Напомним, что в подход к изложению материала в данном разделе работы заложена такая модель структуры права ВТО, которая обусловлена спецификой сферы нахождения секторов и особенностями деятельности их участников: обмен товарами, услугами, результатами интеллектуального творчества, инвестициями. Вследствие этого оправданным кажется распределение норм права ВТО по таким подразделениям, сконструированным по предметно-секторальному принципу, как торговля товарами, торговля услугами, торговля связанными с объектами интеллектуальной собственности правами; связанные с торговлей инвестиционные меры.

Подробное изложение принципиальной основы права ВТО не случайно, так как действие принципов распространяется на все сферы международной торговли в рамках многосторонней торговой системы, оформляемой нормами ВТО. Основой права ВТО, причем не только той его составляющей, которая неотъемлемой частью входит в секторальную структуру, закономерно выступает регулирование торговли товарами. Это вполне объяснимо ввиду следующего исторического факта: генезис и самой ВТО, и права ВТО, будучи отсчитан от ГАТТ, восходит именно к торговле товарами. В.М. Шумилов, а вслед за ним и другие авторы указывают, что "по сравнению с системой ГАТТ, охватывающей только торговлю промышленными товарами, система ВТО значительно расширила поле своего регулирования (объектную сферу). Под правила ВТО "подтянуты", в частности, торговля сельскохозяйственными товарами, одеждой, текстилем, некоторые области инвестиционных мер, прав на интеллектуальную собственность и др." <1>. Это и так, и не так, поскольку вначале ГАТТ не ограничивало регулирование лишь торговлей промышленными товарами, включая и сельскохозяйственную продукцию, и текстиль, и химические изделия, но очень скоро (уже в 1950-х гг.) встал вопрос о "дифференцированности" и "мозаичности" режимов ГАТТ, обусловленных именно расхождениями в правилах торговли сельскохозяйственными продуктами, текстилем и т.д., которые реализовывались разными государствами, особенно США <2>.

Нельзя полностью согласиться и с другим высказыванием: "Посредством права ВТО через систему принципов, правил, норм, более чем 50 соглашений, составляющих "пакет ВТО", часть внутригосударственной компетенции (в том, что касается, например, тарифных и нетарифных режимов импорта) ставится под международно-правовое регулирование в рамках международной торговой системы. В этом плане право ВТО свой основной эффект получает от снижения административных (экономических) границ на пути товаров и услуг, что объективно означает сужение сферы государственного суверенитета, делегирующей часть полномочий этой международной организации" <1>. Стоит заметить, что, во-первых, наличие массы международных договоров (да хотя бы только одного) в сфере тарифных и нетарифных мер регулирования международной торговли вообще и многосторонней торговли товарами в частности не означает, что государства - члены организации и участники подобных соглашений "сузили" свой суверенитет, отказавшись от своих принципиальных признаков как государств. В данном случае, как и во многих иных ситуациях, скоординированная с другими субъектами международного права и международного сотрудничества практически в планетарном международном масштабе регламентация избрана ими как более предпочтительная по отношению к индивидуальной, самостоятельной модели решения проблем, причем теми средствами, которые установлены в межгосударственном соглашении. Во-вторых, в договоре (или решении организации, если говорить о ВТО, в принятии которого участвуют все государства-члены) устанавливаются определенные правила, но метод и способы их реализации надлежит выбирать самим государствам, руководствуясь при этом всем спектром целесообразности и насущных интересов. Об этом недвусмысленно заявляют не только теоретики международного права, но и практики международной торговли: например, управляющий партнер компании Herbert Smith Freehills в России А. Рудяк подчеркнул, что страны - члены ВТО являются суверенными государствами и самостоятельно определяют порядок применения норм и правил ВТО на своих территориях. В качестве примера он привел практику стран ЕС и США, которые не следуют принципу прямого действия этих норм и правил в своих судах <2>.

