После победы Трампа на выборах индекс S&P упал почти на 5 %. Негативную реакцию американских инвесторов можно объяснить. Республиканцы и стоящие за ними Рокфеллеры всегда были связаны с производственным сектором, то есть они всегда поддерживали производственные компании типа Ford или нефтяной бизнес, а демократов всегда поддерживал финансовый сектор, за которым стоят Ротшильды. Это Wallstreet, это банки и инвестиционные фонды и вся финансовая структура – потому и пошел вниз этот индекс. Американцы понимают под инвестициями именно финансовые спекуляции. Конечно, они испугались и негативно отреагировали на победу Трампа. Но сейчас в Штатах и в мире в целом многие предсказывают вторую волну финансового кризиса.

Состояние фондовой биржи в Нью‑Йорке вообще во многом определяет мировую политику. При Обаме основные фондовые операции проводились достаточно слабо, что объясняется замедлением темпа роста экономики США, прежде всего реального «рокфеллеровского» сектора. В этой связи нетрудно предугадать, что Трамп должен будет обратить особое внимание на возвращение американской экономики к высоким показателям, и его внешняя политика станет «подвязана» именно к этому.

European Policy Centre отмечает: «Американо‑европейские отношения ждет не потепление, а охлаждение, причем по широкому спектру вопросов. Есть два главных конфликтных поля – вопросы политики безопасности и сфера экономики. Эксперты ожидают, что новая американская администрация постарается добиться перераспределения нагрузки – с плеч США на европейские страны. Это радует оружейные концерны в ЕС, их акции в последние дни росли на ожиданиях новых заказов.

Что касается создания зоны свободной торговли, то аналитики напоминают, что отказ от договора о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP) был одним из центральных в предвыборных обещаниях Трампа. Аналитики подозревают, что переговоры будут заморожены надолго. По их словам, ничего хорошего это не сулит, поскольку США – важнейший рынок сбыта европейских товаров. Если страна станет закрываться, это ударит по экономическому росту в Европе, – подчеркивают эксперты».

Борис Волхонский, политолог, пишет (http://riss.ru/smi/35999/):

«По сути, то, что мы видели в течение почти всего 2016 года, – это борьба двух концепций Америки. Одна Америка сформировалась после Второй мировой войны, и ее в той или иной степени воплощали практически все президенты, начиная с 1944 года.

Эта Америка – ведущая мировая сверхдержава, и именно из этого ее обстоятельства вытекали все прочие: в частности, роль „мирового жандарма“ и бесконечные войны, которые США сами или через своих прокси вели по всему миру почти без остановки.

Последним президентом, которому отчасти удавалось создавать видимость успешности такой политики, был Джордж Буш‑младший. Хотя под конец его второго срока бесперспективность подобных действий стала очевидна и большинству американцев.

Обама, вроде бы пришедший как миротворец, на деле попытался продолжить ту же политику, но его внешнеполитические фиаско было не скрыть ничем. Кто‑то, впрочем, пытался списать это на неопытность лично Барака Обамы в вопросах внешней политики. И выразителем чаяний этих сил стала Хиллари: мол, она человек более опытный и сделает то, что не вышло у Обамы.

Но в том‑то и дело, что причина провалов была не в личных свойствах Обамы. Поменялась глобальная ситуация. Например, выход Китая на первое место по размеру ВВП, исчисляемому по паритету покупательной способности, – лишь самое зримое, но далеко не единственное тому доказательство.

Соответственно, изменились и возможности США – в наиболее критических случаях даже Обама предпочитал все чаще перекладывать тяжесть противостояния с конкурентами на своих региональных союзников.

И самое главное, что роль „мирового жандарма“ стала тяготить крупный национальный бизнес, реальных производителей – аграриев, металлургов, машиностроителей – в самих США. Попытка „натянуть“ Америку на весь мир начала создавать проблемы внутри страны.

Пресловутое Транстихоокеанское партнерство, которое Обама под занавес своего пребывания в Белом доме хотел представить как главное внешнеполитическое достижение, на самом деле невыгодно не только партнерам США в Азиатско‑Тихоокеанском регионе, но и многим производителям в самих США.

Поскольку проект чреват переносом производств в страны с более дешевой рабочей силой. Выгодно оно только транснациональным корпорациям, выразителем интересов которых был Обама и могла стать Хиллари.

Поэтому победа Трампа – не только его личная. За ним стояли и стоят очень влиятельные силы в США, которые хотят прежде всего наведения порядка у себя дома».

* * *

Авторитетный российский аналитик Михаил Хазин закономерно связывает «раздел мира» между Трампом и Путиным с интересами различных слоев американской элиты, то есть все тех же «производственников» Рокфеллеров и «финансистов» Ротшильдов:

«Клинтон представляет финансовые элиты. Трамп из другого лагеря. Он попытается спасти американскую экономику даже ценой обрушения мировой финансовой системы доллара. За Клинтон стоят определённые силы в ЦРУ, но американская бюрократия в целом, скорее, поддерживает Трампа. Иначе бы он там не проскочил…

После дела с Стросс‑Кан ни один управляющий ФРС не позволит себе напрямую идти против США, даже если он тесно связан с кланом Ротшильдов. Такого просто отправят в тюрьму – и никакой Ротшильд его не спасет. Сегодня элита бывшей Британской империи (которую иногда конспирология называет „Ротшильдами“) представляет собой локальную группу. У них были планы создать глобальный центр силы во взаимодействии с Китаем. Они готовили эту операцию. Именно по этой причине в США был сильный накат на группу Ротшильдов, на банк „HSBC“, на „British Petroleum“. Есть серьезные основания считать, что знаменитый взрыв в Мексиканском заливе был на самом деле диверсией. Но „HSBC“ полгода тому назад отказался переносить свою штаб‑квартиру в Гонконг. Экспансию финансовой группы Ротшильдов притормозили…

Что предлагает Трамп? Перестать финансировать все убыточные проекты, в том числе и политические. Он может пойти и на частичную замену доллара на региональном уровне. Поддержать введение региональных валют. И мир распадется на несколько региональных валютных групп. При этом договоренность о том, где будут проходить границы между зоной Берлина и зоной Москвы, будет осуществляться в результате договоренностей между Трампом и Путиным.

