Одним из важнейших юридических понятий, которое рассматривается правоохранительной системой не только как признак состава преступления (ст. ст. 105, 111, 112, 117, 131, 132 УК РФ), но и как обстоятельство, отягчающее ответственность (п. 3 ст. 63 УК РФ), является « беспомощное состояние » жертвы преступления. Его критериями в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 4 от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасилованиях» являются неспособность потерпевших в силу физического или психического состояния (физические недостатки, малолетний возраст, расстройство душевной деятельности и иное болезненное либо бессознательное состояние) понимать характер и значение совершаемых с ними действий или оказывать сопротивление. Под изнасилованием малолетней следует понимать изнасилование девочки, не достигшей 14‑летнего возраста, а под изнасилованием несовершеннолетней – не достигшей 18 лет. Изнасилование – это половое сношение, в результате которого может наступить беременность. Другие действия сексуального характера в отношении лиц женского пола, а также в отношении мужчин (мальчиков) подпадают под действие ст. ст. 132 УК РФ (насильственные действия сексуального характера), 133 УК РФ (понуждение к действиям сексуального характера), 134 УК РФ (половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 14‑летнего возраста), 135 УК РФ (развратные действия), 151 (вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий, в том числе в проституцию). В Комментариях к УК РФ имеются разъяснения, в которых развратные действия трактуются как совершение действий сексуального характера, направленных на возбуждение половой страсти у потерпевших, выражающихся в физических действиях (непристойные прикосновения и т. д.), а также в воздействии на интеллект (циничные разговоры, показ порнографии и др.). Насильственные действия сексуального характера определены как мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера с применением насилия либо с использованием «беспомощного состояния».

Констатация «беспомощного состояния» относится к компетенции суда. Предметом КСППЭ является, по мнению И.А. Кудрявцева, выявление таких «качеств психических расстройств и сопутствующих психологических особенностей и обстоятельств (возрастных, личностных, эмоциональных и др.), совокупный дезрегулятивный эффект которых определяет невозможность жертвы преступления понимать характер и значение совершаемых с ней действий или оказывать сопротивление». К предмету КСППЭ не относится установление физической беспомощности, возникающей в результате физических недостатков или соматического заболевания, для определения которых нужны специальные познания и проведение судебно‑медицинской экспертизы. М.М. Коченов предложил следующие показатели способности потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними действий: осознание угрожающего характера ситуации на ранних этапах ее развития; поведение, адекватное по основным признакам требованиям ситуации; правильное понимание нравственно‑этической стороны происходящего; способность в дальнейшем рационализировать случившееся и свое собственное поведение. К показателям возможности оказывать сопротивление автор относит сохранность целенаправленности поведения, устойчивость к внешним воздействиям, отсутствие психического состояния типа физиологического аффекта, способного оказывать астенизирующее и тормозящее влияние на психику. Л.П. Конышева причинами снижения этих способностей считает непонимание потерпевшими содержания ситуации, оценку ими ситуации как безвыходной, выбор неверной тактики противодействия. По И.А. Кудрявцеву, понимание «характера» действий – это прежде всего отражение их содержательной стороны, основанное на информированности в сексуальных вопросах: функциональных особенностях разных полов, физиологии зачатия, деторождения, половых отношений, принятых нормах их проявлений. Понимание «значения» действий охватывает смысловой аспект по трем направлениям: со стороны осознания своих целей и мотивов к мотивам и целям преступника в криминальной ситуации; оценка последствий, а также соотношение этих действий с морально‑нравственными и правовыми нормами. По мнению Ф.С. Сафуанова, сохранность способности потерпевших понимать сексуальную направленность и социальное значение совершаемых с ними насильственных действий зависит от многих психологических факторов, взаимодействующих с особенностями криминальной ситуации, ведущими из которых являются: уровень психического развития и его важная составляющая – специфические знания в области половых отношений, уровень сексуального сознания и самосознания потерпевшего; эмоциональное состояние потерпевшего в криминальной ситуации (аффект страха с частичным сужением сознания и дезорганизацией волевой регуляции поведения), что снижает возможность осознания происходящего, понимания смысла собственных поступков и поведения преступника.