Согласованные условия взаимодействия членов ВТО в рамках регулирования торговли товарами, услугами, относящимися к торговле правами интеллектуальной собственности, равно как и связанных с торговлей инвестиционных мер, базируются на общих принципах, зафиксированных в ГАТТ, других соглашениях системы ВТО и подкрепляемых практикой ОРС ВТО, степень применимости которых к конкретным отношениям варьируется в зависимости от предмета. Основными являются принципы недискриминации (запрета дискриминации), наибольшего благоприятствования, национального режима, взаимности. Подчеркнем: речь идет о полноценных принципах, т.е. выраженных как нормы права (международного права, в частности) правилах поведения государств и иных участников международной торговли, являющихся членами ВТО, несмотря на то, что в литературе, особенно в западной, встречаются и утверждения обратного толка, когда принцип национального режима отрицается в качестве принципа общего международного права. Между тем приведенные ранее примеры защиты прав нерезидентов именно в рамках национального режима (документы, принятые на I и VII международных конференциях американских государств) свидетельствуют о другом. По мнению министра иностранных дел Аргентины конца XIX - начала XX в. К. Кальво, международно-правовой обычай требует, чтобы государство предоставляло иностранцам такие же права, как и собственным гражданам <1>. Таким образом, этот факт служит необходимым доказательством несоответствия действительности указанного выше негативного подхода к юридическим свойствам рассматриваемого принципа, полностью опровергая его.

С учетом этого нельзя разделить и концепцию "принципов-стандартов" и "принципов-методов", которая настойчиво предлагается в современных изданиях по международному экономическому праву <1> вслед за тезисами английского юриста-международника Г. Шварценбергера, который полагал, что принципы и стандарты абстрагируются соответственно из принудительных или диспозитивных норм международного права. В частности, принцип свободы торговли, или принцип свободы сообщений/коммуникаций (freedom of commerce, freedom of communication), рожден императивными предписаниями. Стандарты по своему характеру представляют диспозитивные нормы, которые генерировали "стереотипные образцы": принцип взаимности; принцип национального режима; принцип наибольшего благоприятствования; принцип "открытых дверей", предоставления преференций, справедливости (standard of equity); принцип "минимального стандарта для иностранцев" (если не может быть реализован принцип национального режима из-за отсутствия во внутреннем праве соответствующего регулирования) <2>. Этот взгляд не оставлен без внимания в юридической литературе и закономерно сопровождается критикой <3>. В некоторых иностранных изданиях, хотя в главном и разделяющих изложенную точку зрения по поводу принципов и стандартов, предлагается несколько иная трактовка функций принципа и стандарта: "В рамках международного экономического права в разных контекстах были выработаны принципы, которые действуют не только в отношении отдельных его областей, но также в отношении нескольких или всех секторов и частично являются определяющими; значение указанных принципов устанавливается в каждом отдельном случае на основании конкретных норм. Принципы обозначаются здесь как стандарты. Они рассматриваются как своего рода общая часть по отношению к инвестиционному и торговому праву" <4>.

Правила о недискриминации, национальном режиме и режиме наибольшего благоприятствования - давние начала, действовавшие в регулировании международной торговли, которые справедливо занимают место специальных принципов международного экономического права в целом и, разумеется, неотъемлемой его части - международного торгового права, куда входит, как было упомянуто выше, и право ВТО. Сутью принципа национального режима является обязательство государств обеспечить положение, когда иностранные граждане и юридические лица располагают такими же правами и обязанностями, которыми наделены в каждой данной стране ее собственные субъекты права, хотя внешнее восприятие рассматриваемого термина внушает мысль, что в силу принципа национального режима лицо должно обладать таким же статусом, которым оно располагает в своем государстве. Еще в Древней Греции между городами-государствами (полисами) заключались соглашения - исополитии, содержанием которых было предоставление гражданам договаривающихся государств прав местных граждан на заключение сделок и других действий согласно местным обычаям <1>.

Современные источники правового регулирования международной торговли (в широком значении) - международные договоры в области торгово-экономических отношений - используют принцип национального режима в качестве фундаментальной основы многостороннего и двустороннего сотрудничества государств и международных организаций в самых разнообразных направлениях и сферах мировых экономических связей: торговле, мореплавании, инвестировании, научно-техническом, производственном и промышленном сотрудничестве. Закономерно, что в международной торговле товарами принцип национального режима находит широкое применение.