Разложат большую карту на столе Европы и будут сверху вниз чертить красную черту. В евразийскую зону войдет, скорее всего, Восточная Европа, возможно, Греция, Турция, Средняя Азия, Япония, Корея и Вьетнам. Россия там станет ключевым игроком. По банальной причине. Потому что Япония и Корея – страны экспортные. Как и Турция. Им нужны рынки сбыта. Никаких других рынков сбыта, кроме Центральной Евразии, у них нет. Евросоюз выкинет всех прихлебателей».

Это оптимистический сценарий для России. Почти в таком же оптимистическом тоне написаны многие статьи российских аналитиков. Приведем, например, мнение Петра Акопова («Взгляд»), который считает, что внешняя политика Трампа будет «разумной» и в целом отвечающей интересам нашей страны:

«Программу Трампа можно назвать одним общеизвестным словом „изоляция“. Трамп предлагает вступить на путь экономии бюджета и свернуть все внешние убыточные проекты, в которых США заинтересованы косвенно».

Да, Трамп не признает себя изоляционистом – на специально заданный вопрос о том, не наполнен ли его лозунг «Америка прежде всего» тем же смыслом, что вкладывали в него в 30‑е годы изоляционисты (то есть противники вмешательства США в европейские конфликты и войны), он сказал, что для него «это совершенно новый, современный термин, я никогда не соотносил его с прошлым». Трамп так расшифровывает свой лозунг: «Сначала нам надо позаботиться о своей стране, а уже потом беспокоиться обо всех остальных в мире». Конечно, такие высказывания можно трактовать по‑разному, например: «чтобы кому либо навязывать американский порядок, нужно сначала с ним разобраться внутри страны»…

Самый большой резонанс вызвали слова Трампа о союзниках США по НАТО. Он снова сказал, что заставит союзников самих тратить деньги на свою оборону вместо США, которые несут это бремя десятилетиями, и отменит давние соглашения, если посчитает их неблагоприятными.

«Я бы предпочел сохранить в силе действующие соглашения», – заявил Трамп, но только в том случае, если союзники прекратят эксплуатировать американскую щедрость, которая стране сегодня не по средствам. Он хочет по‑новому определить, что значит быть партнером Америки, и считает, что остальной мир научится приспосабливаться к такому подходу.

Журналисты не могли не спросить Трампа о России и «опасной деятельности России, которая пугает маленькие прибалтийские страны, недавно ставшие членами НАТО», – станет ли он их защищать, став верховным главнокомандующим. На что Трамп ответил, что если Москва на них нападет, то он примет решение об оказании им помощи, лишь изучив вопрос о том, выполняют ли эти страны «свои обязательства»:

«Если они выполняют свои обязательства перед нами, тогда ответ будет положительный».

Эти слова тут же вызвали мини‑панику в Прибалтике. Бывший посол в России Макфол написал, что слова Трампа «угрожают консенсусу» республиканцев и демократов по поддержке НАТО, а бывший министр обороны Латвии, депутат Европарламента Артис Пабрикс назвал высказывания миллиардера очень опасными, «такие разговоры на самом деле разрушают НАТО, он фактически призывает противников НАТО действовать».

Президент Эстонии тут же отчитался, что его страна тоже относится к блоку союзников НАТО в Европе, «который выполняет обязательства по расходам на оборону в размере 2 процентов ВВП» и «мы без оговорок участвовали в единственном случае применения статьи 5 НАТО в Афганистане».

Так называемой 5‑статьей является пакт о взаимопомощи, и именно отказом от ее применения в адрес неплательщиков угрожает Трамп. Понятно, что его высказывания носят в основном пропагандистский характер, но даже в такой форме это крайне нервирует атлантистов, которые активнейшим образом раскручивали миф о «российской угрозе Прибалтике и Польше».

Поэтому они тут же обвинили Трампа в том, что он «разоблачил себя как фактического агента российского президента». Джеффри Голдберг в Atlantic написал, что, «исполняя, возможно, самое сокровенное желание российского автократа, Трамп открыто усомнился в том, что Соединенным Штатам следует блюсти свои обязательства в отношении НАТО»:

«Я не утверждаю, что Дональд Трамп нанят Путиным…. Я говорю о том, что трамповское понимание роли Америки в мире соответствует геостратегическим интересам России; что американскую демократию он критикует в том же духе, что и Кремль; что по идеологии и характеру он во многом схож с Путиным».

Многих пугает, что избрание Трампа вызовет волну неспокойствия в мире, говорит Голдберг: «Союзники США понимают: Трамп, по всей вероятности, разрушит международный порядок, созданный США после Второй мировой войны».

«Подобные увиливающие корыстные утверждения – беспрецедентные для республиканской внешней политики – приглашают Путина к более разрушительному вмешательству в дела стран, не входящих в НАТО, таких как Украина и Молдова, а также к прямому вмешательству в дела членов НАТО – в первую очередь стран Прибалтики».

Как странно бы это не звучало, но многие обосновывают спокойствие в Европе после Второй мировой войны именно вмешательством Америки в политику европейских стран, именно США, на их взгляд, являлись залогом сдерживания и относительного благополучия. Появляется страх, что после ухода «Дяди Сэма» полюсы влияния сместятся.

В ходе интервью Трампу постоянно «ставили на вид», что его внешнеполитические взгляды нетрадиционны – в частности, ему напомнили, что его подход к союзникам и противникам США радикально отличается от традиций республиканцев, чьи кандидаты после 1945 года почти в полном составе выступали за «интернационалистскую политику Америки, в которой Соединенные Штаты играли роль миротворца и „незаменимой нации“. Вот и Никсон (которого Трамп уважает и который на самом деле был последним президентом, попытавшимся идти вопреки мнению элит) не так себя вел…»

Но «сегодня не то, что было 40 лет назад», парировал Трамп и снова сказал о своем желании вернуть домой американские войска, дислоцирующиеся по всему миру: «Мы тратим целое состояние на армию, теряя при этом 800 миллиардов долларов (имея в виду не расходы на войска, а торговые убытки Америки из‑за не выгодных стране соглашений), мне кажется, это не очень умно».

