19 октября 1949 года Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б) № П71/426 был принят ряд важнейших для советской криптологии решений, суть которых была такой:

– на базе 6‑го Управления МГБ и дешифровально‑разведывательной службы ГШ СА было создано Главное управление специальной службы (далее – ГУСС) при ЦК ВКП(б) (с 13 октября 1952 года – КПСС);

– принимались меры по привлечению ученых как для выполнения оперативных задач криптослужбы, так и в роли преподавателей для подготовки новых высококвалифицированных кадров;

– создавались Высшая школа криптографов (далее – ВШК) и «закрытое» отделение механико‑математического факультета (далее – мехмат) Московского государственного университета (далее – МГУ).

В соответствии с секретным дополнением № 1 к этому Постановлению состав и задачи ГУСС были такими:

«Управление № 1 (дешифровально‑информационное) ведет работу по аналитическому раскрытию шифровальных машин, шифров и кодов США, Англии и других иностранных государств, а также чтения иностранной дипломатической, военной, коммерческой и агентурной шифропереписки.

1. Первый отдел – дешифрование американских шифроматериалов.

2. Второй отдел – дешифрование английских шифроматериалов.

3. Третий отдел – дешифрование шифроматериалов европейских стран.

4. Четвертый отдел – дешифрование шифроматериалов остальных стран.

5. Пятый отдел – машинная обработка шифроматериалов.

6. Шестой отдел – информационный.

Управление № 2 (отечественной шифрованной связи) ведет разработку и изготовление шифровальных машин, аппаратуры секретной топографии и телефонии, шифров и кодов для министерств, ведомств и организаций, которые имеют шифрованную связь, а также контроль за организацией шифровальной работы и использованием средств шифровальной связи в министерствах, ведомствах и организациях.

1. Первый отдел – контрольно‑инспекторский.

2. Второй отдел – разработка ручных шифров и кодов.

3. Третий отдел – изготовления шифровальных и перешифровальных документов.

4. Конструкторское бюро – разработка машин независимого шифрования, секретной телеграфии, телефонии и машин для заготовки ключей.

5. Типография.

Управление № 3 (радиоперехват) ведет радиоперехват шифрованной переписки иностранных государств, а также разработку и изготовление специальной радиоперехватывающей аппаратуры.

1. Первый отдел – служба радиоперехвата.

2. Второй отдел – технический.

3. Третий отдел – оргстроевой и боевой подготовки.

4. Четвертый отдел – политический.

5. Пятый отдел – военного снабжения.

Научно‑исследовательский институт ведет разработку: теоретических основ дешифрования, главным образом машинных шифраторов Америки и Англии; теоретических основ и анализа стойкости отечественных шифров; проблем по созданию и использованию быстродействующих счетно‑аналитических машин и проблем по новым методам перехвата сообщений.

1. Ученый совет.

2. Отдел теоретической криптографии.

3. Отдел счетно‑аналитической техники и новых методов перехвата.

4. Научно‑исследовательские лаборатории.

5. Аспирантура.

6. Библиотека.

Опытный завод по изготовлению шифровальной и дешифровальной техники.

Школа подготовки криптографов.

Курсы переподготовки и совершенствования радиоразведчиков и шифровальщиков.

Войска специальной службы.

Дешифровальные отделы в Ленинграде, Тбилиси, Хабаровске и Киеве».

В соответствии с секретным дополнением № 2 к этому Постановлению задачи разных ведомств были следующими:

«1. Обязать Комитет Информации при МИД СССР (тов. Зорина) усилить разведывательную работу за рубежом относительно добычи материалов и сведений по иностранным шифрам и новым техническим средствам шифросвязи и обеспечить своевременную передачу этих данных ГУСС.

2. Обязать МГБ СССР (тов. Абакумова) обеспечить своевременную передачу ГУСС получаемых по чекистской линии данных, которые касаются иностранной шифровальной техники и шифров, а также данных о недостатках в шифровальной работе министерств, ведомств и организаций, которые получаются в результате чекистского обслуживания их шифровальных органов.

3. Обязать ГУСС (т. Шевелева) создать школу подготовки криптографов на 250 человек со сроком учебы 2 года и курсы переподготовки и усовершенствования радиоразведчиков и шифровальщиков на 150 человек со сроком учебы 1 год.

4. Обязать тт. Булганина и Шевелева подобрать в Москве соответствующий научно‑исследовательский институт, близкий по своему профилю к ГУСС, с тем, чтобы на этой базе организовать научно‑исследовательский институт этого Управления, а также завод для изготовления шифровальной и дешифровальной техники».

Кстати, нужно отметить, что аналогичная спецслужба в США – АНБ – была создана только в 1952 году. Создание ГУСС сыграло огромную роль для существенной перестройки всей криптослужбы СССР и дальнейшего ее развития. Еще в 1946 году к работе в криптослужбе была привлечена группа научных и инженерных работников из МГУ и других учебных заведений, которые внесли значительный вклад в решение актуальных задач советской криптологии и повысили ее научный уровень. Это обстоятельство определило направление дальнейшего комплектования подразделений криптослужбы.

Начальником ГУСС при ЦК ВКП(б) стал генерал‑лейтенант И. Г. Шевелев, а начальником 1‑го Управления (дешифровально‑информационного) – генерал‑майор А. И. Копытцев. В период с 28 июня 1952 года по 12 марта 1953 года начальником ГУСС был Иван Тихонович Савченко (1908–1999).

