Рывок к власти

Сегодняшний наш рассказ о человеке, тени которого боялись еще при его жизни.

Лаврентий Берия.

Правая рука Иосифа Сталина, которую он то возносил, то опускал, а иногда даже пытался отсечь. Ему в заслугу ставят успех атомной программы в СССР, его обвиняют в гибели миллионов советских граждан. Его имя стало синонимом коварства, жестокости и порочного сладострастия, а блеск его пенсне – классическим символом при изображении злодеев. Его имя стоит первым в кровавом ряду палачей собственного народа. Именно этот набор звучит, когда заходит разговор о Лаврентии Павловиче Берии.

Двадцать первого марта 1953 года дочь Иосифа Сталина Светлана написала в ЦК партии письмо, в котором отказывалась от дачи в Волынском.

Всего через двенадцать дней после похорон отца Светлана Аллилуева была уже в состоянии думать о таких сугубо материальных вещах, как дача.

А может быть, это была эмоциональная реакция, желание поскорее забыть все, что происходило в Кунцево в первые мартовские дни 1953 года. Она не могла не знать о поведении собственного брата. Василий в беспробудном пьяном угаре всех уверял, что отца отравили. Светлана видела, как уже на третий день после смерти Хозяина – именно так называли Сталина все, кто работал на даче Ближняя, – еще до его похорон вся прислуга и охрана – многих она знала 10–15 лет – по приказу Берии собирали вещи, книги, посуду, мебель и со слезами укладывали все это на грузовики.

Их разогнали.

Всех. Кого куда. Для большинства это была настоящая человеческая трагедия. В отставку отправили и Николая Новика, исполняющего обязанности начальника охраны Сталина в последние полгода жизни генсека. Всего лишь в отставку, ему повезло – в день смерти Сталина он лежал в госпитале с гнойным аппендицитом.

Некоторое время он никого не интересовал.

«Потом кадровики меня пригласили и предложили пост начальника Тульского управления», – рассказывал нам Николай Петрович Новик.

В Тулу Николай Петрович ехать отказался, понимая, что это слишком близко от Москвы. Было и второе предложение – в разведку, правда, с огромным понижением в должности.

Н. Новик: «Мне говорят, что выше должности замначотдела просто сейчас нет. Понимаете, так сказать, нам поверить, мы не врем, к вам претензий мы не имеем никаких, но мы вам эту должность не можем предложить, потому что это большое понижение, я говорю… что я согласен ».

В результате Николай Новик десять лет проработал в разведке, в том числе и за границей. Это была скорее ссылка, но эта ссылка, похоже, и спасла Новику жизнь.

Рассказывая о Берии, нельзя не напомнить общую обстановку, которая царила в Кремле в последние годы жизни вождя.

Почувствовав ослабление хватки 73‑летнего генсека, зная о состоянии сталинского здоровья, его окружение начало подготовку к жизни после смерти.

После сталинской смерти.

Положение усугублялось тем, что вопрос о преемнике Сталин никогда не поднимал, а намекнуть на это вождю мог только самоубийца. К концу 1952‑го самая сильная пара Маленков – Берия, казалось бы, прочно овладела инициативой, и прежде всего потому, что могла опираться на спецслужбы. При этом Маленков держал еще в руках весь партийный советский аппарат, но, не обладая качествами лидера, харизмой, нуждался в Берии.

У Лаврентия Павловича харизма была. Однако, отстраненный во второй половине сороковых от работы в МВД, он один в тот момент не имел в руках мощных рычагов власти, поэтому союз Берии и Маленкова был скорее вынужденным, чем добровольным. Действуя совместно, каждый из них мечтал править единолично.

Сталин в последний год очень сильно опасался за свою жизнь, он боялся отравления, боялся покушения.

Вопрос: со стороны кого?

Со стороны западных спецслужб? Может быть, но, как представляется, он ждал удара со стороны своего ближайшего окружения. Давайте представим положение Маленкова и Берии в 1953 году: когда ты стоишь в очереди на трон, а сзади подпирают соратники, то очень трудно не поддаться искушению и не начать «суетиться».

Именно в таком положении находились и Берия, и Маленков зимой 1953‑го. Еще они были под впечатлением от сталинского удара на том жутком осеннем пленуме 1952 года, после которого все поняли, что вождь начал новую великую партийную чистку. И выжить в этой чистке было суждено далеко не всем.

Тут и последовала как‑то уж очень вовремя эта загадочная сталинская смерть.

Например, сын Сталина Василий до самой смерти был убежден, что его отца отравили. Можно ли допустить такой вариант событий?

Набравшись смелости, можно. Не зря же Молотов спустя много лет не возмутился прямому вопросу об отравлении, а произнес: «Возможно, но кто сейчас это докажет? Не исключено, что Берия приложил руку к его смерти. Из того, что он мне говорил, да я и чувствовал на трибуне Мавзолея в мае 53‑го: «Я его убрал ».

Подтверждением этой версии служит и тот факт, что малая столовая, в которой со Сталиным случился удар, имеет отдельный вход с улицы. Но все это – предположения. Отметим лишь, что любому, кто имеет возможность восстановить события начала марта 1953 года, становится очевидным, что у Берии были все основания заявить: «Я его убрал».

Ночь с двадцать восьмого февраля на первое марта Сталин провел за столом вместе с Берией, Маленковым, Хрущевым и Булганиным. Расстались они около четырех утра. Сталин отправился спать в малую столовую. В принципе это был обычный сталинский распорядок. Просыпался он часов в 11–12. Но ни в двенадцать, ни в час, ни в два Сталин из малой столовой так и не вышел. Охрана забеспокоилась. Николая Власика, сказавшего перед своим арестом жене и дочери: «Не будет меня, не будет Сталина», рядом уже не было. Власик непременно приказал бы охране войти в комнату. Но в то утро на даче находились только те, кого сковал дикий страх.

Утром Сталин уже лежал парализованный в так называемой малой столовой на полу. Кстати, многие исследователи пишут, что удар случился первого марта вечером. Они просто не знают, что из малой столовой нет прямого прохода в ванную и туалет. А значит, да простят нас зрители за физиологические подробности, Сталин не мог пробыть в этой комнате, не выходя в уборную, с пяти часов утра до восьми часов вечера.

Итак, удар случился утром первого марта. Именно поэтому Сталин не появился в свое обычное время. Охрана с нарастающей тревогой продолжала ждать до девяти часов вечера первого марта и только тогда решилась войти. Сталин лежал у стола. Плохо ему стало, видимо, в тот момент, когда он потянулся за бутылкой боржоми.