The New York Times подчеркивает, что Трамп неоднократно говорил о глобальных интересах Америки чисто в экономическом плане: «вопросы о роли Америки как миротворца, как силы ядерного сдерживания и устрашения противников типа Северной Кореи, как борца за права человека и гаранта неприкосновенности границ союзников он быстро свел к теме экономической выгоды для США». В частности, Трамп сказал, что готов отказаться от Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА) с Мексикой и Канадой, если ему не удастся договориться о гораздо более выгодных условиях для США.

Трамп высказывался об Асаде как о плохом человеке, который «творит ужасные дела», «но „Исламское государство“ представляет намного большую угрозу Соединенным Штатам. Говоря о противодействии „ракетно‑ядерной угрозе со стороны Северной Кореи и Китая в Южно‑Китайском море“, Трамп признал, что передовое развертывание американских войск за границей предпочтительно, но необходимостью не является:

„Если мы решим, что должны защитить Соединенные Штаты, мы всегда сможем перебросить войска с американской земли. И это будет намного дешевле“.

При этом Трамп подчеркнул, что нужно увеличить финансирование военного строительства, начав с модернизации ядерного арсенала США:

„У нас очень много устаревшего оружия. У нас есть такое ядерное оружие, о котором мы даже не знаем, работает ли оно“.

Говоря о том, с кем он советуется, Трамп назвал бывших госсекретарей‑республиканцев Джеймса Бейкера и Генри Киссинджера, от которых он получил „большие знания“. Это само по себе показательно – Киссинджер относится к числу самых разумных американских геополитиков‑реалистов».

* * *

Здесь примечательна ссылка на Киссинджера, но автор, видимо, не знает, что как раз Киссинджер является одним из активных членов Бильдербергского клуба и противником изоляционизма. Вот как пишет об этом Дэвид Рокфеллер‑старший, основатель Бильдербергского клуба и Трехсторонней комиссии («Мемуары»): «Некоторые считают, что мы являемся членами тайной группы заговорщиков… характеризуя мою семью и меня как „интернационалистов“, находящихся в заговоре с другими в разных странах мира с целью создания более интегрированной глобальной политической и экономической структуры – единого мира, если хотите. Если обвинение заключается именно в этом, то я признаю свою вину и горжусь ей.

Антирокфеллеровская направленность этих, в иных отношениях несовместных друг с другом политических позиций в значительной степени обусловлена популизмом. „Популисты“ верят в заговоры, и одним из наиболее устойчивых мнений является то, что тайная группа международных банкиров и капиталистов и их прислужников контролирует экономику мира. Из‑за моего имени и из‑за того, что я возглавлял „Чейз‑Банк“ на протяжении многих лет, некоторые из них наградили меня титулом „главного заговорщика“.

Популисты и изоляционисты игнорируют реальные преимущества, являющиеся результатом нашей активной международной роли на протяжении последней половины XX века. Была не только преодолена весьма реальная угроза, созданная советским коммунизмом; во всем мире и, в частности, в Соединенных Штатах в результате глобальной торговли, улучшения средств связи и лучшего взаимодействия людей, принадлежащих к разным культурам, произошли фундаментальные перемены к лучшему. Популисты лишь в редких случаях упоминают об этих положительных последствиях и не могут связно объяснить, как американский экономический рост и наращивание нашей политической мощи могли бы произойти без них.

Вместо этого они хотят отгородить Соединенные Штаты стеной, отказываясь участвовать в таких конструктивных формах международной деятельности, как Всемирная торговая организация и Североамериканский договор о свободной торговле; они хотят „выпустить кишки“ Всемирному банку и Международному валютному фонду и подвергают нападкам Организацию Объединенных Наций.

Занимая такие позиции, новые популисты неправильно понимают историю, неправильно трактуют эффективность международных усилий, во главе которых после Второй мировой войны в качестве организатора стояли Соединенные Штаты, и неверно судят о важности конструктивного участия в глобальном процессе для будущего нашей страны.

Глобальная взаимозависимость – это не политическая фантазия, она является конкретной реальностью, необратимый характер которой придали революции, произошедшие в этом веке в области технологий, средств связи и геополитики. Свободное движение инвестиционных капиталов, товаров и людей через границы будет оставаться фундаментальным фактором в мировом экономическом росте и повсеместном укреплении демократических институтов.

Мир сегодняшнего дня нуждается в руководстве, и наша страна должна его предоставить. В XXI веке нет места для изоляционистов; мы все должны быть интернационалистами.

…Совет по внешней политике в Нью‑Йорке – это организация, наилучшим образом отвечающая моим интересам к глобальным вопросам. В свое время Генри Киссинджер, занимавший тогда пост профессора политических наук в Гарварде, возглавил рабочую группу Совета, одним из членов которой был я…».

Не странно ли, что Киссинджера теперь вдруг причисляют к сторонникам «изоляционизма»?..

* * *

В этом плане заслуживает внимания замечание А. Ситнина, заместителя начальника Управления внешней политики Администрации Президента России в 2002–2005 годах, который пишет: «Следует сказать, что мы не совсем правильно понимаем себе организацию работы внешнеполитических ведомств Соединенных Штатов Америки. Они устроены по принципу бизнес‑корпорации, аналогичной „Кока‑Кола“ или „Дженерал моторс“. То есть люди, которые там работают, они воспринимают это как обычный бизнес‑проект по продвижению в данном случае товара особого рода, на то, что называется „emerging markets“. Это огромный бизнес. Он состоит, наверное, общая оценка его исчисляется в десятках миллиардов долларов. В основном, естественно, связанные, обслуживаемые бюджетом США. И на него работают, я думаю, сотни тысяч человек по всему земному шару. Остановить этот бизнес в одночасье так же невозможно, как и невозможно остановить работу крупной корпорации.

Говорить, что они к нам относятся хорошо или плохо, совершенно бессмысленно. Они относятся к нам так же, как „Кока‑Кола“ относится к „Пепси‑Коле“. Она с ней борется, но сказать, что сотрудники „Кока‑Колы“ любят или не любят „Пепси‑Колу“, – это абсурд. Скорей всего, они и сами, может быть, и не пьют ни того, ни другого».

