УПК РФ не содержит понятия «злоупотребление правом», не содержит формулировки, аналогичной формулировке, содержащейся в ст.35 ГПК РФ о том, что «лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами», вместе с тем, многие действия обвиняемых (подозреваемых) и защитников, фактически, могут быть расценены как злоупотребление своими процессуальными правами.

При этом, иные акты также не содержат сходных по смыслу формулировок. Так, ст.ст. 49, 51 УПК РФ и 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» содержат лишь требование о том, что адвокат обязан осуществлять защиту не запрещенными законодательством средствами. Согласно положениям ст. 10 Кодекса профессиональной этики адвоката, закон и нравственность в профессии адвоката выше воли доверителя. Никакие пожелания, просьбы или указания доверителя, направленные к несоблюдению закона, не могут быть исполнены адвокатом.

Представляется, что фактическое злоупотребление своими правами со стороны обвиняемого (подозреваемого) и защитника, действующего в его интересах, является наиболее частым и распространённым способом противодействия следствию, при этом тот факт, что внешне отсутствует прямое нарушение каких-либо норм, делают пресечение и преодоление такого противодействия в практике наиболее сложным.

Целями злоупотребления правом со стороны обвиняемого (подозреваемого) являются желание искусственно «затянуть» срок следствия с целью вызвать волокиту по уголовному делу и добиться поспешного принятия процессуальных решений следователем, дождаться истечения предельного срока содержания под стражей обвиняемого с надеждой на вынужденное изменение меры пресечения на другую, не связанную с лишением свободы. Со стороны защитника, помимо вышеназванных целей, достигаемых в интересах подзащитного, целью можно также считать стремление создать в глазах клиента образ успешного специалиста.

В качестве примеров злоупотребления своим правом с целью оказания противодействия следствию, можно привести следующее.

Так, после возбуждения уголовного дела по ст. 282 УК РФ подозреваемый Ж. совместно со своим адвокатом ознакомились с постановлением о назначении и заключением лингвистической судебной экспертизы, назначенной и проведенной на стадии доследственной проверки. По окончании ознакомления следователем составлены соответствующие протоколы, где подозреваемый и защитник заявили, что каких-либо ходатайств они не имеют. В течение предварительного следствия, длившегося более месяца, обвиняемым Ж. и защитником также ходатайства не заявлялись. После выполнения требований ст. 215 УК РФ от обвиняемого и защитника поступило ходатайство о проведении дополнительной экспертизы со ссылкой на ч. 1.2 ст. 144 УК РФ о том, что указанное ходатайство подлежит удовлетворению. Вместе с тем, следователем в удовлетворении ходатайства было отказано со ссылкой на судебную практику о том, что право, предусмотренное ч. 1.2 ст. 144 УК РФ не является безусловным и не в любом случае указанное ходатайство подлежит удовлетворению, а также указанием на то, что заявление данного ходатайства на данной стадии предварительного расследования направлено не на соблюдение прав обвиняемого, а исключительно на нарушение разумного срока судопроизводства.

В качестве иной иллюстрации злоупотребления правом можно привести следующий пример. В ходе производства предварительного следствия проводилась очная ставка между обвиняемым А. и потерпевшим. В ходе очной ставки обвиняемый, будучи заранее уведомлен о проведении следственного действия и подготовившись к его проведению, активно участвовал в следственном действии, в том числе, путем зачитывая заранее заготовленных вопросов потерпевшему. После окончания следственного действия и предъявления протокола для ознакомления, обвиняемый заявил, что не желает знакомиться с проколом следственного действия в настоящий момент, просил перенести ознакомление на три дня, мотивировав тем, что у него резко ухудшилось зрение и из-за состояния здоровья он не может в настоящее время ознакомится с протоколом. По предложению следователя обвиняемым настоящее заявление было изложено собственноручно письменно в виде ходатайства. После этого следователем была вызвана бригада скорой медицинской помощи, которая по приезду не установила у обвиняемого наличия состояния, угрожающего для его жизни и здоровья и показания для госпитализации. После этого следователем в удовлетворении указанного ходатайства обвиняемого было отказано, протокол следственного действия оглашен вслух в присутствии участвующих в следственном действии лиц.

Еще одним примером противодействия в форме злоупотребления в виде заявления множества ходатайств о производстве аналогичных следственных действий, призванных либо подтвердить в очередной раз уже установленный факт, либо следственных действий, которые вообще не могут подтвердить или опровергнуть наличие либо отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию. Так защитник обвиняемой С. заявлял ходатайства о допросе свидетелей об обстоятельствах, которые уже были с достоверностью установлены в ходе предварительного следствия, а также об обстоятельствах, которые вообще не имели значение для расследования уголовного дела, преследуя свою исключительную цель искусственного увеличения сроков предварительного расследования.

С учетом положений определения Конституционного Суда РФ от 21.12.2004 № 467- О, о том, что отказ в удовлетворении ходатайства о проведении следственных действий возможен когда обстоятельства, которые призвано подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже установлены на основе достаточной совокупности других доказательств, в связи с чем исследование еще одного доказательства с позиций принципа разумности оказывается избыточным, в удовлетворении указанных ходатайств было отказано.

Кроме того, примером злоупотребления правом может считаться неявка для производства следственных действий по несущественным, надуманным поводам, уклонение от получения повесток и уведомлений и прочие действия, которые хотя и формально предусмотрены УПК РФ, в конкретном случае направлены не на зашиту, а лишь на достижение вышеуказанных целей.

Таким образом, представляется, что закрепление в УПК РФ принципа, аналогичного заложенному в ст. 35 ГПК РФ позволило бы более полно соблюдать интересы всех участников уголовного судопроизводства.