Рис. 2. Соотношение этапов психосексуального развития детей и способности понимать характер и значение сексуальных действий

Исследования в области возрастной сексологии показывают, что потенциальная способность потерпевших понимать характер и значение сексуальных действий формируется у детей в процессе онтогенеза в ходе развития полового самосознания, полоролевого поведения и психосексуальных ориентаций в структуре сознания, самосознания и образа Я и зависит от сформированности базовых психологических структур, ответственных за их понимание (полоролевой идентичности), и, следовательно, от этапа психосексуального развития, а также от степени выраженности психических расстройств вне зависимости от их нозологической принадлежности. Это отражено на рис. 2.

В работах М.А. Догадиной, А.А. Ткаченко показано, что при нормативном психосексуальном развитии эта способность формируется в полном объеме на этапе психосексуальных ориентаций (14–18 лет). Ее возрастные ограничения наблюдаются у детей на более ранних этапах: ее полная несформированность соответствует этапу полового самосознания (до 6–7 лет); понимание «характера» при недостаточном понимании «значения» (или полное непонимание «значения») сексуальных действий характерно для этапа полоролевого поведения. Смысловые ограничения могут наблюдаться и на этапе психосексуальных ориентаций при недостаточном развитии морального сознания или усвоении искаженных нравственно‑этических представлений о социально приемлемых способах и времени начала сексуальной активности. У несовершеннолетних с психическими расстройствами потенциальная способность понимать «характер и значение» сексуальных действий обусловлена взаимодействием трех факторов: возрастного (несформированность базовых психологических структур этапа психосексуальных ориентаций), дизонтогенетического (нарушение возрастных закономерностей становления сексуальности в виде ретардации или асинхроний) и психопатологического (выраженность общего психического дефекта). Она несформирована или нарушена независимо от возраста у потерпевших при выраженном интеллектуальном недоразвитии и эмоционально‑волевых расстройствах с качественным нарушением процессов восприятия и осознания информации, клинически оформленном психопатоподобном синдроме, патологической внушаемостью и фантазированием. У потерпевших с нерезко выраженным общим психическим дефектом ведущая роль в формировании психических структур, ответственных за понимание «характера и значения» сексуальных действий, принадлежит дизонтогенетическому фактору (ретардация психического и психосексуального развития, личностная незрелость с эмоционально‑волевыми нарушениями и др.).

Актуальная возможность реализации потенциальной способности несовершеннолетних потерпевших понимать «характер и значение» совершаемых с ними действий зависит от ситуационного фактора. Выделено три типа ее ограничений или утраты: психогенный (в результате психотравмирующего воздействия сексуального насилия и возникновения острых аффективно‑шоковых или субшоковых реакций с аффектом страха и психогенной дезорганизацией мышления); травматический (при получении черепно‑мозговой травмы с нарушением сознания); интоксикационный (вследствие состояния выраженного алкогольного опьянения и интоксикации при приеме различных психоактивных средств).

Волевой компонент (способность оказывать сопротивление ) зависит, с одной стороны, от сохранности интеллектуального компонента, с другой – от способности к целенаправленному, последовательному, адекватному поведению в ситуации выбора. В экстремальных ситуациях способность к осознанно‑волевому поведению может утрачиваться из‑за несоответствия индивидуально‑психологических особенностей жертвы тем особым требованиям, которые предъявляет ситуация сексуального насилия, тем более когда оно сопровождается принуждением или угрозами жизни. Кроме того, волевой критерий «беспомощного состояния» наблюдается при эмоционально‑волевых расстройствах гиподинамического и гипердинамического типа с неадекватным повышением двигательной активности в рамках различных психопатологических состояний, у дисгармоничных личностей, склонных к психогенной дезорганизации в стрессовых ситуациях, при субъективной оценке потерпевшими ситуации как безвыходной, а также иногда и при легких степенях алкогольного опьянения, протекающего без нарушений сознания, но сопровождающегося выраженным миорелаксирующим эффектом.

