При вступлении в дело важно располагать наиболее полной и объективной информацией о нем для того, чтобы оценивать перспективы процесса, а также выбрать правильную стратегию и тактику деятельности. Наивно полагать, что в распоряжение юриста все доказательства предоставят сами клиенты, поскольку последние зачастую не отделяют важных обстоятельств от несущественных и плохо осведомлены в правовых вопросах.

Что обычно предлагают юристы

Принято считать, что основной источник информации о деле (не важно, гражданское оно или уголовное) – это само дело. Поскольку по уголовным делам существует тайна следствия , адвокаты обычно разъясняют своим клиентам, что они до окончания расследования не могут осуществлять эффективную защиту.

По закону адвокаты имеют право собирать информацию путем направления адвокатских запросов, однако они не всегда пользуются этим правом, что объясняется несколькими причинами. Во‑первых, рассмотрение запросов занимает некоторое время, а клиент между тем может уйти к другому адвокату. Во‑вторых, адвокаты избегают лишней работы, поскольку гораздо проще заявить суду ходатайство об истребовании информации, но суд не всегда удовлетворяет подобные просьбы, ссылаясь на то, что именно сторона должна собирать и предоставлять доказательства.

Таким образом, на практике юристы, как правило, довольствуются информацией, которую им предоставляют клиенты, поэтому очень часто обманываются и принимают неверные решения.

Что можно сделать еще

Для получения полной и объективной информации о деле ее целесообразно черпать из разных источников. Вот некоторые из них.

Лица, обратившиеся за помощью, их соучастники, коллеги‑адвокаты, известные свидетели, потерпевшие . Здесь уместно вспомнить мысль известного дореволюционного юриста Л. Е. Владимирова о том, что не следует надеяться получить правду от клиента, поскольку он может быть испуган, растерян, не готов ее сообщать, чтобы не упасть в вашем лице. Тем более это замечание верно, когда клиент находится под стражей или в иной ситуации постоянного стресса. Но сказанное не означает, что общение с клиентом неважно и незначительно.

Для того чтобы получить максимум информации от человека, нужны две вещи: расположить его к себе и знать особенности его личности, которые могут повлиять на качество переданных сведений.

Существует такое понятие, как интервьюирование клиента. На эту тему не случайно написано много книг, в которых говорится об одном: процесс получения информации не должен быть скоротечным и поверхностным. Необходимо основательно и подробно расспросить клиента обо всех нюансах дела, но прежде – о нем самом, его биографии и истории последних лет жизни. Так обычно поступают психиатры и психологи при даче заключения. Если доверитель желает, то нужно ему дать возможность изложить свою позицию в письменном виде, а в ходе бесед целесообразно во всех случаях использовать диктофонную запись, чтобы не упустить важные детали. И при этом не ограничиваться лишь одной беседой, поскольку при повторной встрече могут всплыть нестыковки и противоречия в сообщаемых сведениях.

Психологический контакт с человеком особенно важен при вступлении в дело по назначению. Доверители обычно полагают, что адвокат, «приглашенный» следователем, действует вопреки их интересам. В связи с этим у подзащитного при первой встрече нужно выяснить, нет ли у него адвоката по соглашению, с которым тот хотел бы проводить следственные действия, а если нет, то следует приватно пообщаться перед первым допросом, даже если клиент относится к этому предложению безразлично (он может бояться следователя или оперативников).

Ни в коем случае в присутствии клиентов не следует здороваться за руку со следователем или оперативниками, допускать иную фамильярность в общении с ними, так как подзащитным это может быть неверно истолковано.

В случае если человек находится под стражей, целесообразно сначала опросить его обо всех обстоятельствах дела, в том числе о документах, которые он подписывал, так как следователи зачастую предъявляют защите лишь документы с признательными показаниями. Затем – отправиться к следователю для получения информации и ознакомления с протоколами, а далее – опять встретиться с подзащитным для устранения возможных противоречий и неточностей в его первоначальном рассказе.

Следует иметь в виду, что клиенты могут располагать не только процессуально значимыми сведениями, но и документацией, предметами, способными стать вещественными доказательствами, о которых если не спросить, то они могут забыть сообщить (например, одежда, испачканная кровью потерпевшего и не изъятая следователем).