Перепуганные офицеры охраны положили Сталина на кушетку, а потом бросились звонить. Нет, не врачам. Они звонили Маленкову, а затем Берии. Нашли их не сразу. Берия и Маленков приехали в одиннадцатом часу. И вот здесь произошло самое интересное. Берия вдруг обрушился на охрану с упреками: мол, вы что, не видите, товарищ Сталин спит и просто храпит во сне?

И уехал.

И опять нам придется обратиться к физиологии. Об этом никто никогда не говорил и не писал. Дело в том, что еще на полу Сталин лежал в луже мочи. И ее резкий запах наполнял комнату в тот момент, когда Берия отчитывал охранников. Эта подробность многое объясняет, если не все.

Берия и Маленков уехали, а охрана через какое‑то время решила перенести Сталина в большую столовую на диван. Этот диван был больше, чем тот, что находился в малой столовой. Еще целую ночь второго марта пораженный инсультом вождь пролежал без какой‑либо медицинской помощи.

Первый медицинский осмотр состоялся лишь в семь утра второго марта. Таким образом, всесильный Сталин пролежал без медицинской помощи почти сутки.

Может, это и имел в виду Берия, когда на трибуне Мавзолея говорил Молотову: «Я его убрал». А может быть, что‑то другое…

Агония Сталина продолжалась еще три дня. А у смертного одра уже вовсю развернулась борьба за наследство. До сих пор считалось, что, узнав о диагнозе, претенденты затаились, готовясь к решающей схватке после кончины вождя. Однако есть документы, которые говорят об обратном. Уже второго марта, сразу после врачебного осмотра, члены ближнего круга дважды собирались в кремлевском кабинете Сталина. Утром и вечером. Причем в этих заседаниях принимали участие не только фавориты – Маленков, Булганин и Хрущев, но и утратившие доверие Сталина: Молотов, Ворошилов и Микоян. Нет сомнений, что дележ портфелей состоялся именно на этих заседаниях – второго марта.

Сталина не стало пятого марта в двадцать один час пятьдесят минут, а еще в двадцать ноль‑ноль началось совместное заседание ЦК КПСС, Совета Министров и Президиума Верховного Совета, на котором должности делили уже в открытую. Вперед, как и ожидалось, вырвалась связка Маленков – Берия. Маленков, по предложению Лаврентия Павловича, становится председателем Совета Министров, Берия и Молотов его первыми заместителями, причем Берия возглавляет Министерство внутренних дел, слитое с Министерством госбезопасности. Позиция перед решающим броском – лучше не придумаешь.

Все, кто видел Берию в те дни, отмечают, что он был возбужден и деятелен, он явно считал себя сильнее всех остальных претендентов на власть и при каждой возможности показывал соратникам свою силу. Это была его первая роковая ошибка.

Ему бы затаиться, как Хрущеву, не раскрывать раньше времени своих намерений, но он слишком долго шел к власти, чтобы придержать себя перед последним рывком, да и привык он действовать быстро и жестко. Недаром именно ему Сталин поручил руководство атомным проектом. Берия справился с задачей блестяще, он был великолепным организатором. И Сталин это ценил. Хотя сам Лаврентий Павлович в семейном кругу признавался: «Закончится ядерный проект, и Сталин меня уберет».

9 марта 1953 года состоялись похороны Сталина.

С трибуны Мавзолея выступили Маленков, Берия и Молотов. Впереди все та же пара, наследники. В старом фильме о похоронах рука политически зрелого редактора оставила лишь фрагмент выступления Берии. В нашем фильме у нас была возможность впервые обнародовать ту часть его речи, которая была вырезана из кинохроники.

Вот что говорил Берия в тот день: «После смерти Ленина Сталин почти 30 лет вел нашу партию и страну по ленинскому пути. Сталин отстоял ленинизм от многочисленных врагов, развил и обогатил учение Ленина в новых исторических условиях ».

Писатель Константин Симонов, стоявший в толпе на Красной площади, обратил внимание на то, что и Маленков, и Берия над гробом Сталина произносили чисто политические речи, в которых отсутствовал даже намек на собственное отношение этих людей к мертвому, хотя бы тень личной скорби. В общем, душевное состояние обоих ораторов было состоянием людей, пришедших к власти и довольных этим фактом.

Все, кто был на Красной площади в те дни, отмечают, как резко Лаврентий Берия выделялся из серой массы одинаково одетых соратников: широкие плечи, шарф, закрывающий подбородок, широкополая шляпа, надвинутая почти на пенсне. Это были первые дни из ста восемнадцати, которые в истории нашей страны без преувеличения можно назвать днями Лаврентия Берии.

Юрий Сергеевич Соловьев, сотрудник личной охраны Сталина, принимал участие в траурной церемонии, во время которой оказался свидетелем первой публичной попытки Берии заявить свое право на власть. «Вынос тела, гроба из Колонного зала сопровождался тем, что четыре сотрудника, в том числе и я, должны были поднять гроб, который размещался на носилках. Вот. И передать членам правительства» .

Впереди с левой стороны от гроба, по заведенному порядку, должен был находиться глава государства. В случае его отсутствия или смерти это место автоматически мог занять только второй человек государственной иерархии – председатель Совета Министров. Этот порядок установил сам Сталин. Почему?

Потому что у него левая рука, как известно, была больная и слабее, чем правая рука.

На похоронах Сталина Берия нес гроб слева. Таким образом, он определенно занял место Маленкова, который являлся в этот период председателем Совета Министров.

Ю. Соловьев: «Поэтому я подумал, что здесь власть меняется или будет меняться. А потом еще, так я понял, что эта власть уже заговорила, когда гроб спускали по лестнице из Колонного зала, то Берия кричал на тех, которые сзади идут, они крупнее, надо опускать гроб ниже, а ему бы надо было поднимать, чтобы держать на одном уровне горизонтально. А те не выполняли его указания, он был недоволен и нецензурными словами их поливал».

Затем по ритуалу гроб с телом Сталина на орудийном лафете перевезли на Красную площадь и установили перед Мавзолеем, здесь и проходило последнее прощание с вождем. Есть фотография, сделанная в тот момент, когда члены правительства переносили гроб с лафета на постамент. Фотографу удалось поймать момент, когда Юрий Соловьев принимает гроб у Лаврентия Берии. Если присмотреться внимательно, то на снимке видно, как взгляды Соловьева и Берии встретились.

