1. О праве и обязанности журналистов и историков ставить самые болезненные вопросы о нашей жизни и нашей истории максимально коротко и максимально ясно сказал Алексей Венедиктов.

2. Те, кто заявляет, что сама постановка вопроса о возможности сдачи Ленинграда морально недопустима – либо провокаторы, стравливающие людей на ровном месте, либо жертвы манипуляций со стороны этих провокаторов. Сомнение в правильности принятого тогда стратегического решения никоим образом не умаляет подвиг защитников Ленинграда. Оно умаляет государственное руководство, и именно это вызвало ярость казенных «патриотов».

3. Кампания, развязанная против «Дождя», не является только местью одному отдельно взятому неугодному телеканалу. Это часть широкомасштабного наступления правоконсервативных сил на свободу слова – последнее хотя бы частично сохранившееся завоевание горбачевской революции. Это артподготовка перед проталкиванием очередного пакета репрессивных законов, призванных окончательно узаконить фактически восстановленную идеологическую цензуру.

4. Вся последовательно выстраиваемая нынешней властью законодательная конструкция, открывающая возможность преследованиям за оскорбление всевозможных чувств, служит восстановлению известного с древности закона: «закона об оскорблении величества». Этот и ему подобные законы всегда составляли юридическую базу любой автократии. Вопреки надеждам поклонников идеи «просвещенного авторитаризма», мечтающим о Марке Аврелии на троне, автократия не может длительное время сосуществовать со свободой слова. Либо автократия убивает свободу слова, либо свобода слова убивает автократию. Нынешняя автократия это прекрасно понимает и потому ведет против свободы слова войну на уничтожение.

5. Нынешняя автократия и ее идеологическая обслуга целенаправленно ведут дело к воссозданию государства, в котором власть считается сакральной, история табуирована, а единство общества принудительно поддерживается лживой псевдопатриотической мифологией. Это государство фашистского типа, а потому его сторонники являются фашистами. И относиться к ним следует как к врагам и захватчикам. Об этом я уже говорил вот здесь.

6. Принятие новой серии запретительных законов неизбежно приведет к нарастающему валу запретов книг, фильмов, иных научных и художественных произведений, на порядок расширит поле применения пока еще достаточно «точечных» репрессий. В этих условиях были бы глубоко ошибочными попытки сохранить хоть что‑то, отступая перед властью. Это было бы столь же ошибочно, сколь ошибочным было бы решение сдать Ленинград уже после того, как кольцо блокады сомкнулось. Именно власть заинтересована в том, чтобы уничтожение свободы слова шло постепенно, по частям, без большого шума и скандала. Это позволяет власти минимизировать морально‑политический ущерб от каждого отдельного шага в этом направлении. Усилия Сопротивления должны быть направлены на то, чтобы максимизировать этот ущерб. Как справедливо указывает «патриотическая» общественность в споре о блокаде Ленинграда, за честь и свободу нужно чем‑то жертвовать. В том числе и свободой. И не только. А лучшим способом борьбы с восстановленной цензурой является создание эффективной системы распространения неподцензурной информации.

7. Наилучшей формой поддержки «Дождя» и солидарности с ним было бы размещение вызвавшего ярость доморощенных фашистов опроса на сайтах максимального количества информационных ресурсов. А уже по результатам этих опросов можно было бы начать тяжелый, но необходимый разговор о том, какое количество наших граждан сегодня легко готовы пренебречь другой страшной ценой, которую неизбежно пришлось бы заплатить за сдачу Ленинграда. И почему.

31 января 2014 г.