В. Поликарпов в своей книге «Загадка Генри Киссинджера» так комментирует это высказывание: «Другими словами, лидеры Америки и России могут сколько угодно симпатизировать друг другу, однако это ничего не изменит в функционировании громадной бизнес‑машины. Все дело заключается в том, что люди получают очень серьезные деньги, поэтому остановить эту машину способен только какой‑нибудь глобальный катаклизм.

Вот это, на мой взгляд, момент, который в значительной степени недопонимается. Мы имеем дело не с какой‑то такой централизованной системой, с которой можно о чем‑то договариваться, а имеем дело с такой своеобразной матрицей, которая работает, в общем‑то, вне зависимости от того, какой уровень существует между первыми лицами».

Вся эта огромная машина распределяет значительные финансовые средства в виде грантов, денежных премий и других форм поощрения среди населения той или иной страны, формируя тем самым колоссальную и самодвижущуюся агентуру влияния. «И вот после крушения Союза выяснилось, что вся эта машина рассматривает полем своей деятельности уже не только окраины империи, но и собственно саму Россию».

Иными словами, государственный департамент Америки – это мощная машина, оказывающая немалое влияние на мировую политику, эффективность которой определяется ее децентрализованным характером.

Следует также иметь в виду то существенное обстоятельство, что государственный департамент Америки выстроен по образцу секретного общества, чтобы осуществлять тайное управление мировыми процессами. Ведь именно при президенте В. Вильсоне полковник Э. Хауз (1858–1938) создал по образцу английской секретной службы МИ‑6 разведку госдепартамента США. Более того, им в 1916 году был организован внутри внешнеполитической разведки государственного департамента Америки специальный секретный Аналитический центр, который находился в оперативном подчинении МИ‑6 и финансировался из секретных фондов Банка Англии. Аналитический центр идеологически подчинялся лондонскому обществу «Круглый стол», а следовательно, глобалистам.

Именно Аналитический центр Э. Хауза стал основой для формирования Совета по внешней политике, который был учрежден американским банкиром Морганом в 1921 году при активнейшей поддержке госсекретаря США Э. Рут, семьи Рокфеллеров, финансовых домов Мэлона, Форда и Карнеги…

Перед окончанием срока действия администрации Дж. Буша‑младшего Г. Киссинджер сделал следующий прогноз относительно будущего развития мирового сообщества цивилизаций, продолжает В. Поликарпов. В своем интервью «Три революции» Г. Киссинджер говорит:

«Общенациональные дебаты о национальной безопасности, о необходимости которых говорят уже давно, все никак не начнутся. По сути, вопросы тактики затмили самую важную проблему, с которой столкнется новая администрация США, а именно: как „вычленить“ некий новый мировой порядок из трех революций, которые сейчас одновременно происходят на нашей планете: это а) преобразование традиционной государственной системы Европы; б) угроза радикального исламизма, бросающего вызов исторически сложившейся концепции суверенитета; и в) смещение „центра тяжести“ международных отношений с Атлантики к Тихому и Индийскому океанам…»

А вот признание Киссинджера от 16 января 2012 года: «Соединенные Штаты минимизируют Китай и Россию, и последним гвоздем в их гроб будет Иран, который, конечно же, главная цель Израиля. Мы позволили Китаю увеличить свою военную мощь, дали России время, чтобы оправиться от советизации, дали им ложное чувство превосходства, но все это вместе быстрее приведет их к гибели.

Мы, как отличный стрелок, не нуждаемся в выборе оружия, подобно новичкам, и, когда они попытаются, мы сделаем „банг‑банг“. Грядущая война будет настолько серьезной, что только одна сверхдержава может выиграть, и это будем мы.

Вот почему страны ЕС так торопились, чтобы сформировать свою сверхдержаву, потому что они знают, что грядет, и, чтобы выжить, Европе придется быть единым целым сплоченным государством. Эта безотлагательность говорит мне, что они хорошо знают, чего ждать от нас. О, как я мечтал об этом восхитительном моменте».

Г. Киссинджер затем добавил: «Если вы обычный человек, то вы можете подготовиться к войне, переехав в сельскую местность, но вы должны взять оружие с собой, так как повсюду будут бродить орды голодных. Хотя элита будет иметь собственные убежища и приюты для специалистов, они должны быть столь же осторожными во время войны, как рядовые граждане, так как их убежища тоже будут под угрозой…

Не забывайте, что Соединенные Штаты имеют лучшее оружие, которого не имеет никакой другой народ, и мы покажем это оружие миру, когда придет нужное время.

Из пепла мы будем строить новое общество… Это будет глобальное правительство, которое выиграет битву».

По нашему мнению, это именно тот план, который будет осуществлять Трамп.

* * *

Между тем, как отмечают российские СМИ, многие россияне за последний год привыкли к мысли о том, что Дональд Трамп является «другом» России: по данным исследования, проведенного агентством You Gov для издания Handelsblatt Global Edition, в России американский миллиардер воспринимается в качестве наиболее желательной персоны на посту главы США.

Надежда Алексеева пишет на сайте http://rusplt.ru: «В России многие начали воспринимать Трампа чуть ли не в качестве пророссийского политика, „своего парня“, забывая о том, что признание силы противника и готовность вести переговоры вовсе не являются признаками добрых чувств к нему.

Поклонникам Трампа в нашей стране следовало бы почитать предвыборную программу республиканцев, которая включает немало пунктов, посвященных противостоянию с Москвой. Главной ошибкой предыдущей администрации республиканцы называют неумение дать жесткий отпор русским.

В частности, в документе говорится о том, что при Бараке Обаме Белый дом пустил на самотек вопрос „свободы“ в Интернете, отдав контроль над Всемирной сетью на откуп „волкам“ – России, Китаю и Ирану. Необходимость отстаивать свои интересы в киберпространстве сильно беспокоит политиков‑республиканцев. Источником опасности опять называется Россия и другие страны „оси зла“ – якобы США благодаря бездействию Обамы превратились в уязвимый объект для русских кибератак, так как Москва давно занимается созданием собственной армии военных хакеров. Сторонники Трампа предлагают бороться с конкуренцией в киберсфере с Россией при помощи введения персональных санкций против „причастных лиц“ и компаний, а также путем перехода в наступление.