В ходе беседы с подзащитными по уголовным делам (особенно при их нахождении под стражей) необходимо обращать внимание на их внешний вид, свидетельствующий о состоянии здоровья, противоправных действиях потерпевших и сотрудников полиции. Это я советовал бы делать и при ведении дел потерпевших, поскольку иной раз случается безразличное отношение следователя в отношении видимых у них телесных повреждений.

Выход на место . К сожалению, у нас не принято получать информацию с выходом на место. Закон к этому обязывает следователя при производстве осмотра места происшествия (далеко не всегда ему удается это успешно), но не обязан это делать юрист по гражданскому или уголовному делу. А зря! Выход на место следует делать во всех случаях и независимо от того, когда произошло событие и сохранились ли предположительно какие‑либо имеющие значение для дела материальные следы, а также независимо от того, просит ли об этом клиент. Я уверен, что многие доверители, озабоченные своими проблемами, были бы счастливы увидеть адвоката на «месте происшествия». Ведется ли дело о краже – осмотрите следы взлома. Решается ли вопрос о выселении или иные споры с недвижимостью – посмотрите обстановку в квартире. Дело о захвате земельного участка требует также изучения местности. Примеры можно приводить бесконечно.

Выход на место позволяет воспроизвести обстановку события, наталкивает на мысли о направлении поиска необходимых доказательств, а иногда предметы и очевидцы обнаруживаются даже спустя длительное время. Так, однажды в ходе осмотра места ДТП спустя год, заинтересовавшись проводимым мероприятием, к нам подошел мужчина, который каждый день ходил на работу по привычной дороге, и сообщил некоторые обстоятельства происшествия.

Место происшествия целесообразно запечатлеть фотографированием, изготовлением схем, тем более что даже следственные протоколы далеко не всегда сопровождаются качественными иллюстрациями и подробным описанием, а в гражданских делах они вообще отсутствуют. Иллюстрировать место происшествия можно панорамными или спутниковыми съемками местности, имеющимися на бесплатных интернет‑сервисах. Все это нужно не само по себе, а для того, чтобы убедить судей в своей позиции.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

С иском о признании договора дарения квартиры недействительным к своей дочери обратилась пожилая женщина, которая утверждала, что дарить единственную квартиру не собиралась, договор подписала не читая, при этом находилась в болезненном состоянии после стационарного лечения в больнице по поводу гипертонии. Адвокат противоположной стороны в ответ на это не только привел свидетелей, утверждавших, что дарение планировалось задолго до заключения сделки, но также предоставил суду фототаблицу с фотографиями квартиры и обстановкой, которые наглядно свидетельствовали о том, что истица живет в комфортных условиях, в квартире чистота и порядок.

В оперативно‑разыскной тактике существует такое понятие, как поквартирный обход . Работа адвоката по выявлению свидетелей имеет определенную специфику, поскольку он не может принудить свидетеля к явке и даче показаний. Кроме того, многие граждане не желают сотрудничать с юристами, считая, что окажутся на стороне преступника, либо просто не хотят иметь дело с судебной волокитой. Расклейка и подача объявлений о розыске свидетелей имеет низкую эффективность ввиду отсутствия у населения гражданской инициативы. Поэтому свидетели, если они не были установлены сразу же сотрудниками полиции либо неизвестны участникам процесса, выявляются редко. Тем не менее необходимо предпринимать подобные попытки. Одновременно с этим следует критически относиться к свидетелям процессуального противника, появившимся спустя некоторое время после событий, поскольку объявление о поиске свидетелей, в частности по делам о ДТП, довольно часто на практике является лишь прикрытием, легендой возникновения «свидетеля».

Наиболее перспективен поиск «молчаливых» свидетелей. При осмотре места происшествия обязательно нужно обратить внимание на наличие поблизости видеокамер и попробовать незамедлительно получить копии видеозаписей, поскольку при запросе официальным путем, как правило, проходит длительное время, и записи стираются.

Материалы дела. В отличие от гражданского процесса, в уголовном существует тайна следствия , суть которой заключается в том, что материалы дела в полном объеме предоставляются защите лишь по окончании расследования. По вступлении в дело, согласно закону, защитник может ознакомиться лишь с документами, составленными с участием подзащитного. Но не всем известно, что обычно следователи предлагают защите ознакомиться лишь с протоколами, в которых подзащитные признавали вину. Поэтому в ходе бесед с клиентом крайне важно выяснить у него, какие именно следственные действия производились с его участием, как они осуществлялись и сколько раз подзащитный давал объяснения и показания.