11 января 1950 года для обеспечения собственной шифрованной связи и дешифровки в МГБ приказом № 0035 был создан шифровальный отдел, который с 18 августа согласно приказу МГБ № 00443 стал называться Отделом «С». Его начальником стал М. П. Шариков, а в период с 2 ноября 1951 года по 14 марта 1953 года был В. П. Семенов.

25 апреля согласно постановлению СМ СССР № 1701‑660сс «О мероприятиях по обеспечению сохранности государственной тайны при передаче сведений по радио» приказом МВД № 00489 от 5 августа 1950 года в составе МВД было запланировано создание Отдела связи. Однако приказ в части организации Отдела связи выполнен не был, а приказом МВД № 00609 от 4 октября 1950 года штат 2‑го спецотдела был увеличен на 29 человек и составил 111 человек.

30 июня Постановлением Секретариата ЦК ВКП(б) № СТ‑515/246С в ГУСС вместо Криптографического Совета был создан Ученый Совет в количестве девяти человек под председательством А. И. Копытцева. 9 января 1952 года Решением ЦК ВКП(б) № П85/228 было предусмотрено образование новых частей спецслужбы, для них были введены новые штаты и одновременно проведены изменения в общей структуре частей спецслужбы: увеличено более чем на 50 % количество постов в частях, численность личного состава выросла вдвое, повышены служебные категории и должностные оклады офицерскому составу.

11 августа Постановлением Секретариата ЦК ВКП(б) в составе ГУСС была создана Высшая школа криптографов (далее – ВШК) и отнесена к высшим учебным заведениям 1‑й категории. Положение о ВШК было утверждено начальником ГУСС 6 сентября 1950 года. Школа имела кафедры криптографии, радиоразведки, математики, социально‑экономических дисциплин и иностранных языков, а также курсы по подготовке техников‑криптографов. Срок обучения составлял два года на дневном отделении и три года – на вечернем. Численность слушателей была установлена в 250 человек.

Обучение в ВШК (ныне – Институт криптографии, связи и информатики Академии ФСБ России) началась в начале февраля 1951 года. Учеба, по воспоминаниям Леонида Александровича Кузьмина, действительно была непростой: математика на университетском уровне соединилась с электро‑ и радиотехникой на уровне института связи. К этому добавлялись почти ежедневные занятия по английскому языку и марксистской философии. Уровень математической подготовки определялся составом педагогов: высшую алгебру и теорию чисел читал профессор Леопольд Яковлевич Глазунев, анализ и теорию вероятностей – ведущие молодые доценты МГУ Николай Петрович Жидков (1918–1993) и Андрей Сергеевич Монин (1921–2007).

Первыми спецдисциплинами были «Коды» и «Основы криптографии». Основные лекторы по этим дисциплинам, полковник Борис Алексеевич Аронский и подполковник Михаил Спиридонович Одноробов, представляли два поколения советских криптологов.

Еще в апреле‑мае 1941 года в советскую криптослужбу было мобилизовано около 50 молодых ученых из МГУ – математиков, физиков и выпускников Военной академии связи. Они не только смогли быстро найти в ней свое место, но и привнесли в криптоаналитическую работу новые идеи. Если «старые» криптоаналитики умели кропотливо, шаг за шагом накапливать сведения о ключе шифра противника, то математики, анализируя логические построения лишь частично известного ключа, находили алгоритмы его существенного пополнения.

Инженеры и физики начали создавать и внедрять в анализ шифров вспомогательную технику. Эти два фактора способствовали осуществлению качественного прыжка в «раскрытии» ключей, которые часто менялись. Достаточно большой вклад в становление этих методов внесли М. С. Одноробов, а также кандидаты физико‑математических наук Георгий Иванович Пондопуло (1910–1996) и Михаил Иванович Соколов (1914–1998), которые преподавали новые математические методы анализа шифров и дешифровки шифропереписки.

Лекции М. С. Одноробова состояли из двух частей. Первая содержала систематизированное описание классических шифров с анализом их слабостей и подходов к их «взлому», вторая же знакомила с только опубликованной в западной прессе математической теорией стойкости секретных систем Клода Шеннона. В 1951 году был издан учебник М. С. Одноробова «Введение в криптографию», состоявший из четырех частей, общим объемом в 737 страниц.

Практические занятия по курсу состояли в дешифровке все более сложных шифров. Начиная с третьего семестра появились спецдисциплины, в которых нашли отображение новые веяния – механизированные способы шифрования, появившиеся уже после Первой мировой войны. Эти способы делились по принципу соединения с приемно‑передающей техникой связи на два класса.

Один класс содержал в себе шифротехнику линейного шифрования или технику засекречивания. Второй содержал в себе шифротехнику предварительного шифрования, позволявшей быстро зашифровать или дешифровать криптограмму независимо от типа передающей техники. Первая (особенно телефонная) была чрезвычайно оперативной, но сложнее и дороже, вторая была проще и дешевле.

Курс, посвященный линейной аппаратуре, вел Евстигней Дмитриевич Щукин (1917–?). Его лекции были основаны на почти десятилетнем опыте создания и анализа техники засекречивания для телеграфной связи, выявившем целый ряд слабых сторон телеграфной линии при грубом вторжении. Е. Д. Щукин обращал особенное внимание на возможности использования таких слабостей при дешифровке, с одной стороны, и технические пути их преодоления – с другой.