Повторяет Трамп и избитые обвинения Москвы в нарушениях Договора о РСМД, хотя именно американская сторона была замечена в несоблюдении международных соглашений о нераспространении ядерного оружия. Якобы уступки со стороны Барака Обамы в ядерной сфере способствовали разворачиванию конфликта на Донбассе и угрозам со стороны Москвы. Кроме того, республиканцы пишут о репрессиях в Китае и России, с которыми призваны бороться американцы во имя роста собственного благосостояния. Нет и речи об отмене антироссийских санкций, напротив – одной из задач Вашингтона Трамп намерен провозгласить восстановление „территориальной целостности Украины“. Правда, из итогового варианта программы все же был удален пункт о передаче летального оружия Киеву, но вряд ли это решение продиктовано симпатиями к России, скорее, речь идет о стремлении сэкономить бюджетные средства США, а также опасениях втянуть страну в прямое столкновение с Москвой.

В целом программу Республиканской партии можно охарактеризовать как реваншистскую. Пропагандистские игры с пацифистами закончились, теперь Великая Старая Партия намерена отстаивать идею тотального доминирования Америки в мире, а также улучшения ее экономического положения».

Как же все это соотнести с трогательной дружбой Трампа и Путина? Надежда Алексеева дает разъяснение на этот счет:

«На протяжении долгих десятилетий США и СССР были единственными достойными друг друга противниками, колоссами, вступившими в смертельную гонку вооружений и поделившими мир надвое. В этой напряженной борьбе крепли обе империи, наличие достойного соперника рождало ресурсное состояние для обоих сверхгосударств, не имевших в те годы права на малейшее промедление.

После крушения Советского Союза США остались в гордом одиночестве победителя, в однополярном мире. Лишенные стимула в виде мощного конкурента американцы начали постепенно слабеть. Сегодня мир движется к многополярной модели, на карте появляются все новые центры регионального влияния, прежде задавленные и поделенные двумя сильнейшими империями. Все с большим трудом удается американцам сохранять контроль над своими „вассалами“.

Как это ни парадоксально звучит, но Штаты нуждаются в действительно сильном оппоненте, наличие которого подхлестнет амбиции американцев.

Похоже, что именно этими мотивами были продиктованы лестные реплики Дональда Трампа в адрес Москвы и Владимира Путина, которого миллиардер неоднократно называл более сильным политиком, нежели Барак Обама. Кроме того, Трамп заявлял о том, что „с Россией нужно быть поосторожнее“, так как русские обладают более мощным ядерным оружием, чем США. Лишь российские политики и пропагандисты любят преуменьшать потенциал противника, но в действительности тактика „шапкозакидательства“ – это путь в никуда.

„Путин все укреплял, и укреплял, и укреплял свои войска. Их ядерные силы намного мощнее. Он занимается ядерным вооружением, а мы не занимаемся ничем. Наше ядерное оружие старо и изношено, а его, насколько я знаю, – самое современное. Так что, ребята, надо быть осторожными, хорошо?“ – заявил Трамп во время дебатов с Хиллари Клинтон. Трамп также сообщал о своей готовности сотрудничать в будущем с Москвой – но только с позиции силы. И подкрепил свой тезис призывом сбивать российские истребители в случае их приближения к самолетам ВВС США. Обаму же Трамп критикует вовсе не за плохие отношения с Россией, а за проявляемую им слабость. Планы Трампа по развороту США к консервативным ценностям и отказу от толерантности и мультикультурализма (за что магната принято хвалить в России) тоже призваны укрепить американский народ для борьбы с внутренними и внешними противниками.

Когда Трамп говорит о российской мощи и об авторитете Москвы, он всякий раз подразумевает, что США должны стать еще сильнее и влиятельнее. В своей предвыборной речи, произнесенной в июне, Трамп пообещал сделать Америку „снова великой и могучей“.

Ни один американский президент не будет „приятелем“ для России, две сильнейшие державы обречены на соперничество друг с другом. Смягчение отношений между Москвой и Вашингтоном возможно лишь в том случае, если одна из сторон капитулирует, – но это будут уже не партнерские отношения, а отношения подчинения и доминирования. Поэтому довольно разговоров о „хорошем парне“ Трампе – в США для нас нет „хороших“ политиков».

Путин

The New York Times назвала победу Трампа на президентских выборах «неожиданным подарком» для России. «Победа Дональда Трампа стала неожиданным бонусом для Кремля, который воспользовался долгой и мучительной предвыборной кампанией в Соединенных Штатах, чтобы продемонстрировать глобальный охват своих разрушительных операций по дезинформации и поставить под сомнение весь западный демократический процесс», – пишет автор статьи. По его мнению, сам результат выборов был менее важен для Москвы, чем возможность «использовать эту кампанию как свидетельство того, что Запад находится в упадке».

«Несомненно, они (Кремль) пьют шампанское», – цитирует издание политического консультанта Глеба Павловского.

Газета «Коммерсант» назвала итоги выборов 45‑го президента США главной сенсацией десятилетия. Издание полагает, что его грядущий приход в Белый дом сулит радикальную смену вех и во внешней политике США, способную дать новый шанс на восстановление отношений с Россией.

По мнению заместителя директора ИМЭМО РАН Федора Войтоловского, после смены власти в Вашингтоне сделают ставку «не на утопические многосторонние инициативы, а на пролонгацию и дополнение двусторонних договоренностей», что открывает возможности для взаимодействия с Россией.

Между тем профессор Гарвардского университета Александр Кейссар считает, что Трампу придется отфильтровать многие свои высказывания: «Провести границу между тем, что он говорил во время кампании, чтобы привлечь на свою сторону избирателей, и тем, что он реально намеревается сделать, невероятно сложно. Про Россию он говорил хорошие вещи, но также он говорил и о восстановлении мощи США и вряд ли пойдет на существенные уступки».