В целом торговля товарами в ВТО с точки зрения ее правовой основы весьма диверсифицирована, что подтверждается перечнем и предметным составом приложений к Марракешскому соглашению о создании ВТО. Так, в приложение 1 вошли многосторонние соглашения по торговле товарами (приложение 1A).

1. Генеральное соглашение по тарифам и торговле 1994 г.

2. Соглашение по сельскому хозяйству (Agreement on Agriculture).

3. Соглашение по применению санитарных и фитосанитарных мер (Agreement on the Application of Sanitary and Phytosanitary Measures).

4. Соглашение по текстилю и предметам одежды (Agreement on Textiles and Clothing).

5. Соглашение по техническим барьерам в торговле (Agreement on Technical Barriers to Trade).

6. Соглашение по инвестиционным мерам, связанным с торговлей (Agreement on Trade-Related Investment Measures).

7. Соглашение о применении статьи VI Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 г. (Agreement on Implementation of Article VI of the General Agreement of Tariffs and Trade 1994).

8. Соглашение о применении статьи VII Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 (Agreement on Implementation of Article VII of the General Agreement on Tariffs and Trade 1994).

9. Соглашение о досмотре грузов перед отправкой (Agreement on Preshipment Inspection).

10. Соглашение о правилах происхождения товаров (Agreement on Rules of Origin).

11. Соглашение о процедурах лицензирования импорта (Agreement of Import Licensing Procedures).

12. Соглашение о субсидиях и компенсационных мерах (Agreement on Subsidies and Countervailing Measures).

13. Соглашение о чрезвычайных мерах (Agreement of Safeguards).

Кроме того, в приложение 4 к Марракешскому соглашению включен еще ряд многосторонних международных договоров: Соглашение по торговле воздушными судами гражданского назначения (Agreement on Trade in Civil Aircraft); Соглашение о правительственных закупках (Agreement on Government Procurement) <1>; Соглашение по молочным продуктам (International Dairy Agreement); Соглашение по говядине (International Bovine Meat Agreement). Перечисленные четыре соглашения представляют собой договоры "пакета ВТО", которые имеют ограниченный круг участников (в первом Соглашении на момент начального этапа существования ВТО было 22 государства - члена ВТО, во втором - 23, в третьем - 9, в четвертом - 16). В отличие от всего комплекса документов, который рассматривается как единый пакет, данные соглашения не являются общеобязательными, т.е. страна, вступающая в ВТО, не обязана принимать на себя обязательства по таким соглашениям. Получается, что они в некотором смысле находятся за рамками права ВТО, ибо последнее представляет собой общеобязательные для членов организации правила.

Тем не менее следует подчеркнуть, что принципиальный фундамент права ВТО сохраняет свое значение даже и в этой его части, будучи закрепленным в некоторых из соглашений. Так, Соглашение по торговле воздушными судами гражданского назначения безоговорочно подчиняет торговые отношения между его участниками действию принципа наибольшего благоприятствования: "договаривающиеся стороны соглашаются, что закупки продукции, охватываемой настоящим Соглашением, будут осуществляться исключительно на основе конкурентных цен, качества и базиса поставки. В сочетании с одобрением или разрешениями закупочных контрактов на продукцию, подлежащую регулированию настоящим Соглашением, договаривающаяся сторона может тем не менее потребовать, чтобы ее квалифицированным компаниям был обеспечен доступ к возможностям ведения бизнеса на конкурентной основе и условиях не менее благоприятных, нежели те, которые уже существуют в отношении квалифицированных фирм других участников Соглашения" (4.3). Однако при этом в Соглашении предусматривается: доступ к возможностям ведения бизнеса на условиях не менее благоприятных не означает, что число одобряемых для заключения контрактов квалифицированных фирм одного участника дает право другому участнику требовать заключения такого же количества контрактов для своих заинтересованных компаний <1>. Правда, в связи с анализом данных договоров нельзя не отметить свойственных им различий в степени жесткости юридической регламентации, свойственных им. В частности, соглашения по молочным продуктам и говядине не содержат обязательств по либерализации, устранению дискриминационных мер и субсидиям, а ограничиваются лишь частичными требованиями: Соглашение по молоку и молочным продуктам - определением минимальных цен при экспорте, а Соглашение по мясу говядины - простым обменом информацией между участниками. Вследствие подобной ограниченности двух названных соглашений участники прекратили их действие 31 декабря 1997 г. <2>.