Курс «Техника предварительного шифрования» в ту пору состоял из двух разделов. Первый из них заключался во всестороннем изучении особенностей механической портативной шифротехники, изобретенной в 1930‑е годы шведом русского происхождения Борисом Хагелином. Полковником Михаилом Николаевичем Нестеренко и подполковником Давидом Михайловичем Трускановым было продемонстрировано, что разрекламированный критерий стойкости шифра – огромное количество ключей к нему – не всегда гарантирует невозможность его раскрытия. Обнаруженные уязвимости этих машин наряду с их широким распространением достаточно долго позволяли обеспечивать руководство СССР полезной информацией.

Второй раздел курса вел молодой криптограф‑математик майор Василий Иванович Бобылев, который пришел в службу во время войны. Этот раздел базировался на анализе класса устройств, родоначальницей которого была изобретенная в конце 1920‑х годов немецким инженером Шербиусом электромеханическая шифромашина «Энигма». Советские криптологи построили математическую теорию таких шифров, что дало возможность еще в ходе войны создать свои машины подобного класса, лишенные слабостей «Энигмы», и обосновать невозможность их дешифровки с помощью сверхмощной для того времени вычислительной техники.

На последнем, четвертом семестре ВШК вместе с другими спецдисциплинами преподавалась «Вспомогательная техника криптоанализа», о чем рассказывал полковник Владимир Степанович Полин. Эта техника в то время представляла собой отдельные релейные или даже многоламповые устройства, облегчавшие криптоаналитику трудоемкие процессы статистического анализа перехваченных шифроматериалов.

Уместно сказать несколько слов о первом начальнике кафедры криптографии ВШК М. И. Соколове. В начале 1941 года он был призван в армию и направлен в ГУСС. Во время войны он внес существенный вклад в разработку алгоритмов восстановления ключей некоторых шифров фашистской Германии и, отдавая много сил анализу шифротехники противника, раскрыл некоторые ее ключевые элементы, что не всегда, однако, приводило к регулярному чтению соответствующей переписки.

Полностью закономерным было его назначение на должность начальника кафедры криптографии. Заканчивал службу М. И. Соколов опять в аналитических подразделениях, внес много важного в теорию оценки параметров качества шифров, воспитал несколько молодых криптологов, доведя их до защиты кандидатских диссертаций.

Кроме того, с целью обеспечения обучения сотрудников советских криптологических подразделений приказом начальника ГУСС от 17 декабря 1952 года в соответствии с решением ЦК КПСС от 10 декабря 1952 года было организовано вечернее отделение по подготовке инженеров‑криптологов с четырехлетним сроком обучения. Занятия на вечернем отделении начались 18 февраля 1953 года.

Учебный план вечернего отделения был рассмотрен на Ученом совете ГУСС и утвержден начальником ГУСС в сентябре 1952 года. В его основу был положен учебный план физико‑математических факультетов педагогических институтов, срок обучения на которых также составлял четыре года, с дополнением дисциплин, знание которых было необходимо в практической деятельности разных оперативных подразделений Управления.

Планом предусматривалось изучение 24 дисциплин. Из общего числа 2216 часов (лекций – 1350 часов, групповых занятий – 866 часов) на изучение специальных дисциплин отводилось 316 часов. Ведущее место в учебном плане отводилось изучению математических дисциплин – 47 %. В отличие от дневного отделения, где слушателям по окончании обучения присваивалась квалификация «инженер‑криптограф» и диплом на руки не выдавался, а вшивался в личное дело, выпускники вечернего отделения получали диплом единого для всех вузов образца с присвоением квалификации «инженер‑вычислитель» по специальности «прикладная математика».

В случае окончания годовых курсов присваивалась квалификация «техник‑криптограф», свидетельство на руки не выдавалось, а вшивалось в личное дело. В связи с этим выпускники нередко попадали в трудное положение, если хотели продолжить образование в гражданском вузе.

ВШК, подготовившая на протяжении 1951–1953 годов молодых высококвалифицированных специалистов‑криптологов и создавшая условия для дальнейшего развития спецслужбы, даже в условиях ее неумного сокращения и раздробления, подверглась сильному сокращению в начале 1953 года (при ликвидации ГУСС). Под демобилизацию попали даже слушатели первого курса. Вместо М. И. Соколова, который оставил кафедру во время этой реорганизации, начальником был назначен его соратник Г. И. Пондопуло, который раньше курировал специальные группы подготовки криптологов на «закрытом» отделении мехмата МГУ.

За время своего функционирования в 1949–1957 годах на «закрытом» отделении мехмата МГУ прошли обучение около 200 человек. Их приход в начале 1950‑х годов в криптослужбу в значительной мере способствовал процессу «математизации» советской криптологии. Наряду с разработкой новых методов криптоанализа шифросистем существенное развитие получила теоретическая криптология, в которой одну из ведущих ролей стал играть математический аппарат.

В конце 1952 года И. Сталин еще раз захотел реорганизовать разведку и контрразведку, санкционировав образование в МГБ Главного управления разведки, которое имело бы в своем составе разведывательное и контрразведывательное управление. Однако 5 марта 1953 года он умер, потому эта реорганизация была остановлена. Первым заместителем Председателя СМ СССР и министром внутренних дел был назначен Л. Берия.

