Вопросы эффективности расследования преступлений, своевременного решения задач, направленных на скорейшее принятие законного и обоснованного решения по расследованному уголовному делу, являются одними из актуальных и наиболее часто обсуждаемых практическими работниками органов дознания и предварительного следствия. Это в свою очередь подчеркивает, как само наличие проблемы противодействия процессуальной работе соответствующих должностных лиц при расследовании преступлений, так и высокую значимость ее преодоления.

Названной проблематики в своих научных трудах касались: Ф.В. Балеевских, В.И. Комиссаров, К.А. Костенко, Ф.К. Свободный, В.В. Семенов, В.А. Шурухнов и некоторые другие ученые-юристы, отыскивая наиболее эффективные пути противодействия и нейтрализации недобросовестной деятельности отдельных участников уголовного судопроизводства, препятствующей процессуальной работе следователя или дознавателя. Круг лиц, которые могут противодействовать расследованию, весьма широк. Такими лицами могут быть, как лица, участвующие на стороне защиты, так и лица, находящиеся на стороне обвинения, равно, как и иные участники уголовного процесса.

Так, рассматривая с историко-практической точки зрения изучение проблем противодействия расследованию преступлений и пути их преодоления с конца XX и до начала XXI века в России, К.А. Костенко1 не без оснований отмечает, что такие проблемы имелись в отечественном уголовном процессе и ранее, в том числе и со стороны обвиняемого, явно злоупотребляющего правом на выбор защитника, путем приглашения нового защитника на стадии окончания ознакомления с материалами уголовного дела, что характерно современному состоянию уголовного процесса и требует дополнительного законодательного урегулирования в аспекте пресечения злоупотребления правом. В ином случае, то есть при злоупотреблении защитником правом на ознакомление с уголовным делом и специально затягиваемом ознакомлении, справедливо подчеркивает данный автор, будет иметь место нарушение части 1 ст. 46 Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод и нарушение статьи 52 Конституции РФ, предоставляющей всем потерпевшим от преступления защиту, доступ к правосудию и компенсацию причиненного преступлением вреда.

В своей научной статье В.В. Семенов [1] [2] , приводя классификацию субъектов противодействия, отметил, что противодействие, как на этапе выявления преступления, так и в ходе его расследования, проявляют: 1) лицо, совершившее преступление (подозреваемый, обвиняемый); 2) потерпевший; 3) свидетели, в т.ч. очевидцы преступления; 4) должностные лица, которые в связи с осуществлением своих полномочий могут повлиять на ход раскрытия и расследования преступления; 5) защитник; 6) иные лица, способные оказать противодействие расследованию преступлений (эксперты, специалисты, переводчики и понятые).

Рассматривая экспертную составляющую нейтрализации противодействия расследованию, Ф.В. Балеевских и Ф.К. Свободный1, касаясь вопросов использования результатов судебной психологической экспертизы информированности личности о расследуемом событии для преодоления противодействия допрашиваемого (в более простой форме - экспертизы с использованием полиграфа), обращали внимание на то, что результаты данной судебной экспертизы могут быть успешно использованы для преодоления противодействия допрашиваемого, прежде всего - с учетом убеждения допрашиваемого от отказа к такому противодействию, а не принуждения.

Классифицируя ситуации противодействия расследованию со стороны лиц, содержащихся, в частности, в следственных изоляторах, В.И. Комиссаров отмечает, что данные ситуации можно сгруппировать по трем следующим направлениям: 1) ситуации, связанные с событием преступления, поскольку вдумчивый анализ деталей случившегося - ключ к преодолению противодействия со стороны участника процесса независимо от того, признает он свою вину или же отрицает (зачастую обоснованно); 2) ситуации, связанные с производством по делу, поскольку они могут быть обусловлены не только деятельностью лиц, наделенных правоприменительными функциями, но и активностью иных, не имеющих прямого отношения к расследованию лиц; 3) ситуации, связанные с самим фактом пребывания участника процесса в СИЗО, поскольку в данном случае

неудовлетворительные организационно-бытовые условия в отдельных изоляторах, общие проблемы пенитенциарной системы могут побудить подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, осужденных занять неконструктивную позицию (равно, как и воздействие других следственно-арестованных в целях побудить к противодействию; - прим. А.).

Анализируя основные причины необходимости правовой оценки противодействия расследованию преступлений со стороны законодателя на современном этапе, В.А. Шурухнов[3] [4] [5] констатирует, что противодействие расследованию приобрело повсеместный и угрожающий характер, охватило все уровни деятельности правоохранительных органов, что затрудняет реализацию принципов уголовного процесса и уголовного права и сформировало у значительного числа граждан убеждение о несостоятельности правоохранительных органов в области борьбы с преступностью и защиты их прав и законных интересов.