В системе многосторонних международных договоров по торговле товарами в рамках ВТО, несомненно, следует выделить особые позиции - так называемые соглашения, примыкающие к ГАТТ: Соглашение по сельскому хозяйству; Соглашение по текстилю и предметам одежды, Соглашение по инвестиционным мерам, связанным с торговлей, а также Соглашение о применении статьи VII Генерального соглашения по тарифам и торговле 1994 г. (далее - Соглашение о применении ст. VII ГАТТ-1994); Соглашение по техническим барьерам в торговле; Соглашение по применению санитарных и фитосанитарных мер; Соглашение о досмотре грузов перед отправкой; Соглашение о правилах происхождения товаров; Соглашение о процедурах лицензирования импорта.

На некоторых из приведенных актов целесообразно остановиться хотя бы кратко. В частности, Соглашение о применении ст. VII ГАТТ-1994 важно прежде всего своим предметом - непосредственно прикладным характером для сферы тарифного регулирования, поскольку представляет собой некое руководство по таможенной оценке товаров. "Процесс таможенной оценки товаров в целях таможенного обложения может превратиться в дополнительный барьер импорту, особенно если таможенные органы сами контролируют и определяют (как правило, в сторону повышения) стоимость товаров с тем, чтобы получить в бюджет государства больший объем пошлин" <1>. Статья VII ГАТТ устанавливает: "Оценка ввезенного товара для таможенных целей должна основываться на действительной стоимости ввезенного товара, в отношении которого применяется пошлина, или аналогичного товара и не должна основываться на стоимости товара отечественного происхождения или на произвольной или фиктивной стоимости" (п. 2 (а)). В то же время в ГАТТ-1947 четко предусматривалось, что "стоимость для таможенных целей любого ввезенного товара не должна включать суммы любого внутреннего налога, применяемого в стране происхождения или экспорта, от уплаты которого ввезенный товар был освобожден или был или будет освобожден путем возмещения" (п. 3 ст. VII). Однако в юридической действительности государств - участников ГАТТ наблюдались действия явно протекционистского характера, основывавшиеся на использовании такой методики таможенной оценки ввозимых товаров, которая в конечном итоге приводила к сокращению иностранного импорта. В литературе в связи с этим указывается в качестве примера практика США в 60-е гг. прошлого столетия, когда за основу расчета бралась не продажная цена товара, указанная в декларации, а цена продажи идентичного или сопоставимого товара в США <2>, что явно не укладывается в русло приведенных положений и подходов.

Чтобы противостоять этому, по итогам Токийского раунда была принята специальная договоренность, которая нередко именуется Кодексом таможенной оценки товаров, ныне вошедшая в список обязывающих для членов ВТО, а именно Соглашение о применении ст. VII ГАТТ-1994. В соответствии с его положениями "таможенной стоимостью импортируемых товаров является цена сделки, т.е. цена, фактически уплаченная или подлежащая уплате за товары, проданные на экспорт в страну импорта...". Статья I должна рассматриваться вместе со ст. VIII, которая предусматривает в том числе корректировку фактически уплаченной или подлежащей уплате цены в тех случаях, когда некоторые специфические элементы, которые считаются формирующими часть цены, используемой для таможенных целей, приходятся на покупателя, но не включаются в цену, фактически уплаченную или подлежащую уплате за импортированные товары. Статья VIII также предусматривает включение в стоимость сделки некоторых выгод, которые могут предоставляться покупателем продавцу в основном в форме определенных товаров или услуг, а не в денежной форме. Статьи II - VII предусматривают методы определения таможенной стоимости, когда она не может быть определена согласно положениям ст. I.

В данном случае целесообразно отметить, что ссылки на правила ВТО и, в частности, на рассматриваемое Соглашение присутствуют и в двусторонних договоренностях по конкретным аспектам торговли отдельных стран - членов ВТО. Так, в качестве примера можно привести Соглашение между Правительством РФ и Правительством США о торговле между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки узлами и агрегатами моторных транспортных средств <1>.