В тот же день на совместном заседании Пленума ЦК КПСС, СМ и ПВС СССР было принято решение о возвращении МГБ в состав МВД. 23 апреля 1953 года приказом МВД № 00142 ответственность за шифровально‑дешифровальное дело было возложено на 8‑е Управление МВД. Его начальником стал полковник Иван Тихонович Савченко (1908–1999), а его заместителем – генерал‑майор А. И. Копытцев. Также в Управлении был создан Научно‑технический совет (далее – НТС), к которому перешли функции Ученого совета ГУСС.

В том же году 8‑м Управлением МВД были изданы две части учебника по криптологии: «Часть первая. Курс раскрытия шифров замены, гаммирования и перестановок» (автор М. И. Соколов) и «Часть вторая. Курс раскрытия кодируемых текстов и их осложнений» (авторы: Б. А. Аронский, В. Ф. Самсонов, И. В. Гусаков, В. И. Садиков, Н. А. Цыганков и А. Г. Выгодский).

24 апреля 1953 года ГУСС Постановлением РМ СССР была ликвидирована и разделена на три части: Специальная служба органов госбезопасности (8‑ое Управление МВД), Специальная служба ГШ СА и Специальная служба Главного штаба ВМФ. ВШК перешла в подчинение 8‑го Управления и стала называться Высшей школой 8‑го Управления МВД. Однако ее штатное расписание и списки преподавательского и учебно‑вспомогательного состава сохранились без изменений.

6 июня 1953 года был арестован министр внутренних дел Л. Берия. Указом ПВС СССР он был лишен полномочий депутата Верховного Совета, снят с должности первого заместителя председателя СМ СССР и министра внутренних дел, лишен всех званий и наград, а дело о его «преступных деяниях» передано на рассмотрение Верховного Суда СССР. Одновременно с Л. Берией были арестованы или отстранены от должности Л. Е. Влодзимирский, С. А. Гоглидзе, В. Г. Деканозов, Б. З. Кобулов, П. П. Лорент, В. Н. Меркулов, Б. П. Обручников, Л. Ф. Райхман, Н. С. Сазыкин, П. А. Судоплатов и ряд других руководителей МВД.

13 марта 1954 года Указом ПВС СССР был создан Комитет государственной безопасности (далее – КГБ) при СМ СССР. 8‑е Управление МВД стало 8‑м Главным Управлением (далее – ГУ) КГБ. Его начальником стал генерал‑майор Василий Андреевич Лукшин (1912–1967), а его заместителем – генерал‑майор А. И. Копытцев. «Положение о КГБ при СМ СССР» было утверждено Президиумом ЦК КПСС и введено в действие Постановлением СМ СССР от 23 декабря 1958 года.

16 марта 1954 года в МВД для обеспечения собственной шифрованной связи был создан 2‑й спецотдел, начальником которого стал полковник И. И. Филаткин. 24 апреля 1956 года начальником спецотдела приказом МВД № 387 был назначен бывший инструктор Отдела административных органов ЦК КПСС полковник К. Е. Елисеев. По состоянию на 25 марта 1959 года в спецотделе работало 38 человек.

14 февраля 1955 года руководством КГБ было принято решение о выделении шифрованно‑документальной связи из системы правительственной связи: телеграфная служба Отдела «С» была передана в 8‑й отдел 8‑го ГУ КГБ при СМ СССР.

8‑е ГУ КГБ должно было выполнять две основных функции: во‑первых, разработка шифров и систем криптографии для КГБ и МИД; во‑вторых, обеспечение надежности и безопасности специальной связи СССР. Кроме того, персонал его перехватывал и пытался дешифровать радиообмен между иностранными правительственными учреждениями, используя искусственные спутники Земли, специальные суда и аппаратуру, размещенную в зданиях советских посольств.

ГУ в разные периоды времени возглавляли:

1. Лукшин Василий Андреевич (27.03.1954 – 16.03.1961).

2. Лялин Серафим Николаевич (16.03.1961 – 18.10.1967).

3. Емохонов Николай Павлович (02.07.1968 – 08.07.1971).

4. Усиков Георгий Артемович (август 1971 – август 1975).

5. Андреев Николай Николаевич (август 1975–1991).

29 апреля 1954 года начальником 8‑го ГУ было утверждено новое «Положение о курсах усовершенствования офицерского состава частей Спецслужбы при Высшей школе 8‑го Главного Управления». На Высшую школу (далее – ВШ) дополнительно были возложены функции рабочего аппарата НТС 8‑го ГУ, подготовка научных кадров, научно‑техническая информация, редакционно‑издательская и библиотечная работа. Кроме того, на ВШ была возложена организация и проведение чекистской и языковой подготовки в 8‑м ГУ. После отмены подготовки криптологов на дневном отделении ВШ единственным местом их подготовки осталось вечернее отделение.

В июне 1954 года Председатель КГБ Иван Александрович Серов утвердил новое «Положение о вечернем отделении Высшей школы 8‑го Главного Управления по подготовке инженеров‑криптографов». В этом Положении указывалось: «Вечернее отделение является отделением закрытого типа с 4‑годичным сроком обучения и имеет целью подготовку криптографических кадров для работы в 8‑м Главном Управлении».

Комплектование вечернего отделения производилось из числа сотрудников 8‑го ГУ в возрасте до 40 лет, которые имели законченное среднее образование и опыт практической работы по специальности в дешифровальной службе. Тем, кто окончил вечернее отделение, присваивалась квалификация «инженера‑криптографа» по специальности «ручные и машинные шифросистемы».