Против реального улучшения отношений с Россией может сыграть и темперамент Трампа, который на удивление помог ему на выборах, считает профессор Колумбийского университета Роберт Джервис: «Он, конечно, может достучаться до Путина и даже в одностороннем порядке снять часть санкций, но потом начинается самое интересное – если российский лидер поведет нечестную игру, подставит Трампа, что‑то недоскажет, то новый американский президент не только моментально охладеет к этой идее, но и может начать Путину мстить. Шутки с ним плохи, помните, что он далеко не политик в привычном понимании».

* * *

Однако российский президент уверен, что сумеет договориться со своим американским коллегой. Владимир Путин заявил, что Дональд Трамп выразил готовность добиваться улучшения отношений с Москвой. «Со своей стороны я, конечно, сделал то же самое», – сказал Путин на пресс‑конференции после завершения саммита АТЭС в Лиме.

Конечно, одна из тем, по которой будут идти переговоры, – это ситуация на Украине. И здесь мы можем отметить некие удивительные особенности, связывающие соответствующую политику Путина с интересами влиятельных международных сил. Приведем фрагменты из большой статьи российского исследователя, который обозначил свою позицию как «консервативно‑государственническую» («Украинские тайны. Загадка Владимира Владимировича», http://www.newscom.md/rus):

«Путин, ввязываясь в конфликт с Америкой [из‑за Украины] с непредсказуемыми последствиями, не подготовил в России ни экономику, ни бизнес, ни армию; лишь слегка потрепал „пятую колонну“ (в форме, в которой этого лучше вообще было бы не делать) и усилил пропаганду. В войну с США Россия вступила сырьевой державой („бензоколонкой, притворяющейся государством“, по меткому выражению Джона Маккейна), технологически безнадежно отсталой, с дохнущей экономикой, пикирующим рублем, бегством капиталов, обремененная кредитами, обгладываемая олигархическими кланами и чиновничьей ордой, с полубоеспособной армией, вооруженной устаревшим вооружением.

После ввода войск в Афганистан Запад сумел за 10 лет удушить СССР, возможности которого были несравнимы с современными российскими, а чтобы закрыть российскую „бензоколонку“, ему потребуется максимум 5 лет – время, потребное для установления экономической блокады и избавления зависимости Европы от российского газа и нефти. Если, конечно, он захочет это сделать.

На Украине за эти 25 лет Россией тоже не было сделано НИЧЕГО. Никаких попыток подготовить воссоединение. Ни фондов, ни грантов, ни воспитания русской элиты, ни даже борьбы за русский язык, против украинизации; не было пропаганды знания, как из окраины России Запад делал страну Украину, пропаганды правильной истории и т. д. НИЧЕГО за 25 лет!

Фактически Россия всячески поощряла политику украинизации, тем самым помогая Западу превратить, по рецепту Бисмарка, южных русских в „украинцев“, единственным смыслом существования которых будет уничтожение России и всего русского.

Понятно, что партия была проиграна мгновенно: Киев, четверть века назад бывший почти целиком русским, уже настолько заражен украинством, что поддерживал не только демократический майдан, но и его боевиков.

Как можно было начинать столь серьезные боевые действия, столь плохо подготовившись, вернее, не подготовившись вообще никак?

Все действия Кремля с начала украинского кризиса показывают, что работа велась в импровизационном порядке, с колес, и конечный вектор движения рассчитывался в самом общем виде – „не пустить Украину в ЕС“ (хотя до этого на самом деле палкой не докинешь, а ассоциированный статус имеют даже Албания, Израиль, Турция – страны, которые могут попасть в ЕС разве что в случае какой‑нибудь всеевропейской революции). Многие из этих действий были просто глупыми: например, принятие пакета законов о борьбе с беспорядками, списанных с российских, который только разжег противостояние.

Поединок с американцами на майдане Россия проиграла в одни ворота. Проиграла и Европа.

Бывший глава СБУ Александр Якименко в интервью „Комсомолке“ утверждает, что американцы тоже действовали с листа, поскольку переворот был запланирован на 2015 год, но полная политическая недееспособность Виктора Януковича и его окружения ускорили процесс. Американцы справились, Европа же ситуацию прошляпила…

Один из организаторов переворота и, видимо, один из теневых руководителей хунты, бывший председатель службы внешней разведки Николай Маломуж рассказал в „Фактах“ любопытнейшие детали:

„Чтобы разогнать майдан, бывшее руководство страны подготовило операцию с участием десятков тысяч силовиков. Ее жертвами стали бы тысячи людей. Чтобы убедить Януковича отказаться от этого плана, нужны были чрезвычайные аргументы. По нашей инициативе одна из сторон объявила эти аргументы, после чего в течение 15 минут было принято решение о том, чтобы чиновники администрации президента, кабинета министров и аппарата Верховной рады покинули рабочие места. Сам же Янукович вскоре бежал из Киева. Больше подробностей рассказать не могу“.

Вот интересно, что это за сторона, которая предъявила аргументы, после которых Янукович и его команда через 15 минут бежали куда глаза глядят? И что это за убойные аргументы такие? В переговорах участвовали представители власти, оппозиции, ЕС и представитель Кремля Владимир Лукин. Американцев там официально не было. Но если Евросоюз был готов к компромиссам, тогда кто предъявил аргументы и какими они были?..

После бегства Януковича Россия начала операцию по возвращению Крыма, которая, пожалуй, была единственным подготовленным действием во всей этой истории. Военные не подкачали, в отличие от политиков, которые прозевали сначала майдан, а потом и „аргументы одной из сторон“.

Но это еще не все. В том же интервью Маломуж рассказал, что некая неофициальная делегация заставила Москву отказаться от планов вторжения на восток Украины. В переговорах „участвовали высокопоставленные лица из окружения президента России и представители международной общественности. Переговоры состоялись в нейтральной стране. Вопрос о Крыме был отдельным пунктом, вне переговоров… Несмотря на разногласия, после нескольких дней переговоров в два часа ночи удалось договориться о том, что российская армия не вторгнется на материковую часть Украины“.

Что это были за переговоры? Кто в них участвовал? Какие аргументы были предъявлены Путину, чтобы он отказался от плана воссоединения Новороссии, а план этот, видимо, был, и это доказывают не только сосредоточенные (естественно, „для учений“) войска, но и инсайдерская информация из Кремля? И что означает „вопрос о Крыме был отдельным пунктом, вне переговоров“? С Крымом все уже было решено? Кем, когда, как?