Ю. Соловьев: «Когда он устал, он начал кричать: давайте побыстрей принимайте у нас гроб с рук» .

По свидетельствам очевидцев, Берия вел себя самым неподобающим образом.

В первые же дни после смерти Сталина дружба Маленкова и Берии переросла в скрытое соперничество, но к открытому противостоянию они еще не были готовы. В этих условиях Хрущев вдруг оказался полезным для обоих претендентов на власть. Он стал своего рода посредником между Маленковым и Берией и, ловко используя ситуацию, сохранял хорошие отношения и с тем и с другим.

Сохранял до поры до времени.

Поначалу именно эта троица решала все вопросы, которые потом выносились на заседание бюро Совмина и Президиума ЦК.

Микоян вспоминал, что, когда Маленков, Хрущев и Берия выходили во двор Кремля пошептаться, все их коллеги замирали у окна кабинета, ожидая результатов переговоров.

Претендуя на роль вождя, Берия вступил в схватку за власть с подробной программой действий. Возможно, наше дальнейшее повествование покажется вам неожиданным. Но судите сами. Палач и сексуальный маньяк – а таким представляется Берия подавляющему большинству бывших граждан Советского Союза – начал предлагать дорогим соратникам сделать такие шаги, которые вызывают, мягко говоря, изумление.

Шаг первый.

Согласно легенде, он сделал его в день похорон, когда на поминках решился поздравить Молотова с 63‑летием. Выбрав удобный момент, Берия шепнул ему о приготовленном подарке. Подарком оказалась жена Молотова Полина Жемчужина, арестованная по личному приказу Сталина в феврале сорок девятого года и освобожденная сразу после похорон. Скорее всего, это был холодный расчет, в грядущей схватке за власть благодарность Молотова могла сыграть немаловажную роль.

Правда, этого потом не случилось.

Шаг второй.

Весной 1953 года Берия развернул бурную деятельность. Он забрасывает Президиум ЦК КПСС записками от имени МВД. Причем он не просто просит или предлагает, он требует, он диктует, изобретя гениальную формулировку: «МВД СССР считает…»

Что же еще предпринимал, говорил и делал Берия в те дни?

Сразу после смерти Сталина, рассуждая о тотальной коллективизации и обнищании деревни, он заметил: тут старик явно перемудрил.

4 апреля 1953 года по инициативе Берии было прекращено знаменитое дело врачей.

Чуть раньше, 27 марта, был подписан Указ об амнистии. Из двух с половиной миллионов заключенных и подследственных на свободу вышли миллион сто восемьдесят одна тысяча двести шестьдесят четыре человека.

Затем следует приказ Берии о запрещении применения к арестованным каких‑либо мер принуждения и физического воздействия. И амнистию, и этот приказ многие соратники расценили как популистские шаги, тем более что и сам Берия, как и все соратники Сталина, был замешан в массовых репрессиях.

Однако планы Лаврентия Берии шли еще дальше. Возглавив после смерти Сталина МВД, он получил доступ к материалам, связанным с массовыми политическими репрессиями, и тут же распорядился рассылать материалы МВД в первичные партийные организации. И лично следил за тем, чтобы действия органов внутренних дел широко освещались в советской печати. В этот период открыто зазвучало слово – реабилитация .

10 апреля Президиум ЦК КПСС одобрил деятельность Берии по разоблачению преступлений, совершенных в бывшем Министерстве госбезопасности.

В то время, пока еще никто не был готов выступить против, Лаврентий Берия стремительно набирал силу.

Следующий шаг – постановление об упразднении паспортных ограничений и режимных местностей.

Самое парадоксальное, что в этом документе Берия ссылается на практику других стран мира. Затем появляется записка Берии об ограничении прав особого совещания при МВД СССР, страшного и уродливого изобретения сталинского правосудия. Чуть позднее Берия направляет предложение о закрытии двадцати строек, на которых трудились заключенные. Среди них – Байкало‑Амурская магистраль и канал Волга – Урал.

Но настоящую панику среди соратников вызвало предложение Берии запретить демонстрантам носить портреты руководителей партии и правительства. Девятого мая вышло соответствующее постановление президиума. Многие усмотрели в этом подготовку к смене вождей.

Всю эту бурную деятельность Лаврентия Павловича соратники еще терпели, но следующие два предложения вывели их из себя и заставили сплотиться вокруг уже вовсю интриговавшего Хрущева.

Первое. Назначать руководителями национальных республик представителей коренной национальности.

И второе. Здесь Лаврентий Павлович явно переборщил – создать национальные армейские части.

Ну а записка об объединении Германии и ошибочном курсе на строительство социализма в ГДР, появившаяся в начале июня 1953 года, положила конец терпению соратников.

Возможно, непосредственным толчком к аресту Лаврентия Павловича послужил и неприкрытый намек в последних записках Берии на личную ответственность членов Президиума за преступления сталинского режима.

Лаврентий Павлович вплотную подошел к обнародованию фактов, которые могли бы дискредитировать его недавних союзников Маленкова и Хрущева. Именно Берия предлагал арестовать бывшего министра госбезопасности Игнатьева. В тюрьме оказались и другие люди, способные дать показания против Маленкова. Иными словами, как только Берия начал подбираться к соратникам, его участь была решена.

Позже Маленков публично признался, что вопрос о Берии возник еще двенадцатого июня, сразу после обсуждения его записок на очередном заседании Президиума. Кстати, сразу после ареста Берии было принято постановление об изъятии этих записок из протокола заседания. Что это, если не заметание следов?

Все перечисленные ошибки привели к роковым для Берии последствиям. Считая себя непревзойденным мастером интриги, он презирал своих соратников, опираясь на спецслужбы. Он взял такой темп, что до смерти напугал Хрущева, Маленкова, Булганина и других. И если в дни агонии Сталина не удалось сколотить блок против Берии, то в июне ситуация резко изменилась.

Хрущев, аккуратно зондируя почву, почувствовал, что даже Маленков готов сдать своего многолетнего партнера.

И тогда Хрущев решился.

С отчаянностью смертника он пошел в атаку. Почему именно он? Потому что за внешней простотой скрывался дерзкий, решительный и азартный игрок. Этакий маленький Берия. Он понял, что настал момент, когда все они окончательно оказались по одну сторону баррикад, а значит, могут наконец‑то решиться на устранение Берии.

Хрущев начал с Булганина, министра обороны.

