КСППЭ, назначаемой в связи с необходимостью квалификации ст. 106 УК РФ, является психическое состояние матери, обвиняемой в убийстве новорожденного. Однако в зависимости от квалифицируемого вида детоубийства возникают различные экспертные ситуации, требующие исследования разных психиатрических и психологических аспектов психического состояния обвиняемой.

Первый вида неонатицида – убийство матерью новорожденного во время или сразу же после родов – предполагает, что обвиняемая в момент совершения инкриминируемого ей деяния была в целом способна осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими. Ограничение названной способности во время или сразу же после родов может определяться особым психофизиологическим состоянием во время родоразрешительного процесса, какими‑либо психическими аномалиями или психотравмирующей ситуацией. Часто все эти причины воздействуют на психическое состояние роженицы в совокупности. В этом случае цель КСППЭ психического состояния обвиняемой сводится к определению ее способности к осознанно‑волевому поведению или неспособности к такому поведению вследствие психического расстройства .

При экспертном установлении отсутствия какого‑либо психического расстройства (хронического, временного, иного или слабоумия), т. е. признания подэкспертной психически здоровой (включая акцентуации личности), суд может квалифицировать этот вид убийства новорожденного при наличии всей совокупности юридически значимых признаков, образующих состав преступления по ст. 106 УК РФ.

При психиатрической диагностике психического расстройства (медицинского критерия) эксперты должны определить, обусловливало ли оно во время совершения преступления неспособность обвиняемой осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (юридический критерий невменяемости).

При положительном ответе на этот вопрос, т. е. в тех случаях, когда мать, обвиняемая в убийстве новорожденного, не могла осознавать свои действия и осуществлять их произвольную волевую регуляцию, суд может признать такую обвиняемую невменяемой и не подлежащей уголовной ответственности (согласно ст. 21 УК РФ).

В этом случае КСППЭ должна также решить вопрос о необходимости применения принудительных мер медицинского характера и при наличии судебно‑психиатрических оснований для назначения таких мер (ст. 97 УК РФ) рекомендовать адекватный вид принудительного лечения (ст. 99 УК РФ).

При отрицательном ответе на вопрос о неспособности обвиняемой матери к осознанно‑волевому поведению в криминальной ситуации, т. е. при наличии психического расстройства, которое не исключает вменяемости, суд также может квалифицировать ст. 106 УК РФ.

Все вопросы судебно‑следственных органов в обсуждаемой экспертной ситуации входят в компетенцию судебных экспертов‑психиатров и соответственно могут решаться в рамках однородной судебно‑психиатрической экспертизы или КСППЭ.

Иная экспертная ситуация возникает при необходимости судебной квалификации других видов неонатицида – убийства матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости, или в условиях психотравмирующей ситуации . В отличие от предыдущего вида детоубийства в данном случае юридически значимый период времени, в который совершено преступление, охватывает не только ситуацию родов (или сразу после родов), а более длительный временной промежуток.

В этих случаях наряду с определением психического расстройства, обусловливающего неспособность обвиняемой в момент совершения общественно опасного деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) или руководить ими, можно выделить две основные цели комплексного судебного психолого‑психиатрического экспертного исследования.

Первую цель КСППЭ психического состояния обвиняемой составляет определение наличия или отсутствия психического расстройства у подэкспертной, способной осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими .

Юридические критерии ст. 106 УК РФ более «мягкие» по сравнению со ст. 22 УК РФ, не требуют определения ограниченной способности к осознанию и регуляции своих криминальных действий, хотя, как показывает судебно‑экспертная практика, психические расстройства в период родов очень часто влияют на способность обвиняемой к полноценному осознанно‑волевому поведению в момент убийства новорожденного ребенка. Поэтому задача судебного эксперта‑психиатра в данном случае сводится к определению (диагностике) психического расстройства, не исключающего вменяемости, в качестве которого чаще всего выступают временные психические расстройства (реактивные состояния, возникающие после родов), хронические психические расстройства (в основном органические) и иные (расстройства личности).

Вторую цель КСППЭ четко сформулировать несколько сложнее. Какие экспертные понятия при оценке криминально‑агрессивных действий матерей – убийц собственных новорожденных детей составляют предмет исследования эксперта‑психолога? Ст. 106 УК РФ предусматривает убийство в условиях психотравмирующей ситуации. Юридическая квалификация психотравмирующей ситуации является наиболее сложной проблемой при рассмотрении подобного рода дел. Ни одна ситуация сама по себе не может выступать как фрустрирующая, оказывающая негативное воздействие на психику человека – ее можно расценить как психотравмирующую только после тщательного анализа взаимодействия личности и ситуации, где решающую роль приобретает то психологическое значение ситуативных воздействий, которое формируется в сознании субъекта. К примеру, для беременной молодой девушки, желающей родить ребенка, требование мужа избавиться от плода будет глубоко психотравмирующим фактором, вызывающим внутренний конфликт и длительный стресс. А для морально деградировавшей женщины, страдающей хроническим алкоголизмом, аналогичное требование мужа‑алкоголика может стать подтверждением собственной позиции.