Специалистами иногда отмечается в связи с этим "мозаичный характер" нового по сравнению с ГАТТ явления - системы правового регулирования ВТО ("системы ВТО"), под которым подразумевается наличие в текстах пакета соглашений ссылок на нормы различных иных международных договоров и актов (Конвенции ООН по морскому праву, соглашений по сырьевым товарам, Международной конвенции по защите растений и др.) <1>, принятых за рамками ВТО, под эгидой других международных организаций, таких как ООН, МВФ, Международный союз электросвязи, ВОИС, Совет таможенного сотрудничества, Комиссия Codex Alimentarius, Международная организация по стандартизации - ISO и т.п. В этих условиях, как точно подмечено Д. Карро и П. Жюйаром, "возникает множество сложных и в то же время важных вопросов. Как согласуются между собой разные источники права?.. Как не допустить смешения компетенции и прежде всего коллизии норм? В какой мере все эти разные нормы дополняют друг друга и могут ли они применяться "перекрестно"? Простой факт существования всех этих проблем и неопределенностей с самого начала несет для системы ВТО большую и постоянно увеличивающуюся опасность. Сторонники ВТО пытались создать простую, транспарентную и интегрированную систему. Перекрестные ссылки, о которых говорилось выше, делают из этой системы нечто противоположное" <2>. В отношении некоторых из приведенных неясностей и двусмысленностей отчасти получены ответы благодаря практике Органа по разрешению споров.

Заслуживает внимания концентрированное обобщение правил международной торговли товарами согласно праву ВТО, сформулированное со ссылками на конкретные нормы соглашений ВТО в литературе <1>. Так, из более чем двух десятков подобных правил стоит выделить некоторые, не ставшие предметом особого рассмотрения в настоящей работе. Например, все сборы и платежи, связанные с экспортом-импортом, должны быть равны приблизительной стоимости оказываемых услуг, а не служить защитой для отечественных товаров либо фискальным целям; члены ВТО должны уменьшать количество и разнообразие сборов и платежей, а также объемы и сложность импортных/экспортных формальностей, документации (ст. VIII). Требования по маркировке и отметки о происхождении товаров должны соответствовать режиму наибольшего благоприятствования; члены ВТО должны сотрудничать друг с другом с целью предотвращения злоупотребления с торговыми наименованиями (ст. IX). Члены ВТО обязаны обеспечить свободу транзитных перевозок через свою территорию в режиме наибольшего благоприятствования и по разумным тарифам (ст. V). Члены ВТО не должны устанавливать или сохранять никаких запретов и ограничений на импорт-экспорт товаров (в форме квотирования, лицензирования или в иной форме), кроме как в случаях дефицита товаров на внутреннем рынке или для решения проблемы платежного баланса и валютных резервов и др. (ст. ст. XI, XII). Применение запретов и ограничений в разрешенных случаях должно осуществляться на недискриминационной основе (ст. XIII). Если имеет место непредвиденный возросший импорт иностранного товара в количествах и на условиях, которые угрожают отечественным производителям аналогичных (непосредственно конкурирующих) товаров, то член ВТО вправе ввести определенные специальные защитные меры по предусмотренным правилам (ст. XIX). Если имеет место импорт товара, в котором скрыта неправомерная субсидия, член ВТО вправе ввести компенсационные меры по предусмотренным правилам (ст. ст. VI, XVI). Члены ВТО должны обеспечить быструю публикацию всех законов и подзаконных актов, судебных решений, касающихся импорта-экспорта, пошлин, налогов и сборов, транспортировки, страхования, использования товаров (ст. X) <2>.