Только армия способна сломить дивизии МВД. А вариант такого столкновения исключать было нельзя. Разговоры велись на даче, в саду. Понимали, что их слушают и в кабинетах, и на квартирах, и на дачах, и в личных автомобилях.

Затем были Микоян, Молотов, напуганные сменой личной охраны, и наконец сам Маленков. Переговоры продолжались чуть больше недели. К двадцать шестому июня все члены Президиума знали о характере предстоящего заседания. Это был заговор Политбюро против одного из его членов. Все элементы заговора были налицо: строгая конспирация, проработка сценария, распределение ролей, формирование группы генералов и офицеров, которым поручался арест.

25 июня 1953 года командующему Московским округом ПВО Кириллу Москаленко позвонил Никита Хрущев. Он спросил: «Имеются ли в вашем окружении люди, преданные партии, как вы?»

Получив положительный ответ, Хрущев попросил взять с собой планы ПВО, карты и сигареты. Когда Москаленко ответил, что бросил курить еще в сорок четвертом, Хрущев рассмеялся и сказал, что сигареты потребуются не те. Москаленко понял, что речь идет об оружии. Затем позвонил министр обороны Булганин и предложил Москаленко вместе с группой прибыть к нему. В нашем фильме принимал участие Сергей Петрович Марков, который в 1953 году состоял в должности старшего офицера по особым поручениям при первом заместителе министра обороны маршале Жукове. В день ареста Берии Сергей Петрович вышел на дежурство рано утром.

«26 июня 1953 года был хороший летний солнечный день. Утром я как раз дежурил, и маршал Жуков с дачи должен был поехать на работу. Но примерно это что‑нибудь к 12 часам прибыли в Министерство обороны, это на улице Фрунзе. Не успел Жуков войти в свой кабинет, как позвонил Булганин и попросил зайти к нему на второй этаж. К этому времени в приемной министра обороны уже собрались: Москаленко, Батицкий, Зуб, Юхерев и другие.

Жуков сказал, что мы едем сейчас в Кремль. Задействованные в операции генералы и офицеры прибыли в Кремль вскоре после начала заседания Президиума ЦК. Когда подъехали к Троицким воротам, Булганин предупредил не высовываться.

Приезжаем в Кремль, на Уколок, это так называлось место, там особый подъезд, вот, там уже были прикрепленные ну начальники охраны членов Президиума ЦК тогда. Я поздоровался со всеми, мы находились там. Ну разговариваем, значит, Жуков ушел, и никого здесь больше не осталось, они ушли в зал заседаний».

Существует несколько свидетельств процедуры ареста Берии, одно из них принадлежит Хрущеву. Никита Сергеевич вспоминал, что, когда началось заседание, Маленков испугался и выступил неуверенно, и тогда он, Никита Сергеевич, взял ситуацию под свой контроль.

Но рассекреченный совсем недавно документ заставляет по‑другому взглянуть на процедуру подготовки и ареста Лаврентия Павловича.

Этот документ – черновая запись плана выступления Маленкова на том самом историческом заседании. В нем довольно жестко сформулированы основные претензии членов Президиума ЦК к Берии, а также изложен четкий план действий. Обращает на себя внимание тот факт, что Маленков в своих записках собирался предложить Берии пост министра нефтяной промышленности! Об аресте речь даже не шла. Известно, что аресту предшествовало длительное обсуждение. Выступили все члены Президиума ЦК.

Позже Молотов с гордостью вспоминал: «Мы два с половиной часа песочили Берию».

Версия о том, что арест Лаврентия Берии произвел лично маршал Жуков, тоже принадлежит Хрущеву. Якобы прославленный полководец, применив силу, скрутил Берии руки за спиной.

Однако сам Жуков эту версию нигде не подтверждает.

В ее достоверности приходится сомневаться. После удаления Берии из зала заседания высказывалось даже предложение расстрелять его без суда и следствия.

В нашем фильме на основании документов мы постарались максимально точно восстановить тот день – 26 июня 1953 года.

Утро началось для Берии позже обычного. Он не поехал в свой кабинет на Лубянку и около 13.00 отправился в Кремль.

Последний раз.

Он прибыл в Кремль в корпус номер один на второй этаж, в кабинет Маленкова. До начала заседания Президиума еще оставалось некоторое время, а они оказались в кабинете один на один. Без Булганина, Хрущева и других участников заговора. Внешне Маленков был абсолютно спокоен.

Давайте представим, что Маленков не выдерживает и сдает своих соратников. И Берия наносит ответный удар. Это были минуты, которые могли повернуть ход нашей истории на 180 градусов. Но Маленков промолчал.

Последними из членов Президиума прибыли Хрущев и Микоян. Как признался впоследствии Хрущев, он не доверял Микояну и потому контролировал его до последнего момента.

Заседания начались в 14 часов, а за двадцать минут до этого в корпус номер один прибыли министр обороны Булганин и его заместитель Жуков. Дискуссия сразу же приобрела резкий характер. Два с половиной часа продолжалось разбирательство прегрешений Берии, который явно оказался не готов к такому повороту событий. На протяжении двух с лишним часов он что‑то нервно писал на листе бумаги.

Как потом оказалось, это было многократное повторение слова «тревога».

Тревога! Тревога! Тревога! Тревога…

Как вспоминал офицер охраны, который стоял в тот день на посту в подъезде номер три, к нему сразу после начала заседания спустился комендант Кремля Спиридонов и приказал пропустить генерала Москаленко в форме и сопровождающих его людей в штатском, которые прибудут на пяти автомашинах.

Все они сразу же поднялись на второй этаж, а комендант и замминистра внутренних дел Серов направились к охране Берии. Берию еще не арестовали, а у него на даче – в 15 часов – уже отключили телефон.

Следующими блокировали охрану Берии, находившуюся возле машины в Кремле.

В 18.00 заменили солдатами посты охраны в знаменитом особняке на Малой Никитской.

Сам Берия был арестован в 16.30, и, вопреки расхожему мнению, продержали его в Кремле недолго. Примерно в 17.30 в наручниках и без пенсне – как говорила охрана, его очень трудно было узнать, – Берия в сопровождении Булганина, коменданта Кремля и группы офицеров вышел из подъезда номер три. Кавалькада машин на высокой скорости направилась к Спасским воротам.

Больше Кремль Лаврентий Павлович Берия никогда не увидит.

Этими словами заканчивалась первая серия фильма, посвященная последним дням Лаврентия Берии.