При определении критериев «беспомощного состояния» у взрослых потерпевших с психическими расстройствами психопатологический фактор приобретает решающее значение. Вместе с тем этот факт не снижает ценности КСППЭ, а только, по мнению И.А. Кудрявцева, «смещает акцент» на экспертную оценку психической патологии. При этом диагноз не предопределяет экспертную оценку, которая производится с учетом описанных выше принципов и уровня поражения психики: психоз – расстройства невротического регистра, слабоумие – легкое интеллектуальное снижение, эмоциональная неустойчивость – грубый психопатоподобный синдром с эмоционально‑волевыми нарушениями и расторможенностью влечений и т. д. У больных с психозами, слабоумием, независимо от нозологической формы, обычно выявляется нарушение понимания на любом из выделенных уровней, что влечет констатацию интеллектуального компонента юридического критерия «беспомощного состояния». У больных с выраженными эмоционально‑волевыми нарушениями и с повышением или снижением поведенческой активности обнаруживается неспособность к произвольной регуляции поведения, что свидетельствует о наличии волевого компонента. Противоположный вывод – об отсутствии юридического критерия «беспомощного состояния» правомерен при психических расстройствах невротического уровня и отсутствии выраженной негативной симптоматики, а также при высококачественных ремиссиях при шизофрении. При пограничных психических расстройствах у взрослых потерпевших некоторые психопатологические структуры (например, интеллектуальная недостаточность с повышенной внушаемостью, подчиняемостью, торпидностью, реакции растерянности при легкой умственной отсталости) могут обусловливать нарушение актуальной возможности реализации потенциальной способности понимать «характер и значение» сексуальных действий в ситуации давления и в стрессовых, угрожающих жизни, обстоятельствах.

Особые сложности могут возникать при освидетельствовании потерпевших, находившихся в криминальной ситуации в состоянии алкогольного или медикаментозного опьянения. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об изнасилованиях» № 4 от 22 апреля 1992 г., суды должны исходить из положения, что не имеет значения, каким образом у потерпевшей возникло состояние алкогольного опьянения (привел ли ее обвиняемый в такое состояние, напоил или она уже находилась в состоянии опьянения независимо от его действий). Состояние потерпевшей может быть признано «беспомощным» при такой степени опьянения, которая лишает ее возможности оказывать сопротивление виновному. По мнению Б.В. Шостаковича, случаи, когда алкогольное опьянение сопровождается значительными нарушениями психической деятельности, приводящими к констатации «беспомощного состояния», относительно редки и довольно однотипны по клиническим проявлениям: речь идет о тяжелом опьянении у девушек, непривычных к употреблению алкогольных напитков. У них наблюдается выраженная алкогольная интоксикация с помрачением сознания до степени глубокой оглушенности, возникает резкая общая слабость с заторможенностью, постепенно приобретающая характер обездвиженности; отмечаются проявления интоксикации – тошнота, рвота, головокружение, непроизвольное мочеиспускание. В момент изнасилования у них отсутствуют признаки, свидетельствующие о том, что они воспринимают обстоятельства происходящего, попытки защитить себя, оказать сопротивление. Состояние характеризуется полной пассивностью и безучастностью, переходящей в наркотический сон с последующей амнезией криминального периода. В последующем, после восстановления ясности сознания, потерпевшие не могут вспомнить происшедших событий, о случившемся догадываются по повреждениям и болевым ощущениям в половых органах, беспорядку в одежде и другим признакам. Все это свидетельствует о нарушении восприятия юридически значимых обстоятельств и актуальной способности понимать характер и значение сексуального насилия, а также оказывать сопротивление. Несколько другая картина наблюдается у потерпевших в состоянии легкого или умеренно выраженного алкогольного опьянения. Признаков глубокого помрачения сознания после употребления ими алкогольных напитков у них не возникает, а имеет место легкое оглушение, которое не лишает их способности в целом воспринимать окружающую действительность (место, время, находящихся рядом людей, последовательность их действий и т. д.). Вместе с тем состояние алкогольного опьянения влияет на критические и прогностические функции потерпевших, на их способность своевременно и правильно оценить «сигнальные» моменты в поведении обвиняемых и возможные варианты развития ситуации, т. е. способствует виктимному поведению потерпевших. Кроме того, несмотря на сохранность интеллектуального, у некоторых потерпевших наблюдается ограничение волевого компонента в результате миорелаксирующего действия алкоголя, что приводит к снижению способности оказывать сопротивление.