Значительное место в работе ВШ занимали курсы по подготовке и переподготовке криптологов разных профилей из числа сотрудников, уже занятых на криптологической работе, а главное – для вновь пришедших, в том числе окончивших «закрытое» отделение мехмата МГУ, где с 1954 года спецдисциплины не преподавались. На курсах были группы как для лиц с высшим образованием, так и для лиц, имевших среднее образование. Срок обучения на курсах устанавливался от трех месяцев до полутора лет. Эти курсы функционировали с 1954‑го по 1964 год.

На курсах учились не только сотрудники 8‑го ГУ, но и проводилась подготовка криптологов для специальных служб ГРУ ГШ СА, ВМФ, а также для Главного управления гидрометеослужбы при СМ СССР.

В январе 1960 года был принят закон «О новом значительном сокращении Вооруженных сил СССР», в соответствии с которым существенно сокращались и кадры КГБ. В связи с этим ВШ 8‑го ГУ КГБ, имея в своем составе профилирующие кафедры, аспирантуру, вечернее отделение и курсовую систему, вошла в структуру (в сокращенном виде) ВШ КГБ как 4‑й (технический) факультет.

Сначала факультет готовил на вечернем отделении по полной вузовской программе только инженеров‑математиков для Государственного комитета по радиоэлектронике. Однако успехи спецслужб быстро поднимали его авторитет, и в 1961 году опять было принято правительственное постановление о подготовке криптологов высшей квалификации.

Перед факультетом была поставлена новая задача: набирать одаренных математиков из числа выпускников средних школ на пятилетнее обучение. По предложению авторитетных научных работников службы возглавить эту работу был приглашен профессор математики Иван Яковлевич Верченко (1907–1996).

В 1960 году по предложению 8‑го ГУ и ТУ КГБ Ученый совет 8‑го ГУ был реорганизован в Спецсовет № 1 ВШ КГБ под председательством А. М. Куренкова, которому были переданы все функции Ученого совета.

В мае 1962 года на факультете было создано дневное отделение по подготовке инженеров‑математиков, а с 1 февраля 1970 года началась подготовка военных инженеров для частей специальной службы.

Достаточно вовремя завершилась работа по созданию первых учебников по основным криптологическим курсам. В частности, книга Л. А. Кузьмина объемом свыше 500 страниц была посвящена анализу дисковых (роторных) шифраторов, а книга Б. П. Антонова – линейному шифрованию телеграфных сообщений. По этим учебникам в течение нескольких лет выпускники факультета изучали тонкости криптологии.

Первый выпуск новой волны молодых криптологов состоялся в 1966 году. Уже через несколько лет их число превысило сотню, и они стали играть существенную роль в спецслужбах КГБ, СА, ВМФ и промышленности. Самые сильные из них регулярно возвращались на факультет как аспиранты, что укрепляло связь кафедры с оперативными подразделениями.

Начальниками факультета в разные периоды времени были:

1. Баженов Евгений Фомич (1960–1963).

2. Верченко Иван Яковлевич (май 1963–1972).

3. Бондаренко Владимир Иванович (январь 1972–1988).

4. Погорелов Борис Александрович (1989–1991).

Спецкафедру (криптографии) № 7 возглавляли:

1. Пондопуло Георгий Иванович (1960–1976).

2. Шанкин Генрих Петрович (1977–1991).

4‑й (технический) факультет ВШ КГБ набирался опыта и заслужил заметный авторитет в спецслужбах страны. В 1970‑х годах Коллегия КГБ дважды принимала решение о превращении его в самостоятельное высшее военное учебное заведение. После первого из них И. Я. Верченко «по горячим следам» разработал предложения, согласно которым факультет должен был превратиться в учебное заведение со статусом Военной академии.

Однако это предложение не нашло поддержки ни у руководства ВШ, ни в Управлении кадров КГБ, поскольку ставило факультет в более привилегированное положение по сравнению с «материнской» ВШ. И. Я. Верченко был рассержен, вступил в конфликт с начальством и отказался от продолжения руководства факультетом, хотя и продолжал читать на нем свой лекционный курс.

Начальником факультета был назначен генерал‑майор Владимир Иванович Бондаренко (1918–?) – заместитель начальника ГУ КГБ, который прошел Отечественную войну и командовал ранее несколькими подразделениями ГУСС. Для быстрейшего решения возникших проблем В. И. Бондаренко стал искать себе надежного помощника, и в апреле 1972 года Л. А. Кузьмин был назначен заместителем начальника факультета вместо Е. Ф. Баженова (1914–1978), который ушел в отставку. Так начался новый этап развития Технического факультета ВШ КГБ и его кафедры криптографии.

Под руководством Юрия Владимировича Андропова на должности Председателя КГБ в период с 1967‑го по 1982 год органы госбезопасности существенно укрепили и расширили свой контроль над всеми сферами жизни государства и общества. Усилилось их политическое влияние в партийной номенклатуре: Ю. В. Андропов был избран членом Политбюро ЦК КПСС, потом секретарем ЦК и впоследствии занял высший партийный пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

А 5 июля 1978 года повысилась позиция КГБ в системе органов государственного управления: КГБ был преобразован из ведомства при СМ СССР в центральный орган государственного управления СССР с правами государственного комитета и переименован в КГБ СССР, что, впрочем, не коснулось системы и структуры самих органов госбезопасности.