Элементы противодействия расследованию преступлений могут также содержаться в действиях отдельных недобросовестных законных представителей несовершеннолетних участников уголовного процесса, чему должна даваться соответствующая процессуальная оценка в виде отстранения такого недобросовестного законного представителя и привлечения к участию в деле иного уполномоченного законом лица (другого родителя или представителя органа опеки). Такая недобросовестная деятельность находит свое отражение в некоторых практических ситуациях.

Так, по признакам преступления, предусмотренного чЛст.116 УК РФ (2013 год) органом дознания городского округа Химки Московской области возбуждено уголовное дело в отношении П., нанесшего побои малолетнему С. В ходе расследования уголовного дела возник вопрос об участии иного лица в качестве представителя несовершеннолетнего в связи с отстранением от участия в уголовном деле законного представителя - матери потерпевшего, искажавшей фактические обстоятельства дела и тем самым действовавшей не в интересах представляемого несовершеннолетнего, поскольку подозреваемый являлся ее сожителем, пояснив, что причинил телесные повреждения потерпевшему-ребенку, имевшему возраст 3 года и 11 месяцев, «занимаясь с ним приемами самообороны».

По уголовному делу (2014 год), расследованному дознавателем Индустриального района г. Хабаровска по ч.1 ст.116 УК РФ по факту причинения побоев со стороны С. несовершеннолетнему Д., в качестве законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего признана его мать, которая тоже заняла позицию своего сожителя - обвиняемого по данному уголовному делу и таким образом законные интересы несовершеннолетнего не были соблюдены, а вопрос об отстранении от участия ненадлежащего законного представителя потерпевшего и замены представителя оставался не рассмотреным до момента направления уголовного дела в суд.

В рассматриваемых выше или аналогичных случаях дознаватель или следователь могут и должны использовать процессуальную возможность замены ненадлежащего законного представителя, поскольку УПК РФ предусматривает допуск к участию в деле иного (не отстраненного) законного представителя несовершеннолетнего - второго родителя ребенка или, при его отсутствии, представителя органа опеки и попечительства (см. п.12 ст.5, ч.2.2. ст. 45 УПК РФ).

Здесь следует напомнить о процессуальной нецелесообразности при замене ненадлежащего представителя, привлечение вместо него не являющихся опекунами или попечителями бабушек или дедушек, тетей или дядей несовершеннолетних потерпевших, поскольку круг таких законных представителей определен в выше обозначенном пункте 12 ст.5 УПК РФ. Однако в силу правового диссонанса данной нормы, выявляемого при сопоставлении с частями 1 и 2 ст.45 УПК РФ, допускающими участие на стороне несовершеннолетнего потерпевшего в том числе «иного лица, о допуске которого ходатайствует потерпевший» (в данном случае - несовершеннолетний), обнаружившуюся законодательную неопределенность при привлечении надлежащего законного представителя целесообразно скорректировать, исключив возможность привлечения «любого иного лица» как не заинтересованного или не в полной мере заинтересованного в защите прав и законных интересов несовершеннолетнего, что противоречит собственно функции и назначению данного процессуального участника - законного представителя несовершеннолетнего.

Не лишним будет подчеркнуть о законности, обоснованности и мотивированности выносимого процессуального решения об отстранении ненадлежащего законного представителя и привлечении иного законного представителя, что соответствует содержанию ч.4 ст.7 УПК РФ, устанавливающей, что постановление должно быть законным, обоснованным и мотивированным.

Подытоживая, отмечу, что одним из эффективных путей преодоления противодействия расследованию преступлений будет являться научно обоснованное изменение и дополнение закона, направленное, прежде всего, на ограничение злоупотребления правом со стороны недобросовестных участников следственных действий. Также должно иметь место эффективное и периодическое обсуждение среди ученых-юристов и практических работников рассматриваемой проблемы в целях поиска оптимальных приемов и способов ее преодоления, как и верное в правовом смысле применение УПК РФ на практике. Все это в совокупности является ключом, если не к скорейшему успешному решению проблемы, то, по крайней мере, к минимизации противодействия расследованию преступлений со стороны отдельных недобросовестных участников уголовного судопроизводства.

[1] Костенко К.А. Проблемы теории и практики противодействия затягиванию ознакомления с материалами уголовного дела путем приглашения обвиняемым нового защитника // Российский судья. 2016. № 9. С. 30 - 34.

[2] Семенов В.В. Противодействие расследованию: виды, особенности и субъекты // Российский юридический журнал. 2015. № 4. С. 58 - 60.

[3] Балеевских Ф.В., Свободный Ф.К. Использование результатов судебной психологической экспертизы информированности личности о расследуемом событии для преодоления противодействия допрашиваемого // Российский юридический журнал. 2016. № 1. С. 182-183.

[4] Комиссаров В.И. О понятии следственной ситуации в контексте проблемы противодействия расследованию со стороны лиц, содержащихся в следственных изоляторах // Российский следователь. 2016. № 17. С. 17-18.

[5] Шурухнов В.А. Правовая оценка противодействия расследованию - современная необходимость // Российский следователь. 2013. № 21. С. 46.