● Нужно немного вспомнить обстановку того времени, когда Путин еще был ребенком. Путин младший родился за полгода до смерти товарища Сталина. Будучи очень поздним чадом в простой, пролетарской семье, мальчик Вовочка формировался в переходный период, в конце 50‑х ‑ начале 60‑х годов, на исходе эпохи сталинизма, в самый разгар "холодной" войны между коммунистическим Востоком и империалистическим Западом. Дед Путина ‑ повар, проработал всю жизнь в ближайшем окружении коммунистической номенклатуры, но репрессирован почему‑то никогда не был (что означало, что он был в постоянном контакте со сталинскими "органами" в качестве сексота‑стукача). Отец Путина начал войну в составе истребительного батальона НКВД в Эстонии, "освобожденной" сталинскими войсками. Но даже попав в окружение и буквально чудом из него выбравшись, путинский отец почему‑то не прошел затем через мясорубку сталинских чисток, как большинство нормальных советских граждан, в том числе героев‑военноначальников (что может говорить или о его чрезвычайной удаче, или о прямой связи с "органами" в роли стукача, закладывавшего других). Так что у будущего чекиста Путина была возможность получить некоторые фамильные задатки.

● Его семья, совсем деревенская, по лимиту с трудом перебралась в пригород Ленинграда. Два старших брата Путина умерли от болезней (первый ‑ еще грудным младенцем, второй ‑ в детском доме в блокадном Ленинграде от дифтерита), и стареющие родители не сразу решились завести после войны нового ребенка. Когда Вовочка (горожанин в первом поколении в своей семье) родился в конце 1952 года, его отцу‑инвалиду, 1911 года рождения, прошедшему тяжелейшие испытания войной, которые безусловно наложили отпечаток на его внешний облик и на характер, был уже сорок один год.

● Задумайтесь‑ка над этой занимательной арифметикой. Ведь она означала, что будучи мальчиком десяти лет, Путин имел, соответственно, отца‑инвалида, которому было уже почти 52 года! Каждый, кто хоть немного помнит свое детство, без большого труда представит себе, что означал такой огромный возрастной разрыв между отцом и сыном. Малолетний сын должен был воспринимать своего отца практически глубоким стариком, не отцом, а скорее дедом. И действительно, в отношении своего соседа, примерного ровесника его отца, сам президент прямо говорит в книжке: "... он мне казался ужасно старым..." Да и мать Путина, бывшая всего на год моложе его отца, "не шибко грамотная", едва ли с пятиклассным образованием, проработавшая уборщицей, дворничихой или прислугой всю свою жизнь, тоже должна была ассоциироваться у своего малолетнего сына со старой безграмотной бабкой, для которой предел воспитательных усилий заканчивался, по мнению учительницы Путина, на том, чтобы сын был накормлен, одет и обут. О воспитании души ребенка речи уже не шло. Формирование путинской личности было оставлено на самотек, переложено на плечи школьных учителей (которые мало чего добились до 6 класса).

● Не удивительно, что между Путиным и его родителями не было и не могло быть нормальных, близких и теплых отношений, как об этом и проговаривается, в конце концов, президент в своей бесценной биографической книжке. Главной путинской школой была улица, двор, дворовая шпана. Взаимоотношения в семье Путиных были напряженно‑нечеловеческие. Родители почти ничего не рассказывали. Как‑то это не было принято у Путиных. Отрывочную информацию о своей семье маленький Вова получал косвенно, когда приезжал в гости кто‑то из родственников. Мальчик слушал разговоры взрослых за столом ‑ пьяные, сбивчивые беседы пятидесятых годов полушепотом, когда еще осталась устойчивая привычка сталинских лет помалкивать, чтобы не загреметь куда подальше. Как мог пытался понять подслушанное, додумать недосказанное. Но это были какие‑то обрывки, фрагменты, причем не предназначенные специально для детских ушей. С самим Вовой, по признанию Путина, родители о себе никогда не говорили.