Неизвестно. Ничего не известно. Сплошной туман…

Заметно, что вой по поводу „референдума под дулами автоматов и аннексии чужой территории“ как‑то поутих. Авианосец „Джордж Буш“ отбыл восвояси, президент Обама фактически признал возвращение Крыма в лоно матери‑родины, однозначно исключил военное вмешательство США и НАТО в украинские события, что бы там ни происходило, и ограничился обещанием суровых санкций, если Россия задумает воссоединить всю Украину или даже какую‑то ее часть. А для домашнего употребления обозвал Россию „региональной державой“, то есть фактически сказал, что американцам до разборок между Россией и ее бывшими частями дела нет.

Европа к санкциям вообще практически не подключилась, и понятно почему: во‑первых, санкции эти по кое‑как вылезающей из кризиса Европе ударят, возможно, не слабее, чем по России, а то и сильнее; во‑вторых, проигрыш американцам в битве за Украину заставляет их хотя бы показать им фигу в кармане. Фига состоит в том, что если США ввели санкции против политико‑экономической элиты России, то Европа – против малозначительных деятелей (Мизулиной, Рыжкова, Киселева, Железняка и т. п.), которым от них ни жарко ни холодно. А британцы вообще демонстративно объявили о прямых закупках газа у „Газпрома“, обрушить цену на который – заветная мечта Обамы и его госдепартамента.

Следует сказать, что ни о каких серьезных санкциях не может идти речь, пока к ним не подключился лондонский Сити, на который приходится около 80 % инвестбанковских операций, 70 % вторичного рынка облигаций, почти 50 % рынка деривативов. И вообще, почти половина всех финансовых операций в мире проходит через связанные с Британией территории.

При этом корни практически всей крупной российской собственности, по‑видимому, уходят в офшоры, контролируемые Британией, и кто там бенефициары, не знает никто.

Наконец, в Англии проживают около 300 тыс. россиян, и отнюдь не из бедных слоев: официально их активы в Британии составляют около $45 млрд, но сколько российских денег там прячется на самом деле и что они делают, тоже никому не известно.

Так что вводить против России санкции без участия лондонского Сити – это все равно, что черпать воду решетом. Попробовать, конечно, можно, только вот окружающие смеяться будут…

И вот еще одно странное совпадение: как раз в период украинского кризиса начался поразительный банкиропад.

Во второй половине января умер загадочной смертью информационный директор британского отделения швейцарской страховой компании Swiss Re AG Тим Дикенсон.

26 января глава подразделения по оптимизации рисков и капиталов Deutsche Bank Билл Броксмит был обнаружен повешенным в своем доме.

27 января Гэбриэл Маги (Magee), 39‑летний вице‑президент банка JP Morgan, прыгнул с высоты 150 м с крыши здания лондонской штаб‑квартиры банка.

Через несколько дней главный экономист компании Russell Investments, 50‑летний Майк Дюкер, упал с ограждения скоростной дороги в штате Вашингтон высотой более 15 м и разбился насмерть.

В середине февраля внезапно умер исполнительный директор отдела глобальной биржевой торговли в банке JP Morgan в Нью‑Йорке 37‑летний Райан Хенри Крэйн.

18 февраля в Гонконге 33‑летний трейдер Ли спрыгнул с крыши азиатской штаб‑квартиры банка JP Morgan.

Особенно замечательно „самоубийство“ 57‑летнего основателя компании American Title Services Ричарда Тэлли, который 4 февраля был найден мертвым в своем доме в городе Сентенниале, штат Колорадо. По сообщению полиции, он нанес себе многочисленные ранения в грудь и голову с помощью пневматического пистолета для забивания гвоздей.

Это ничуть не хуже „самоубийства двумя выстрелами в голову“.

Установить связь между всеми этими событиями пока невозможно. Но их концентрация на малом отрезке времени позволяет предполагать, что дело нечисто…

Если украинские дела закончатся внезапным мировым экономическим кризисом, забавно было бы предположить, что кто‑то намекает Соединенным Штатам, что их руки недостаточно длинны, чтобы вмешиваться в российские дела.

Мог ли кто‑то дать Владимиру Владимировичу гарантии, что в случае воссоединения Украины или какой‑то ее части России ничто не угрожает?

Представляется очевидным, что США собирались ввести серьезные санкции против России. Размах был хоть куда. Особенно если добавить их стремление избавить Европу от российской энергетической зависимости и поставлять собственный газ (что осуществимо технологически, но с трудом – экономически).

Есть и идея, высказанная, например, Джорджем Соросом, что не мешало бы повторить финт 80‑х годов и прикончить Россию, уронив цены на нефть. Однако теперь и это вряд ли осуществимо – на этот раз по политическим соображениям, потому что Саудовская Аравия и другие экспортеры нефти ныне играют в другие игры.

Англия? Ее вполне можно было бы подозревать, но не понятно, какую выгоду она может извлечь из существующего положения вещей. Усиление России входит в задачи британцев только в том случае, когда надо с кем‑нибудь Россию стравить, чтобы поддерживать баланс на континенте и чтобы Англии никто бы не угрожал. Так было при Наполеоне, так было при Вильгельме, так было при Гитлере. Это традиционная политика англичан, и чтобы ее реализовать, они не останавливались ни перед чем, вплоть до организации цареубийства (Павел I). А ликвидацию Распутина англичане вообще осуществили сами.

Но какая сейчас им выгода от развала Украины, понять невозможно. Если Россия воссоединится с Украиной, то станет много сильнее, и не понятно, зачем это англичанам нужно; если, как предсказывают многие либералы, Россия от толчка майдана развалится, то также не понятно, зачем это нужно англичанам: они всегда держали Россию про запас на случай, когда им кто‑то будет угрожать, чтобы использовать Россию как дубину против своего врага.

И то, и другое нелогично, а британцы всегда отличались замечательной логикой.

Политика же „финляндизации Украины“, предложенная Киссинджером, – это просто общее место, это устраивает и ЕС в целом, и отдельные ее страны, и Кремль. Недовольны таким исходом будут только в Вашингтоне.