В этот период советские криптослужбы, находившиеся в структурах КГБ, МИД и ГШ СА, окрепли, получив необходимую технику и теорию. Несмотря на это, очень выросла и сложность решаемых ими задач. Именно в это время начали использовать исключительно машинные шифры многоалфавитной замены, усложненные перестановкой с ключами очень большой длины, которые соответствовали наивысшим требованиям секретности. Поэтому шифры недавних союзников были настолько «крепким орешком», что расколоть их не было никакой возможности, если только шифровальщиками не допускались грубые ошибки. Для решения сложных дешифровальных задач в 16‑м Управлении КГБ был создан и использовался суперкомпьютер «Булат».

Благодаря криптоаналитикам 8‑го ГУ КГБ, а также сотрудникам 1‑го и 2‑го ГУ КГБ большинство используемых иностранными дипломатическими миссиями шифросистем были «взломаны». Так, в годовом отчете КГБ, датированном началом 1961 года, говорилось, что в 1960 году 8‑е ГУ КГБ дешифровало 209 тысяч дипломатических телеграмм, посланных представителями 51 государства. Не менее 133 200 перехваченных телеграмм были переданы в ЦК КПСС.

В 1967 году в КГБ было прочитано в общей сложности 188 440 шифротелеграмм, засекреченных с помощью 152 различных криптосистем, принадлежавших 72 капиталистическим странам. В том же году были вскрыты 11 кодов, а еще семь были просто добыты (куплены или украдены). Был осуществлен перехват шифротелеграмм, переданных с помощью 2002 передатчиков, которые использовались для связи в 115 странах мира.

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев был последним русским политиком, который открыто цитировал «вскрытую» чужую дипломатическую почту. Он хвастался тем, что регулярно читает переписку между американским президентом и послом США в Москве.

По утверждению агента британской разведки и бывшего сотрудника 16‑го Управления КГБ Виктора Борисовича Макарова, с 1980‑го по 1986 год к европейским государствам, дипломатическая переписка которых с той или иной частотой дешифровывалось, относились Дания, Финляндия, Франция, Греция, Италия, Швеция, Швейцария и Германия. Ежедневно подборку наиболее интересных сообщений читал Леонид Ильич Брежнев и несколько членов Политбюро ЦК КПСС.

Что касается шифровальной работы, то для министерств и ведомств СССР было создано 217 кодов и других средств ручного шифрования, изготовлено 1 241 113 ключевых и перешифровальных блокнотов, 29 908 экземпляров кодов и кодовых таблиц и 305 182 экземпляра других спецдокументов. На линии связи поступило от промышленности 8785 комплектов шифровальной аппаратуры, что составляло 100,6 % плана. Осуществлена была проверка состояния работы в 277 шифрорганах и узлах засекреченной связи министерств и ведомств СССР, а также в 190 шифрорганах советских учреждений за рубежом.

Кроме того, в конце 1960‑х годов была начата работа по организации правительственной международной документальной (телеграфной) связи со столицами государств – участников Варшавского Договора. Связь с Берлином была открыта для круглосуточной работы 15 июня 1971 года, Бухарестом – 20 октября 1971 года, Будапештом – 3 января 1972 года, Софией – 15 декабря 1972 года 5 января 1972 года вышло Постановление Совета министров СССР об установлении ВЧ‑связи между СССР и Югославией.

С 1971 года в системе оперативной связи КГБ начала действовать открытая фототелеграфная связь сначала на базе аппаратуры «Нева», а затем – «Паллада». В 1974 году началось функционирование шифрованной фототелеграфной связи с использованием аппаратуры «Вымпел‑2» и шифратора «Старт».

В 1973 году была организована первая внутрисоюзная линия правительственной шифрованной факсимильной связи для обмена документальной информацией в интересах высших государственных органов с использованием факсимильной аппаратуры «Вымпел». Позднее стала использоваться также фототелеграфная аппаратура «Паллада».

К середине 1970‑х годов завершилась работа по созданию первой очереди системы документальной связи «Родник», в 1976 году она прошла государственные испытания с положительными результатами и с апреля 1977 года была введена в опытную эксплуатацию. Это была первая действующая в СССР система коммутации сообщений, отвечающая специальным требованиям передачи конфиденциальной информации. Разработанная в интересах органов КГБ, в дальнейшем она нашла широкое применение для передачи информации других министерств и ведомств.

Одновременно велась разработка второй очереди этой системы «Родник‑2», которая, сохранив в общих чертах структуру и принцип действия системы «Родник», должна была обладать более высокими техническими характеристиками. 4 ноября 1978 года согласно решению руководства КГБ СССР первая очередь системы «Родник», фототелеграфная связь, а также функции головной организации КГБ по вопросам развития систем и средств внутрисоюзной документальной связи были переданы из Управления правительственной связи в 8‑е ГУ КГБ.

В 1980‑х годах активно разрабатывается и внедряется шифраппаратура на базе электронно‑вычислительной техники, создается и начинает эксплуатироваться первая общесоюзная система шифрованно‑документальной связи «Исток». Ее разработчики и создатели получили Государственную премию и правительственные награды.