От ареста до расстрела

Для тех, кто жил и работал в Кремле, обязательно наступает момент, когда они пересекают границы кремлевских стен в последний раз. Возможностей выйти из Кремля, впрочем, как и войти в него, немного. Кто‑то покидает территорию Кремля через Боровицкие ворота, кто‑то – через Троицкие.

26 июня 1953 года Лаврентий Берия покинул территорию Кремля через Спасские ворота.

Последний раз Лаврентий Берия въехал на территорию московского Кремля около часа дня двадцать шестого июня. Опьяненный своей силой и презирая соратников, он в борьбе за власть проморгал собственную жизнь. В ту весну пятьдесят третьего у него было все для последнего рывка к абсолютной власти. Главное – Министерства внутренних дел и госбезопасности были объединены в одно сразу после смерти Сталина и отданы в подчинение Берии.

Мы уже говорили о том, что, напугав Маленкова, Хрущева, Булганина и других своей активностью, Берия заставил их объединиться против него, что, впрочем, следовало ожидать.

Удивляет и даже поражает, как Берия, руководитель мощнейшей спецслужбы, не заметил плетущегося вокруг него заговора. Ведь сами члены высшего руководства признавали, что их разговоры прослушивались и дома, и на работе, и даже в машинах. Вечером накануне ареста Берия общался с Маленковым до поздней ночи. Расстались на улице Грановского.

Выходит из машины Берия, выходит Маленков. Ну, они минут десять чего‑то, значит, друг с другом вообще поговорили, вот, потом пожали друг другу руки.

Николай Степанович Захаров в 1953 году был начальником Управления охраны МГБ СССР. Это он в тот вечер находился неподалеку, он был свидетелем этого расставания.

Н. Захаров: «Берия сел в машину, и его машины, значит, укатили. И машины Маленкова тоже ушли. Маленков, он поглядел по сторонам и зашел к себе в квартиру» .

Георгий Маленков ночевал в Москве, а Лаврентий Берия отправился на дачу подышать свежим воздухом.

До ареста оставалось меньше суток.

Мы детально восстановили обстоятельства ареста Берии 26 июня 1953 года, о чем и поведали в предыдущей главе, при этом, правда, рассказывали мы только о событиях в Кремле. Событиях, которые произошли до и после заседания Президиума, с которого Берию увели в наручниках.

На улицах Москвы в это время происходили не менее бурные события. Однако об этом чуть позже.

Заговорщики сделали ставку на армию. А значит, была не исключена возможность столкновения ее частей с преданными Берии частями МВД и прежде всего с дивизией Дзержинского. Именно поэтому к акции привлекли заместителя министра обороны маршала Жукова, генералов Москаленко и Батицкого, старших офицеров Юферева, Неделина, Зуба и других. Кровопролития не исключали, его пытались избежать, но, случись по‑другому, никого бы это не остановило.

Утро 26 июня 1953 года было жарким. Москва просыпалась под звуки привычных бравурных маршей по радио, шум поливальных машин, смеха возвращающихся по домам выпускников. В эти числа традиционно и по сей день в стране проходят выпускные вечера.

Была пятница, впереди воскресенье, дача, пляжи в Серебряном Бору и на Ленинских горах. Все действительно было просчитано, потому что те, кто отдыхал в субботу, уже спешили из жаркой Москвы за город. А в это время в обратном направлении по Минскому и Киевскому шоссе шли танки…

На улице Фрунзе в кабинете министра обороны Булганина собрались офицеры, которые готовились к аресту Лаврентия Берии. Там к ним и присоединился маршал Жуков. Скорее всего, проговаривали детали будущего ареста. Просчитывали возможные варианты.

В Кремль отправились двумя группами.

Из документов известно, что Булганин и Жуков прибыли за двадцать минут до начала заседания Президиума, то есть примерно в тринадцать сорок.

Рассказывает Николай Степанович Захаров, генерал‑полковник КГБ СССР: «Я видел, что прошли, значит, Жуков, Москаленко и Батицкий. Вошли, значит, куда? В комнату, где, значит, рядом с заседанием Политбюро ».

Сразу после начала заседания к офицеру охраны, стоявшему в подъезде номер три, спустился комендант Кремля и приказал пропустить генерала Москаленко и сопровождавших его людей в штатском. Приехали они на пяти машинах, затем поднялись наверх, а комендант Кремля и замминистра внутренних дел Серов направились к охране Берии. Ее возглавлял полковник государственной безопасности Сардион Николаевич Мадария.

Марков: «Подходит Серов к нам из коридора, поздоровался с ним и говорит: Мадария, пойдем, поговорим, взял его под руку, они пошли по коридору. Больше после этого я Мадария не видел».

Это рассказывает Сергей Петрович Марков, старший офицер для особых поручений при маршале Советского Союза Жукове. В тот момент он находился во внутренних помещениях Кремля, в комнате, специально отведенной для начальников охраны и помощников членов Президиума ЦК.

Через некоторое время комендант Кремля Николай Спиридонов с четырьмя офицерами спустился на площадку у второго подъезда, к автомобилю сопровождения Берии. Он приказал личной охране министра внутренних дел сдать оружие. Охрана была разоружена и отправлена в комендатуру в корпус номер один.

Сопротивления никто не оказал.

Тем временем в Москву на полном ходу въезжали танки. Некоторые исследователи пишут, что танки ввели накануне, предлагая нам поверить, что Берия и его МВД этого не заметили. В процессе работы над фильмом у нас появилась уникальная возможность выяснить все.

Когда в Кантемировскую и Таманскую дивизии поступил приказ?

Как двигались боевые машины?

Какова была стратегия размещения и вероятного боя в городе?

Через 20 минут после начала заседания Президиума в Кремле, в кабинете командира Кантемировской дивизии генерал‑майора Филиппенко раздался телефонный звонок. Филиппенко отсутствовал, трубку поднял заменяющий его полковник Парамонов.

Звонил министр обороны Булганин.

Он отдал распоряжение, чтобы через сорок минут танковый полк был на Ленинских горах в Москве. В Таманскую танковую дивизию, расположенную в поселке Алабино, также пришел приказ выступать.

Говорит Виктор Павлович Соколов, полковник в отставке: «Я в это время был капитаном, прибежал в парк. Завели танки и выехали на склады, где лежат боеприпасы. Не стали дожидаться, когда в ворота по одному танку будут заходить для подъезда. Ну, сбили эти ограждения, и сразу члены экипажа сами в свои танки стали загружать боеприпасы ».