Китай? Но Поднебесная строго придерживается своих древних, веками проверенных стратегий – „сидя на холме, наблюдать за борьбой тигров в долине“, „если долго сидеть на берегу реки, то увидишь, как мимо тебя проплывет труп твоего врага“. Участие Китая в украинских делах слишком невелико, чтобы у них был тут какой‑то особенный интерес. Их ждет противостояние со Штатами в Тихом океане, и до Украины им как до кошачьей драки под окном.

Все прочие каких‑либо гарантий Владимиру Владимировичу дать не могли…

Кто же тогда? Получается, что речь может идти лишь о неких наднациональных и надгосударственных силах, достаточно могущественных, чтобы дать гарантии, что опасных для России санкций не будет и что до перехода некоей красной линии Путину ничто не угрожает.

И вот тут надо вспомнить недавнее исследование группы швейцарского математика Джеймса Глаттфельдера, доказавшего, что 80 % стоимости транснациональных корпораций контролируются 737 акционерами. Но даже 737 – это всего лишь ядро, а есть еще и ядрышко, доказал Глаттфельдер. Оно состоит всего из 150 акционеров, которые контролируют 40 % собственности глобальных корпораций. При этом более чем половиной мировых ресурсов владеют всего 147 корпораций.

Что хотят эти 737 акционеров, будь они физическими или юридическими лицами? Во‑первых, конечно, власти. При этом очевидно, что их собственная власть пересекается с государственной властью и властью международных организаций сложным и противоречивым образом (11 сентября 2001 г., дело Стросс‑Кана и т. п.).

Во‑вторых, они точно не хотят ядерной войны. Аварии типа Чернобыльской или Фукусимской их тоже никак не могут радовать. Жить на других райских планетах человек еще не научился, поэтому Земля должна быть чистой и безопасной. Очевидно также, что локальные войны их устраивают ровно в той мере, в какой они не угрожают безопасности нашей планеты. Иначе цель не оправдывает средства.

Кубинский кризис так напугал мировую элиту, что после него угроза ядерной войны, что бы там ни происходило и какая бы гонка вооружений ни велась, не возникла ни разу. Вполне возможно, что публичная казнь президента Джона Фицджеральда Кеннеди и почти одновременная отставка Никиты Хрущева имели причиной именно страх мировой элиты перед ядерным апокалипсисом: „Непредсказуемые, слишком опасны. Убрать на хрен!“

Поэтому пропагандист Дмитрий Киселев, пригрозивший превратить американцев в радиоактивную пыль, оказал Путину медвежью услугу: шутка получилась чересчур опасной. Кто‑то ведь может подумать, что ВВП всерьез готов пальнуть в случае чего ядерными ракетами. Обама, поспешивший заявить о том, что военное столкновение США и России исключено, что бы там на Украине ни произошло, поступил разумно. Владимиру Владимировичу надо бы сделать то же самое, а то, не ровен час, с ним может произойти то же, что с Кеннеди или Хрущевым. Или, по старой англо‑русской традиции, случится апоплексический удар табакеркой в висок…

Понятно также, что наведение порядка еще только началось. Крым можно рассматривать как бонус за согласие. Его позволили взять сразу. Понятно, что если операция „Украина“ санкционировалась не в России, то и не Россия принимала решение о ее приостановке. Видимо, предъявленные кем‑то аргументы, о которых невнятно рассказал Николай Маломуж, показались тем, кто принимал решение, достаточно убедительными, чтобы притормозить.

Означает ли это, что красная линия, за которую Путину нельзя заходить, проходит по новой украинской границе?

Нет, не означает. Владимир Жириновский выступил на пленарном заседании Госдумы с предложением „не только русские земли вернуть под русский флаг, что естественно, но и западные земли Украины… вернуть Польше, Венгрии и Румынии“.

За словом последовало дело: фракция ЛДПР обратилась с письмами в посольства Польши, Венгрии и Румынии, предлагая „провести референдумы в сопредельных с Украиной территориях и добиться проведения таких же референдумов в ряде украинских регионов, ранее принадлежавших названным странам“, то есть фактически разделить Украину как искусственное образование между Россией, Польшей, Венгрией и Румынией.

Под раздачу должны попасть: часть Бессарабии, принадлежащая Румынии, – ныне это Черновицкая область; бывшие польские территории – Волынская, Львовская, Тернопольская, Ивано‑Франковская, Ровенская области; бывшая венгерская территория – ныне Закарпатье.

Должна ли отойти к России одна только Новороссия или вместе с Малороссией, об этом ничего не сказано.

Жириновский не тот человек, чтобы говорить что‑нибудь зря. Тем более писать официальные письма руководству других стран. Понятно, что предложение исходит от Кремля, а если действия Путина согласованы с некими силами, гарантировавшими ему безопасность, то это от них.

Если рассматривать Украину как failed state, которое даже за 25 лет не смогло стать мало‑мальски устойчивым государством, то такое предложение вполне логично: Россия, Польша, Венгрия имеют тысячелетнюю государственную историю, им можно доверить и ядерные объекты, и предприятия, предназначенные производить самолеты и ракеты; и даже Румыния способна самостоятельно существовать в виде государства, без внешних подпорок. Тем более что ей достанутся Черновцы, где ничего опасного нет.

Несомненно, эта идея вызвала фрустрацию у пана Збигнева Бжезинского, поскольку как поляк он не может возражать против присоединения к своей родине отторгнутых у нее земель, а как русофоб он не может допустить воссоединения Великой и Малой России. Последить за ним будет интересно…

Видимо, западная граница урезанной по Жириновскому Украины и есть та красная линия, за которую Москве заходить нельзя…

Все это пока предположения, прямых доказательств коим нет. Но нельзя исключать, что Владимир Владимирович и Россия под его руководством – не более чем наконечник копья, которое держит в своих руках кто‑то совсем другой».

Итак, «красная линия» для Путина обозначена, но она обозначена также и для Трампа. Уже в ближайшее время переговоры между российским и американским президентами покажут, кому что предназначено. Как говорят в таких случаях американцы, «это будет интересный бой – оба боксера „потеют“ за одного и того же импресарио».