Следует подчеркнуть, что право ВТО как система норм не является чем-то застывшим, окостенелым - оно постоянно развивается за счет активизации тех или иных его элементов: с помощью уточнения содержания норм действующих соглашений в ходе разрешения споров благодаря деятельности ОРС либо путем разработки новых документов. В частности, в процессе многосторонних переговоров Дохийского раунда, начавшегося в 2001 г., был создан Балийский пакет соглашений, подписанный в итоге министрами торговли в начале декабря 2013 г. В рамках мандата Дохийского раунда пакет содержит договоренности по четырем основным направлениям: упрощению процедур торговли, некоторым вопросам сельского хозяйства, вопросам торговли хлопком, а также вопросам развития наименее развитых стран. Наиболее значимым результатом министерской конференции ВТО на Бали закономерно считалось Соглашение по упрощению процедур торговли, от реализации которого ожидалось сокращение общих расходов в торговле на 14,1%, а для стран с уровнем доходов ниже среднего - на 15,1%. Соглашение состоит из двух основных частей, одна из которых посвящена более быстрому и качественному регулированию осуществления таможенных процедур и формальностей, а вторая - условиям развития технического сотрудничества между странами в данной области.

Ожидалось, что не позднее 31 июля 2014 г. состоится заседание Генерального совета ВТО, на котором будет принят разработанный Подготовительным комитетом Протокол о вступлении Соглашения в силу и обеспечено его открытие для ратификации членами организации до 31 июля 2015 г. <1>. Однако до сих пор его судьба остается неопределенной. Одним из серьезных препятствий является вопрос субсидий для создания запасов продовольствия, вызвавший наиболее напряженные дискуссии в ходе переговоров. Напомним, что согласно действующим нормам сделки, совершенные по рыночным ценам, могут быть включены в "зеленую корзину" субсидий, которые вызывают минимальное искажение торговли. Однако Индия и другие развивающиеся страны настаивают на необходимости закупок продовольствия по субсидированным ценам с целью создания внутренних запасов. После многочисленных встреч участники договорились о "мирной оговорке", в соответствии с которой решение вопроса продовольственной безопасности должно быть выработано к 11-й министерской конференции в 2017 г. Существующая редакция текста соглашения обязывает страны, которые используют программы создания запасов продовольствия, обеспечить, чтобы эти меры не оказывали негативного влияния на продовольственную безопасность других членов. Кроме того, члены ВТО обязуются не возбуждать торговые споры в отношении таких программ до выработки постоянного решения. Однако в июле 2014 г. Индия заявила, что не поддержит Соглашение по упрощению процедур торговли, если в пакет не будет включено параллельное соглашение о предоставлении развивающимся странам права закупать продовольствие по субсидированным ценам с целью создания запасов продовольствия. Позицию Индии поддержали Куба, Боливия и Венесуэла <2>. Как указывается в региональной прессе, провал осуществления результатов министерской конференции ВТО на Бали ставит под вопрос будущее Дохийского раунда в целом. По мнению некоторых членов ВТО, включая ЕС и США, если Балийский пакет не будет выполнен, то нет смысла продолжать работу над постбалийской повесткой дня. На заседании Совета по торговле услугами - органа ВТО, который наблюдает за функционированием ГАТС, Китай и Индия подняли вопросы о том, может ли новая инициатива по услугам потенциально подорвать функционирование многосторонней торговой системы. ЮАР со своей стороны подчеркнула важность взаимосвязи между тремя переговорными направлениями: по сельскому хозяйству, по доступу на рынки промышленных товаров и по торговле услугами. На ежегодном саммите в Нью-Дели лидеры стран БРИКС подтвердили свою позицию о том, что члены ВТО должны опасаться параллельных инициатив в ситуации, когда переговоры Дохийского раунда зашли в тупик: "Мы не поддерживаем плюрилатеральные инициативы, которые идут вразрез с основополагающими принципами прозрачности, открытости и многосторонности. Мы считаем, что подобные инициативы не только отвлекают членов ВТО от стремления к коллективным результатам, но и препятствуют решению проблемы недостаточного внимания к вопросам развития, полученной в наследство от предыдущих раундов переговоров" <3>. Сложности в связи с указанным возникают как для ВТО, так и для отдельных ее членов, например для стран АСЕАН, с которыми Индия активно сотрудничает. Помимо этого, открытым остается вопрос о том, как ситуация с Соглашением по упрощению процедур торговли повлияет на текущие переговоры по Всеобъемлющему соглашению о региональном экономическом партнерстве между АСЕАН и Австралией, Китаем, Индией, Японией, Кореей, а также Новой Зеландией