● Особенно отец. Любой мало‑мальски грамотный педопсихолог сразу обратит внимание на такое полное отсутствие человеческого контакта между отцом и сыном, который не мог не сказаться негативно на формировании личности мальчика, росшего далеко не в самых комфортных условиях. Вообще откровенные воспоминания в автобиографической книжке о путинском папаше бывшей классной руководительницы Путина могут довести людей со слабыми нервами буквально до инфаркта. Школьный педагог сталинской закваски квалифицирует отсутствие в путинской семье обычных теплых слов и элементарной ласки (как она презрительно говорит ‑ "сюсюканья"), как чуть ли не достойную подражания вершину педагогической науки. Но более всего поражают нормальное человеческое воображение размышления вслух путинского родителя о возможных мерах педагогического воздействия на хулиганистого отпрыска: "Убить, что ли?". Да, уж! Это обыкновенный советский папа про собственного мелкого сына говорит! Попахивает прямо Борисом Годуновым ("Я тебя породил..."). А вы еще удивляетесь теперь на путинское "мочить в сортире" в отношении чеченских боевиков. Тут нечего даже и добавить, разве только: яблочко от яблоньки недалеко падает...

● Вове Путину еще повезло, что соседская еврейская семья немного возместила мальчику недостаток семейного тепла, любви и ласки. По словам российского руководителя, в детстве ему все равно было, к кому идти ‑ к своим или к еврейским "старикам". Вдумайтесь: мальчику было все равно ‑ проводить ли время в семье своей или соседской! При этом очень показательны слова, которыми Путин‑современный описывает свои взаимоотношения с "приемной семьей": "... они меня любили". Обратите внимание: не "у нас была любовь и взаимная привязанность", не "я их любил", а именно "они меня любили". Во всем у Путина ‑ эгоцентризм, эгоизм, практицизм и цинизм. Становится сразу понятнее, откуда в Путине теперь цинизм и жестокосердие, откуда неумение выразить свои чувства. По словам Путина, это были "старенькие дедушка с бабушкой и их дочь Хава. Она была уже взрослой женщиной, но, как говорили про нее взрослые, жизнь у нее не сложилась. Замуж она не вышла и жила с родителями." Тут надо пояснить, что детские воспоминания и демографические ямы явно сыграли злую шутку с современным Владимиром Владимировичем. В реальности ‑ еврейские "старики" были, скорее всего ровесниками его собственным родителям, а их дочь ‑ примерно того же возраста, которого могли бы достичь два старших брата Путина, если бы оба не умерли бы в детстве. Если бы у путинских старших братьев появилось потомство, тогда бы сам Путин был бы одногодком своим племянникам. Фактически в собственной семье для своих родителей Вовочка выполнял двойную роль ‑ одновременно и сына, и внука.

● Для характеристики интеллектуальных интересов мальчика любопытна описанная им весьма по‑детски непосредственная реакция на книжную мудрость, когда он увидел своего соседа‑еврея, читавшего Талмуд и Тору. "Дед в обязательном порядке с утра до ночи талдычил Талмуд: бу‑бу‑бу... Как‑то я даже не выдержал и спросил его, что он бубнит. Он мне объяснил, что это за книга, и мне сразу стало неинтересно." Тут заодно, в очередной раз, разбивается миф о путинской особенной религиозности ‑ ему не были интересны исторические и религиозные корни христианства вообще и, в частности, православия, с которым он ныне показушно носится как с писаной торбой.

● Про детскую мечту о "разведке", якобы почерпнутую Путиным из книжек, бывшая дворовая шпана, мелкий хулиган, истязатель животных и двоечник, конечно врет: не мог мальчик с такими отрицательными характеристиками и дворовыми интересами тогда читать почти ничего. Родители Путина "вкалывали" день и ночь, чтобы заработать советские копейки, а мальчик был предоставлен в свободное время самому себе и разбитной дворовой компании. Понятно, что с пацанами на улице, по чердакам и по подвалам маленький Вова не книжки читал и не на скрипке пиликал, как дети в интеллигентных ленинградских семьях. Такого антиобщественного пацана легко представить себе с рогаткой или с железным прутом в руке (чтобы гонять крыс, как он делал), но не с книгой! А вот в кино хулиган Вова Путин безусловно бегал (на детский сеанс за дореформенный рубль или полтинник ‑ впоследствии 10 и 5 новых хрущевских копеек 1961 года).

● Про детскую мечту о "разведке", якобы почерпнутую Путиным из книжек, бывшая дворовая шпана, мелкий хулиган, истязатель животных и двоечник, конечно врет: не мог мальчик с такими отрицательными характеристиками и дворовыми интересами тогда читать почти ничего. Такого антиобщественного пацана легко представить с рогаткой или с железным прутом в руке (чтобы гонять крыс, как он делал), но не с книгой! А вот в кино хулиган Вова Путин безусловно бегал (за пятак или гривенник на детский сеанс).

