Правильно выбранная позиция – залог успеха даже на первый взгляд в малоперспективном или вовсе безнадежном деле. Профессионализм юриста во многом определяется его способностью в кратчайшие сроки определить цель и наиболее эффективные средства ее достижения. И наоборот, если позиция по делу непродуманна, ошибочна, то дальнейшие действия юриста могут оказаться бесполезными либо вовсе привести клиента к краху.

Что обычно предлагают юристы

Многие защитники в выборе позиции идут по простому пути: на поводу у клиента, тем самым снимая с себя всякую ответственность за дальнейшее развитие событий. Но на практике доверитель зачастую не в состоянии адекватно самостоятельно оценить имеющиеся доказательства и выбрать позицию, тем более он некомпетентен в правовых вопросах. Кстати, иногда таким образом юрист может сам себя загнать в ловушку. Например, когда подзащитный или его родственники просят добиться избрания меры пресечения, не связанной с заключением под стражу, некоторые адвокаты предлагают согласиться с требованием следователя признать вину в совершении преступления. В суде такая позиция может привести к назначению наказания в виде лишения свободы, а в дальнейшем доказывать невиновность становится бессмысленно.

Что можно сделать еще

Прежде всего следует помнить: нельзя клиенту навязывать свою позицию по делу – нужно обсуждать с ним все возможные варианты развития событий с учетом имеющихся в материалах дела доказательств. Особенно это актуально, когда юрист вопреки желанию клиента «рвется в бой». Знаменитый присяжный поверенный П. Сергеич говорил, что смелость хороша, когда опасность грозит лишь смельчаку, поскольку за строптивость защитника в конечном итоге приходится рассчитываться подсудимому.

При выборе позиции целесообразно использовать следующие три правила.

1. Обоснованность позиции . Позицию по делу нужно определять лишь после того, как собрана хотя бы минимально необходимая для этого информация о деле, изучено законодательство и правоприменительная практика.

Правильность выбранной позиции целесообразно проверять «методом Цицерона» , воплотив в себе три лица: себя, своего процессуального противника и судью. В первую очередь, если говорить об уголовных делах, следует проверять признательные показания подзащитного (особенно по делам «по назначению»), при проверке которых необходимо выяснить, не имеет ли место самооговор, не заблуждается ли клиент в квалификации преступления, наказуемости того деяния, вину в совершении которого признает.

Безусловно, при выборе позиции по делу нужно объяснять доверителю, что следует избегать нелепых доводов и бессмысленного запирательства. Кстати говоря, такая точка зрения вполне в духе старой присяжной русской адвокатуры. Но не спешите не верить своим подзащитным, отрицающим вину в совершении преступления даже при наличии явных обвинительных доказательств, поскольку действительность гораздо фантастичнее, чем можно себе ее представить.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

Гражданин Ш. обвинялся в причинении телесных повреждений и изнасиловании гражданки П. со смертельным исходом на основе его первоначальных показаний, в которых он указывал, что совершил с П. добровольно половой акт, а когда та «сдавила руками яички», нанес ей удары кулаками и ногами в различные части тела, держа руками за горло. На плавках‑трусах Ш. обнаружены пятна крови, по групповым признакам принадлежащие П.; в его подногтевом содержимом также обнаружена кровь, похожая на кровь П.; волосы, изъятые с куртки и свитера Ш., могли быть волосами с головы П.; в веществе с головы Ш. и в грунте на месте происшествия обнаружена кровь, сходная с кровью П.

Суд при оправдании Ш. исходил из следующего: на трупе П. не было обнаружено каких‑либо следов полового сношения; очевидцев происшедшего не установлено; на Ш. была обувь 39‑го размера, а обнаруженный отпечаток протектора обуви на теле П. – 41–43‑го размера; не проверена причастность к убийству П. других лиц, в том числе гражданина У., который, со слов свидетеля, был обут в ботинки 41–43‑го размера и незадолго до смерти П. употреблял с ней спиртные напитки.

Показания Ш. о добровольном половом акте с П. были отвергнуты как не соответствующие заключению судебно‑медицинского эксперта, а также в связи с заявлением Ш. о даче показаний под давлением работника милиции, угрожавшего предать огласке его интимные связи с замужней женщиной. Из показаний работника милиции Б. следует, что И. мог применить к Ш. моральное и физическое воздействие; на И. многие жалуются, и у него «всегда результат налицо – все дают признательные показания».

По показаниям мужа погибшей, в милиции его неоднократно «заставляли признаться в убийстве жены». Обнаружение на одежде Ш. волос, возможно происходящих с головы погибшей, следов крови, идентичной крови потерпевшей, в подногтевом содержимом, на плавках‑трусах Ш. не может бесспорно свидетельствовать о виновности Ш., так как в области головы П. имелись телесные повреждения, давшие обильное кровотечение, в связи с чем на трупе и грунте вокруг него обнаружены многочисленные следы крови.

