Женщины, совершившие убийство новорожденного ребенка вне состояния эмоциональной напряженности, вызванного психотравмирующей ситуацией, и не обнаруживающие признаков какого‑либо психического расстройства, совершают преступление целенаправленно, при отсутствии каких‑либо нарушений осознания своих действий. В мотивации убийства всегда можно проследить звено осознанного принятия решения, которое часто формируется задолго до родов. Мотивы преступления обычно сводятся к реально‑бытовым причинам – материальным затруднениям, нежеланию иметь ребенка вне брака и т. д. Практически всегда такие женщины прилагают усилия для сокрытия преступления. Анализ личности психически здоровых матерей‑детоубийц показывает, что они часто росли в неполных семьях или конфликтовали с родителями, рано начинали половую жизнь, имели внебрачных детей, неоднократно выходили замуж. В некоторых случаях они в подростковом возрасте становились жертвой изнасилования. Тем не менее уголовное законодательство учитывает особое психофизиологическое состояние женщин во время и сразу после родов, поэтому убийство новорожденного ребенка в этот период квалифицируется по ст. 106 УК РФ.

Таким образом, изменения в отечественном уголовном законодательстве приводят к появлению нового предметного вида психолого‑психиатрической экспертизы, целью которой является диагностика и оценка психического состояния матери, совершившей убийство новорожденного ребенка. Юридическое значение данного вида КСППЭ определяется возможностью судебной квалификации ст. 106 УК РФ («Убийство матерью новорожденного ребенка»). Поскольку в состав преступления по ст. 106 УК РФ входит три вида детоубийства (убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов; убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации; убийство матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости), а два последних вида неонатицида невозможно установить без применения специальных познаний в психологии и психиатрии, то в этих случаях должна назначаться КСППЭ.

В постановлении следователя или определении суда при назначении этого вида экспертизы целесообразно формулировать следующие вопросы:

1. Страдала ли обвиняемая во время совершения инкриминируемого ей деяния психическим расстройством (хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики)?

2. Находилась ли обвиняемая во время совершения инкриминируемого ей деяния в состоянии эмоциональной напряженности, вызванной психотравмирующей ситуацией?

3. Могла ли обвиняемая во время совершения инкриминируемого ей деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими?

4. Нуждается ли обвиняемая в применении к ней принудительных мер медицинского характера и если да, то в каких именно?

Ответ на первый вопрос всецело входит в компетенцию судебного эксперта‑психиатра. Роль психолога при ответе на данный вопрос сводится к проведению экспериментально‑психологического исследования с целью предоставления дополнительных патопсихологических данных для клинической дифференциальной диагностики или установления степени выраженности психических изменений.

Решение второго вопроса, напротив, входит в компетенцию судебного эксперта‑психолога. Участие психиатра в экспертной оценке состояния эмоционального напряжения, вызванного психотравмирующей ситуацией, заключается в констатации психического здоровья обвиняемой или диагностике пограничных психических расстройств, не исключающих вменяемости. Кроме того, клиническая диагностика психической аномалии у обвиняемой дает возможность более точно оценить степень влияния психотравмирующих воздействий на психическое состояние подэкспертной: известно, что одни и те же ситуационные условия могут выступать для психически здоровых как нейтральные обстоятельства, а для лиц с расстройствами личности, органическими психическими расстройствами и другими формами психической патологии – как избирательно психотравмирующие, психогенные.

Ответ на третий вопрос, как правило, формулируется судебным экспертом‑психиатром. Однако в обсуждаемом виде экспертизы в ряде случаев невозможно дать полноценную оценку юридического критерия невменяемости без применения специальных познаний в психологии. При убийствах новорожденных нарушения психической деятельности, достигающие психотического уровня, при временных психических расстройствах могут наступать только в кульминационный период совершения общественно опасного деяния, непосредственно в момент самих родов. Вся же динамика психического состояния обвиняемой до этого подчиняется психологическим закономерностям, поэтому в указанных случаях без психологического анализа взаимодействия личности подэкспертной с предшествующей детоубийству ситуацией невозможно понять сам механизм правонарушения и дать ему адекватную судебно‑психиатрическую экспертную оценку.

Четвертый вопрос решается судебными экспертами‑психиатрами с учетом данных психологического исследования индивидуально‑психологических особенностей обвиняемой. Такой комплексный подход позволяет всесторонне оценить степень общественной опасности невменяемой матери, совершившей убийство новорожденного ребенка.

Таким образом, КСППЭ психического состояния матери, обвиняемой в убийстве новорожденного, требует интеграции специальных познаний в психиатрии и психологии на всех этапах производства экспертизы.