В Москве танки рассредоточили по Садовому кольцу, Ленинским горам и центру города.

B. Соколов: «И выезжаем на Красную площадь, приказал расположить машины, где ГУМ находится, пушки повернуть в сторону Кремля ».

Лаврентия Берию арестовали примерно в 16.30. В Кремле держали недолго, около шести часов вечера его вывезли через Спасские ворота.

C. Марков: «Выходит Москаленко и говорит: вы сейчас будете сопровождать колонну эту, на которой будут везти Берию».

Итак, Берия военными из Кремля вывезен.

Перед заговорщиками стоял вопрос: куда его отправить для содержания под стражей? В Кремле держать его было нельзя. В тюрьмах Москвы тоже. Там его подчиненные – милиция, МГБ, генерал Масленников с дивизией Дзержинского и внутренними войсками.

И тогда Маленков и Хрущев принимают единственно правильное решение: продолжать опираться на военных и прежде всего на Жукова и Москаленко. Именно поэтому машина с арестованным Берией спускается к набережной Москвы‑реки и на полном ходу несется с машинами сопровождения к Алешинским казармам. Там, недалеко от Крутицкого подворья, в районе нынешней станции метро «Пролетарская», находилась гарнизонная гауптвахта.

«Это как бы крепость, каменная крепость », – говорит Виталий Матвеевич Матвеев.

В 1953 году он был командиром взвода строительного батальона номер четыре. Случилось так, что он отбывал наказание на гауптвахте в Алешинских казармах.

По словам тех, кто не раз сиживал на гауптвахте, эта «губа» очень отличалась от других. До революции здесь были солдатские казармы, для которых не предусматривалось никаких удобств. После революции гауптвахта использовалась для расстрела царских офицеров. Так что в камерах им сидеть не приходилось.

В. Матвеев: «Это была самая настоящая камера, койки голые откидывались поздно вечером, они откидывались, ложились, ложились спать без всяких подушек, без одеял на голую койку откидную, а утром рано в шесть часов нас поднимали, и койка опять откидывалась к стенке» .

Именно туда вечером 26 июня 1953 года и привезли Лаврентия Павловича Берию.

Существует множество версий о спонтанности ареста Берии, но вот ветераны московской комендатуры вспоминают, что именно утром 26 июня они неожиданно получили приказ выпустить всех арестованных. Приказ был выполнен, конечно, к неописуемому восторгу штрафников. Им было сказано, что сейчас не до них, чтобы все возвращались домой или в свои части.

Для охраны такого высокопоставленного узника удвоили караул.

Берия в камере вел себя так, как будто он все еще был у власти. Отказался от еды, вылив миску на охрану, потребовал бумагу и карандаш. С этого дня Берия забрасывал своих недавних соратников посланиями, причем тон менялся с каждым днем.

«28 июня 1953 года Товарищу Маленкову

Дорогой Георгий, я был уверен, что из той большой критики на Президиуме я сделаю все необходимые для себя выводы и буду полезен в коллективе. Но ЦК решил иначе, считаю, что ЦК поступил правильно ».

В архиве сохранилась короткая записка генерала Батицкого, адресованная Маленкову. Из ее содержания видно, что черновик первого письма Берией получен 27 июня в 19.20.

«Прошу товарищей Маленкова Георгия, Молотова Вячеслава, Ворошилова Климентия, Хрущева Никиту, Кагановича Лазаря, Булганина Николая, Микояна Анастаса и других, пусть простят, если что и было за эти 15 лет большой напряженной совместной работы» .

Все говорит о том, что этот черновик Лаврентий Берия подготовил еще на гауптвахте в Крутицах.

На чистовом варианте письма стоит дата 28 июня 1953 года.

«Георгий, прошу, если возможным, семью – жена и старуха‑мать, и сына Серго, которого ты знаешь, не оставить без внимания.

Лаврентий Берия».

Двадцать седьмого июня на гауптвахту прибыло новое руководство МВД – министр Круглов и его заместитель Серов – с целью допросить Берию. Но Москаленко после доклада Жукову пускать их на территорию отказался. Доложили Хрущеву и Маленкову, которые в этот вечер находились в Большом театре на опере с подходящим названием – «Декабристы».

Одобрив действия военных, Хрущев и Маленков поддержали идею о том, что Берию нужно срочно переводить в более надежное место.

Для частей генерала Масленникова – командующего внутренними войсками не составило бы никакого труда снести охрану гауптвахты в считанные минуты. Поэтому Лаврентия Павловича сажают в машину и везут обратно в сторону Красной площади. Помещают его в непосредственной близости от Кремля – в штабе Московского военного округа, в доме номер три по Садовнической улице.

Идеальное место для содержания Берии.

Штаб Московского военного округа представляет собой четырехугольное здание с внутренним двором. Кажется, это и учитывалось теми, кто решил содержать Берию под стражей именно здесь.

Ну а главное, в центре территории находится подземный бункер.

Закрыли парадный вход. Через арку, ведущую во внутренний двор, вечером двадцать седьмого июня и провезли Берию. Камеру ему приготовили без окон, в бункере. В запасном командном пункте, который находится посередине двора под землей. По углам поставили танки. Питание организовали из местной столовой, а охрану возложили на коменданта штаба округа. В таких условиях Берии ничего не оставалось, как писать письма.

«Товарищу Маленкову.

Дорогой Георгий, в течение этих трех тяжелых суток для меня я основательно продумал все, что имело место с моей стороны за последние месяцы после Пленума ЦК КПСС, как на работе, так и в отношении лично тебя и некоторых товарищей, Президиума ЦК, и подверг свои действия самой суровой критике, крепко осуждая себя».

Обратите внимание, письмо Берия очень хорошо обдумал. Он еще надеялся повлиять на своих обвинителей:

«Поведение мое на заседании Президиума ЦК и Президиума Совмина очень часто было неправильное и недопустимое, вносившее нервозность и излишнюю резкость, я бы сказал, как это сейчас хорошо продумал и понял, иногда доходило до недопустимой грубости и наглости с моей стороны в отношении товарищей Хрущева и Булганина» .

По письмам видно, как ломается Лаврентий Павлович Берия. Еще недавно наглый, самоуверенный, почти хозяин огромной страны.

А в это время Маленков и Хрущев решают рубить под корень. Они опытные люди и эту науку вырезать окружение упавшего освоили уже досконально.

Двадцать шестого июня в ГДР арестовывают начальника военной контрразведки Сергея Гавлидзе.