● В ту пору фильмы про "разведку" были в основном посвящены периоду Второй мировой войны, т.е. военной разведке или даже правильнее ‑ диверсионной деятельности на территории военного противника СССР ‑ фашистской Германии. Но до великого Штирлица Татьяны Лиозновой, с его почти сугубо интеллектуальным подходом, было еще очень далеко. Тогда в основном смотрели "Подвиг разведчика", "Щит и меч" и еще старые сталинские агитационные и пропагандистские фильмы, где даже на территории СССР все так и кишело немецкими диверсантами и шпионами: "Судьба барабанщика", "Смелые люди", "Дело №306" и т.п. сталинская пропаганда. Только‑только начинала появляться новая волна, уже брежневско‑андроповской пропаганды ‑ "Судьба резидента" с продолжениями, "Мертвый сезон" и т.п. Но и там в основном говорилось о немецких диверсантах, забрасываемых к нам, а чекисты‑контрразведчики ловили в основном бывших военных нацистских преступников, пачками раскрывали законсервированные агентурные и диверсионные сети на территории СССР.

● У Вовы Путина, который в школе худо‑бедно овладевал азами немецкого языка, вся эта военно‑чекистская галиматья должна была сформировать совершенно особый романтический образ борьбы "наших" с немцами, со стрельбой, взрывами, драками, прыжками с парашютом и тому подобной диверсионной белибердой, которая к агентурной внешней разведке эпохи "холодной" войны уже почти никакого отношения не имела. "Романтика‑диверсанта" Вову Путина, при столкновении с действительностью, обязательно ждало разочарование. До войны немецкий язык был в СССР основным изучаемым иностранным, но война перечеркнула все: в народе возникло отвращение к языку и даже к культуре "фашистского агрессора", школьники и студенты открыто отказывались учить немецкий, и наоборот с энтузиазмом взялись за изучение языка партнеров по антигитлеровской коалиции ‑ США и Великобритании.

● Что касается мнимых лингвистических способностей мальчика и будущего "разведчика" Путина, о которых теперь так принято рассказывать, то будет нелишне вспомнить о том, что в советских обычных средних школах, в 5 классе, при начале изучения иностранного языка, класс из 30‑40 учеников делился на две качественно неравнозначные половины. Для тех, кто не знает или подзабыл советскую общеобразовательную практику 60‑70‑х годов, напомним, что обычно, при этой операции школьного естественного отбора, лучших учеников брали на ставший тогда главным языком ‑ английский, а тех, кто послабее ‑ на немецкий или французский, становившиеся после войны языками второстепенными. Вова Путин, как следует из его автобиографии, попал не в первосортную сильную английскую, а во второсортную, слабую немецкую подгруппу. И этим уже все сказано о мнимых языковых талантах будущего "разведчика": их у него просто не было. Заметьте, ни в одном широко известном рассказе о биографии Путина никто из его старых друзей из школы или из университета ни слова не сказал про его "увлечение" языком! Никто! Ни слова! И если одна его бывшая учительница немецкого языка (а мы к тому же знаем цену советским школьным учительницам иностранных языков в простых школах ‑ многие из них сами двух слов вне учебника связать не могли) и говорит о нем, как о хватком ученике ‑ это, наверняка, только по сравнению с остальным составом немецкой группы, где вероятно был полный "улет". Да и то, вспоминает старенькая бабушка про путинские "языковые способности" уже сейчас, когда бывший разгильдяй, двоечник и прогульщик вдруг стал известным и наделенным высшей властью лицом, бывшим "разведчиком". Поэтому нам верить в объективность и правдивость "воспоминаний" о лингвистических способностях Путина никак нельзя.

● А вот в отрицательные черты характера бывшего чекиста, проявившиеся уже в детстве, мы наоборот очень даже верим! Например, в его хроническую болезнь опозданий, которая тянется за "разведчиком" вплоть до настоящего времени. Путин даже этого и не отрицает. Одно только это его признание разрушает бытующий миф о Путине как об этаком "германисте", который у немцев взял даже некоторые черты характера. Может он что‑то там и взял в ГДР, но только не немецкую пунктуальность!