В ситуациях, действительно носящих психотравмирующий характер для субъекта, фрустрирующие воздействия приводят к внутреннему конфликту (в основном между желанием родить ребенка и внешними – реальными или в виде референтных ожиданий – препятствиями). Психотравмирующие воздействия могут быть обусловлены целым рядом объективных и субъективных причин (беременность в результате изнасилования или вне брака; представление о греховности внебрачной беременности, страх разглашения, осуждающая позиция близких и пр.), в том числе и психофизиологическими особенностями женщин, переживающих нежеланную беременность. Как показано В.И. Брутманом и М.С. Радионовой, при нежеланной беременности реже встречаются явления раннего токсикоза, формируется своеобразная гипостезия телесных проявлений беременности, вытеснение или рационализация интрацептивных ощущений, сигнализирующих о шевелении плода. Это приводит к тому, что будущие матери начинают осознавать свою беременность на поздних сроках, когда легальный аборт уже не производится. Невозможность избавиться от плода при нежеланной беременности часто служит дополнительной фрустрацией.

Таким образом, ситуация, как показано В.И. Брутманом, С.Н. Ениколоповым и М.С. Радионовой, принимает психотравмирующий характер задолго до родов и переживается в основном как внутренний конфликт, стержнем которого является противоречие между материнскими чувствами и нежеланной беременностью. Это, в свою очередь, способствует накоплению (кумуляции) отрицательных переживаний и обусловливает рост эмоциональной напряженности. По механизму «порочного круга» кумуляция напряженности обусловливает резкую изоляцию беременных женщин – осознанное ограничение круга социальных контактов, избежание общения, что сопровождается чувством одиночества, покинутости и пр.

В состоянии выраженной эмоциональной напряженности поведение матери определяется во многом аффективной мотивацией, что снижает ее возможность адекватно оценивать окружающее и свои действия, ограничивает способность контролировать свои поступки и прогнозировать их возможные последствия. Поэтому задачей психолого‑психиатрической экспертизы может выступать не определение психотравмирующего характера ситуации, в которой находится мать‑детоубийца, а оценка степени выраженности эмоционального состояния, возникновение и развитие которого вызвано психотравмирующими воздействиями. Здесь, по всей вероятности, не обязательно определение существенности влияния эмоциональной напряженности, вызванной психотравмирующей ситуацией, так же как и при психиатрической оценке психического расстройства, не исключающего вменяемости, не обязательна диагностика ограничения способности к осознанию или руководству своими действиями вследствие психической аномалии.

Можно сделать вывод, что при КСППЭ второй целью исследования судебного эксперта‑психолога психического состояния матери, обвиняемой в убийстве новорожденного ребенка, является определение экспертного понятия «повышенная эмоциональная (психическая) напряженность, вызванная психотравмирующей ситуацией» .

Соотношение данного экспертного понятия с общепсихологическими заключается в том, что оно устанавливается у матерей, находящихся в состоянии стресса, фрустрации и внутриличностного конфликта .

Следует отметить, что приведенное деление экспертных ситуаций является несколько условным, поскольку суд может при квалификации ст. 106 УК РФ учесть множество факторов: так, по мнению некоторых юристов, заблаговременное приготовление к убийству новорожденного ребенка, убийство после первого кормления грудью и т. п. свидетельствуют о так называемом простом убийстве и должны быть квалифицированы не по ст. 106, а по ст. 105 УК РФ. В этом случае, даже если преступление совершено во время или сразу после родов, может быть использован второй описанный в пособии алгоритм комплексного судебного психолого‑психиатрического исследования, поскольку в таких ситуациях квалифицирующее значение будут иметь и психическое расстройство, не исключающее вменяемости, и эмоциональное состояние матери, возникшее вследствие психотравмирующей ситуации. Следует также учесть, что в реальной клинико‑психологической судебно‑экспертной практике часто при убийстве новорожденного ребенка во время или сразу после родов собственной матерью у нее одновременно определяются и психическое расстройство, не исключающее вменяемости, и эмоциональное напряжение, возникновение и развитие которого обусловлено психотравмирующей ситуацией.

Судебно‑экспертологический анализ КСППЭ матери, обвиняемой в убийстве новорожденного ребенка, позволяет выделить четыре вида экспертной психолого‑психиатрической квалификации психического состояния матери в период совершения общественно опасного деяния , каждый из которых в свете нового УК РФ влечет определенные, отличные друг от друга, правовые последствия:

– психическое расстройство, обусловливающее неспособность обвиняемой осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими во время убийства новорожденного ребенка; – психическое расстройство, не исключающее вменяемости обвиняемой;

– эмоциональное напряжение, возникновение и развитие которого обусловлено психотравмирующей ситуацией;

– отсутствие повышенного эмоционального напряжения у психически здоровой матери, обвиняемой в убийстве новорожденного ребенка.