Двадцать седьмого июня туда же, в Алешинские казармы, доставляют зама Берии – Богдана Кабулова.

Тридцатого июня в Москву привозят арестованных министров внутренних дел Грузии Владимира Деканозова и Украины – Павла Мешика.

На арест всех выписывают ордера.

Почему мы об этом вспоминаем?

Да потому что Берию арестовывали без всякого ордера. Армейские офицеры, по закону этим правом не наделенные. Факт, до сих пор никем не отмеченный. Постановление об аресте, подписанное новым Генеральным прокурором Руденко, было предъявлено Берии только восьмого июля. Почти через две недели после ареста. Вероятно, Берия понимал, что с ним произошло, но не мог в это поверить и продолжал писать.

«Дорогие товарищи, разве только единственный правильный способ решения без суда и выяснения дела в отношении члена ЦК и своего товарища после пяти суток отсидки в подвале казнить его? Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать, что за спешка и притом очень подозрительная? И еще и еще раз умоляю вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить.

Ваш Лаврентий Берия» .

Это были его последние строки.

Видимо, Лаврентий Павлович все понял и больше писем не писал.

17 июля 1953 года был арестован начальник следственной части по особо важным делам Лев Волорзимерский. На совести этого человека сотни замученных и уничтоженных людей. На что обращаешь внимание, листая личные дела всех арестованных генералов, – низкий образовательный уровень. Высшего образования не было ни у кого.

Всех соратников Берии распределили по разным тюрьмам. Одних – в Бутырку, других – в Лефортово. И лишь Лаврентия Павловича из бункера штаба Московского военного округа переводить никуда не собирались. А волна арестов тем временем покатилась дальше, по Москве и в союзные республики на более низкий уровень. Арестовали и семью Берии. Жену и сына, а также жен других арестованных.

Спешно, насколько это было технически возможно, созвали Пленум ЦК КПСС. Он состоялся второго июля в Кремле. Берию уничтожали так, как не уничтожали, пожалуй, никого. При этом каждый преследовал свою личную цель. В этих выступлениях и праведный гнев, и сладострастная месть, и самооправдание, и чувство самосохранения.

Хор хорошо подобранных голосов звучал мощно и слаженно. Машина, важной шестеренкой которой Берия был многие годы, теперь безжалостно перемалывала его. На долгие годы Берия стал козлом отпущения, за все содеянное как им, так и его обвинителями. Уничтожая его, они сами пытались отмыться перед историей.

Основной задачей Пленума ЦК была полная дискредитация Лаврентия Берии. Главное обвинение, прозвучавшее на Пленуме, – попытка поставить органы внутренних дел над партией и правительством. Маленков и другие докладчики не пожалели для обвиняемого соответствующих ругательств и ярких эпитетов.

«Буржуазный перерожденец, мразь, авантюрист, подлец, негодяй, продажная шкура» – и это только малая часть того, что говорилось. Кто‑то сказал, что «Берия не коммунист, а карьерист». Никита Хрущев даже бросил такие слова: «Он провокатор, ух, это такой мерзавец!»

Надо сказать, что многие напрасно лезли из кожи вон. Красноречие и ярые нападки на того, чьим покровительством они пользовались долгие годы, их не спасли. Так, первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Багиров орал с кафедры: «Берия – хамелеон, злейший враг нашей партии, я его не смог раскусить!»

Зато его самого «раскусили» довольно быстро – некоторое время спустя Багиров был арестован и 12 мая 1956 года расстрелян.

Записался на выступление и Всеволод Меркулов, бывший бериевский сподвижник, но выступить ему так и не удалось. Спустя всего три месяца – 18 сентября 1953 года он был арестован и отправлен в Лефортово к своим бывшим друзьям‑соратникам…

Следствие тем временем шло обычным путем.

Арестованные – недавние хозяева МВД, перепуганные до смерти, нашли главный ход – все валить на Берию. Поэтому так легко появилась в обвинительном заключении вся эта чушь – от шпионажа в пользу английской разведки до связи с контрреволюционной грузинской эмиграцией. Лишь два пункта из 13 имеют под собой основание.

Пункт четвертый – о применении истязаний и пыток к арестованным.

И пункт тринадцатый – об изнасиловании 7 мая 1949 года шестнадцатилетней школьницы Дроздовой.

Вот на этом 13‑м пункте давайте остановимся поподробнее.

О сексуальных похождениях Лаврентия Берии ходят легенды, вплоть до закопанных женских трупах в подвале особняка на Малой Никитской.

Скажем сразу: список женщин в материалах уголовного дела действительно есть. Его вел начальник охраны Саркисов, заносил в свою записную книжку тех, кто побывал у Берии.

Кстати, знаменитая актриса Татьяна Окуневская в списках Саркисова не фигурирует.

Несколько женщин из этого списка дали показания на предварительном следствии, но никаких действий по закону, сопровождающих дела об изнасиловании, проведено не было. Не были вызваны эти женщины и в суд.

Зато в дело подшили оперативную справку, составленную секретным работником Министерства госбезопасности для Маленкова. Вот выдержка из оперативного документа: «Чекистскими органами в 1947 году был арестован злейший враг советского государства – американская шпионка, киноактриса Зоя Алексеевна Ф. Из материалов техники подслушивания известно, что Зоя Ф. находилась в интимной связи с Лаврентием Берией. При аресте Зоя Ф. настойчиво добивалась от меня разрешения переговорить по телефону с Берия, я ей в этом отказал и доложил Абакумову. Записывались ли ее показания о встречах с Берия, мне неизвестно, думаю, что нет, так как имя его тщательно оберегал» .

Как представляется, подшили эту оперативную справку не случайно. Чем не доказательство связи Берии с иностранными разведками?

На суде выступила лишь одна потерпевшая: Валентина – по документам, а в быту Ляля Дроздова. На ее истории мы остановимся подробней.

11 июля 1953 года Ляля Дроздова пишет заявление на имя Генерального прокурора СССР Руденко. Начинается оно удивительной фразой:

«Прочитав газету «Правду» от десятого июля 1953 года о разоблачении врага народа Берия, я хочу просить вас учесть еще одно злодеяние, которое он совершил четыре года тому назад надо мной. Вы только теперь узнали лицо этого чудовища, а я знала уже четыре года тому назад.

Я жила на улице Герцена, 52, квартира 20, напротив особняка Берия» .