На этом тактические хитрости не заканчиваются. Еще задолго до окончания предварительного расследования большое количество информации вполне законным способом можно «вытянуть» из промежуточных процессуальных документов следователя, с которыми он обязан ознакомить подозреваемого, обвиняемого и их защитника.

• Из постановления о возбуждении уголовного дела, постановления о назначении экспертизы, в которых описана фабула преступления, можно получить представление о показаниях потерпевшего (как правило, именно по этим показаниям составлена фабула обвинения) о том, какие именно телесные повреждения ему были причинены, о возможных очевидцах преступления. Кроме того, в ходе назначения экспертизы защитник вправе требовать непосредственного ознакомления с материалами, направляемыми на экспертизу, с целью постановки им дополнительных вопросов.

• В постановлении о задержании подозреваемого в качестве оснований может содержаться ссылка на то, что лицо было застигнуто на месте преступления либо на него указали некие очевидцы преступления.

• При ознакомлении с протоколом опознания подзащитного можно сделать вывод о том, что имелись непосредственные очевидцы преступления.

• В заключениях экспертиз (например, психиатрической, психологической и пр.) иногда содержатся ссылки на материалы дела с цитированием показаний свидетелей, потерпевших.

• В постановлениях, выносимых по результатам проверки заявлений о незаконных действиях сотрудников полиции, также могут содержаться сведения о доказательствах, собранных следствием.

Кроме того, защитник уже в первые дни следствия вправе знакомиться в суде с материалами, представленными следователем при рассмотрении ходатайств о применении мер пресечения, об обжаловании действий следователя и пр.[1] А эти материалы, как правило, составляют суть всего дела, но, к сожалению, оставляют многих защитников к себе равнодушными.

В ходе очных ставок защите еще до окончания расследования (а иногда и до предъявления обвинения) становятся известными показания свидетелей, потерпевших, других обвиняемых. Можно не только своими глазами увидеть живых людей, но и своими ушами услышать свободный рассказ этих участников процесса об обстоятельствах дела. Кроме того, очные ставки позволяют задать им уточняющие, проверочные вопросы, если только опытный и находчивый следователь не посмеет их отвести под предлогом отсутствия связи вопросов с противоречиями, для устранения которых проводится очная ставка.

Процессуальные противники (в число которых я включаю следователей, прокуроров, судей, секретарей и помощников, юристов противоположной стороны и т. п.) . Существует ли тайна следствия? Нет, потому что многие следователи о ней забывают, сами того не подозревая: в разговорах на отвлеченные темы касаются своих планов по конкретному делу, упоминают о содержании собранных доказательств.

Подобных откровений можно добиться на основе лояльного отношения к следователю и демонстрации ему своей незаинтересованности в результатах расследования (естественно, либо с согласия клиента, либо в сговоре с ним). Помогает усыпить бдительность и разыгранная роль «неопытного» адвоката‑цивилиста, то есть когда защитник говорит следователю, что он ничего не смыслит в уголовных делах, сталкивается с ними крайне редко.

Не стоит забывать о том, что часть процессуально значимой информации (например, версии преступления, фотографии с места происшествия, информация о ходе расследования и т. п.) «перетекает» от правоохранительных органов в Интернет, в том числе на страницы официальных сайтов, а также в СМИ. Сейчас весьма популярны различные телевизионные шоу, на которые попадают обвиняемые, потерпевшие, истцы и ответчики, преследующие цели доказать свою правоту и предать огласке нарушения закона. Из подобного рода передач можно почерпнуть много важной информации, так как их участники не всегда контролируют собственные эмоции и выступления.

О наличии или отсутствии по делу определенных доказательств может свидетельствовать и процессуальное поведение следователя . Например, при назначении очной ставки становится понятным, что в деле имеются противоречивые показания, а если следователь требует от клиента признания, то это, как правило, говорит о недостаточности доказательств вины.

По гражданским делам я обычно использую такую тактическую хитрость, как «разведка» перед судом. Если меня не знают в лицо, прихожу заранее перед заседанием и наблюдаю за поведением ответчика, его представителя, а также за тем, как они готовят своих свидетелей.

[1] См.: Определение Конституционного муда РФ от 12.05.2003 № 173 «По жалобе гражданина Коваля Сергея Владимировича на нарушение его конституционных прав положениями статей 47 и 53 Уголовно‑процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «Консультант Плюс».