Объясняя происхождение на одежде волос П. и ее крови в подногтевом содержимом, на голове и трусах, Ш. утверждал, что он в безлюдном месте отправлял естественные надобности и вдруг неожиданно увидел лежавшую женщину. В целях оказания ей помощи он стал хлопать ладонями по лицу и, обнаружив кровь на своих ладонях, испугался, поскользнулся и упал на тело, а затем на землю, а поднявшись, поправил руками трусы и застегнул брюки[1].

Если выбрать позицию затруднительно, например в силу того, что клиент рассказывает о событиях путано, неполно, его версия расходится с материалами дела, у адвоката отсутствует достаточная информация о доказательствах, то лучше (по крайней мере, на период предварительного следствия) воспользоваться позицией молчания , то есть руководствоваться принципом «не навреди». При этом, если по закону невозможно исключить физическое присутствие клиента в судебном заседании, нужно ему разъяснить, как пользоваться этим правом, так как нередко следователи и судьи путем вопросов на отвлеченные темы незаметно склоняют лицо к даче показаний по существу дела.

Таким образом, в случае избрания позиции молчания по уголовному делу клиент должен на все вопросы (независимо от их количества и значимости для дела), в том числе на вопрос о причинах отказа от дачи показаний, отвечать однообразно о том, что он «отказывается от дачи показаний в соответствии со ст. 51 Конституции РФ». В дальнейшем при поступлении дела в суд указанная позиция может быть скорректирована, однако если клиент сохраняет позицию молчания, то защитник, безусловно, должен занимать позицию невиновности своего клиента. По гражданскому делу подсудимый может уклоняться от вопросов, переадресовывая их своему представителю, либо указывать на то, что ему неизвестны факты, о которых задаются вопросы.

Однако нельзя злоупотреблять позицией молчания, так как она дает суду возможность полагать, что у подсудимого (равно как у ответчика по гражданскому делу) нет доводов, которые он мог бы использовать для опровержения или уточнения предъявленного обвинения. Ни в коем случае позицию молчания по уголовному делу нельзя подменять показаниями о том, что «ничего не помню, был пьян», поскольку этим можно вооружить обвинение, любая версия которого становится возможной. Помимо прочего, пьянство – признак распущенности и тунеядства.

2. Неизменность позиции . В зависимости от полноты информации позиция может быть предварительной, промежуточной и окончательной . Однако без крайней необходимости ее нежелательно менять даже незначительным образом (это касается в первую очередь уголовных дел), так как у большинства судей сложился устойчивый психологический стереотип, согласно которому они больше доверяют именно первоначальной позиции.

По уголовным делам гораздо проще менять позицию с непризнания вины на признание, чем наоборот. Если клиент в силу каких‑либо обстоятельств, в том числе вынужденно, ранее признавал вину, а при вступлении в дело выясняется, что клиент вину не признает, обязанность адвоката – не только как можно быстрее обозначить указанную позицию, заявив ходатайство о допросе клиента, но и обосновать причину изменения показаний.

По гражданским делам при невозможности определения позиции можно временно занять альтернативную позицию , и это делу нисколько не навредит.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

Пожилая клиентка рассказала о дарении квартиры некому лицу. При этом сделка была совершена то ли под влиянием обмана, то ли заблуждения, то ли в силу болезненного состояния дарителя, а как правило, все эти причины указываются в подобных делах одновременно. Возникла проблема: как не ошибиться и указать в иске нужное основание признания сделки недействительной. Было принято единственно правильное решение: сослаться на все основания, а затем, после проведения комплексной психолого‑психиатрической экспертизы, решить, что имело место на самом деле – заблуждение, обман или невменяемость дарителя.

3. Согласованность позиции . Выбор позиции должен быть согласован с позицией других участников процесса, но речь здесь идет не о соглашательстве с процессуальным противником.

Адвокат не должен вступать в сделки со следователем и судьей (даже при их внешней порядочности и честности) о признании вины или каких‑либо отельных сторон дела, составляющих предмет доказывания, в обмен на обещание применения в отношении клиента меры пресечения, не связанной с арестом (удержание клиента на свободе), избрания более мягкой квалификации либо назначения мягкого наказания и пр.

Подобного рода предложения можно лишь критически довести до сведения клиента, предоставив ему право и ответственность выбора. Этим же принципом следует руководствоваться в случае настойчивых просьб следователя или судьи о проведении с участием клиента каких‑либо следственных действий, явки его в суд и/или дачи показаний в случае избрания позиции молчания.