● Но вернемся в путинское детство. В начальных классах дворовый пацан пытался добиться значимости своей неяркой персоны с позиции естественной силы. Тут нужно понять, что Путина, родившегося в начале октября, взяли в школу с потерей года, уже в восьмилетнем возрасте. Это значит, что он поначалу мог быть физически сильнее своих однокашников (в период раннего детства разница в год очень существенна). Но по мере взросления он быстро лишился этого небольшого физического преимущества (а со временем выяснилось, что он вообще ‑ низкорослый и щуплый). И, чтобы доказывать свой статус, свои претензии на лидерство, одной наглости уже не хватало, и ему волей‑неволей пришлось заняться спортом (ведь ничего другого у него тогда в качестве аргументов для самоуважения или уважения других не было ‑ наглый и слабый двоечник и недоумок не мог претендовать на уважение просто так). Спорт помог ему продержаться и, как мы увидим дальше, даже поступить в ВУЗ и сделать некоторую карьеру в "органах".

● Причиной резкого проявления интереса мальчика Вовы, двоечника, хулигана и прогульщика, к учебе в шестом классе можно предположить следующее: он тогда уже довольно хорошо продвинулся по спортивной лестнице. В советское время была общая неплохая практика среди спортсменов‑школьников ‑ на определенном уровне (в сборных командах спортшкол выше районного масштаба) не могли выступать ребята, совсем уж плохо успевавшие в школе, даже при великолепных физических достижениях. Когда Вова реально стал претендовать на более или менее высокий спортивный уровень, перед ним встала дилемма: или резко улучшить успеваемость, или "вылететь" из детской сборной команды спортшколы. То, что он сделал правильный выбор, говорит о нем в положительном плане.

● Из двоечников он довольно быстро стал троечником и даже хорошистом, и его, беспартийного, наконец приняли в пионеры! А сразу после этого он пролез в начальники: стал председателем совета отряда (тут сыграла его близость к классной руководительнице сталинской закалки)! То, что уже в 6 классе спортсмен‑школьник Путин сметливо сообразил, как, не имея больших талантов, можно добиваться карьерного роста в советской системе, и дало в конечном счете полного морального урода.

● Теперь вернемся к детской мечте Путина о "разведке". Без сомнения, многие советские мальчишки, насмотревшись "совкового" кино в 60‑х годах ХХ века, мечтали быть "разведчиками" (в основном ‑ военными). Но вот многие ли из них в возрасте 16‑17 лет "брали руки в ноги" и топали прямо в приемную КГБ СССР, чтобы инициативно предложить свои услуги карательным органам? Уверены, что бойкий крысенок Вова Путин в этом отношении даже в том "совковом" обществе был неким исключением, особым случаем (ведь уже не 1937‑ой год был на дворе).

● А еще нужно задаться вопросом: что же подросток Вова хотел такого конкретного предложить "органам". Ведь соображал же, прыткий, озлобленный и завистливый подросток, что с пустыми руками являться в КГБ не положено. В ЧК‑КГБ нужно сначала доказать на деле свою полную преданность делу Дзержинского‑Ягоды‑Ежова‑Берии и пригодность к секретной оперативной работе против "врагов народа". Какой компромат тогда "накопал" инициативник? На кого он шел "стучать" в ленинградское УКГБ: на родителей, на учителей, на тренеров, на соседей, на одноклассников или на кого‑то еще? В ком усмотрел "шпионов", "врагов народа", "изменников" и "предателей"?

● На ум невольно приходит имя пионера‑героя Павлика Морозова, самого известного советского мальчика‑инициативника, согласно легенде ‑ "заложившего" органам отца и брата (что во многом не соответствовало действительности и просто раздуто, мифологизировано сталинской пропагандой, которой был нужен такой "парнишка"). Но, как мы уже выяснили, Вова Путин не был не только пионером‑героем, но и аж до шестого класса школы ‑ даже и простым пионером! Он плохо учился по крайней мере (по его собственному признанию) до шестого класса, школе явно предпочитал свору дворовой шпаны (где он как "шестерка" был на побегушках у более сильных пацанов). А потом вдруг стал таким пай‑мальчиком, тихим, неприметным и вежливым, особенно с начальством. Уж очень резкий переход.

● И вот ребенок с такими антиобщественными задатками вдруг воспылал "патриотическими чувствами" и побежал предлагать свои услуги "органам". Почему при этом данного сексота‑иницативника нам сразу хочется сравнить вовсе не с "положительным" мальчишом‑Кильбальшом (открыто воевавшим против явных врагов на боевом фронте), а скорее с анти‑героем того же сталинского произведения Аркадия Гайдара ‑ мальчишом‑Плохишом (услужливо предлагавшим свою помощь на фронте тайном: "Я ‑ свой, буржуинский. Я выдам вам, буржуинам, ИХ самую главную военную Тайну!")?