Итак, 11 июля 1953 года, прочитав газету «Правда», Валентина Дроздова, жившая когда‑то рядом с особняком Берии, написала заявление. Пассаж о газете «Правда» не мог пройти мимо нашего внимания.

И вот что удалось выяснить. О существовании Дроздовой Генеральный прокурор Руденко узнал на допросе еще первого июля. Саркисов сообщил, что жила она на одной из казенных дач вместе с ребенком Берии. Позже не без помощи Лаврентия Павловича получила квартиру в престижнейшем доме номер восемь на улице Горького. То есть почти четыре года Дроздова являлась любовницей Берии.

Мать Дроздовой на суде рассказала, что была страшно возмущена, когда вышла из больницы, и – внимание! – попав в особняк Берии, дала ему пощечину!

Затем она поведала, что во время той бурной встречи Берия настаивал, чтобы Валя сделала аборт, но мать отказалась. А затем у Ляли Дроздовой родился ребенок.

Странная история, не правда ли?

Целых четыре года Берия встречался с Дроздовой, оказывая ей материальную помощь, что, кстати, он и заявил на суде.

Председатель суда Конев: «Подсудимый Берия, вы признаете себя виновным в совершенном преступлении в отношении Дроздовой?»

Берия: «Я признаю то, что мне не нужно было встречаться с Дроздовой, но я оказывал ей систематическую материальную помощь». Конец цитаты.

Кстати, мать Дроздовой сообщила еще одну интересную деталь: в 1952 году Валентина вновь забеременела от Берии и была помещена в кремлевскую больницу, где ей сделали аборт.

Что‑то здесь явно не так.

Все встает на свои места, когда знакомишься с протоколами допроса жены Берии:

«Мне Саркисов совсем недавно сказал, что у Берия есть женщина, которая живет на улице Горького и на которой Берия собирается жениться».

Это же подтверждает и Серго Берия – сын:

«Саркисов мне рассказывал, что у Берии имеется вторая семья, есть ребенок».

После этого разговора с Саркисовым Серго заявил матери, что принял решение уйти от отца и начать жить отдельно от него.

Жена Серго, Марфа Максимовна Пешкова, вспоминает, что в начале пятидесятых годов всей семье стало известно о появлении у Берии молодой любовницы, красавицы Ляли Дроздовой, роман с которой он почти не скрывал. Стало известно, что у нее от Берии родилась дочь. Ее назвали, кстати, в честь матери – Марфой. Поговаривали, что они собирались пожениться.

Нина Теймуразовна Берия переживала все молча. Но однажды вдруг попросила у Марфы денег, сказала, что хочет построить себе домик в Сухуми, на горе, с видом на море, и уехать туда жить. Намерения у нее были серьезные, и Марфа Максимовна не смогла отказать – дала ей в долг 70 тысяч рублей.

Вот такая семейная драма.

Узнав о ней, лучше понимаешь, почему на суде Берия на вопрос о Ляле Дроздовой упорно отвечал: я ее не насиловал, я помогал ей материально.

Суд состоялся в декабре пятьдесят третьего, а весь период следствия с двадцать седьмого июня по декабрь Берия провел в маленькой комнатке бункера во дворе штаба Московского военного округа. Сидел, в общем‑то, спокойно, ничем особенным этот период не отмечен.

Офицеры дежурили у двери комнаты, в коридоре и на выходе. Берия с первых и до последних дней был под контролем военных. Навыков содержания подследственных у них было немного. Даже фотографию как положено в тюрьме в фас и профиль не сделали. Берию, конечно, сфотографировали, но довольно своеобразно. Эта фотография сохранилась, но узнать на ней Берию почти невозможно. Если бы Лаврентия Павловича содержали в настоящей тюрьме, то режим у него был бы совсем другой. Спать бы особо не давали, кормили бы впроголодь и на болезни особого внимания не обращали бы.

Берию кормили из офицерской столовой.

Официантки в сопровождении офицеров охраны носили пищу прямо из кухни. Обед, как и положено, состоял из трех блюд плюс салат, правда, компот Берия попросил заменить на боржоми.

На здоровье Берия почти не жаловался. Один раз его посещал врач‑уролог, поскольку у Лаврентия Павловича начались почечные колики. Дали хорошее лекарство. Все эти полгода, как и положено заключенному, Берия провел без своего знаменитого пенсне.

С восемнадцатого по двадцать третье декабря в штабе Московского военного округа на втором этаже, в кабинете члена военного совета проходил суд над Берией и шестеркой его сообщников. Кабулов, Диканозов и остальные все валили на Берию, ни один не заступился.

Впрочем, ни один и не выжил.

Двадцать третьего декабря все они – Берия, Диканозов, Кабулов, Володзимерский, Мешев, Меркулов – были приговорены к высшей мере наказания, расстрелу.

На лестнице, ведущей в бункер, поставили деревянный щит для того, чтобы избежать рикошетов от пуль, в щит вбили железный крюк. Все те же Москаленко, Батицкий и Руденко в последний раз спустили Берию в бункер, привязали к щиту, и Батицкий выстрелил Берии в лоб.

В нашем фильме мы впервые опубликовали акт о приведении наказания в исполнение, подписанный Батицким, Руденко и Москаленко, и акт о расстреле в Бутырской тюрьме через полтора часа после смерти Берии шестерых его ближайших соратников. Обращает на себя внимание тот факт, что на акте из Бутырки есть подпись врача, констатировавшего смерть. А на акте расстрела Берии такой подписи нет. Нет фамилии Берии и в акте о кремации трупов в 22 часа 45 минут 23 декабря 1953 года.

Что стоит за этим фактом, нам так и не удалось выяснить.

В новейшей истории страны есть люди, имена которых вошли в нашу жизнь не менее прочно, чем, например, географические названия. И фраза «Волга впадает в Каспийское море» звучит так же привычно для нашего слуха, как имя Георгия Жукова в контексте Великой Отечественной войны, а опорной точкой национального самосознания стал Парад Победы 24 июня 1945 года.

Человек, который оказывается в центре внимания в такой день, навсегда входит в историю. Весь мир обошли знаменитые кадры: маршал Жуков, принимающий парад победителей на белом коне. Без преувеличения, это был его звездный час. Но невдалеке, на Мавзолее, стоял Иосиф Сталин. Присутствие этого человека должно было насторожить кого угодно, а уж сверхпопулярного в армии и народе Жукова – в первую очередь. Но в тот момент он, похоже, ни о чем подобном не думал. Как оказалось, зря.