Вместе с тем позицию по делу необходимо выбирать таким образом, чтобы не усугубить положение своего клиента противоправными действиями следователя и судьи.

На практике судьи иногда относятся безразлично, но иногда и жестко к подсудимым, признавшим вину, не учитывают, что именно во многом благодаря такому признанию преступление оказалось раскрытым. Более осторожно при выборе меры наказания они (особенно это относится к малоопытным судьям) отнесутся к лицу, оспаривающему обвинение при наличии процессуальных нарушений и недостаточности доказательств, – именно для того, чтобы защита впоследствии не обжаловала приговор. Поэтому иногда бывает лучше для подсудимого, признающего вину, ее не признать, по крайней мере до того момента, пока судья не даст понять, что он готов идти на компромисс. Одновременно с этим защитнику настолько, насколько это позволяет стратегия конкретного дела, следует раскрыть допущенные процессуальные нарушения в форме развернутого ходатайства по окончании предварительного расследования либо в предоставленном вступительном слове в начале судебного разбирательства.

На практике довольно распространены ситуации, когда подзащитный в своих показаниях вину категорически не признает, а доказательства вины имеются, притом – весомые, либо, напротив, не имеется доказательств невиновности. Однако, чтобы не «волновать» потерпевшего, «жаждущего крови», усыпить бдительность прокурора и исключить возможность давления на клиента со стороны следователя, судьи (такое давление бывает весьма существенным и обычно связано с возможностью избрания строгой меры пресечения, сурового наказания), можно порекомендовать подзащитному признать вину формально (хотя бы частично) лишь ответом на традиционный вопрос следователя или судьи: «Признаете ли вы себя виновным?», – а фактические обстоятельства излагать так, как считает нужным, то есть в противоречии с предъявленным обвинением.

Еще один способ избежать конфликта подзащитного с жестким судьей заключается в «приеме огня на себя». Клиент говорит: «Я признаю вину в хищении имущества, стоимость не оспариваю». Судья доволен такой позицией, относится к подсудимому благосклонно, без нажима, а защитник указывает на то, что стоимость похищенного не установлена следствием, допущены различные процессуальные нарушения, фактически речь может идти только о мелком хищении имущества.

Позиция в суде второй инстанции должна учитывать пресловутый принцип стабильности судебных решений, которым руководствуются судьи. Это значит, что судьям в качестве скрытой альтернативы нужно предоставлять такой вариант решения дела, который, с одной стороны, является благоприятным для клиента, а с другой – чтобы он обеспечивал неколебимость судебного акта. Как по уголовным, так и по гражданским делам судьи в апелляции более охотно идут на изменение судебного акта, чем на его отмену, на прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, чем по реабилитирующим, а по гражданским делам еще и на утверждение между сторонами мирового соглашения.

Позиция по делу, безусловно, должна быть согласована с позицией других процессуальных соучастников. Часто приходится сталкиваться с ситуацией, когда адвокат одного из подсудимых доказывает невиновность своего клиента, а адвокат соучастника делает упор лишь на смягчение вины, не понимая, что такой позицией он не только ставит под удар позицию своего коллеги, но и ухудшает положение своего подзащитного.

Нередко в прениях адвокаты строят защиту на противопоставлении личности и роли своего клиента другим подсудимым, а такая защита фактически превращается в обвинительную речь. Позиция защиты должна избегать всякого рода коллизий и тем более не может быть основана на обвинении свидетелей, потерпевших.

Также хочу предостеречь коллег от необдуманных соглашений с адвокатами «подельников» клиента о том, чтобы он взял вину других сообщников на себя с целью дальнейшей квалификации его действий простым составом преступления с возможностью назначения более мягкого наказания.

Дело в том, что подобная тактическая хитрость в зависимости от обстоятельств дела может не только не повлиять на вид и размер наказания, но даже привести подзащитного к неблагоприятным имущественным последствиям и упрекам с его стороны в адрес адвоката.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

При ведении уголовных дел в случае непризнания обвиняемым своей вины и одновременном признании факта совершения деяния наиболее распространены следующие позиции по делу.

Во всех вышеперечисленных случаях, в том числе при признании вины, позиция по делу должна включать доказывание провоцирующего поведения потерпевшего, а также смягчающих вину обстоятельств.

Позиция частичного признания вины может быть связана с оспариванием квалифицированного состава преступления (например, совершение преступления в группе лиц) либо отдельных эпизодов преступлений, вмененных в вину подзащитному.

По гражданским делам наиболее распространены следующие позиции ответчика при непризнании иска.

[1] Из материалов Военной коллегии Верховного туда РФ от 11 апреля 1996 г. по уголовному делу в отношении Шантина // СПС «Консультант Плюс».