● Смотря на мальчика Путина, сразу вспоминаешь и подростка Руслана, главного героя фильма Абдрашитова из более позднего советского периода "Плюмбум или опасная игра", который походит на Путина даже внешне (низкорослый и щуплый, но хитрый и расчетливый крысенок‑инициативник).

● А еще нужно процитировать следующий кусок из книги "1984", великого обличительного произведения англичанина Джорджа Оруэлла: Руки вверх! "... Красивый девятилетний мальчик с суровым лицом вынырнул из‑за стола, нацелив на Уинстона ... игрушечный автоматический пистолет, а его сестра, года на два моложе, нацелилась деревяшкой. Оба были в форме РАЗВЕДЧИКОВ ‑ синие трусы, серая рубашка и красный галстук. Уинстон поднял руки, но с неприятным чувством: чересчур уж злобно держался мальчик, игра была не совсем понарошку. "Ты ‑ изменник!" ‑ завопил мальчик. ‑ "Ты ‑ мыслепреступник! Ты ‑ евразийский шпион! Я тебя расстреляю, я тебя распылю, я тебя отправлю на соляные шахты! Они принялись скакать вокруг него, выкрикивая: "Изменник! Мыслепреступник!" ‑ и девочка подражала каждому движению мальчика. Это немного пугало, как возня тигрят, которые скоро вырастут в людоедов. В глазах у мальчика была расчетливая жестокость, явное желание ударить или пнуть Уинстона, и он знал, что скоро это будет ему по силам, осталось только чуть‑чуть подрасти. Спасибо хоть пистолет не настоящий, подумал Уинстон. ... ‑ "Почему нам нельзя посмотреть, как вешают?" ‑ оглушительно взревел мальчик. ‑ "Хочу посмотреть, как вешают! Хочу посмотреть, как вешают! " ‑ подхватила девочка, прыгая вокруг. Уинстон вспомнил, что сегодня вечером в Парке будут вешать евразийских пленных ‑ военных преступников. Это популярное зрелище устраивали примерно раз в месяц. Дети всегда скандалили ‑ требовали, чтобы их повели смотреть. Он отправился к себе. Но не успел пройти по коридору и шести шагов, как затылок его обожгла невыносимая боль. Будто ткнули в шею докрасна раскаленной проволокой. Он повернулся на месте и увидел, как миссис Парсонс утаскивает мальчика в дверь, а он засовывает в карман рогатку. ... Но больше всего Уинстона поразило выражение беспомощного страха на сером лице матери.... Несчастная женщина, подумал он, жизнь с такими детьми ‑ это жизнь в постоянном страхе. Через год‑другой они станут следить за ней днем и ночью, чтобы поймать на идейной невыдержанности. Теперь почти все дети ужасны. И хуже всего, что при помощи таких организаций, как РАЗВЕДЧИКИ, их методически превращают в необузданных маленьких дикарей, причем у них вовсе не возникает желания бунтовать против партийной дисциплины. Наоборот, они обожают партию и все, что с ней связано. Песни, шествия, знамена, походы, муштра с учебными винтовками, выкрикивание лозунгов, поклонение Старшему Брату ‑ все это для них увлекательная игра. Их натравливают на чужаков, на врагов системы, на иностранцев, изменников, вредителей, мыслепреступников. Стало обычным делом, что тридцатилетние люди боятся своих детей. И не зря: не проходило недели, чтобы в "Таймс" не мелькнула заметка о том, как юный соглядатай ‑ "маленький герой", по принятому выражению, ‑ подслушал нехорошую фразу и донес на родителей в полицию мыслей."

Ну как вам это? Никого не напоминает? Это было написано в Англии за 20 лет до того, как 16‑17‑летний озлобленный и завистливый зверек Вова Путин инициативно прибежал в приемную ленинградского УКГБ секретно наниматься в людоеды‑чекисты, в "разведчики". Как все похоже! Весьма показательно, что даже по прошествии многих лет Путин откровенно гордится своей детской стукаческой инициативой, искренно считает ее наглядным показателем своей недетской хитрости и прыти. "Великий чекист", убежденный в своем превосходстве над остальным человечеством, даже не понял, что такие постыдные эпизоды своей биографии приличному человеку следовало бы скрывать.