Со временем структура 8‑го ГУ КГБ изменялась, и в 1980‑е годы оно состояло из следующих основных подразделений:

– Управление «А» – обеспечение безопасности дипломатической переписки;

– Управление «В» – разработка шифров и своевременное обеспечение ими всех, кто нуждается;

– Управление «С» – контрольный криптоанализ старых шифров, разработка новых шифров, инженерно‑криптографическая защита, нормативная база по работе с шифрами, взаимодействие с промышленностью;

– Научно‑исследовательский информационно‑аналитический институт.

Основная часть Управления «С» размещалась в Кунцево, в здании, которое напоминало здание Совета экономической взаимопомощи (далее – СЭВ) на Арбате в Москве, – раскрытую книгу. Только «страницы» этой книги были не выгнутыми, как в оригинальном СЭВ, а прямыми, и их было не две, а три, да и этажей поменьше.

В Управлении было несколько отделов, каждый из которых специализировался в какой‑то определенной области криптологических задач. 5‑й отдел занимал особое положение: находился не в основном здании, а в обособленном старинном здании тюремного типа. Это был Теоретический отдел, в котором начальником был Вадим Евдокимович Степанов. В нем работало около 50 человек, три отделения по 15–20 человек в каждом. Основной задачей отдела было проведение контрольного криптоанализа действующей шифраппаратуры, выявление ее возможных недостатков и потенциальных опасностей, связанных с постоянным развитием вычислительной техники и криптометодов анализа шифров.

Согласно действующим в те времена положениям, любая шифраппаратура, находившаяся в эксплуатации, должна была подвергаться контрольному криптоанализу не реже, чем один раз в пять лет. Это достаточно разумное положение, поскольку дать стопроцентную гарантию стойкости на все времена никто не может, криптоанализ постоянно развивается, появляются новые методы, новые люди, «свежие» взгляды. Сам криптоанализ длился, как правило, около года и проводился следующим образом.

Группе экспертов из трех‑пяти человек отчитывались все предыдущие по анализу данной аппаратуры: подробное описание ее криптосхемы, условий эксплуатации, требований, выдвигаемых заказчиком аппаратуры, и т. д. На протяжении года экспертам нужно было попробовать найти какие‑то новые методы криптоанализа этой схемы, позволяющие сбросить из предыдущих оценок несколько порядков стойкости. Работа почти всегда была чисто абстрактной, поскольку эту аппаратуру эксперты часто совсем не видели. Конечно же, качество проведенного криптоанализа очень сильно зависело от квалификации экспертов, от их криптологического мировоззрения, эрудиции, умения найти и применить какие‑то нетрадиционные, нетривиальные подходы, отметить то, что было пропущено на предыдущих экспертизах.

В начале 1980‑х годов расклад криптологических «сил» в 5‑м отделе был следующим:

1‑е отделение: «криптографические законотворцы», те, кто занимался разработкой новых требований к перспективной шифраппаратуре, а также разработкой советского стандарта шифрования, основанного на схеме типа «DES». Кузница кадров для будущих криптологических чиновников.

2‑е отделение: «вероятностники», те, кто специализировался на статистических методах анализа шифров. Их любимыми объектами были традиционные электронные шифраторы (специалисты называли их «балалайками»), которые работали с битами на элементной базе 1960‑х годов.

3‑е отделение: «алгебраисты», те, кто специализировался на методах алгебраического криптоанализа. Здесь, кроме анализа традиционных «балалаек», были люди, которые занимались разработкой шифров на новой элементной базе, а также те, кто изучал и анализировал новые американские идеи открытых ключей.

В основном в 5‑м отделе работали сравнительно молодые ребята, которые еще не потеряли вкус к криптологии как науке. Всячески поддерживались и поощрялись разные семинары, диспуты, споры, здоровая конкуренция за лучшую идею, за сброшенные порядки в оценке стойкости. В. Е. Степанов стремился придерживаться баланса: половина людей в отделе заканчивала 4‑й факультет ВШ КГБ, другая половина – МГУ. Это были две разных команды, в которых «школьники» (4‑й факультет) владели тем преимуществом, что были уже знакомы с криптологией, поскольку человеку, приходившему на работу, нужно было несколько лет на усвоение всех тонкостей криптометодов.

Кроме контрольных криптоанализов отдел вел еще несколько перспективных научно‑исследовательских работ (далее – НИР), в которых пытался предусмотреть возможности развития криптологии и вычислительной техники в будущем, появление новых направлений в анализе и синтезе шифров, проблемы искусственного криптологического интеллекта.

Вместе с тем КГБ организовал плодотворное сотрудничество со спецслужбами социалистических стран, входивших в Варшавский договор. Так, в январе 1975 года 16‑м Управлением (радиоэлектронной разведки) КГБ была составлена и утверждена «Инструкция по принципам и направлениям сотрудничества со службами безопасности социалистических государств в сфере операций по дешифровке». Этот документ содержал следующие основные положения: во‑первых, общие операции с дружественными спецслужбами должны проводиться под руководством КГБ; во‑вторых, переданная союзникам информация «не должна раскрывать уровень последних советских достижений в сфере криптоанализа».

В частности, в инструкции говорилось: «Учитывая тот факт, что в настоящее время соответствующие службы наших друзей накопили определенный опыт работы по целям с использованием методов электронного криптоанализа, то существует некоторая вероятность того, что в будущем наши друзья могут также попытаться использовать эти методы самостоятельно против других целей. В этих условиях существенно важное значение приобретает укрепление дальнейшего сотрудничества между 16‑м управлением и соответствующими службами наших друзей с тем, чтобы исключить возможность проведения неконтролируемых нами операций, которые могут нанести непоправимый ущерб 16‑му управлению в том, что касается использования методов электронного криптоанализа».

Интересно, что в 1986 году издательство «Радио и связь» в плане изданий на 1987 год опубликовало анонс книги Д. Конхейма «Основы криптографии». В ней содержались только общеизвестные понятия, описание американского криптостандарта «DES», самые тривиальные подходы к его криптоанализу. Реакция 8‑го ГУ КГБ была однозначной: запретить. Весь тираж был «закрыт» грифом ограничения доступа «Для служебного пользования» и направлен в закрытые спецбиблиотеки управлений КГБ.

Ответом 8‑го ГУ КГБ на американский стандарт стал слегка «перекрашенный» его вариант – советский стандарт 1989 года, названный «алгоритм ГОСТ 28147‑89».

Шифры на новой элементной базе, математическая основа которых была заложена на 4‑м факультете ВШ во второй половине 1970‑х годов в рамках НИР «Проба», хотя и не стали общенациональным стандартом, но внесли очень весомый вклад в развитие гражданской криптологии в России. В результате специалистами НИИ Автоматики была разработана схема блочного шифра, работавшего на основе байтового регистра сдвига и использовавшего только самые типичные операции с байтами, которые были заложены в архитектуру микропроцессоров, которые появлялись в то время. Эту схему назвали «Ангстрем‑3».

С появлением первых персональных компьютеров «IBM PC XT – 86» появились и первые попытки реализовать с их помощью криптологические процедуры, основанные на ГОСТ 28147‑89. Но здесь, даже несмотря на те фантастические (по тем временам) возможности, которые открывал перед криптологами персональный компьютер, скорость работы советского стандарта оказалась настолько медленной, что было принято решение создать специализированную плату для «IBM РС», на которой ГОСТ реализовывался аппаратными средствами. Так появилось советское криптоустройство «Криптон».

Конечно же, с ростом производительности персональных компьютеров менялись взгляды и на возможности реализации с их помощью криптологических алгоритмов. С появлением «IBM РС AT – 286» скорость ГОСТ стала уже не такой актуальной, но «маховик» советской промышленности был запущен. Зеленоградский завод «Ангстрем» начал выпускать «Криптоны».

В 1986 году специалисты завода «Ангстрем» и 8‑го ГУ КГБ решили сделать шифратор на базе портативного микрокалькулятора «Электроника МК‑85», серийно выпускаемого на заводе «Ангстрем». Ими был разработан шифратор «Ангстрем‑3», который стал основой программы, предназначенной для реализации с помощью калькулятора «Электроника МК‑85». Эту программу нужно было записать в программно‑записывающее устройство (далее – ПЗУ) калькулятора вместо серийной программы, предназначенной для бытовых целей.

Модернизованный калькулятор назвали «Электроника МК‑85С». Он уже не выполнял никаких функций калькулятора, но в него можно было ввести секретный ключ длиной сто десятичных цифр и с его помощью осуществлять симметричное шифрование и дешифровку текстовой или цифровой информации, вводимой с клавиатуры, а шифровка или открытый текст высвечивались на экране. Никакие периферийные устройства, кроме сетевого адаптера, к этому калькулятору не подключались.

Этими калькуляторами сначала предусматривалось оснастить Советскую армию, где долгое время использовались очень громоздкие и неудобные переговорные таблицы, предназначенные для засекречивания переговоров на низовых уровнях: отделение, взвод, рота. Также причиной их появления стала война в Афганистане, когда неудобные переговорные кодовые таблицы в критических ситуациях вынуждали солдат передавать данные вообще открытым текстом, что приводило к трагическим событиям.

Но постепенно планы использования «МК‑85С» все разрастались, и было нужно обеспечить программную реализацию этого калькулятора на персональном компьютере, а также программную систему для выработки секретных ключей к калькулятору. Первый портативный шифратор «Электроника МК‑85С» был изготовлен в конце 1990 года.

Его новизна заключалась в том, что работал этот шифратор не с битами и не с байтами, а с обычными десятичными цифрами. Основным критерием была скорость шифрования. «Электроника МК‑85С» – это фактически бытовой программируемый калькулятор «Электроника МК‑85», в котором был реализован простой язык «BASIC».

Кроме того, значительным достижением 8‑го ГУ КГБ в сфере дешифровки в 1989 году было раскрытие криптосистемы аналоговой аппаратуры засекречивания телефонных переговоров АНБ США «STU‑II», в результате чего КГБ смог прослушивать телефонные разговоры между Белым Домом и штаб‑квартирой НАТО в Брюсселе.

На протяжении всей истории СССР органы госбезопасности, внутренних и иностранных дел, военного управления и разведки под воздействием внешних обстоятельств и роста объема задач постоянно реорганизовывались, меняли свою структуру и название. Соответственно менялась структура и название советских криптологических подразделений в следующих органах:

1) государственной безопасности и внутренних дел

2) иностранных дел

3) военного управления

4) военной разведки

Однако, несмотря на все реорганизации, в целом советскими криптослужбами были разработаны и внедрены в войска и государственные органы ручные шифры высокой степени стойкости, которые обеспечивали необходимую защиту любых сообщений.